50. Юридико-психологические аспекты подсудимого (физическая привлекательность, сходство с судьёй/присяжными).

Обвиняемые бывают красивыми и обаятельными людьми, а жертвы преступлений иногда производят такое неприятное впечатление, что им трудно посочувствовать. Тем не менее лабораторные имитации и обзоры реальных судебных дел показывают, что обычно влияние подобных факторов, способных ввести присяжных в заблуждение, меньше, чем влияние юридически корректных доказательств, при условии, что эти доказательства не вызывают сомнений. Тот факт, что временами все рассуждения и выводы присяжных основываются исключительно на доказательствах, обнадеживает.

Существуют стереотипы, связанные с физической привлекательностью: красивые люди обычно выглядят добропорядочными.

Подобие (сходство) вызывает симпатию. Когда люди ставят себя на место присяжных, они действительно больше симпатизируют обвиняемым, име­ющим общие с ними установки, религиозные ценности, расовую принадлеж­ность и (в случаях сексуальных домогательств) пол. Мы больше симпатизируем обвиняемому, с которым мо­жем себя идентифицировать. Если мы считаем, что мы не способны на такое преступление, то можем предположить, что кто-то, похожий на нас, тоже вряд ли совершал его.

Эксперименты выявляют тот факт, что и свидетели и присяжные легко под­даются иллюзии, будто ментальный «механизм» записи-воспроизведения у кон­кретного свидетеля работает без существенных искажений. Но по мере того как свидетели реконструируют и пересказывают свои воспоминания об увиденном, в эти воспоминания вкрадываются ошибки. Исследователи предлагают способы отслеживания таких ошибок как в самих показаниях очевидцев, так и при учете этих показаний присяжными. Относящиеся к делу факты обычно бывают в достаточной степени бесспор­ными, чтобы присяжные могли отбросить свои предубеждения и вынести справедливое решение. Когда же доказательства неоднозначны, присяжные склон­ны интерпретировать их в соответствии со своими предвзятыми мнениями и симпатизировать обвиняемому, если он привлекателен или чем-то похож на них самих.

Если присяжные подвергаются действию тенденциозной досудебной шумихи вокруг дела или слышат недопустимые показания, выполнят ли они инструк­цию судьи игнорировать эту информацию? В имитированных процессах такое распоряжение судьи иногда выполняется, но зачастую — нет, особенно если указание поступило после того, как впечатление уже было произведено. Судья призывает присяжных в зале суда игнорировать пристрастную инфор­мацию.

51. Юридико-психологические аспекты суда присяжных.

В Российской Федерации производится порядок отбора присяжных, аналогичный английскому. Он проводится на основе случайной выборки по спискам избирателей (социологический метод). Практика показывает, что при этом обнару­живается тенденция смещения выборки в сторону лиц старшего возраста, что объяснимо большей за­нятостью людей молодого и среднего возрастов. Ряд категорий граждан, как правило, исключается либо до суда по письменному заявлению, либо в су­де по личной просьбе, требованию сторон или мне­нию председательствующего. Далее процедура отбора делится на две части: мо­тивированный отбор и безмотивный отвод. Основная задача мотивированного отбора присяжных — с по­мощью специально поставленных вопросов отсеять из числа вызванных в суд людей, беспристраст­ность и объективность которых ставится под со­мнение по объективным же показателям, бреди та­ких людей могут быть те, кто знаком с кем-либо из участников процесса; ранее судимые или имеющие близких родственников, судимых за деяния, анало­гичные рассматриваемому; близкие сотрудников правоохранительных органов и т.д. Кроме того, мо­гут учитываться и ситуативные психологические особенности потенциальных присяжных. Например, председательствующий судья обычно спрашивает: «Считает ли кто-либо из вас, что человек, сидящий на скамье подсудимых, заведомо виновен в инкримини­руемом ему деянии9» Ясно, что те, кто готовы положительно ответить на этот вопрос уже сейчас, не |Ц смогут сохранять беспристрастность в ходе судебного слушания. Помимо председа­тельствующего в отборе могут принимать участие и стороны.

Безмотивный отвод является прерогативой сто­рон. Каждая из них может отвести не более двух че­ловек из числа оставшихся. В распоряжении сторон находится список вызванных лиц, в котором указаны их полные имена, пол, возраст, место жительства и профессия. Для сторон целесообразно различать присяжных по отношению к подсудимому; полу, возрасту и фактору поколения, национальным и расовым стереотипам (отно­шение к национальности редко бывает неосозна­ваемым, а потому замечено, что этот фактор влияет лишь тогда, когда доказательства вины подсудимо­го иной расы или национальности неясны, непроч­ны. Если доказательства вины неопровержимы, вер­дикт присяжных будет жестче); религиозным признакам (этот фактор влияет скорее не на отношение к подсудимому, а на отно­шение к самому процессу, его целям, процедуре, результатам), социально-экономическому статусу (в США ус­тановили, что чем сильнее разница в статусах между присяжными и подсудимыми, тем больше вероят­ность обвинения или тем жестче вердикт); характеру дела. Считается, что мужчины в це­лом более строги, а женщины более склонны оправдывать или относиться снисходительнее, но в делах по сексуальным преступлениям, где в роли подсудимого обычно выступает мужчина, чаще бывает наоборот. Однако все же в итоге одна из сторон может по­считать получившуюся коллегию тенденциозной, необъективной (например, в коллегии будет всего один мужчина или все присяжные попадут в узкий и неудобный для этой стороны возрастной «кори­дор»). Такая коллегия при согласии судьи должна быть распущена. Психология присяжных заседателей нестабильна во времени. В ходе судебного следствия отноше­ние присяжных к происходящему в зале суда претерпевает ряд изменений. Первое — в момент вхождения в зал заседания в качестве присяжного, принятия присяги; второе, множественное, — на протяжении всего процесса; третье, вероятно также неоднократное, — в совещательной комнате. Первое изменение происходит с назначением че­ловека в состав суда, которое отрывает человека от обыденности. Занимая место в коллегии, присяж­ный становится полноправным участником незнако­мого ему действа и стремится узнать его правила. Присяжный произносит слова присяги и тем самым принимает на себя обязательство следовать голосу совести и справедливости, и ему нужно, пользуясь новыми нормами, отличать факт от вымысла, дейст­вительность от видимости, истину от внешней сто­роны вещей, суть дела от уже принятого решения, личное мнение от того, с чем согласится любой здравомыслящий человек, и т.д. Однако психологически, как установлено, привыч­ные повседневные нормы подвергаются весьма слабой корректировке (приблизительно лишь на 5%). Второе изменение вызывается введением поня­тия допустимости доказательств. Недопустимые до­казательства (к ним относятся в первую очередь данные о личности подсудимого, а также доказа­тельства его вины, полученные с нарушениями зако­на) могут существенно повлиять на позицию присяж­ных, заставить их потерять беспристрастность. Бывает, что вопрос о допустимости доказательств встает уже во время основного слушания. Считается, что присяжные следуют инструкциям судьи об отмене доказательств, признанных недопустимыми. Однако исследования по­казывают, что увещевания судьи, как правило, не толь­ко не воздействуют на присяжных нужным образом, но и могут вызвать обратную реакцию, заставляя их лиш­ний раз акцентировать внимание на факте. Часто при­сяжные оказываются перед дилеммой: либо оправдать подсудимого, основываясь на слабой доказательст­венной базе стороны обвинения, либо обвинить на ос­новании доказательств, признанных недопустимыми. Показано, что в таком случае доведенные до присяж­ных недопустимые доказательства все-таки оказывают больший обвинительный эффект, чем допустимые. На­пример, знание о криминальном прошлом подсудимо­го психологически достаточно сильно влияет на груп­повое решение присяжных.

Гораздо чаще, в конце концов, принимается тот вердикт, которому отдавало предпочтение большинство присяжных, когда они только начинали совещаться, особенно если это большинство составляет минимум две трети состава жюри. Этот закон власти большинства согласуется со сделанными нами прежде наблюдениями, согласно которым решающую роль обычно играют юридически корректные доказательства. Выделяется две формы влияния: информационное влияние, когда люди принимают поведение или установки других людей потому, что им кажется, что другие обладают большим количеством информации, и эта информация более достоверна; и нормативное влияние, когда люди соглашаются или подчиняются, чтобы сохранить гармоничные социальные отношения. Во время совещания присяжных действуют процессы влияния того и другого типов. Чем больше людей, тем больше аргументов. Сначала мы рассмотрим информационное влияние. На совещании каждый член жюри высказывает свое мнение и обосновывает его. Предположим, что десять присяжных отдают предпочтение обвинительному вердикту, в то время как остальные двое считают, что есть основания, достаточно веские, чтобы усомниться в виновности подсудимого, и позволяющие поставить вопрос о возможности вынесения оправдательного приговора. Будут ли все десять представителей большинства выдвигать одни и те же аргументы в поддержку своего мнения? Скорее всего, что нет. Каждый сторонник обвинительного вердикта может выступить со своей трактовкой доказательств, возможно добавив информацию, которую остальные не помнят. Конечно, двое несогласных тоже могут предложить различные доводы. Но каждый из представителей меньшинства, обладающий только одним набором новых аргументов в поддержку своего мнения, должен выдержать натиск десяти наборов контраргументов. Таким образом, мы имеем дело с убеждением в ситуации, когда изменение установки происходит под влиянием точки зрения, подкрепленной большим количеством разумных аргументов. Обычно это точка зрения большинства. Не прийти к согласию — значит не достичь цели. Нормативное влияние можно объяснить эгоистическим желанием меньшинства получить социальное одобрение и избежать социального осуждения. Когда мирные попытки представителей подавляющего большинства убедить несогласное меньшинство терпят неудачу, они начинают сердиться, и их выступления в дискуссии приобретают оттенок отчужденности, неприязни и скептицизма. Чтобы выдержать столь мощное социальное давление, требуется незаурядное мужество, твердая убежденность в собственной правоте, а иногда прямо-таки героизм. Нормативное влияние может действовать также и на другом уровне. Задача жюри заключается в вынесении вердикта. Если это не удается, т. е. если присяжные не приходят к согласию, они не достигают своей цели. Они не свершили правосудия, и в каком-то смысле из-за них все участники процесса просто зря потеряли время — кроме, конечно, подсудимого. Желание избежать подобной неудачи при достижении социально желательной групповой цели может заставить многих представителей меньшинства стать гораздо более восприимчивыми к точке зрения большинства. Если бы вы были членом жюри и вам надо было переубедить кого-то из несогласных с вами коллег, то к чему бы вы стали апеллировать, выстраивая свою аргументацию, — к информационным или нормативным интересам ваших оппонентов? Во многом это зависит от того, каков ваш индивидуальный стиль. Вы можете быть любителем нравоучительных рассуждений или человеком, для которого имеют значение «только факты». Однако помимо предпочитаемого вами стиля само дело может определить, какую стратегию убеждения вы выберете.