Глава 10

На бегу

Как и говорил писец, вскоре налетел ветер и унес ядовитое облако. Тут же посветлело, дышать стало легче.

– Мне кажется, мы где-то не там приземлились, – заметил синий пес. – Не нравится мне здесь. И совсем не хочется испортить шкуру.

– И как же нам отсюда выбраться? – спросил Себастьян.

Попрощавшись со странным стариком (если, конечно, он был стариком), Пэгги Сью, Себастьян и синий пес вышли на улицу. Теперь, когда синий туман рассеялся, дома стали казаться особенно полинялыми. Буквы на рекламных плакатах выцвели настолько, что трудно было догадаться, что именно там когда-то было написано.

– Если мы тут еще немного побудем, – сказал синий пес, – меня придется звать «белым псом». Гляньте: у меня уже галстук побледнел! Можно подумать, что его постирали в хлорке.

Друзья свернули за угол и тут же чуть не столкнулись нос к носу с теми, кого Серваллон назвал «бегунами». Толпа людей вылетела на улицу, поднимая тучи пыли, и чуть не снесла Пэгги, Себастьяна и пса. Те еле успели увернуться.

Три сотни людей, одетых в лохмотья, тяжело дыша, бежали вперед. Некоторые тащили за собой тележки и даже крытые повозки. Все в поту, они мчались, стараясь дышать равномерно, как настоящие спортсмены. Впереди бежали молодые люди с метлами и расчищали путь, сметая в сторону камушки и битые стекла.

Себастьян посмотрел на Пэгги и спросил:

– Ну что, бежим за ними? Хоть мы никого не знаем, вряд ли они нас прогонят.

– Ладно, побежали. Поучаствуем в этом марафоне, – решилась Пэгги и затрусила рядом с повозкой.

В повозке спал, раскрыв рот, какой-то человек. На глазах у него была повязка, чтобы свет не мешал.

Девочка поравнялась с бегуном, который тащил повозку, вежливо поздоровалась и представилась, но тот только сердито отмахнулся.

– Тише! Разбудишь Бомо – нашего командира, – пропыхтел он. – Если хочешь поболтать, обратись к отстающим. А я не могу говорить, а то собью дыхание…

Себастьян и Пэгги замедлили бег, пропустив вперед повозки, запряженные вместо лошадей бегунами. Пэгги Сью насчитала около двадцати таких повозок. В каждой спали люди, укрытые одеялами.

Девочка оглядела бегунов. Все они – и мужчины, и женщины – были крепкие и мускулистые со здоровым румянцем на щеках и ровным загаром.

Себастьян тоже дважды попытался заговорить с бегунами, но и с ним тоже никто не захотел говорить: все боялись «сбить дыхание».

Наконец молодой парень, который бежал самым последним, прокричал:

– Послушай, друг, я поранил ногу. Если ты пронесешь меня пять километров, я расскажу тебе все, что захочешь.

Недолго думая, Себастьян согласился. Бегун был сухощавый – одни кости и мышцы, и Себастьяну было совсем не трудно его нести.

– Вы нездешние, – сказал бегун, когда взгромоздился Себастьяну на спину, – я видел, как вы спустились на парашюте. Ну и повезло же вам: приземлиться прямо посреди отравленного квартала!

– Не сбавляем темп! – заорал в мегафон один из бегунов, поглядывая на секундомер в руке. – Ядовитое облако радиусом в три километра движется в нашу сторону со скоростью десять километров в час. Если не хотите, чтобы оно вас настигло, не сбавляйте темп.

– Кто это? – удивилась Пэгги Сью.

– Это наш штурман, – ответил раненый. – Наш навигатор. Он определяет скорость ветра и направление движения ядовитого облака. Чем сильнее ветер, тем быстрее он гонит облако, а значит, приходится увеличивать скорость, чтобы не попасть в зону опасного тумана. Сегодня вот жаловаться не приходится: ветер несильный – меньше десяти километров в час. На такой скорости любой может бежать. А бывает, что облако мчится со скоростью бегущей галопом лошади. Вот тогда приходится выкладываться на полную, если не хочешь надышаться ядовитыми испарениями.

Себастьян обернулся на бегу и увидел на горизонте клубы синего тумана.

– Если присядешь на мостовой, чтобы хоть немного отдохнуть, тебя тут же настигнет облако, – с горечью продолжал раненый. – Мы должны во что бы то ни стало бежать вперед, иначе, если ядовитый туман коснется твоей кожи, тебе конец. Ну вот, самое главное я вам объяснил.

Пэгги задумчиво кивнула. Себастьян молча бежал впереди, бухая ногами тяжело, но равномерно и уверенно.

– Когда ветер разгуляется, сохранять темп просто невозможно, – добавил бегун. – Хорошо еще, что климат у нас в Кромозе мягкий. В безветренную погоду ядовитые испарения собираются в расщелинах – тогда можно отдохнуть. Но в это время года такое бывает только раза два в неделю.

– А что у вас с ногой? – поинтересовалась Пэгги Сью.

– Пропорол, когда наступил на шипы. Это все «друзья осьминога». Они нас ненавидят. Они выкапывают ямки у нас на пути и ставят на дно острые шипы. Поэтому мы стали пускать вперед саперов. Они расчищают путь: выискивают ловушки и обезвреживают их. Это опасная работа, ведь сапер в любую минуту может сам случайно напороться на какой-нибудь отравленный гвоздь. Если хотите, чтобы вас приняли в отряд, поговорите с Бомо, скажите ему, что хотите стать саперами.

– Я мог бы возить повозку, – сказал Себастьян. – Я сильный.

– Ты-то сильный, – согласился раненый, – а девочка вот слабенькая. Она повозку не утащит. Если ее и примут в отряд, то только сапером. Но я вас предупредил, что работа опасная.

Пэгги недовольно поморщилась, представив, как наступает на острые, пропитанные ядом шипы. Да уж, работа не сказка! Но, с другой стороны, так бегуны быстрее признают ее за свою и, может быть, смогут чем-то помочь.

– Если я правильно понял, – заговорил Себастьян, – туман не только опасен сам по себе, в нем скрываются и другие опасности…

– О да! – горячо согласился раненый. – Надо все время быть начеку. Потому что в тумане скрываются «друзья осьминога». Они готовят хитроумные ловушки, ставят капканы, пытаются подобраться к нам поближе и испортить наши повозки. Они пойдут на все, лишь бы принести нас в жертву Пожирательнице, которой они поклоняются, как богу. И я вам скажу: у «друзей осьминога» одна задача – заботиться о том, чтобы монстру было что есть.

Пэгги Сью загрустила. Сколько она продержится? Ведь рано или поздно все равно попадет в какой-нибудь капкан… А Себастьян? Сможет ли он бегать по девять часов в день? С тех пор как он снова стал человеком, он утратил часть былой силы. И теперь, когда устает, он засыпает так глубоко, что даже если выпалить из пушки у него под ухом, он не проснется! Это состояние больше похоже на кому, и Пэгги не представляет, что делать, если с ним такое случится.

– Правило следующее: час бежим, час отдыхаем, – продолжал между тем раненый. – Мы привыкли к такому режиму – это очень удобно.

Через пять километров Себастьян опустил раненого на землю. Тот предложил проводить их к командиру отряда.

– Его зовут Бомо, – сообщил он. – Меня, кстати, Гусса.

Они побежали быстрее и вскоре поравнялись с повозкой, на которой сидел человек лет пятидесяти, весь покрытый татуировками. Гусса поклонился ему и почтительно представил новичков.

– Девочка слабая, – презрительно бросил Бомо, едва взглянув на Пэгги Сью, – она долго не продержится. – Тут он посмотрел на Себастьяна. – А это что за гора мышц? Судя по виду, парень наглец. Мне он не нравится.

Гусса сказал, что может за них поручиться, и Бомо, недовольно поморщившись, разрешил им остаться:

– Хорошо, я дам им шанс себя показать, – он махнул в сторону людей с метлами. – Если девчонка до вечера ни на что не напорется, пусть остается. Но если она поранится, мы ее бросим, и «друзья осьминога» с ней разберутся.

Пэгги Сью вежливо поклонилась и помчалась к началу отряда. Там к ней подбежал парень с изможденным лицом, выдал ей метлу и снова исчез в толпе.

Девочка посмотрела на саперов, которые вздымали целые облака пыли, старательно работая метлами и расчищая отряду путь. Уверенными движениями они убирали с пути любой подозрительный мусор – например, дощечки, которые могли прикрывать яму с острыми шипами. За десять минут они обнаружили яму, прикрытую стеблями бамбука, а также устройство, похожее на примитивный капкан для волков, спрятанное в глубокой луже.

– Тут нужен глаз да глаз, – сказал Гусса. – Ноги для бегуна – самое главное. Стоит только поранить ступню и все – считай, ты труп. Я знал одну девочку – ей было всего пятнадцать лет, – ей перерезали сухожилие пружинным ножом. Она не смогла идти и осталась сидеть на краю тротуара. «Друзья осьминога» схватили ее и бросили в расщелину.

Пэгги Сью молчала. Внимательно глядя на землю, она крепко сжимала свою метлу и старалась подражать более опытным саперам. Синий пес бежал рядом. Его тонкий нюх оказался очень полезен: он еще издалека чуял ловушки. Другие саперы быстро оценили таланты пса и к концу дня готовы были носить его на руках.

Себастьян впрягся в повозку, на которой сидели дети, и, нахмурившись от натуги, бежал вперед целый день.

Вечером, когда отряд остановился, Себастьян рухнул на землю и тут же уснул. Впрочем, никто, кроме Пэгги Сью, не обратил на это внимания.

Бегуны развели костры и выставили часовых, которые должны были разбудить всех в случае опасности. Пэгги Сью поручила синему псу сторожить Себастьяна, а сама пошла к костру, где ей дали миску супа.

Гусса принес ей какую-то мазь и помог растереть распухшие ноги.

– Ты мне нравишься, – сказал он. – Надеюсь, ты хорошо себя покажешь и наш командир тебя не прогонит.

– Нам надо пробраться во дворец, – тяжело вздохнув, ответила Пэгги. – У нас важное послание для короля.

Гусса удивленно на нее уставился, а потом громко расхохотался.

– Послание? Да кто его будет читать? Все эти господа в Кромозе наелись ужасного наркотика и уже ничего не соображают!

– Наркотика?

– Ну, да. Его получают из испарений Пожирательницы. Они его называют «райское лакомство». Мне рассказывали стражи у главных ворот. Они говорят, что богатеи вообще не приходят в себя: все время находятся под действием наркотика. И ничего кроме этого «лакомства» их не интересует. Они ничего не соображают, ходят как сомнамбулы или как зомби. Так что твое послание все равно никто не станет читать, можешь прямо сейчас бросить его в огонь.

На этом Гусса улегся спать, а Пэгги Сью стала раздумывать над тем, что он сказал.

* * *

На следующий день отряд опять побежал. В сером предрассветном тумане быстро собрались и отправились в путь. Себастьян проснулся снова полным сил и готовым к новым подвигам. Командир отряда Бомо это заметил и с тех пор подозрительно на него косился.

А в полдень сломалась ось у повозки, в которой сидели дети. Бедняжки упали на мостовую и громко заплакали: они испугались, что теперь их накроет ядовитый туман.

– Это они! – закричал Гусса. – Это «друзья осьминога»! Они пробрались в лагерь, пока мы спали, и подпилили ось. Они демоны – их никто никогда не видит.

И он показал всем ось, которая в самом деле явно была подпилена.

Женщины подбежали к детям, успокоили их и осмотрели: все были целы и невредимы.

– Пожирательница думает, что мы бросим детей, потому что нам некуда их деть, – возмущенно прокричал Гусса. – Повозки у нас старые, они не выдержат больше, чем сейчас. И Пожирательница это знает. Самых маленьких можно пересадить, но остальным придется идти пешком, а значит, ей легче будет их сцапать. Она хитрая бестия! В синем тумане ее щупальца неслышно подкрадутся к нашим детям и стремительно утащат их в расщелины, прежде чем мы успеем сообразить, что происходит.

Тем временем Себастьян поднял повозку, а бегуны заменили сломанную ось на новую. Бомо чертыхался, глядя, как штурман пытается оценить, как далеко находится облако, с какой скоростью движется и сколько у них еще времени в запасе.

– Облако в семи километрах от нас! – прокричал он в мегафон. – Оно летит сюда! Оно приближается!

Ось заменили, Себастьян снова впрягся в повозку, куда тут же попрыгали дети.

– У нас так: если не можешь бежать – считай, что ты труп, – сообщил Гусса, пробегая мимо Пэгги Сью.

– Туман! – заорал штурман. – В четырех километрах от нас. Бегом! Во всю мочь! Если не хотите, чтобы облако вас настигло.

Отряд снова побежал, но гораздо быстрее, чем прежде. Отчаянно работая ногами, раскрыв рты, бегуны неслись вперед, пытаясь наверстать упущенное время. Спицы в колесах повозок так и мелькали, саперы, мчась впереди, отчаянно расчищали путь, опасаясь в сгущающихся сумерках пропустить ловушку. Всех охватил страх. Чувствовалось, что ядовитый туман уже близко. Пэгги Сью ощутила неприятный запах. На секунду ей показалось, что ядовитое облако уже накрыло их, но тут штурман радостно закричал:

– Четыре с половиной километра! Вперед, друзья! Наши ноги – наше спасение! Не бойтесь наглотаться пыли – поднажмите!

Ему никто не ответил. Бегуны неслись изо всех сил и боялись сбить дыхание.