Глава 2. Душа и природа в поэзии ф. И. Тютчева
Мир поэзии Тютчева исключительно богат и сложен. Это мир в постоянном движении, развитии и становлении. И это понятно: ведь поэт начинал в пору первых успехов Пушкина, а заканчивал свой путь во времена триумфов Достоевского и Толстого. Иначе говоря, Тютчеву приходилось обращаться к разным поколениям читателей, а у каждого из этих поколений были свои актуальные задачи, проблемы и запросы. И не случайно конечно, существенно отличаются его стихотворения 1820-1830-х и 1850-1870-х годов (в 1840-х годах он написал совсем не много стихов).
В сознание читателей самых разных поколений Тютчев вошёл прежде всего как певец природы. Некрасов одной из «главных черт таланта» Тютчева считал «любовь к природе, сочувствие к ней, полное понимание ее и умение мастерски воспроизводить ее разнообразные явления». Близкое этому мнение спустя шестьдесят лет выскажет В. Я. Брюсов: «Стихи Тютчева о природе – почти всегда страстное признание в любви. Тютчеву представляется высшим блаженством, доступным человеку, - любоваться многообразными проявлениями жизни природы».
Действительно, природа изображается поэтом во всем многообразии ее проявлений, в самых разных ее состояниях, переходах и процессах, она у него живет, движется, меняет очертания. В хрестоматийно известном стихотворении «Весенняя гроза», в одной его строфе, он сумел воспроизвести и раскаты грома, и летящие брызги дождя, и блеск солнца:
Гремят раскаты молодые, Вот дождик брызнул, пыль летит, Повисли перлы дождевые, И солнце нити золотит.
Картину, полную движения, находим и в стихотворении «Снежные годы», в котором «синеют озера струи», «спешат ручьи», «играют выси ледяные», и в стихотворении «Вечер» - в нем слышен «далекий колокольный звон» и «ложится по долине тень». В стихотворении «Утро в горах» мы видим не только все три яруса горного пейзажа, где есть и небо, и вершины гор, и долина, но и то, как возникают «воздушные руины… палат»: их создает воображение из туманов, покрывающих скаты гор.
Погружаться в мир души своей, «жить в себе самом» побуждало поэта и то, что он не мог рассчитывать на внимание и понимание «бесчувственной толпы». И дело было не только в том, что он не интересовался всем тем, что составляло смысл всех жизненных устремлений человека из этой толпы. Слишком глубок, проницателен и масштабен был его взгляд на мир и человека. Недаром в одном из стихотворений Тютчев отдает предпочтение лебедю перед орлом, ибо тот живёт как бы «между двойной бездной»: ведь в зеркале воды отражается звёздная «твердь». Имея ввиду, постоянную устремлённость поэта то к звёздам, то к коренным проблемам бытия, можно сказать, что и его жизнь проходила «между двойною бездной». Нечего говорить, как трудно, а то и просто невозможно было рассказать обо всём богатстве этого внутреннего мира.
Эту мысль и ряд других сходных содержит знаменитое стихотворение Тютчева «Silentium!» («Молчание!»). И то, что мир человеческой души поистине неисчерпаем, и то, что слово зачастую очень неточно передаёт сложную гамму чувств и мыслей, чувств-мыслей, и то, что человек должен и знать свой внутренний мир, и уметь находить ни с чем не сравнимую радость в общении с самим собой, а также беречь этот мир, его цельность и чистоту, от разного рода вторжений «бессмертной пошлости».
Преобладание пейзажей — одна из примет лирического творчества Ф. И. Тютчева. Однако поэт — не простой созерцатель природы, он стремится проникнуть в глубину ее жизни, познать ее смысл. Вся его лирика отличается глубиной анализа душевных переживаний и восприятия природы. И не удивительно, что природа, как и человеческая душа, как и сама жизнь, кажется ему противоречивой, вызывает совершенно противоположные чувства. В явлениях окружающего мира поэт старается найти отклик на свои переживания, стремится преодолеть терзающие его противоречия.
С одной стороны, в природе Тютчев видит полную гармонию, источник загадочной красоты, высшую силу, перед которой преклоняется человеческий разум:
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
Дыхание солнца, жизнь морских просторов, говор лесов — все это вызывает светлые романтические чувства в душе поэта. Он восхищается певучестью морских волн, «гармонией в стихийных спорах», «созвучьем полным», существующим в природе. Грозы, бури, волнения на море, весеннее оживление лесов и полей вызывают у него необыкновенный восторг. Это чувствуется из самих строчек, которыми Тютчев начинает некоторые свои произведения: «Как весел грохот летних бурь...», «Как хорошо ты, о море ночное...», «Люблю грозу в начале мая...» и др. Читая такие стихотворения, как «Весенние воды», «Весенняя гроза», «Есть в осени первоначальной...» и многие другие, всем сердцем ощущаешь радость, прелесть окружающего мира, и на душе становится весело и легко.
Но, с другой стороны, природа видится поэту в постоянной борьбе, волнении некой всепоглощающей стихии, которую он называет «хаосом» или «бездной». И перед этой стихией человек бессилен и одинок. Красота и сила мироздания недоступна человеку. Мысль о таинстве и стихийности природы вызывает тревогу и безысходность в душе Тютчева:
Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон,
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Сумрачные мысли о трагичности и быстротечности человеческой жизни перед лицом природы вызывает ветер, поющий «страшные песни... про древний хаос». Это чувство страха, ужаса особенно ярко открывается человеку по ночам, когда с мира срывается «ткань благодатная покрова» и обнажается бездна небытия.
Но какие бы настроения не владели душой поэта — радость, оптимизм, вера в торжество гармонии и красоты или же грусть, тревога и отчаяние — природа у него всегда живая, она, как и человек, имеет душу, живет собственной жизнью. Очень часто в его стихотворениях внешний мир тесно переплетается с переживаниями, мыслями, судьбами людей:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, —
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Сознавая обреченность своей короткой жизни, человек обращается к природе, потому что ее существование кажется ему более устойчивым, даже вечным. И соединение с ней дарит ему иллюзию продления, гармоничности собственной жизни. Иногда эмоциональное единство природы и человека выражается не открыто, а иносказательно, становясь своеобразным символом человеческой жизни. Или же картины природы являются лишь толчком для раздумий автора о человеческой судьбе. Но в каждом из этих случаев безошибочно угадывается связь души человека с бескрайними просторами окружающего мира:
В душном воздуха молчанье,
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Звонче голос стрекозы...
... Жизни некий преизбыток
В знойном воздухе разлит,
Как божественный напиток
В жилах млеет и горит!
Несмотря на всю противоречивость, в основе своей все стихотворения Ф. И. Тютчева о природе вызывают оптимистические настроения. Осмысливая жизнь природы в ее взаимодействии с человеческой жизнью, углубляясь в мир своих внутренних переживаний, поэт преодолевает трагическое восприятие действительности и приходит к светлому романтическому пониманию жизни. И, кроме того, его лирические пейзажи, отражающие самые потаенные и волнующие мысли, чувства, стремления человека, передающие искреннее восхищение красотой природы, тонкое восприятие всех красок, звуков, очертаний, в наилучшей степени способствуют развитию у нас, его читателей, эстетического чувства.
Заключение
В свежих и волнующих притягательных стихах Тютчева красота поэтических образов сочетается с глубиной мысли и остротой философских обобщений. Лирика Тютчева – это маленькая часть большого целого, но это маленькое воспринимается не отдельно, а находится во взаимосвязи со всем миром и, в то же время несет в себе самостоятельную идею. Особое место в лирике Тютчева занимает тема природы. Писарев отметил: «В сознание читателя Тютчев вошел, прежде всего, как певец природы…». Природа Тютчева поэтическая и одухотворенная. Она живая, может чувствовать, радоваться и грустить:
Сияет солнце, воды блещут,
Во всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Купаясь в небе голубом.
Вдохновение природы, наделение ее человеческими чувствами, духовностью, порождает восприятие природы как огромного человеческого существа. Особенно ярко это проявляется в стихотворении «Летний вечер». Закат у поэта ассоциируется с «раскаленной пулей», «светлые звезды» у Тютчева поднимают небесный свод.
И сладкий трепет, как струя,
По жилам пробежал природы,
Как бы горячих ног ее
Коснулись ключевые воды.
Вечерняя природа не только какими-то отдельными признаками похожа на живое существо. Она вся живая и очеловеченная. Вот почему и шелест листьев легкий и томный, светлость вечера полна невыясненной притягательной прелести, и земля не только грустная, но и по-человечески сиротеют. Изображая природу как живое существо, Тютчев наделяет ее не только разнообразными красками, но и движением. Поэт рисует не одно какое-нибудь состояние природы, а показывает ее в разнообразии оттенков и состояний. Это то, что можно назвать бытием, природы. В стихотворении «Вчера» Тютчев изображает солнечный луч. Мы не только видим движение луча, как он постепенно пробрался в комнату,«Ухватился за одеяло», «поднялся на ложе», но и чувствуем его прикосновение. Живое богатство тютчевской природы ограничено. Так, природа живая, возвышенная, но далеко не все предметно-живое трогает поэта. Ему далеки прозаические лицо поэзии, ее обыденность и предметная простота. Природа у Тютчева универсальная, она проявляется не только на земле, но и через космос. В стихотворении «Утро в горах» начало читается просто как пейзажная зарисовка:
Лазурь небесная смеется,
Ночной омытая грозой,
И между гор росистой вьется
Долина светлой полосой.
Но дальше мы видим масштабность и таинственную величавость природы:
Только высших гор до половины
Туманы покрывают скат,
Как бы воздушные руины
Волшебством созданных палат.
Поэзия Тютчева всегда стремится вверх, как бы для того, чтобы познать вечность, приобщиться к красоте неземного откровения. Может быть, поэтому символом чистоты и истины у Тютчева является небо. В стихотворении «Окончен пир, умолкли хоры…» сначала подается обобщенный образ мира: «Окончен пир, мы поздно встали – Звезды на небе сеяли, Ночь достигла половины…». Вторая часть как бы приоткрывает завесу. Тема неба, которая только чуть-чуть намечена вначале, теперь звучит сильно и уверенно. Одна из основных тем лирики природы Тютчева – тема ночи. Многие из тютчевских стихов посвящены природе не просто в разное время года, но и в разное время суток, в частности ночью. Здесь природа несет в себе философский смысл. Она помогает проникнуть в «тайное» человека. Тютчевская ночь не просто красива, ее красота величественна: Ночь для Тютчева прежде всего праздник: «Святая ночь на небосклон взошла…». В ней столько тайн и загадок.
Мастерство Тютчева впечатляет. Он умеет найти в самых обычных природных явлениях то, что служит точным, зеркальным отображением красоты, и описать это простым языком.
Тютчевская поэзия бывает возвышенной и земной, радостной и печальной, живой и космически холодной, но всегда неповторимой, такой, которую нельзя забыть, если хоть раз прикоснешься к ее красоте. «О Тютчеве не думает тот, кто его не чувствует, тем самым доказывая, что он не чувствует поэзии». Эти слова Тургенева как нельзя лучше изображают великолепие поэзии Тютчева.
Список использованной литературы
Пигарев, К.
Ф. И. Тютчев и его поэтическое наследие / К. Пигарев //
Тютчев Ф. И. Сочинения в 2-х т.: Т.1. - М.: Изд-во «Правда», 1980. – С.3-36.
Роговер, Е. С.
Ф. И. Тютчев (1803-1873) // Роговер Е. С. Русская литература второй половины XIX века: учебное пособие. - СПб., М.: САГА, ФОРУМ, 2007. - 352с. - (Проф. образование). - С.110 -140.
3. Тютчев, Ф. И.
Стихотворения / Ф. И. Тютчев; сост., вступ. ст. и примеч. В. В. Кожинова. - М.: «Сов. Россия», 1976. - 336с. – «Поэтическая Россия».
4. Тютчев, Ф. И.
Стихотворения / Ф. И. Тютчев; сост., предисл. и примеч. Г. К. Щенникова. – Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1980. - 224с.
5. Тютчев, Ф. И.
Стихотворения и письма / Ф. И. Тютчева; вступ. ст.; сост. и примеч. Е. М. Лебедева. - М.: Современник, 1978. - 415с.
<