Чарльз Хортон Кули Человеческая природа и социальный порядок Глава I. Общество и индивид

Органическая связь — Общество и индивид как стороны одного и того же явления — Ложность их противопоставления — Различ­ные формы этого заблуждения — Общеизвестные вопросы и как на них можно ответить

«Общество и индивид» — это на самом деле тема всей этой книги, а не только ее первой главы. Моя главная цель — объяснить с разных точек зрения, что такое индивид, рассматриваемый как часть социаль­ного целого; конкретная же цель данной главы — представить лишь предварительное понимание предмета, которое затем будет разверну­то и снабжено разнообразными иллюстрациями.

Если мы примем эволюционную точку зрения, то связь между об­ществом и индивидом предстанет как органическая связь. То есть мы увидим, что индивид неотделим от человечества в целом, он является его частицей-подобием, получающим свою жизнь от этого целого по­средством социального и биологического наследования — воистину так же, как если бы человечество было буквально единым телом. Ин­дивид неделим и неотделим: связующие нити наследственности и об­разования пронизывают все его существо. А, с другой стороны, соци­альное целое до некоторой степени зависит от каждого индивида, по­тому что каждый привносит в общую жизнь нечто неповторимо свое, чего не может сделать никто другой. Таким образом, мы имеем дело с «организмом» в широком смысле этого слова, с живым целым, состоя­щим из дифференцированных частей, каждая из которых выполняет некую особую функцию.

Это справедливо по отношению к обществу в целом как человече­ству, а также к любой конкретной социальной группе. Университет, на­пример, — это единое целое, состоящее из студентов, преподавателей, администрации и т. д. Каждый из них более или менее зависит от всех остальных, так как все вносят свой вклад в общее дело. И именно индивидуальностъ каждого, его функциональное отличие от остальных при­дают ему особую значимость. Профессор палеонтологии выполняет работу, которую никто, кроме него, не может выполнить, и то же самое,

[33]

хотя, возможно, и с меньшей очевидностью, относится ко всем препо­давателям и студентам. Органический подход подчеркивает как един­ство целого, так и собственную ценность индивида, объясняя одно че­рез другое. Что такое футбольная команда без защитника? Нечто по­чти столь же бесполезное, что и защитник без команды. Высокоразви­тый индивид может существовать только внутри и посредством высо­коразвитого целого, и наоборот.

Эта идея кажется простой, и так оно и есть, но она настолько проти­воречит нашему привычному образу мыслей, что имеет смысл взгля­нуть на нее с различных точек зрения.

Обособленный индивид — это абстракция, чуждая опыту, равно как и общество, взятое в отрыве от индивидов. Реальность — это челове­ческая жизнь, которую можно рассматривать как со стороны ее инди­видуальности, так и в социальном, то есть всеобщем, аспекте, но кото­рая на самом деле всегда остается одновременно и индивидуальной, и всеобщей. Другими словами, термины «общество» и «индивиды» обо­значают не отдельные явления, но лишь коллективный и дистрибутив­ный аспекты одного и того же явления; причем отношение между ними такое же, как и между другими выражениями, одно из которых обозна­чает группу как целое, а другое — членов группы: например, армия и солдаты, класс и ученики и т. д. Это справедливо для любой социаль­ной общности, большой или малой: семьи, города, народа, расы или человечества в целом, неважно, сколь велика, сложна и устойчива груп­па — нет никаких оснований считать ее существенно отличной в этом отношении от наименьшей, простейшей и наиболее подверженной из менениям группы.

Таким образом, если и есть какое-либо различие между этими двумя аспектами, то оно скорее принадлежит нашей точке зрения на объект, нежели самому рассматриваемому объекту: когда мы говорим об обще­стве или употребляем любой другой термин, обозначающий коллек­тив, мы фиксируем внимание на чем-то общем, относящемся ко всем людям, тогда как, говоря об индивидах, мы игнорируем это общее и рассматриваем их как нечто обособленное. Так, «кабинет» может со­стоять из президента Линкольна, секретаря Стэнтона, секретаря Сью-варда и т. д.; но, когда я говорю «кабинет», я имею в виду не то же самое, что и при перечислении этих лиц по отдельности. Общество или любая сложная группа может при простом наблюдении очень отличаться от своих членов, если рассматривать последних одного за другим, —

[34]

так, человек, который смотрел на армию генерала Гранта с Миссионэри Ридж видел нечто иное, чем если бы разглядывал вблизи каждого сол­дата. Точно так же и картина состоит из множества квадратных дюймов раскрашенного холста, но если вы станете рассматривать их последо­вательно один за другим, то, даже перебрав все, самой картины, тем не менее, не увидите. Во всех подобных случаях имеется система, или организация, которая как целое представлена в своих частях. В этом и только в этом смысле существует различие между обществом и инди­видами, которые его составляют, различие, коренящееся не в фактах, как таковых, а в ограниченности восприятия наблюдателя. Исчерпыва­ющий взгляд на общество был бы также исчерпывающим взглядом на индивидов, и, наоборот, между ними не было бы различия.

И точно так же, как не существует общества или группы, которые не являлись бы коллективной картиной личностей, не существует и индивида, который не мог бы считаться частичной картиной социаль­ной группы. Он не существует обособленно: благодаря наследствен­ному и социальному факторам своей жизни человек включен в целое, частью которого он является, и рассматривать его отдельно от целого столь же искусственно, как и рассматривать общество отдельно от ин­дивидов.

Если сказанное справедливо, то, конечно же, ошибкой является обычная манера противопоставлять общество и личность как нечто обо­собленное и антагонистическое по отношению друг к другу. Слово «со­циальный» оказывается употребляемым, по меньшей мере, в трех весь­ма различных смыслах, ни один из которых, однако, не означает ниче­го, что могло бы считаться противоположным индивидуальному или личному.

В самом широком смысле это слово означает то, что присуще чело­вечеству в его совокупности, обществу в его самом пространном и рас­плывчатом значении. В этом смысле индивид и все его атрибуты соци­альны, поскольку все они так или иначе связаны с общей жизнью и являются частью совокупного развития.

Слово «социальный» также может означать то, что свойственно не­посредственному общению, живой беседе и личным симпатиям, — короче говоря, иметь смысл «общительный». Это уже нечто совсем дру­гое, но не большая антитеза индивидуальному, чем первое; именно в этих отношениях индивидуальность наиболее очевидным образом су­ществует и выражает себя.

[35]

В третьем смысле это слово означает «способствующий коллектив­ному благосостоянию» и, таким образом, становится почти эквивалент­ным «моральному», как в тех случаях, когда мы говорим, что преступле­ние или похоть вне- или антисоциальны; но и это значение неправиль­но было бы считать антитезой индивидуальному, поскольку зло, ко­нечно же, не более индивидуально, чем добро. Слово «социальный» должно быть противопоставлено «аморальному», «жестокому», «эгои­стичному» или какому-то другому слову, имеющему этический смысл.

Существует множество выражений, которые тесно связаны в сло­весном обиходе с данной спорной антитезой. Это такие, например, сло­ва, как индивидуализм, социализм, партикуляризм, коллективизм *. Они, на мой взгляд, употребляются с большой долей неопределенности, так что использующему их всегда приходится разъяснять, в каком смысле его следует понимать. Я вовсе не собираюсь придираться к конкрет­ным и частным формам выражения, и в той мере, в какой оказывается, что они обладают значениями, выражающими реалии жизни, я ничего против них не имею. Почти то же самое, что и о нынешней манере ис­пользования слов «индивидуализм» и «социализм» в их противопос­тавлении друг другу, можно сказать о тех же словах без суффикса «изм». Я не нахожу, что в жизни есть две отдельные и противоположные тен­денции, которые можно было бы по праву назвать индивидуализмом и социализмом, во всяком случае не в большей степени, чем в ней суще­ствуют две отдельные и противоположные сущности — общество и индивид, олицетворяющие эти тенденции. Явления, обычно называе­мые индивидуалистическими, всегда социальны в том смысле, что они выражают тенденции, вырастающие из совокупной жизни, и, наоборот, так называемые социалистические явления всегда имеют очевидный индивидуальный аспект. Эти и схожие с ними термины, возможно, весь­ма удобны для описания бытующих ныне теорий и программ, но то, что они пригодны для исследовательских целей, кажется сомнитель­ным. Чтобы их использовать, им следует, мне кажется, дать более адек­ватное, нежели теперь, определение.

Например, обо всех основных эпохах европейской истории по тем или иным соображениям можно было бы говорить (а о большинстве из них так и говорят) как об эпохах индивидуалистических и без отступления от сегодняшнего значения этого слова. Римская импе-