21. Особенности формирования абсолютизма в Англии. Политика Генриха VII Тюдора.

В XVI в. главной отраслью промышленности Англии являлось сукноделие; ему прежде всего была обязана Англия ростом своего богатства. В предшествовавший период, начиная с XI в., главную статью английского вывоза составляли тонкая шерсть и овчины; особенно много шерсти вывозилось во Фландрию. Но уже в первой половине XVI в. вывоз из Англии в другие страны шерстяных тканей значительно превышал вывоз шерсти. В середине XIV в. Англия вывозила ежегодно около 32 тыс. мешков шерсти и около 5 тыс. кусков сукна. К середине же XVI в. ежегодный вывоз сукна поднялся до 122 тыс. кусков, в то время как количество вывозимой из Англии шерсти не превышало 5—6 тыс. мешков. Уже в 1564—1565 гг. сукна и шерстяные изделия составляли 81,6% всего английского экспорта «Из Англии Антверпен получает большое количество тонких и грубых сукон, бахрому и другие вещи этого рода на большие суммы, тончайшую шерсть...», — сообщает итальянский историк Гвиччардини об английском экспорте в Нидерланды во второй половине XVIв. «Английское сукно», или «сукно-лундыш» (лондонское сукно), с середины XVI в. стало импортироваться в Россию; из Москвы его доставляли в Иран, Крымское ханство, в Ногайскую Орду. В первой половине XVII в. оно привозилось русскими купцами даже на далёкие земли Сибири.

Производство шерстяных тканей получило широкое распространение на юго-западе и на востоке Англии. В юго-западном районе главным образом вырабатывались тонкие широкие сукна. В Восточной Англии развилось производство камвольных (т. е. обработанных из чёсанной пряжи шерстяных и полушерстяных тканей) и грубых тканей; центром сукноделия в этом районе был город Норич с прилегающими к нему деревнями и местечками. В XVI в. производство сукна стало успешно развиваться в северных графствах — в Йоркшире и Ланкашире; так, например, в главном районе йоркширского сукноделия — Вест-Райдинге в 1574 г. было изготовлено 56 тыс. кусков тонкого сукна двойной ширины и 72 тыс. кусков грубого сукна. Сукноделие главным образом распространялось в деревнях и местечках, где не было цехового режима, стеснявшего своей регламентацией производство и ограничивавшего конкуренцию. Это способствовало упадку старинных ремесленных центров Англии. В жалобе суконщиков графства Вустершир, поданной в 1534 г., говорилось, что «разные лица», проживавшие в деревнях и местечках, «ради своего личного обогащения... не только скупили и взяли в свои руки много разных ферм и сделались фермерами, скотоводами и сельскими хозяевами, но также стали заниматься производством сукна, валянием и стрижкой», что привело многие города графства к упадку, обезлюдению и гибели.

Важнейшей чертой шерстяной промышленности в Англии было то, что капиталистическое производство в ней развивалось быстрее, чем в других отраслях; «каждый обыкновенный суконщик даёт работу многим сотням бедняков»,— говорит о сукноделии в Англии в первой половине XVII в. один современник. Поскольку цеховая регламентация в сукноделии была слабее, чем в других отраслях производства, процесс имущественного расслоения среди ткачей и других ремесленников-сукноделов происходил гораздо быстрее, чем среди прочих ремесленников. К тому же возможность увеличения прибылей, обусловленная всё повышавшимся спросом на английские сукна как в самой Англии, так и в других странах, рано стимулировала проникновение в производство сукна накопленных в торговле капиталов и переход ог мелкого производства к крупному, к мануфактуре. Успехи английского овцеводства и наличие дешёвой рабочей силы, созданной процессом имущественного расслоения крестьянства и особенно насильственным обезземелением крестьян в XVI в., также способствовали возникновению капиталистических мануфактур в сукноделии. Уже с середины XV в. в Англии появились децентрализованные, или рассеянные, суконные мануфактуры. В XVI в. децентрализованная мануфактура стала широко распространённой формой крупного производства в шерстяной промышленности. Но было немало и крупных централизованных суконных мануфактур. В одном произведении конца XVI в. подробно описывается централизованная мануфактура богатого суконщика. В просторном помещении, говорится в нём, стояло 200 ткацких станков, на них работало в один ряд 200 человек, столько же учеников-мальчиков помогало им, приготовляя челноки, а в соседних помещениях 100 женщин чесали шерсть и 200 девушек её пряли, работая веретеном и самопрялкой. Шерсть сортировали 150 «детей бедных, слабых родителей», получая за свой труд очень низкую плату. Далее, сотканное сукно проходило через руки 50 стригальщиков и 80 декатировщиков. Кроме того, при этом предприятии имелись сукновальня с 20 рабочими и красильня, где работало 40 человек.

Но суконные мануфактуры не уничтожили мелкого производства, оно в XVI в. всё ещё преобладало в сукноделии, хотя многие деревенские и городские ткачи не выдерживали конкурентной борьбы с крупным мануфактурным производством и разорялись, превращаясь в мануфактурных рабочих. «Эти богатые суконщики, — сказано в одной жалобе ткачей, поданной в 1539 г., — держат в своих домах ткацкие станки, а также ткачей и валяльщиков на подённой работе, и вследствие этого ваши просители, работающие в своих домах, имеющие жён и детей, постоянно лишаются заработка... но, чтобы избежать безработицы, ваши бедные подданные принуждены брать работу за плату, назначенную суконщиками».

В XVI в. наблюдались успехи и в развитии других отраслей английской промышленности. На корабли, отправленные в 1580 г. лондонскими купцами на поиски северо-восточного прохода в Китай, были погружены образцы важнейших товаров, производившихся в Англии во второй половине XVI в., — сукна различных сортов и расцветок, шерстяные вещи, чулки шерстяные и шёлковые, обувь из различных сортов кожи и бархата, стекло, зеркала, очки, ножи, иголки, замки, ключи, пружины, болты, железная и медная проволока, свинец, железо и чугун, названный в описи «основным товаром» Английского государства. Производство шёлка, полотна, кожи и кожевенных изделий успешно развивалось в это время в Нориче и Колчестере, чулок и кружев — в графстве Ноттингемшир, замков, ножей и других скобяных изделий — в Бирмингеме и Шеффилде, стекла и мыла — в Лондоне и Бристоле. В этих отраслях производства тоже появились мануфактуры. С начала XVII в. в восточных графствах и Ланкашире стали возникать предприятия, вырабатывавшие хлопчатобумажные ткани из хлопка, который привозился из Леванта. Из деревень вырастают города — Бирмингем, Шеффилд, Манчестер и др. На судоходных реках и во многих портах побережья в XVI в. строилось большое количество судов различного типа, сыгравших свою роль в развитии торговой и колониальной экспансии Англии. Жители побережья с успехом занимались ловлей сельди и китобойным промыслом; Ярмут (Восточная Англия) был центром ловли сельди. Свинец и олово с древнейших времён добывались на полуострове Корнуолл и в средние века наряду с шерстью являлись важными предметами английского вывоза. Во второй половине XVI в. в Англии увеличивается добыча свинца, олова, меди, железной руды, возникает производство латуни. На заводах в Кенте и Сессексе производились бронзовые пушки. Выплавка чугуна и железа развивалась в XVI в. главным образом в Сессексе, Глостершире и Южном Уэльсе, весьма богатых залежами руды и лесом и являвшихся старинными центрами металлургии страны. Но развитие металлургии в Англии XVI в. отставало от развития других отраслей производства и прежде всего от сукноделия. Хотя Англия и была богата железной рудой и каменным углем, техника производства железа в XVI в. была примитивной, каменный уголь в металлургии ещё не применялся. Плавильные печи, как и прежде, работали на дровах, для нагнетания воздуха в них употреблялись мехи, приводимые в движение ветром, водой или лошадьми. Железо было низкосортным, его производилось гораздо меньше, чем требовалось, и недостаток покрывался посредством ввоза из других стран, главным образом из Швеции.

В связи с развитием промышленности в Англии быстро истреблялись леса. Тем большее значение получило применение каменного угля. Каменный уголь ещё с XIV в, применялся в Англии главным образом для отопления жилищ. В XVI в. успехи развития производства стимулировали увеличение добычи каменного угля. Центром этой добычи был город Ньюкасл в северном графстве Нортумберленд, откуда уголь перевозился по реке Тайн и морем в Лондон и другие города, а также за границу. Разрабатывались залежи каменного угля и в графстве Глостершир.

Добычу угля и руды вели организованные в особые ассоциации (подобно цехам в городах) шахтёры и рудокопы, которые получали шахты и рудники в держание у землевладельцев. В XVI в. в связи с углублением шахт и усложнением их оборудования шахты и рудники начинали переходить в руки предпринимателей, подчинявших себе ассоциации шахтёров и рудокопов.

Развитию производства в Англии XVI в. оказывали помощь опытные мастера — эмигранты из других стран Европы. Много фламандских ткачей, спасаясь от произвола испанских властей во время Нидерландской революции, переселилось в Англию. Они принесли с собой секрет производства лучших сортов сукон, их отделки и окраски. Французские гугеноты-эмигранты занялись производством шёлка и трикотажных изделий. Во второй половине XVI в. в Англию была приглашена из Южной Германии большая группа рудокопов и мастеров — специалистов по обработке цветных металлов.

Несмотря на значительные успехи в развитии мануфактуры, в Англии XVI в. в целом по-прежнему преобладало мелкое ремесленное производство. Во многих городах ещё удерживался цеховой строй ремесла.

Экономическому развитию Англии в XVI в. немало способствовало то обстоятельство, что после переворота в мировой торговле, связанного с великими географическими открытиями, она оказалась в центре мировых морских торговых путей. Однако основным условием, определившим успехи развития капитализма в Англии в это время, явилось то, что процесс первоначального накопления, образующий предысторию капиталистическою способа производства, проходил в ней гораздо интенсивнее, чем в других странах. Экспроприация крестьянства, составлявшая основу этого процесса, как указывает Маркс, в классической форме совершалась только в Англии. Она началась в конце XV в. и закончилась во второй половине XVIII в. исчезновением всего английского крестьянства.

Земля в средневековой Англии была феодальной собственностью, она находилась в руках дворян, церкви и короны. Основная масса английских крестьян не обладала правом собственности на свои земельные наделы. Свободные держатели — фригольдеры платили лордам за земельные участки незначительную ренту и имели право свободно распоряжаться ими. Но фригольдеры составляли меньшую часть английского крестьянства, его большинство состояло из копигольдеров — выкупивших в прошлом свою свободу вилланов. Условия держания копигольда были зафиксированы ещё в XIV—XV вв., во время освобождения крестьян от крепостной зависимости, и стали обычаем манора; копигольдер был лишь наследственным или пожизненным держателем своего участка, он платил за него лорду феодальную ренту, как правило денежную. При передаче этого участка в наследство детям, продаже или обмене он был обязан испрашивать разрешение на это у лорда и вносить определённую плату. Копигольдер приносил лорду присягу верности и судился в манориальной курии.

Для английской деревни всё ещё были характерны примитивная техника полеводства (трёхполье) и принудительный севооборот; превращение пахотных земель после уборки урожая в общее пастбище было обязательным для всех членов общины.

В XVI в. в положении английского крестьянства наступили резкие изменения. С увеличением с конца XV в. спроса на английскую шерсть как во Фландрии, так и внутри страны и с повышением цен на неё овцеводство стало выгоднее земледелия. Многие крупные землевладельцы занимались прибыльным овцеводством.

Они стали превращать земли своих поместий в пастбища. Не довольствуясь этим, они начали захватывать общинные земли, которыми ранее пользовались совместно со своими крестьянами-держателями, а также сгонять крестьян-держателей с их наделов и обращать эти наделы в свои пастбища, снося при этом крестьянские дома и целые деревни; захваченные земли дворяне огораживали частоколом, канавами, живой изгородью. Изымая таким образом эти земли из общинного землепользования, они сдавали их в аренду крупным фермерам-скотоводам, получая высокую ренту, а иногда и сами разводили на них большие стада овец или превращали их в парки для охоты. Этот процесс насильственного обезземеления английского крестьянства получил название огораживаний. «Ваши овцы, — писал современник этих событий Томас Мор, — обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и неутолимыми, что поедают даже людей и опустошают целые поля, дома и города».

Многие зажиточные крестьяне стремились освободиться от стеснительных общинных порядков землепользования, мешавших им повысить доходность своего хозяйства; они тоже производили захваты и огораживания общинных пастбищ и своих наделов, способствуя таким образом разорению односельчан.

Согнанные с земли крестьяне заполняли собою ряды бродяг, и в конце концов оказались вынужденными продавать свой труд предпринимателям города и деревни. Увеличению числа людей, лишённых средств существования, способствовали и политические события того времени. Генрих VII (1485—1509) в целях ослабления старой аристократии, уцелевшей после войны Алой и Белой розы, издал статут о роспуске всех военных дружин. Большое количество людей, которые раньше были заняты в качестве дружинников на службе у крупных феодалов, оказались выброшенными на рынок труда.

Важную роль в процессе экспроприации крестьянства в Англии сыграла реформа церкви, проведённая при Генрихе VIII (1509—1547).

Около трети земель Англии находилось во владении церкви, составляя «религиозную твердыню традиционных отношений земельной собственности».( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 727. ) Реформа церкви сопровождалась упразднением всех монастырей и конфискацией короной их имущества и земель. Монастырские земли были частью розданы королевским фаворитам в качестве подарков, частью проданы по очень низким ценам дворянам, фермерам, различным земельным спекулянтам и богатым горожанам. Среди новых собственников монастырских земель было немало землевладельцев нового типа, стремившихся получить с приобретённых земель как можно больше дохода. Они стали увеличивать ренту, а также интенсивно огораживать земли, массами cгоняя крестьян, державших эти земли по обычаю и пользовавшихся наследственными правами на свои наделы. После ликвидации монастырей лишилась источника существования и большая часть монахов и других служителей монастырей.

Во второй половине XVI в. вследствие роста городского населения повысился спрос на хлеб, мясо и другие продукты сельского хозяйства. В деревне стали возникать крупные специализированные хозяйства, для которых требовались выделенные из общинных угодий компактные участки земли, что также способствовало распространению огораживаний и экспроприации крестьян.

Гибель бедным крестьянским хозяйствам несло, помимо прямого захвата крестьянских земель, также повышение рент и других платежей, осуществляемое в условиях «революции цен» теми крупными землевладельцами, которые ломали традиционные формы и условия наследственного держания. По словам Гаррисона, автора «Описания Британии», опубликованного в 1578 г., «лендлорды удваивали, утраивали, иногда раз в семь увеличивали плату за допуск крестьян к владению при получении наследства, принуждая копигольдеров за всякий пустяк расплачиваться большими штрафами и потерей держания».

Таким образом, в Англии создавалась масса обезземеленных, лишённых средств существования и крова людей, вынужденных продавать свою рабочую силу владельцам мануфактур и крупных ферм за самую низкую заработную плату.

Этот процесс насильственного обезземеления английских крестьян дворянами был предпосылкой аграрного переворота, посредством которого старое, феодальное землевладение в Англии превращалось в новое, буржуазного типа, и совершался переход к капиталистической организации сельского хозяйства; этот переворот продолжался почти 300 лет. «В Англии, —указывает В. И. Ленин, — это пересоздание шло революционно, насильственно, но насилия производились в пользу помещиков, насилия производились над крестьянскими массами, которые изнурялись поборами, выгонялись из деревень, выселялись, вымирали и эмигрировали».(В. И. Ленин Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905—1907 годов, Соч., т. 13, стр. 249. См. также К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, К. Маркс я Ф. Энгельс, т. 2, ч. 2, Партиздат, 1936, стр. 8; Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Госполитиздат, 1950, стр. 331. )

Большую часть земель, захваченных посредством огораживаний, дворяне, как уже указывалось, сдавали в аренду фермерам. Наиболее богатые фермеры переходили к эксплуатации наёмного труда сельскохозяйственных рабочих — коттеров и малоземельных крестьян и таким образом становились капиталистическими фермерами. К концу XVI в. из представителей различных социальных групп деревни и города — зажиточных крестьян, мелких и средних дворян, купцов и предпринимателей — уже образовался слой богатых капиталистических фермеров, уплачивающих землевладельцам капиталистическую ренту, более высокую, чем была в то время фиксированная феодальная рента.

Быстро возрастало применение наемного труда в деревне. В XVI в., по свидетельству описей поместий, в Англии увеличилось число сельскохозяйственных рабочих и малоземельных крестьян. В одном диалоге конца 40-х годов XVI в. говорилось о том, что среди деревенского населения есть много коттеров, которые «не имеют своих земель, а только свои рабочие руки». Зажиточные хозяева в деревне наделяли таких бедняков клочками земли на уело виях краткосрочной аренды, что, однако, не давало этим беднякам возможности существовать без продажи своей рабочей силы. Коттер был сельскохозяйственным рабочим с наделом; земельный надел кот-тера был для сельских предпринимателей выгодным средством привязать рабочих к своему хозяйству и усилить их эксплуатацию.

С ростом капиталистического уклада в деревне увеличивалось сельскохозяйственное производство, возрастала его товарность и специализация. Значительные успехи в XVI в. сделало английское овцеводство. По указу Елизаветы вывоз овец из Англии за границу запрещался под угрозой сурового наказания. Во второй половине XVI в. с повышением спроса и цен на продукты сельского хозяйства наблюдался рост и других отраслей сельского хозяйства. Увеличились посевы зерновых культур, льна, конопли, шафрана, овощей, хмеля; стали лучше удобрять почву навозом, известью, морскими водорослями, а в деревнях, расположенных поблизости от Лондона, и отбросами с его улиц; с целью повышения плодородия почвы начали сеять клевер. В конце XVI в. начались работы по осушке болог в восточных графствах страны. В течение этого века в Англии было издано 34 агрономических сочинения, в чем нашел своё выражение растущий интерес к рациональным методам ведения сельского хозяйства; во многих из этих сочинений защищались огораживания, как важное средство поднять доходность хозяйства, и пропагандировался опыт передового в то время сельского хозяйства Нидерландов.

Но развитие Капиталистического уклада в деревне происходило неравномерно. Оно имело место главным образом в центральных и юго-восточных графствах. Согласно данным правительственной комиссии, обследовавшей случаи огораживаний в 4517 г., на центральные графства приходилось наибольшее количество огороженных земель, экспроприированных крестьян и разрушенных крестьянских домов; во второй половине XVI в. огораживания в этих графствах ещё более увеличились. В то время как в Центральной и Юго-Восточной Англии процесс первоначального накопления и возникновения капиталистических отношений в городе и деревне развивался весьма интенсивно, север Англии в XVI в. был экономически отсталым краем: сукноделие и добыча каменного угля развивались медленно, экономическое значение городов было невелико, и их торговые связи с центром и югом Англии ещё слабы. Земля обрабатывалась феодально зависимыми крестьянами, дворяне обычно своего хозяйства не вели и жили на феодальную ренту. Большую роль играло скотоводство. Крестьянское хозяйство было слабо связано с рынком, сохраняя натурально-хозяйственные черты. Правда, и на севере имели место случаи повышения дворянами ренты, взимаемой с крестьян, захватов лордами общинных угодий с целью превращения их в охотничьи парки. Однако случаев огораживаний для хозяйственных целей было ещё немного, и деревенская жизнь в графствах севера по большей части сохраняла почти нетронутым свой средневековый феодальный строй.

Но развитие Капиталистического уклада в деревне происходило неравномерно. Оно имело место главным образом в центральных и юго-восточных графствах. Согласно данным правительственной комиссии, обследовавшей случаи огораживаний в 4517 г., на центральные графства приходилось наибольшее количество огороженных земель, экспроприированных крестьян и разрушенных крестьянских домов; во второй половине XVI в. огораживания в этих графствах ещё более увеличились. В то время как в Центральной и Юго-Восточной Англии процесс первоначального накопления и возникновения капиталистических отношений в городе и деревне развивался весьма интенсивно, север Англии в XVI в. был экономически отсталым краем: сукноделие и добыча каменного угля развивались медленно, экономическое значение городов было невелико, и их торговые связи с центром и югом Англии ещё слабы. Земля обрабатывалась феодально зависимыми крестьянами, дворяне обычно своего хозяйства не вели и жили на феодальную ренту. Большую роль играло скотоводство. Крестьянское хозяйство было слабо связано с рынком, сохраняя натурально-хозяйственные черты. Правда, и на севере имели место случаи повышения дворянами ренты, взимаемой с крестьян, захватов лордами общинных угодий с целью превращения их в охотничьи парки. Однако случаев огораживаний для хозяйственных целей было ещё немного, и деревенская жизнь в графствах севера по большей части сохраняла почти нетронутым свой средневековый феодальный строй.

Мануфактурные предприятия и фермерские хозяйства в XVI в. были не в состоянии поглотить всю массу экспроприированных крестьян. Толпы безработных, нищих и бродяг заполнили города и дороги Англии; «сколько бедных, слабых, хромых, слепых, увечных, больных, к которым примешиваются и праздные бродяги и негодные преступники, лежат и ползают, прося милостыню, на грязных улицах», — сказано о Лондоне в одной проповеди 1550 г. В начале XVII в. в Лондоне насчитывалось до 50 тыс. пауперов. Короли династии Тюдоров стали издавать свирепые законы против бродяг и нищих, которые Маркс назвал «кровавым законодательством против экспроприированных». Генрих VIII разрешил собирать милостыню только старым и неспособным к труду нищим, а работоспособных бродяг приказывал бичевать и после этого брать с них клятвенное обязательство возвратиться на родину и «приняться за труд»; если наказанный после этого не перестанет бродяжничать,— бичевать его второй раз и, кроме того, отрезать половину уха; а если же он будет задержан в третий раз, то казнить его как преступника. По закону, изданному Эдуардом VI (1547—1553), уклоняющийся от работы безработный отдавался на время в рабство тому, кто донесёт властям, что он является бродягой. Хозяин имел право плетьми принуждать его ко всякой работе, продать, завещать по наследству и т. д. Такого раба за самовольный уход в первый раз осуждали на пожизненное рабство и клеймили, выжигая на щеке или на лбу букву «s» (s1аvе — раб), за второй побег ставили ему на лицо второе клеймо, а в случае побега в третий раз казнили как государственного преступника.

При королеве Елизавете продолжали издаваться жестокие законы о рабочих. «Отцы теперешнего рабочего класса, — пишет Маркс по поводу этого законодательства, — были прежде всего подвергнуты наказанию за то, что их насильственно превратили в бродяг и пауперов».( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 738. ) Эти кровавые законы имели своей целью предотвратить опасность восстаний экспроприированных, обеспечить приток дешёвой рабочей силы в промышленность и сельское хозяйство и подчинить массу бывших крестьян и ремесленников, ещё недавно самостоятельных мелких хозяев, новому для них режиму наёмного труда, воспитать из них послушных рабочих, безропотно несущих ярмо капиталистической эксплуатации. В ответ на народные восстания Тюдоры ещё больше усиливали жестокость этих законов.

«Революция цен» понизила реальную заработную плату английских рабочих и способствовала обогащению капиталистов, а массовая экспроприация крестьян и ремесленников в XVI в. создавала множество лишённых средств существования людей, вынужденных за самую низкую заработную плату продавать свою рабочую силу. Но заработная плата снижалась и вследствие королевских законов относительно наёмного труда. Особое значение среди них имел так называемый статут о подмастерьях, изданный в 1563 г. Елизаветой. По этому статуту всякий в возрасте от 20 до 60 лет, не имеющий определённых занятий, был обязан работать у того хозяина, который пожелает его нанять; до истечения контракта о найме ему запрещалось бросать работу, а продолжительность рабочего дня устанавливалась в зависимости от времени года. Размер заработной платы должны были определять мировые судьи в графствах (т. е. представители интересов нанимателей) в соответствии со временем года и местными ценами на товары.

Мануфактурные рабочие в Англии XVI в. получали всего несколько пенсов в день; рабочим деревенских мануфактур, имевшим обычно небольшое крестьянское хозяйство, платили ещё меньше, чем городским рабочим. Кроме того, часть заработной платы выдавалась товарами, что было очень выгодно предпринимателю, так как фактически давало ему возможность снижать плату. В крупных мануфактурах начинал применяться дешёвый женский и детский труд. В деревне фермеры повышали цены на продукты сельского хозяйства и снижали заработную плату сельскохозяйственным рабочим, перекладывая таким образом на плечи трудящихся уплату высокой ренты лендлордам. По этим причинам в Англии XVI в. реальная заработная плата рабочих намного отставала от роста цен на товары: в 1600 г. она сославляла около 47% реальной заработной платы 1500 г.

В период разложения феодальных отношений и возникновения элементов капитализма в Англии, так же как и в других странах, создаётся феодально-абсолютистская монархия. С 1485 по 1603 г. Англией правили короли из династии Тюдоров; они значительно укрепили свою власть, сделав её по существу неограниченной. Первый король этой династии — Генрих VII (1485—1509) успешно боролся с крупными феодалами, противниками усиления королевской власти в стране. Созданная им для наблюдения за исполнением статутов о роспуске вооружённых дружин знати так называемая Звёздная палата превратилась в грозный суд короля по делам политической измены, каравший противников королевского абсолютизма. В первой половине XVI в. была усилена власть английского короля над слабо связанными с Лондоном окраинами — Уэльсом, Корнуоллом и северными графствами, для управления которыми были созданы специальные учреждения.

Тюдоры смогли использовать в качестве орудия усиления своей власти также парламент. Нижняя палата парламента, состоявшая главным образом из мелких и средних дворян и верхушки буржуазии городов, при Тюдорах беспрекословно утверждала законы, внесённые королём, раболепствовала перед ним; верхняя же палата состояла в своём большинстве из представителей аристократии, получившей от Тюдоров большие земельные пожалования и потому покорной им. Однако, несмотря на усиление королевской власти при Тюдорах, бюрократический аппарат на местах был слабым, и местное самоуправление, как и при сословной монархии, продолжало играть крупную роль — через него в графствах и приходах приводились в исполнение все королевские указы. Важные должности в графствах и городах занимали главным образом представители джентри и привилегированной верхушки городской буржуазии.

Эти черты отличали английский абсолютизм от абсолютной монархии в других странах. Они объясняются тем, что в Англии силы крупных феодалов — главных противников абсолютной власти короля — были в результате войны Алой и Белой розы и репрессий Тюдоров основательно подорваны, а в парламенте и органах местного самоуправления вследствие процесса обуржуазивания широких слоев среднего и мелкого дворянства не было такого антагонизма между дворянством и буржуазией, какой имелся в других странах Европы, где восторжествовал абсолютизм.

Особенностью английского абсолютизма было также отсутствие постоянной армии. Тюдоры главное внимание обращали на создание сильного военного флота, а английская армия в XVI в. сохраняла характер старинного ополчения, собираемого и экипируемого за счёт свободных подданных короля, в соответствии с их имущественным достатком.

Важным средством укрепления абсолютизма при Тюдорах послужила реформа церкви в Англии, которая началась при Генрихе VIII. Поводом к её проведению послужил отказ папы римского утвердить развод короля Генриха VIII с его первой женой Екатериной Арагонской, родственницей Карла V. В ответ на этот отказ английский парламент в 1534 г. освободил церковь в Англии от подчинения Риму и «Актом о супрематии» провозгласил её главой, вместо папы, Генриха VIII; при этом было объявлено о сохранении всех других католических догматов и обрядов. В основе разрыва с Римом лежало стремление английских дворян и королевской власти использовать церковь как орудие абсолютизма и завладеть землями и имуществом церкви. Парламентскими актами 1536 и 1539 гг. были закрыты в Англии все монастыри, а их имущество и земли конфискованы королём, в 1545 г. были закрыты все часовни, имуществом которых также завладела корона. Как уже говорилось выше, эти конфискации в конечном итоге увеличили земельные владения дворянства и буржуазии Секуляризация монастырских имуществ значительно пополнила королевскую казну Генрих VIII с 15Л6 г за 9 лет получил от конфискованных богатств около 1,5млн. ф. ст. дохода, не считая большого количества дорогой одежды, драгоценных камней и церковной утвари, оставленных королем из награбленной добычи для себя.

Реформация проводилась путем жесточайшего террора. От англичан требовалось полное подчинение новой церкви. За отрицание ее основных принципов полагалась смертная казнь, как за государственное преступление. Опасаясь роста народной оппозиции к новой церкви, Генрих VIII в 1547 г. запретил чтение Библии мастеровым, поденщикам, земледельцам и слугам, которые могли истолковать ее в духе радикальных сектантских учений. При Эдуарде VI англиканская церковь больше отошла от католицизма и восприняла некоторые элементы протестантизма.

При преемнице Эдуарда VI — Марии Тюдор (1553—1558), дочери Генриха VIII ог первого брака, ярой католичке, вышедшей замуж за Филиппа II испанского, в Англии на короткое время восторжествовала католическая реакция. Опираясь на недовольные абсолютистской политикой слои дворян ства, главным образом из экономически отсталых районов Англии, Мария восстановила католичество и стала преследовать деятелей реформации, за что и получила от них прозвище «кровавой». Однако Мария не решилась возвратить церкви монастырские земли и имущества, отнятые короной при ее отце и перешедшие в руки светских владельцев.

Сближение Марии с Испанией, самой опасной соперницей Англии, испугало широкие слои англичан В 1554 г. под лозунгом защиты Англии от испанцев вспыхнуло восстание, руководимое кентским дворянином Уайаттом. Собрав значительный отряд пз крестьян Кента, Уайатт двинулся к Лондону. Восстание было подавлено, потому что как лондонская буржуазия, так и дворяне и зажиточные крестьяне из числа восставших испугались угрозы народного движения в Лондоне.

После смерти Марии английская корона перешла к Елизавете I (1558—1603), дочери Генриха VIII от второго брака, не признанного папой. Елизавета восстановила реформированную церковь. В этом её поддержало большинство дворян и буржуазии. При Елизавете английский абсолютизм достиг вершины своего могущества. При ней была составлена окончательная редакция англиканского символа веры (так называемые 39 статей), которая была принята парламентом в 1571 г.

Церковь, созданная в Англии реформацией, стала называться англиканской. Она была национальной церковью и заняла среднее положение между католической и протестантской церквами. В «39 статьях» признавались и протестантские догматы об оправдании верой, о Писании как единственном источнике веры, и католический догмат о спасающей силе церкви (с некоторыми оговорками). Главой англиканской церкви стал король, а сама церковь превратилась в часть государственного аппарата феодально-абсолютистской монархии. «Король имеет верховную власть в церкви над всеми сословиями и лицами; но он не имеет права проповедовать слово божие и совершать таинства»,— говорится в «39 статьях». Боюслужение совершалось на английском языке. Отвергалось учение католической церкви об индульгенциях, о почитании икон и мощей, было уменьшено число праздников в честь святых. Одако признавались таинства крещения и причащения, были сохранены епископат, а также литургия и ряд других обрядов, характерных для католической церкви. По-прежнему взималась десятина, которая стала поступать в пользу короля и превратилась в важное средство обобщения короля и новых владельцев монастырских земель. Корона, передавая монастырские земли светским собственникам, одновременно передавала им также право на десятину, ранее собираемую монастырями. Так появился в Англии слой светских лиц, получавших десятину.

Классовой опорой абсолютизма в Англии были феодалы, старое дворянство. В условиях разложения феодальных отношений этот класс, теряя свои экономические позиции, с помощью сильной монархии стремился удержать крестьянство под гнётом феодальной эксплуатации, сохранить своё господство, сломить силы мятежной знати, препятствующие укреплению власти класса феодалов в целом, а также использовать в своих интересах богатство растущей буржуазии и примыкавшего к ней нового дворянства. Именно этими задачами определялась как внутренняя, так и внешняя политика Тюдоров.

Стоя на страже интересов феодального способа производства, Тюдоры пытались остановить огораживания и развитие крупных шерстяных мануфактур.

Огораживания разрушали феодальную деревню, они обостряли недовольство среди крестьян и увеличивали число нищих и бродяг в стране, угрожая серьёзными социальными потрясениями. Абсолютная монархия была заинтересована в сохранении крестьянства как класса феодального общества ещё и по той причине, что важнейшей статьёй её доходов были налоги, взимаемые с крестьян; из них же набиралось главным образом военное ополчение. Поэтому Тюдоры, опираясь на своё право верховных сеньоров всех земель Англии, издали ряд законов против огораживаний. В парламентском акте от 1489 г., направленном против разрушения деревень, запрещалось уничтожение домов и строений. Генрих VIII запретил скотоводам держать более 2 тыс. овец, а скупщикам ферм — владеть более чем одной фермой, предписав огораживателям восстановить все разрушенные со времени воцарения его отца (1485 г.) крестьянские хозяйства и постройки. В 1517 г. была послана в графства королевская комиссия для расследования случаев огораживаний и наказания всех нарушителей этих законов. Во второй половине XVI в. тоже издавались законы против огораживаний. Однако законодательство Тюдоров против огораживаний потерпело полную неудачу. Короли феодальной монархии, Тюдоры пытались остановить огораживания, сохраняя при этом незыблемой феодальную собственность дворян на землю и все их привилегии: ни один их акт против огораживаний не предоставлял крестьянам права полной частной собственности на их земельные участки, оставлял их в положении феодально зависимых держателей дворянской земли, что существенно облегчало дворянам экспроприацию крестьян. Кроме того, дворяне-огораживатели в графствах и приходах не подчинялись актам против огораживаний, всякими способами скрывали от королевских комиссаров действительные размеры огороженных ими земель, произведённые разрушения, количество овец. Контроль за исполнением этих актов на местах осуществляли мировые судьи, очень часто сами заинтересованные в огораживаниях и даже являвшиеся их активными участниками.

В 1541 г. Генрих VIII создал специальную палату для сборов платежей, которые все дворяне, как его вассалы, обязаны были вносить в казну короля в случаях отчуждения своих земель, передачи их по наследству, опеки и т. д. Эта мера должна была укрепить феодальную структуру землевладения в Англии в условиях интенсивно происходившего в XVI в. процесса перехода земель в руки буржуазных элементов и увеличить доходы короны. Тюдоры поощряли развитие сукноделия в Англии, но в то же время они пытались законодательным путём остановить рост шерстяных мануфактур и упаДок цехового ремесла. Акт 1555 г. о ткачах сильно ограничивал число станков, которые имел право держать суконщик в городе или в деревне; другой акт даже запрещал заниматься сукноделием вне городов. Но эти акты были бессильны остановить рост мануфактурного производства сукна, и правительство в конце концов само было вынуждено ограничивать действие их, отказываясь от их распространения на целые районы, где суконное производство уже стало важнейшей отраслью хозяйства.

Однако в то же время Тюдоры политически объединили под своей властью всю страну, подавляя выступления мятежной знати, поощряли развитие торговли, предоставляя купцам ряд льгот, поддерживали первые колониальные захваты, мореплавание, работорговлю, морское пиратство, издавали свирепые законы против бродяг и нищих, жестоко подавляли народные движения в стране. Это не только отвечало интересам класса феодалов в целом, но и обеспечивало абсолютизму Тюдоров поддержку со стороны подымающегося класса буржуазии и примыкающего к нему нового дворянства, которые на первых порах весьма нуждались в защите их интересов сильной монархией. Используя эту поддержку, Тюдоры смогли укрепить свою власть и разрешить ряд важнейших задач в своей внешней и внутренней политике. Таким образом, политика Тюдоров была противоречивой. С одной стороны, они стремились сохранить незыблемость феодального строя, с другой стороны, они оказывали покровительство деятельности буржуазии. В этой противоречивой политике английской монархии XVI в. нашёл своё выражение тот факт, что в недрах феодального общества возникал новый уклад, который Тюдоры стремились использовать в интересах класса феодалов и феодального государства.