25 Августа 1839 г. Гобсон на борту корабля «Друид» покинул Плимут, на-правляясь в Сидней.
Уэйкфилд склонял Гобсона сделать резиденцией Порт-Никольсон, где со-средоточились поселения колонистов Новозеландской земельной компании. Но Гобсон отказался. Сначала он выбрал для столицы Окиато − местечко, распо-ложенное в трех милях к юго-западу от Корорарека, переименовав его в Рас-селл в честь лорда Джона Расселла, тогдашнего министра колоний, затем пере-ехал в другое селение − у реки Хокианги, назвав его Черчиллем в честь упоми-навшегося уже нами капитана «Друида». В марте 1841 г. Гобсон перенес свою резиденцию в селение, получившее имя Окленд в честь Джорджа Окленда − ге-нерал-губернатора Индии. Гобсон испытывал благодарность к Окленду за то, что тот, будучи первым лор¬дом адмиралтейства, помог ему стать капитаном корабля. Город Окленд оставался столицей Новой Зеландии до 1865 г.
Новозеландская земельная компания теперь старалась вести свои дела в тесном контакте с британским правительством, поставив главной целью оказа-ние помощи его агентам в полном и скорейшем осуществлении оккупации ост-ровов. «Я хочу обратить Ваше внимание, − писал полковнику Уэйкфилду сек-ретарь компании, − на большое желание дирекции, чтобы Вы и все служащие компании делали бы все возможное, чтобы помочь успеху миссии капитана Гобсона и приблизить, насколько это возможно, время, когда он, как предста-витель ее величества, сможет установить власть Британии и регулярное приме-нение английского права не только в поселениях компании, но повсюду на ост-ровах Новой Зеландии». До отъезда в Новую Зеландию каждый из колонистов получал от компании соответствующие инструкции о поддержке представителя королевы в Новой Зеландии. В свою очередь и королевский представитель Гоб-сон старался обеспечить интересы британских колонистов. Но он губернатор-ствовал недолго. 10 сентября 1842 г., за полмесяца до своего 49-го дня рожде-ния, Гобсон умер в основанной им столице. Британское население колонии со-ставляло тогда 11 тыс. человек. К середине века оно достигло почти 27 тыс. че-ловек.
Все возникшие за десятилетие (с 1840 по 1850 г.) в Новой Зеландии посе-ления, кроме Окленда: Порт-Никольсон, Вангануи, Нью-Плимут, Нельсон, Да-недин и Крайстчерч − были основаны при содействии Новозеландской земель-ной компании.
Характерной чертой колонизаторских идей, развиваемых Э. Уэйкфилдом, было то, что он рассматривал территорию Новой Зеландии как своего рода tabula rasa. Он просто игнорировал факт существования коренного населения: земля и все дары ее должны принадлежать британцам.
Соответствующим образом настраивались и колонисты. Они смотрели на маори как на «грязных дикарей», как на нечто промежуточное между челове-ком и зверем. Весьма популярна была теория об органической неспособности маори приобщаться к цивилизации, всячески распространявшаяся в тогдашней новозеландской прессе. Так, газета «Окленд экземинер» в номере от 7 сентября 1859 г. писала, что «природа маори не может быть цивилизована соответствен-но представлениям белых о цивилизации». В «Истории Новой Зеландии», напи-санной А. Томсоном, утверждалось, что головы маори меньше, чем головы анг-личан, и что поэтому маори в умственном отношении стоят значительно ниже англичан. «Длящаяся поколениями умственная леность должна была привести к уменьшению размеров мозга», − наставительно замечал Томсон.
Колонизаторы отрицали наличие у маори такого чувства, как любовь к родине, третировали, считая их лентяями, злобными и трусливыми. Они не до-пускали мысли о том, что у этого древнего народа может быть свой сложный духовный мир.
Однако поначалу европейцев было сравнительно мало, и им волей невлей пришлось признать неприятный факт существования довольно многочисленно-го коренного населения. Еще Дж. Кук считал, что маори не менее 100 тыс.
С конца 30-х годов XIX в. начали скупать земли, принадлежавшие маори. То, что англичане хотели приобрести земли, понятно, но почему маори, всегда настороженно относившиеся к пришельцам, с такой легкостью шли на подоб-ные сделки?
Все прояснится, если мы, хотя бы очень кратко, остановимся на системе землевладения и землепользования у маори. Маори не знали личной собствен-ности на землю. Никто из них не мог сказать, что тот или иной участок земли принадлежит именно ему. Земля принадлежала племени. Племя же приобрета-ло права на землю, либо захватив ее у другого племени, либо в результате пер-воначальной оккупации. Никто из членов племени, включая вождя, не имел права отчуждения земли, и до прихода европейцев маори и в голову не прихо-дила самая возможность таких сделок.
Когда же появились европейцы и стали предлагать за землю всякие со-блазнительные вещи и в первую очередь мушкеты, вожди, совершая обмен, простодушно считали, что все равно земля останется у них. Потом они поняли, чем это грозит их людям, но к тому времени сами уже достаточно вкусили от благ цивилизации, а нередко порядочно развратились и потому продолжали распродавать землю, но уже втайне от членов племени.
Все больше и больше самой плодородной земли переходило к английским дельцам. Народ маори вступал в наиболее тяжелый период своей истории. Ра-зобщенные и измученные годами кровавой межплеменной вражды, спровоци-рованной и разжигаемой колонизаторами, тысячами гибнувшие от болезней, завезенных европейцами, маори все острее чувствовали себя обманутыми и об-ворованными: у них отнимали землю их отчизны, и отнимали те люди, которые заставляли их верить в Христово милосердие. Но громада несчастий не подави-ла воли маленького народа. Напротив, в это тяжелое время стали проявляться все сильнее те природные качества маори, существования которых упорно не хотели замечать британцы: смелость, решительность, глубочайший патриотизм, готовность к самопожертвованию. Маорийские племена все яснее начинали ощущать себя единым народом. Скоро они бросят вызов самой могуществен-ной державе мира. Уже вспыхивают зарницы, предвестницы долгой и кровавой грозы.
В 1843 г. колонисты, находящиеся в основанном Новозеландской земель-ной компанией поселении Нельсон, на Южном острове, решили, по обычаям того времени, расширить границы своих участков, присоединив в ним Ваирау, расположенный в 50 милях в восточном направлении. Главный представитель компании в Нельсоне Артур Уэйкфилд, еще один брат Эдварда Уэйкфилда, поддержал намерения колонистов.
Несмотря на то что полковник Уэйкфилд в 1839 г. «приобрел» эту землю для компании, вожди племени нгатитоя, жившего в юго-западной части Север-ного острова, − Те Раупараха и Те Рангихаеата − продолжали считать ее собст-венностью племени. Поэтому когда они узнали о намерениях колонистов Нель-сона разделить между собой землю в Ваирау, то немедленно отправились к А. Уэйкфилду, заявили, что документ о продаже земли компании недействителен, и потребовали удаления оттуда представителей колонистов, прибывших для раздела земли. Узнав о действиях вождей, А. Уэйкфилд решил применить «до-брые английские законы» против этих, как он выразился, «странствующих дра-чунов».
По его наущению один из колонистов, участвовавший в разделе земли, обратился в магистрат Нельсона с требованием наказать обоих вождей да то, что они сожгли его жилище. Магистрат вынес решение об аресте вождей. А Уэйкфилд с группой колонистов в 50 человек направился на территорию Ваи-рау, чтобы произвести арест. Однако и Те Раупараха и Те Рангихаеата наотрез отказались признать законность решения магистрата и попросили пришельцев покинуть их владения. «Я стою на своей собственной земле, − сказал Те Ранги-хаеата британцам, − я не поеду в Англию спорить с вами».
Тогда колонисты, примкнув штыки к своим ружьям, двинулись на маори. Один из колонистов выстрелил и убил дочь и жену Те Рангихаеата. Маори, ко-торые также были вооружены, открыли ответный огонь. В завязавшейся схват-ке погибло 27 англичан, в том числе и Артур Уэйкфилд. Маори потеряли четы-рех человек.
Но основные события развернулись на крайнем севере страны, где жило племя нгапухи. Одним из главных его вождей был Хоне Хеке, племянник воин-ственного Хонги. После заключения Договора у Ваитанги в селении Корораре-ка (в заливе Айлендс) на холме Майки англичане подняли свой флаг как знак британского господства над Новой Зеландией.