- •Аксиомы
- •Теорема 6
- •Теорема 11
- •Теорема 12
- •Теорема 13
- •Теорема 14
- •Теорема 15
- •Теорема 16
- •Теорема 17
- •Теорема 20
- •Теорема 21
- •Теорема 24
- •Теорема 25
- •Теорема 26
- •Теорема 29
- •Теорема 30
- •Теорема 31
- •Теорема 32
- •Теорема 33
- •Определения
- •Теорема 5
- •Теорема 8
- •Теорема 9
- •Теорема 10
- •Теорема 13
- •Теорема 14
- •Теорема 15
- •Теорема 16
- •Теорема 17
- •Теорема 18
- •Теорема 19
- •Теорема 20
- •Теорема 23
- •Теорема 24
- •Теорема 25
- •Теорема 26
- •Теорема 27
- •Теорема 28
- •Теорема 29
- •Теорема 30
- •Теорема 31
- •Теорема 32
- •Теорема 33
- •Теорема 34
- •Теорема 35
- •Теорема 36
- •Теорема 37
- •Теорема 38
- •Теорема 39
- •Теорема 43
- •Теорема 44
- •Теорема 45
- •Теорема 46
- •Теорема 47
- •Теорема 51
- •Теорема 52
- •Теорема 53
- •Теорема 54
- •Теорема 57
- •Теорема 58
- •Теорема 59
- •Теорема 60
- •Теорема 61
- •Теорема 62
- •Теорема 63
- •Теорема 64
- •Теорема 65
- •Теорема 66
- •Теорема 69
- •Теорема 70
- •Теорема 71
- •Теорема 72
- •Теорема 73
- •Прибавление
- •Теорема 4
- •Теорема 5
- •Теорема 6
- •Теорема 7
- •Теорема 10
- •Теорема 18
- •Теорема 21
- •Теорема 28
- •Теорема 29
- •Теорема 30
- •Теорема 31
- •Теорема 32
- •Теорема 33
- •Теорема 34
- •Теорема 37
- •Теорема 38
- •Теорема 39
- •Теорема 40
- •Теорема 41
- •Теорема 42
Теорема 38
То, что располагает тело человеческое таким образом, что оно может подвергаться многим воздействиям, или что делает его способным действовать многими способами на внешние тела, полезно человеку, и тем полезнее, чем способнее делается им тело подвергаться многим воздействиям и действовать на другие тела многими способами; и наоборот, вредно то, что делает тело менее способным к этому.
Доказательство. Чем способнее к этому делается тело, тем способнее делается душа к восприятию (по т. 14, ч. II); поэтому то, что располагает тело таким образом и делает его способным к этому, необходимо хорошо или полезно (по т. 26 и 27), и тем полезнее, чем способнее к этому может сделаться тело, и наоборот (по той же т. 14, ч. II, обращенной, и по т. 26 и 27), вредно, если оно делает тело менее способным к этому; что и требовалось доказать.
Теорема 39
Что способствует сохранению того способа движения и покоя, какой имеют части человеческого тела по отношению друг к другу, то хорошо; и наоборот - дурно то, что заставляет части человеческого тела принимать иной способ движения и покоя относительно друг друга.
Доказательство. Тело человеческое (по пост. 4, ч. II) нуждается для своего сохранения в весьма многих других телах. А то, что составляет форму человеческого тела, состоит в том, что его части сообщают некоторым определенным способом свои движения друг другу (по опр. перед леммой 4 после т. 13, ч. II). Следовательно то, что способствует сохранению того способа движения и покоя, какой имеют части человеческого тела относительно друг друга, сохраняет и форму человеческого тела и, следовательно (по пост. 3 и 6, ч. II), делает человеческое тело способным подвергаться многим воздействиям и действовать многими способами на внешние тела; а потому это (по пред. т.) хорошо. Далее, то, что заставляет части человеческого тела принимать иной способ движения и покоя, то (по тому же опр., ч. II) заставляет человеческое тело получать иную форму, т. е. (как это само собой ясно и как было замечено в конце предисловия этой части) заставляет человеческое тело разрушаться и, следовательно, делаться совершенно неспособным подвергаться многим воздействиям, и потому это дурно; что и требовалось доказать.
Схолия. Насколько это может приносить пользу или вред душе, это будет объяснено в датой части. Здесь должно заметить, что, по моему понятию, тело подвергается смерти тогда, когда его чисти располагаются таким образом, что они принимают относительно друг друга иной способ движения и покоя. Ибо я не осмеливаюсь отрицать, что человеческое тело без прекращения кровообращения и прочего, по чему судят о жизненности тела, может тем не менее измениться в другую природу, совершенно от своей отличную. Я не вижу никакого основания полагать, что тело умирает только тогда, когда обращается в труп. Самый опыт, как кажется, учит совершенно другому. Иногда случается, что человек подвергается таким изменениям, что его едва ли возможно будет назвать тем же самым. Так, я слышал рассказ об одном испанском поэте, который заболел и хотя затем и выздоровел, однако настолько забыл свою прежнюю жизнь, что рассказы и трагедии, им написанные, не признавал за свои и, конечно, мог бы быть принят за взрослого ребенка, если бы забыл также и свой родной язык. Если же это кажется невероятным, то что же мы должны сказать о детях, природу которых взрослый человек считает настолько отличной от своей, что его нельзя было бы убедить, что он когда-то был ребенком, если бы он не судил о себе по другим. Но, чтобы не давать суеверным людям материала для возбуждения новых вопросов, я предпочитаю более не говорить об этом.
Теорема 40
Что ведет людей, к жизни общественной, иными словами, что заставляет людей жить согласно, то полезно, и наоборот, дурно то, что вносит в государство несогласие.
Доказательство. То, что заставляет людей жить согласно, заставляет их вместе с тем жить по руководству разума (по т. 35), а потому (по т. 26 и т. 27) это хорошо, и наоборот (на том же основании), дурно то, что возбуждает несогласие; что и требовалось доказать.
Теорема 41
Удовольствие, рассматриваемое прямо, не дурно, а хорошо; неудовольствие же, наоборот, прямо дурно.
Доказательство. Удовольствие (по т. 11, ч. III с ее сх.) есть аффект, который увеличивает способность тела к действию или благоприятствует ей; неудовольствие же, наоборот, есть аффект, которым способность тела к действию уменьшается или ограничивается; а потому (по т. 38) удовольствие прямо хорошо и т. д.; что и требовалось доказать.
Теорема 42
Веселость не может быть чрезмерной, но всегда хороша, и наоборот - меланхолия всегда дурна.
Доказательство. Веселость (см. ее опр. в сх. т. 11, ч. III) есть удовольствие, состоящее, поскольку оно относится к телу, в том, что все части последнего подвергаются аффекту одинаково, т. е. (по т. 11, ч. III) в том, что способность тела к действию увеличивается или способствует таким образом, что все части его сохраняют между собой то же самое отношение движения или покоя; поэтому (по т. 39) веселость всегда хороша и не может быть чрезмерной. Меланхолия же (см. ее опр. в той же сх. т. 11, ч. III) есть неудовольствие, состоящее, поскольку оно относится к телу, в том, что способность тела к действию вообще уменьшается или ограничивается; поэтому (по т. 38) она всегда дурна; что и требовалось доказать.