Глава 16

Гора удовольствий

Когда Ранюк ушел, Пэгги Сью вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя. Какое-то время она бродила среди фонтанов и кустов фиолетовых роз, а друзья следовали за ней. Тут и там, свернувшись калачиком на мраморных скамейках, спали молодые люди. Стоило к ним приблизиться, как они вздрагивали, открывали глаза и снова погружались в сон. Неподалеку от кухни синий пес заметил людей в бинтах. Они уходили из дворца с большими шкатулками с золотом под мышкой. Пэгги Сью поняла, что это жертвы предыдущих «обедов» Ранюка. Немного погодя они заметили и Ранью, бедро у нее было перевязано. Девушка радостно подсчитывала золотые слитки.

Когда Пэгги подошла к ней, та тут же начала оправдываться:

– В бедных кварталах люди живут очень плохо. Для молодежи куда лучше отдать кусочек своего мяса богатым и получить за это золото, чем умереть с голоду. Если все пойдет хорошо, можно накопить денег, уйти из города, поселиться в деревне и забыть о Пожирательнице. И я так сделаю. Ранюк не лгал вам: он никого не тащит на обеденный стол силой. Я сама пришла и стала просить, чтобы меня приняли. У них очень строгий отбор. Хорошо еще, что мы, бедняки, не пристрастились к райскому лакомству! Нам просто повезло: у нас нет денег на волшебное мороженое. А для богатых это не помеха. Они стали рабами розового снега.

Ранья улыбнулась и ушла. Разбогатев, она решила покинуть Кромозу и поселиться в районе, где трещин поменьше, чтобы прожить счастливую жизнь.

Трое друзей уселись на скамейку и сидели так какое-то время, вдыхая сладкий аромат цветов и стараясь отогнать дурные мысли.

– Вот что я вам скажу, – вдруг заговорила Пэгги Сью. – Солдаты только и говорят, что о войне. По-моему, они привыкли называть колдунами всех, кому только стоит заикнуться про чудовище. Если бы они знали о чудовище чуть-чуть побольше, можно было бы начать переговоры и заключить перемирие… Вот только всех, кому пришлось хоть раз столкнуться с Пожирательницей, считают ее сообщниками и нещадно преследуют. Знаменитая «война с колдунами» на самом деле истребила всех ученых Кандарты. Эти люди такие же колдуны, как мы с вами, но они допустили ужасную ошибку: осмелились подойти к чудовищу слишком близко… А ведь я готова держать пари, что и среди них полно людей, кто не прочь отправить посла к центру планеты и вступить в контакт с Пожирательницей. Но военные и слышать ничего не желают о перемирии. Они сотнями и тысячами истребляют ученых. Вот почему Кандарта вернулась в Средневековье. Она утратила научные знания. Взять хотя бы Массалию – ведь ясно, что он рвется к власти. Но если он ее захватит, что будет ждать Кандарту – дикость, варварство, суеверия!

– Ты права, – согласился синий пес. – Прежде, чем убить чудовище, пожалуй, стоит поговорить с ним.

– Да вы с ума сошли! – вскрикнул Себастьян. – Это же монстр! Он пожирает детей! Нужно убить его. Дайте мне только добраться до арбалета, и я выпущу стрелу прямо в сердце Пожирательницы. Надеюсь, что попаду!

Пэгги не успела ему ответить – явился слуга и сообщил, что пора отправляться на Гору Удовольствий, великий визирь не любит ждать. Друзья последовали за слугой. Ранюк расположился в самой обыкновенной с виду повозке, зато изнутри она была роскошно украшена. У конных стражников поверх доспехов были надеты плащи из грубого холста, a оружие они спрятали в кожаных сумках, висевших по обе стороны седла.

Они отправились в путь. Пэгги Сью с друзьями, устроившись на подушках в повозке Ранюка и приоткрыв занавеску, глядела в окно. Процессия двигалась к крепостной стене. Проезжая через городские ворота, лошади замедлили шаг.

– Этот участок дороги небезопасен, – заметил Ранюк. – Тут уже ограбили нескольких лакомок, направлявшихся с золотом в горы.

– Лакомок? – удивилась Пэгги.

– Да, мы так называем тех, кто принимает наркотик. Но вы-то не пробовали «райского лакомства», вам этого не понять.

Вокруг нескончаемо тянулась серая земля. Лошади взбирались по горной дороге. Когда они стали подниматься, все окутал густой туман, похолодало. Пэгги Сью и Себастьян чувствовали себя неуютно под насмешливым взглядом Ранюка, укутавшегося в каракулевую шубу.

– Мы приближаемся к вершине, – сказал он, глотнув теплого вина. – Скоро вы увидите снег, порожденный дыханием Пожирательницы. Однако в этом феномене нет ничего волшебного: поднимаясь к небу, теплое и влажное дыхание чудовища превращается в розовые хлопья, которые толстым слоем покрывают вершину горы. Торговцы держат под контролем всю заснеженную территорию. Они выстроили вокруг нее зубчатые стены и несут караул день и ночь. Они не слишком добры, с ними лучше не спорить. Аристократы Кромозы приезжают сюда отведать «лакомства», ведь в город снег не увезешь. Он мягкий, рыхлый и испаряется за тридцать секунд, стоит температуре подняться хоть на градус. Так что переправить его вниз никак нельзя.

Себастьян приподнял занавеску и выглянул наружу. Вершина горы была окутана розоватым сиянием и утопала в тумане. В воздухе порхали снежные хлопья. По обеим сторонам дороги розоватый снег лежал ровным и чистым слоем.

– Это самое прекрасное зрелище, которое мне только доводилось видеть, – мечтательно протянул Ранюк. – Столько лакомства… м-м…

Тут Пэгги Сью заметила детей, которые собирали снег руками и складывали в большие ведра. От холода у них посинели пальцы, а ноги были обернуты тряпками. Когда процессия проезжала мимо, Пэгги разглядела кожаные маски у них на лицах, а за каждым движением детей наблюдали вооруженные охранники.

– Маски, – сказал визирь, – это чтобы они не вздумали есть снег. Этим обжорам только дай волю, они все лакомство съедят. Какая уж тут выгода?

Пэгги Сью спрашивала себя, смеется над ней Ранюк или говорит серьезно. Но предпочла промолчать. Она видела, что дети совсем окоченели, руки у них были обморожены. А снег все падал сладковатой вуалью, и можно было подумать, что они попали на праздник фей. Пэгги протерла глаза, но видение не исчезло. Стражник, недовольный любопытством девочки, погрозил ей кулаком.

Становилось все холоднее, у Себастьяна и синего пса стучали зубы.

– Ой, прости-и-ите, – гнусаво протянул Ранюк, – я совсем забыл вас предупредить, что надо одеться потеплее. Какая непростительная забывчивость с моей стороны!

Но Пэгги Сью была уверена, что именно в этом и заключался коварный замысел визиря: преподать урок дерзким чужестранцам, посмевшим упрекнуть его манеру питаться.

– Нельзя ли нам взять покрывало? – робко спросила девочка, едва шевеля посиневшими губами. – Мы, земляне, плохо переносим низкие температуры.

– Неужели? – притворно удивился Ранюк. – У меня нет лишнего, но скоро будет остановка, тогда вы сможете купить шубы.

Он и не подумал предложить им свою шубу или хотя бы покрывало, на котором сидел.

– Выпейте теплого вина, – насмешливо предложил он. – Разве такие отважные ребята, как вы, испугаются какой-то снежной бури? Вы справитесь с любыми трудностями… вы настоящие герои!

В словах его чувствовалась насмешка.

Себастьян бросился к обжигающему кубку и глотнул вина. Его тут же сморило, и он свалился в угол.

«Вот идиот, – подумала Пэгги с раздражением. – Теперь он напился! Вот что значит мальчишки!»

– Как только мы окажемся на вершине, попробуем попасть к королю, – объявил Ранюк. – В последнее время Его Величеству нездоровилось. Нервы, конечно. Он изводит себя из-за чудовища, которое искромсало всю планету. Совсем измучился, пытаясь решить: пустить в него стрелу или нет? Не отрицаю, одной стрелы будет достаточно, стоит только прицелиться как следует… но дальше-то что? Кто знает, может, как только Пожирательница умрет, Кандарта погибнет вместе с ней? Вдруг воздуха не станет, исчезнет сила тяжести… мы все улетим в космос и задохнемся… Не исключено, что только магическая сила чудовища поддерживает жизнь на планете. Как знать? Наши волшебники пытались пролить свет на эту тайну, но доблестный генерал Массалия всех их казнил как сообщников Пожирательницы. А кроме того, лакомки недавно организовали оппозиционное движение, они готовятся к восстанию, хотят захватить власть, если у них попытаются отнять благодать, посылаемую чудовищем.

Очевидно, что, говоря от имени лакомок, визирь высказывал собственное мнение. Так кто же правит в Кромозе? Глупый король Вальнер или наркоман Ранюк, питающийся человеческим мясом?

– Поверьте мне, Массалия – настоящий злодей, – настаивал великий визирь. – Он не любит животных… Клевещет на чудовище. Знаете, ребятки, не надо верить всему, что говорят. Люди часто преувеличивают. Пожирательница не так плоха. Нам многому стоит у нее поучиться. Лучше жить с ней в мире. Если мы не будем на нее охотиться, она подобреет и перестанет пожирать крестьянских детей.

Прибыв на вершину горы, процессия остановилась у бревенчатого частокола, который образовывал что-то вроде оборонительного сооружения, закрытого с четырех сторон. Тут и там стояло несколько домиков для любителей зимних видов спорта.

«А вместо тренеров здесь вооруженная до зубов стража», – подумала Пэгги.

– Пока что мы слишком низко, – объяснил Ранюк, – райское лакомство пробуют на самой вершине. Лакомок везут в прогретых повозках, покрытых кожей, туда, где снег самый чистый и самый дорогой. Сами увидите: он совсем другого цвета.

Он небрежно указал на домик, где можно взять напрокат шубу. Пэгги с друзьями спрыгнула с повозки, а визирь приказал своим людям подтянуть упряжь.

Юные путешественники направились к бревенчатому частоколу.

Пэгги Сью дрожала от холода, она взяла под мышку синего пса, который по грудь провалился в снег и недовольно тявкал. Розоватые хлопья липли к коже, холод пробирал до костей. По рассеянности Пэгги провела языком по губам, проглотив несколько снежинок. У нее тут же ужасно закружилась голова, и в то же время она неожиданно испытала блаженство. Короткое, но сильное, ей показалось, что она падает в обморок.

– Осторожнее, – прошептала она Себастьяну и синему псу, – прикройте лицо от снежных хлопьев. Если вы лизнете снег, как это только что сделала я, на вас нападет ужасный голод. А это мошенники знают: гляньте, у них на лицах маски!

И правда. Все часовые были одеты в особые костюмы, закрывавшие их с головы до ног. На лицах – кожаные маски. Себастьян выругался и прикрыл рот ладонью. И только синий пес из упрямства высунул язык и стал ловить пролетавшие снежинки.

– Вкусно! – тявкнул он. – Ммм, как вкусно! Еще хочу!

Перед дверью в домик Себастьян притянул друзей к себе и, убедившись, что никто его не слышит, прошептал:

– Мне кажется, нельзя верить этому Ранюку. Он явно на стороне Пожирательницы. Похоже, Массалия прав: Ранюк – главный «друг осьминога». Он же его защищает! Он ни за что не позволит нам воспользоваться арбалетом, так что придется обойтись без его разрешения.

Пэгги Сью смотрела нерешительно, а Себастьян продолжал:

– Совершенно ясно, что у нас с ним разные интересы. Боюсь, он уже заманил нас в ловушку. Мне кажется, он собирается от нас избавиться… И здесь мы в руках наркоторговцев.

Себастьян запросто сразился бы с десятью противниками, но его пугало предательство Ранюка.

– Ранюк мне не нравится, – отчеканил он. – Он не станет нападать прямо, а сделает это исподтишка.

– Если боишься, оставайся тут, – заявил синий пес, – а я отправляюсь на вершину отведать чудесного мороженого.

– Дурак! – прошептал мальчик. – Посмотрите-ка на эту шавку! Проглотил несколько снежинок и уже на стороне Ранюка. Что же будет, когда ты съешь еще?

Чтобы положить конец ссоре, Пэгги толкнула дверь домика. Оттуда на них пахнуло теплом. Внутри стоял резкий запах пота, жира и дубленой кожи. В углу висел огромный балдахин и отбрасывал красный отсвет на стол, заваленный шкурами. Подойдя ближе, девочка запустила руки в мех. Из темноты вышел маленький угодливый человечек и предложил помочь клиентке. Шубы оказались довольно дешевыми, и это удивило Пэгги. Быть может, торговец узнал повозку визиря и решил таким образом завоевать его расположение? Себастян надел медвежью шапку, Пэгги расхохоталась, до того смешно она сидела. Но услужливый продавец быстро подобрал им вещи по размеру. И через десять минут друзья были полностью одеты. Пэгги вынула три монетки из кошелька, который дал ей Массалия перед отъездом, и вручила их продавцу. Она наконец согрелась. Довольные, они вышли из домика. Теперь холод и ветер им были нипочем.

Дети нагнали повозку Ранюка под пристальными взглядами солдат, которые посмеивались над их нелепыми нарядами. Себастьян шел позади повозки, готовый, в случае чего, запрыгнуть в нее. Дети сомневались, что король их ожидает. Быть может, Ранюк придумал эту ловушку, обнаружив, что разрешение поддельное.

«Возможно, он раскрыл наш замысел, – подумал мальчик. – Завез нас сюда, чтобы мы держались как можно дальше от арбалета».

Повозку тряхнуло: она проехала в ворота. По ту сторону стены туман оказался таким густым, что в нем тонули все звуки. Такое впечатление, что дорога была устлана розовой ватой. Пэгги Сью сделалось дурно: заболел живот, более того, она все четче осознавала, что, после того как она проглотила снежинки, у нее проснулся небывалый аппетит. Никогда она не была так голодна. Перед глазами поплыли странные видения. Она вновь увидела Ранюка за чудовищным обедом, когда тот без колебаний отрезал кусочек от бедра Раньи. Но самое странное было в том, что теперь это воспоминание не вызывало у нее отвращения.

Она собралась с силами и прогнала галлюцинацию, но в груди у нее возник пока еще не осознанный страх.

Повозку то и дело подбрасывало на камнях. И вскоре процессия вырвалась из пелены тумана.

Тут снег был ярко-розового цвета, почти красный. К повозке приблизились слуги в масках. Повсюду разгуливали аристократы с золотыми перстнями на пальцах. Все они лакомились снегом, падавшим с неба.

Увидев это, Ранюк засуетился. Он вспотел, ноздри его затрепетали, как у льва, который преследует дичь.

– Это самый лучший снег, – глухо произнес он, – самое райское из всех лакомств. Пища богов. Стоит отведать этого снега, и самое изысканное блюдо покажется вам омерзительным, как козий навоз.

Себастьян вылез из повозки. Красивая девушка в меховой шубе бессознательно брела по снегу. Она тяжело дышала и временами глупо хихикала. Ее служанка отчаянно пыталась вернуть ее обратно в экипаж.

– Иногда они так и бредут, пока не замерзнут насмерть, – пояснил Ранюк. – А потом в оврагах находят их ледяные статуи.

– Какой ужас! – ахнула Пэгги.

– Да что ты говоришь, дурочка! – рявкнул Ранюк. – Что ты понимаешь? Наоборот, это восхитительная смерть!

Резким движением он задернул штору и добавил:

– Вон карета короля, довольно.

Больше он не мог сдерживаться и стал с жадностью набивать рот снегом. Несмотря на холод, на лбу у него выступил пот. Он стал ходить вокруг повозки.

Пэгги последовала за ним, хотя ей было противно ступать в эту сладковатую массу. Из-за тумана вокруг было сумеречно. Розовая пелена заслонила солнце, влага оседала на повозках. Девочке показалось, что она попала на планету из взбитых сливок. Будто бы окружающий мир – это пирожное, так и хочется укусить зубами кору дерева, словно она из шоколада.

– Карета короля вон там! – пропыхтел Ранюк, топчась в снегу.

Пэгги Сью молча покачала головой. Она оцепенела от холода.

«Я гуляю по гигантскому пирожному, – продолжала думать она, – по гигантскому пирожному».

Ей хотелось встряхнуться, прийти в себя, но ею овладело странное оцепенение. Хлопья снега липли на ее губы и таяли… Чем дальше, тем больше земля и деревья казались ей сделанными из сахара, взбитых сливок и миндального масла. В воздухе пахло медом, а камешки хрустели под ногами, как разломленный шоколад.

«Кажется, я схожу с ума, – сказала Пэгги самой себе, – и все из-за лакомства!»

Наконец они дошли до королевской кареты, вокруг которой стояли стражники, укутанные в волчьи шкуры. Ранюк откинул кожаные полы и поднялся на подножку. Изнутри карета была отделана мехом и отапливалась керамической печкой. На кровати среди шелковых подушек ворочался худощавый юноша. Вокруг него столпились слуги, вытирая ему пот со лба. Пэгги узнала Вальнера по статуям, которые раньше видела в саду королевского дворца. У него были светлые мягкие волосы и глаза сумасшедшего. Он бился в истерике, стараясь избавиться от назойливых слуг, потрясавших золотой ложкой и пустым кубком.

– Еще! – вопил он голосом капризного мальчишки. – Еще! Еще мороженого! Живо!

К нему подбежала девушка с кубком, полным розового снега. Вальнер тут же запустил в него ложку. От холода у него посинели губы, но он продолжал потеть, будто у него был жар. На висках пульсировали вены, дрожь била его с головы до ног.

– Аааа! – взвыл он, отламывая большой кусок снега. – Пища богов. Ранюк! Мой дорогой Ранюк, вкусно, как будто съел ангела, жареного херувима! Так и тает во рту. Ну впрямь, юный ангелочек, поджаренный на вертеле, или сирена с розовыми чешуйками. Маленькая сирена. Ты когда-нибудь ел ангела, Ранюк? Или сирену? – Вальнер даже рыдал от радости. – Это мясо такого хрупкого животного, что оно погибает, лишь тронь его рукой. Одного дуновения ветра хватит, чтобы зажарить его, оно тает на языке, только возьмешь его в рот. Сладкое, нежное, будто призрак из снега. Да, вот оно: мороженое-призрак, крем-привидение.

Тем временем он уже опустошил кубок и потянул руки за следующим. Ранюк преклонил перед ним колени, неотрывно глядя на кубки с мороженым, стоявшие на столике из позолоченного серебра у изголовья кровати, мысли его путались. Пэгги Сью поняла, что ей необходимо вмешаться, иначе Ранюк забудет, зачем они пришли.

– Мы хотели бы снять фильм о вашей планете, – объявила она. – Здесь чудесные пейзажи, и нам необходимо обойти дворец, выбрать самые интересные объекты…

Но Вальнер ее не слушал, взгляд его был неподвижен, казалось, он созерцает воображаемый обеденный стол.

– Лунное печенье с денежным вареньем, – бормотал он, – оладьи из звезд, туманный мусс с ванилью, анисовый айсберг, мятные льдинки.

Пэгги Сью протянула руку, чтобы встряхнуть короля, но Ранюк ее остановил.

– Да вы с ума сошли! – прошипел он. – Какое нахальство! Это же король, вы не смеете до него дотрагиваться. Подождите до завтра… к утру он придет в себя.

– Отведай, мой дорогой Ранюк, – пролепетал Вальнер, поднося ко рту визиря ложку мороженого, – это вулканическое варенье, солнечный мармелад, это разожжет огонь у тебя в желудке! Посмотри: сейчас я зажгусь, как фонарик, я чувствую, мой живот стал прозрачным!

Он разразился дурацким хохотом, а визирь жадно проглотил целую ложку снега, столь любезно ему предложенную. Пэгги Сью с отвращением отскочила. Вальнер был не в состоянии понять, что происходит вокруг, а вскоре и Ранюк впал в горячку. Неужели Кандартой правят эти ненормальные?

– Откуда тут эта девочка с синей собакой? – хихикнул король. – Это сюрприз от твоего шеф-повара? Пусть подойдут, отведаю-ка ее бедрышка. Выглядит аппетитно.

Он громко захохотал, и бока его заходили ходуном. Сменились слуги, которые вытирали королю пот. Пэгги попятилась, сердце ее бешено колотилось. Сколько же будет продолжаться этот маскарад? Так и не поговорив с королем, она выскочила из кареты и бросилась к Себастьяну. Хотя ноги ее касались земли, ей казалось, что она проламывает корочку свежего пирожного: это испарения от снега овладели ее сознанием. Дрожавший от холода Себастьян выслушал ее и сказал:

– Что тут поделаешь? Я с самого начала сомневался.

– Они совершенно не понимают, что творят, – выпалила Пэгги, – этот чертов снег совсем помутил их разум, им кажется, что они едят жареных ангелов. Думаю, снег порождает гастрономические галлюцинации. Как будто они на сказочном пиру и поглощают тонны еды, не испытывая ни малейших неудобств. А после этого они больше не могут принимать нормальную пищу. Все им кажется омерзительным на вкус.

– Что же делать? – спросил Себастьян. – Время-то идет.

– Остается только ждать, – ответила Пэгги Сью, – будем надеяться, что завтра они придут в себя. А теперь давай-ка спать.

Она залезла в повозку, завернулась в шубу и закрыла глаза. Себастьян последовал ее примеру. Но Пэгги не спала. Ей очень не нравилось внезапно охватившее ее чувство голода, казалось, ее желудок – бездонная пропасть. Неужели те несколько хлопьев снега, которые она проглотила, вызвали у нее те же симптомы, какими страдают Вальнер и великий визирь?

Она погладила синего пса, который свернулся в клубок у ее колен.

С тех пор как они сюда приехали, пес только и делал, что глотал снежные хлопья. Казалось, он не в себе: даже с трудом держался на лапах.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила его Пэгги. – У тебя странный вид.

– Превосходно, – проворчал пес. – Эти розовые бабочки такие вкусные.

– Какие бабочки?

– Ну эти… маленькие, которые падают с неба…

Пэгги поняла, что пес говорит о снежных хлопьях.

– Больше не ешь их! – приказала Пэгги псу. – Иначе скоро сойдешь с ума.

– Ну уж нет, – проворчал синий пес. – Я прекрасно себя чувствую… И потом, если я съем побольше, у меня же вырастут крылья и я смогу летать. Мне так сказали… Сама попробуй… Это здорово!

Тут пес впал в оцепенение, и Пэгги не сумела его разбудить. Девочка никак не могла уснуть, поэтому выпрыгнула из повозки и стала бродить вокруг нее. Снаружи клубился розовый туман, он словно колол ее в лицо иголками. Девочка прикрыла рот. Ветер бросал ей в лицо хлопья липкого снега, напоминавшего сахарную вату.

Пэгги сделала несколько шагов. Живот буквально сводило от голода. Ей в жизни не хотелось есть так сильно, как теперь!

«Это все розовый снег, – подумала она, – не надо было сюда приезжать. Зря мы согласились. Ранюк знал все с самого начала! Надеялся, что мы тоже пристрастимся к наркотику, жить не сможем без этого мороженого. Хотел, чтобы мы стали его рабами».

Пэгги шла сквозь метель, поглядывая по сторонам. Взгляд ее упал на слуг, наполнявших снегом золотые кубки… Снежинки так и лезли к ней в рот, таяли на губах.

«Нужно бороться, – твердила она себе, – завтра мы уедем отсюда, и колдовство исчезнет. Нужно только продержаться. Да, продержаться».

Пэгги фыркнула. Холодный воздух проник ей под шубу, она озябла.

– Продержаться, – бормотала она, – не сбиться с пути.

Но чары были сильны, а снег… он казался таким вкусным, так манил.

Туман рассеялся, ветер усилился, снег пошел реже. Пожирательница спала, дыхание ее ослабло, и ее испарения не достигали облаков. Снег перестал засыпать Гору Удовольствий.

Пэгги Сью вышла на утес, откуда виден был город. Теперь, когда туман рассеялся, можно было различить купола соборов в Кромозе. Последние лучи заходящего солнца разделили город надвое. Голубоватая дымка застилала руины отравленных кварталов, а по другую сторону вала виднелся мраморный город: там кувшины с водой, и статуи, и… каннибалы, одетые в шелковые тоги!

Пэгги вспомнила Гуссу, и ей стало грустно.

В этот момент ворон с крепким клювом коснулся ее щеки синеватым крылом. Девочка подпрыгнула. Она недолюбливала этих птиц, ведь их появление всегда предвещает беду. В небе показался второй ворон, за ним третий. Они кружились, не издавая ни звука, будто кого-то искали на горе. У Пэгги забилось сердце: «Неужели они ищут меня?»

Почувствовав чей-то взгляд, девочка оглянулась. У нее за спиной стоял визирь с мороженым в руках. Он предложил его Пэгги. Не в силах устоять, девочка схватила его.

– Отведай, детка, – сладко пропел Ранюк. – Пока будешь думать, оно растает, и ты упустишь такой великолепный шанс.

Пэгги окунула в кубок маленькую золотую ложечку. У нее потекли слюнки.

– Не будем ссориться, – решительно произнес визирь. – Вступай в наши ряды. Станьте «друзьями осьминога». Это даст вам массу преимуществ. Вы знамениты, а это нам на руку. Подумай… Здесь, неподалеку от Кромозы, мы построим парки. Каждый из парков будет посвящен одному из ваших подвигов. Будет сад «Сон демона» с каменными китами – «Колдовской зоопарк», и так далее. Все это очень просто. Дети будут подражать вам, любить вас… тысячи детей.

– И что тогда? – спросила Пэгги, поднося ложечку с мороженым ко рту.

– А тогда легко будет заманить их туда, где их поджидают щупальца Пожирательницы. Она сможет схватить их, ей не придется проламывать двери и открывать клетки.

– Хотите, чтобы мы доставляли ей пищу, ведь так?

– Ну да, ведь она страдает… Крестьяне становятся все более недоверчивыми. В последнее время она совсем плохо питается. Ей нужно помочь, иначе она нас накажет – перестанет доставлять лакомство! А зачем нам тогда жить?

Пэгги проглотила несколько розовых снежинок. Она знала, что не следует этого делать, но не в силах была побороть себя. Ее бил озноб, ей показалось даже, что волосы ее стали непрерывно менять цвет. Никогда еще она не пробовала такого лакомства, оно было вкуснее всех шоколадных кремов в мире… неописуемое блаженство!

– Вижу, что мы сумеем договориться, – усмехнулся Ранюк, видя, что его собеседница попала под действие розового снега. – Нужно помочь Пожирательнице. Она одна против всех. Она наше будущее. С вашей помощью мы ее спасем.

Пэгги покачала головой. Она почти ничего не видела. Чем больше она думала, тем прекраснее ей казалась эта идея насчет парка. А мальчишкам не стоит доверять… Да, она откроет парк «Пэгги Сью и призраки»!

– Мы еще об этом поговорим, когда вернемся во дворец, – пробормотал Ранюк. – Представлю вас остальным «друзьям осьминога». Устроим скромную церемонию в вашу честь. Я очень доволен нашим разговором.

Улыбнувшись еще раз, он повернулся и исчез в снежной пелене. У Пэгги закружилась голова, она не могла пошевелиться. Мысли не слушались ее. Она вдруг заметила, что громко смеется и сама не знает почему.

Тут подошел Себастьян и резко ее встряхнул.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Ты будто сошла с ума. – Тут он заметил золотой кубок, который Пэгги держала в руке. – Ты что, ела эту гадость? Да ты спятила!

– Я… я искала способ задержаться во дворце, – смущенно пробормотала Пэгги. – Надо притвориться, что мы решили стать «друзьями осьминога». Так мы сможем повсюду ходить и подберемся к арбалету… Здорово, правда?

– Вот те на! – недоверчиво проворчал мальчик. – Если ты продолжишь есть эту дрянь, ты действительно станешь одной из этих ненормальных!