Введение
Рим в художественной рецепции русской литературы
Начиная с Н. В. Гоголя, судьбы русских писателей XIX века были тесно связаны с Италией, в частности, с Римом.
Одна из последних работ, посвящённая творчеству Н. В. Гоголя, «Римский текст Н. В. Гоголя» Т. Л. Владимировой. Она фиксирует, в первую очередь, биографический контекст, в котором возник «римский текст».
Опуская причины его отъезда, мы отметим только факты его пребывания в Риме. Уместно обратиться к биографии Гоголя и вычленить те факты, которые характеризуют жизнь Гоголя в Риме.
Н. В. Гоголь прожил в Риме, в общей сложности, около семи лет (1836 – 1841 гг., 1842 – 1843 гг.) Рим сыграл большую роль в жизни и творчестве автора, Именно в Риме он написал поэму «Мёртвые души».
В монографии Ю.Манна подробно описана жизнь Гоголя в Риме. «Гоголь поселился в Риме на улице Сант – Изидоро, недалеко от церкви Капуцинов и площади Барбени (Via di Isidoro, Casa Ciovanni Massuci. № 17), в доме, где за восемь лет до этого жил Орест Кипренский. Это была первая римская квартира Гоголя»1. Он жил в Риме вместе с И. Ф. Золоторёвым. «Воспоминания Золоторёва как человека, жившего бок о бок с Гоголем, представляют большую ценность <…>»2. Это подтверждает и Владислав Отрошенко. «Он снял квартиру на Via Isidoro, 17, близ площади Барберини. Это было в нескольких минутах ходьбы от дома № 126 по Via Felice, буквально – Счастливой улице, где верхним – третьим – этажом владел “сухой краснощекий старичок” по фамилии Челли. Именно в этом доме, на этаже старичка Челли, Гоголю суждено было обрести постоянный адрес в пределах “чудного, прекрасного далёка <…>»3.
Круг общения Н. В. Гоголя в Риме, был довольно широк, в него входили: семейство Репниных, Мария Балабина, архитектор А. Т. Дурнов, П. И. Кривцов, Н. Е. Ефимов, И. И. Геберцеттель, А. М. Горностаев, княгиня Зинаида Волконская, Андрей Карамзин. В круг общения входят итальянцы: Джузеппе Гаспаро Меццофанти, говоривший на 50-60 языках; поэт Джузеппе Джоакино Белли и другие.
Юрий Манн отмечает, что «Елизавета Николаевна Репнина, точнее, её будущий муж дипломат Кривцов, ввели Гоголя в мир римской художественной интеллигенции». 4Н. В. Гоголь участвует в заседании Германского археологического института в Риме, встречается с русскими художниками.
В Риме он и усиленно работал: главным предметом этой работы были «Мёртвые души», задуманные ещё в Петербурге в 1835 году; здесь же, в Риме закончил он «Шинель», писал повесть «Анунциата», переделанную потом в «Рим».
Биография Н. В. Гоголя, в его римском периоде, важна как основа его творчества. Авторы, изучающие его творчество, реконструируют его восприятие Рима.
Владислав Отрошенко в книге «Тайная история творений» посвящает отдельную часть книги биографии Н. В. Гоголя. В главе «Гоголь и рай» автор пишет, что «обходиться без Рима – находиться в не Рима – он уже не мог, полагая, между прочим, что Рим должен обладать для всякого теми же небесными свойствами, которые открылись ему»5. Т. Л. Владимирова выделяет «выявленные элементы римского текста позволяют говорить, что Рим для Гоголя – культурно - эстетическое пространство, воплощение авторского идеала. Важным составляющим этого культурно – эстетического пространства являются природа, религия, история, искусство». 6 Н. В. Гоголь очень привязался к Риму, поэтому «покинуть Рим когда угодно Гоголь теперь не мог. При одной мысли, что ему надо выехать из Рима и Италии, он приходил в отчаяние. Для него это было равносильно перемещению с небес на землю или из светлого Мидгарда в мрачный Утгард, туда, где “снега, подлецы, департамент”, карлики, демоны и так далее. “Вы не поверите, как грустно оставить на один месяц Рим и мои ясные, мои чистые небеса, мою красавицу, мою ненаглядную землю”,– жаловался он Марии Балабиной, отправляясь в Германию. Поездка же в Россию представлялась Гоголю и вовсе невозможной». Т. Л. Владимирова отмечает, что уже с юношеских лет Италия прочно вошла в сознание будущего писателя»7 творчески опыт Гоголя начался со стихотворения «Италия», он написал его в юношеские годы, до поездки в Италию, напечатана в 1829 году в журнале «Сыны отечества».
Отрывок «Рим» был написан в 1842 году и впервые был напечатан в журнале «Москвитянин» с подзаголовком «Отрывок», считают, что он был отрывком из незавершённого Гоголем романа «Аннуцита». Владимирова Т. Л. пишет, что «творческая история повести «Рим» сложна и запутана, так как сам Гоголь не оставил достаточно полных объяснений, на основе которых можно было бы точно реконструировать замысел. Отсутствие рукописей делает затруднительной точную датировку произведения. Известно, что вначале 1840 г. (в январе-феврале) Гоголь читал у Аксаковых “Итальянскую повесть” (“Аннуцита”)»8. Далее она отмечает, что «повесть “Рим” является одним из наиболее автобиографичных произведений Гоголя, она отражает впечатления от жизни за границей и путешествий по Европе, его историософские взгляды. Любовь писателя к Вечному городу, к его памятникам, искусству, природе отражена в многочисленных письмах друзьям, родственникам».9
Т. Л. Владимирова выделяет три этапа изучения и осмысления повести «Рим». «Прижизненная критика и критика XIX в., критика первой половины XX в., современное гоголеведение»10. Далее она перечисляет основных исследователей творчества писателя: В. Г. Белинский, Ч. Диккенс, Е. И. Анненкова, В. Ш. Кривонос, Ю. М. Лотман, В. М. Маркович, Г. М. Фридлендер, Р. И. Хлодовский, А. С. Янушкевич.
Представлены не характерные особенности творчества Н. В. Гоголя в повести «Рим». «В “Риме” появляется совершенно новый герой, не характерный для творчества Гоголя. Герой повести – “двадцатипятилетний юноша, римский князь, потомок фамилии <…>” Новизна проявляется и в социальном статусе героя. Герой “Петербургских повестей”, куда входит “Рим”, - мелкий чиновник, “маленький” человек»11. Далее «меняется принцип изображения героя, который до “Рима” отличался своей статичностью. Обычно у Гоголя характеры героев с первых страниц даны в законченном, сложившемся виде, без дальнейшего развития и изменения. Изменение героев происходит в сторону деформации личности и зачастую приводит к физической или духовной гибели персонажа <…>. В этой повести Гоголь пытается возродить “душу живую”, что станет особенно важным во втором томе «Мёртвых душ» <…>»12.
Образы пространства и времени, в повести «Рим», имеют свои особенности. «Основу повести составляет сравнение двух европейских городов, столиц – Парижа и Рима, которые становятся своеобразными символами настоящего и прошлого <…>. Константными символами Парижа становятся блеск и пустота. Пространство парижских улиц заполнено блеском и светом, за которыми теряется истинная сущность вещей. <…>. Римский князь после четырёхлетнего пребывания в Париже совершает “бегство из пустоты” и возвращается в Рим»13.
Тема искусства и образ художника в творчестве 30-40-х гг., присутствовали как в творчестве Н. В. Гоголя, так и других писателей. «Повести “Невский проспект”, “Портрет”, “Рим” и статьи “Последний день Помпеи”, “Исторический живописец Иванов” образуют своеобразный цикл текстов об искусстве и художнике <…>»14.
Для Гоголя Рим имел большое значение, был, своего рода, воплощением искусства. «Размышления об искусстве, задачей которого является нести людям идеал и красоту, составляют основное содержание повести «Рим», рассказывающей о постепенном открытии красоты человеком, об обретении способности видеть и ценить её»15. Владислав Отрошенко основываясь на переписке Гоголя, ещё раз подтверждает, «Рим окончательно превратился для Гоголя в город-рай – в Небесный Иерусалим, в Калапу, в Дар-Ассалам, – словом, в город без печалей, времени и смерти. Эти чувства отражены в его произведениях. «В контексте цикла возникают сюжетные переклички: герои повестей Пискарёв (“Невский Проспект”) и князь (“Рим”), встретившись с истинной красотой, пускаются за ней в погоню. <…>. В ”Риме” понятия “красота” и “рай” являются взаимодополняющими, красота у Гоголя не только эстетическая, но и эстетическая категория. По сути дела, главной героиней повести становится красота во всех своих проявлениях: будь то красота человека, природы или искусства. “Рим” является своеобразным напоминанием о нетленности красоты и искусства <…>»16.
Т. Л. Владимирова обращает внимание на изображение карнавала в повети «Рим». «Важными смысловыми доминантами Римского и Петербургского текстов являются карнавал и маскарад. Принципиальное значение в повести “Рим” имеет сцена римского карнавала: это не просто изображение праздника, весёлого и ликующего народа, карнавал – это, прежде всего, особая философия. Гоголя - писателя и историка волновали вопросы о роли народа в истории, путях развития нации, её будущем. Повесть “Рим” - одно из первых художественных произведений, в котором изображается социум, выведен народ как действующее лицо. Умение видеть и ценить красоту – главное качество итальянцев, которое было особенно дорого Гоголю.<…>. Гоголь по-новому подходит к описанию карнавала: не только изображает сам праздник, его атрибуты и этапы (что обычно делали все его литературные предшественники), но и выходит к историософским размышлениям, к осмыслению исторической судьбы народа»17. Поэтому, «Гоголь выводит итальянский народ, изображая не просто вечный город с его знаменитыми памятниками, а живой организм, который имеет свои особенности. В карнавале заключена особая философия: спасение нации, народа, может быть, именно в умении соединять прошлое и настоящее, традиции и современность, в способности видеть и ценить красоту»18.
Таким образом, пребывание в Риме имело большое значение в творческом пути писателя. «”Римский текст” в творчестве Гоголя рассмотрен как динамическая система – от юношеского стихотворения “Италия” до поздней повести “Рим“. Этот творческий путь демонстрирует линии развития как Гоголевской, так и русской литературной римлианы в целом. В письмах из Рима определились основные смысловые доминанты гоголевской римлианы, которые получили дальнейшее развитие в творчестве писателя. Повесть “Рим” открыла новый этап в творчестве Гоголя.
Н. В. Гоголь первый отразил в русской литературе итальянские мотивы, в дальнейшем эта традиция отразилась в творчестве других писателей. Мы обратим внимание на творчество Ф. И. Тютчева, в произведения которого, тоже вошла тема Италии.
Ф. И. Тютчев с 1922 года, поступив на службу в Государственную коллегию иностранных дел, уехал в Мюнхен в качестве сверхштатного сотрудника русской миссии и находился за границей 22 года. Опираясь на факты, взятые из «Летописи жизни и творчества Ф. И. Тютчева» Т. Г. Динесман в двух томах, мы выделили даты, связанные с пребыванием Ф. И. Тютчева в Италии, а главным образом, в Риме. Первое путешествие состоялось в 1829 году, со своим братом Николаем. Годы дипломатической службы в Турине (на севере Италии) – 1837 – 1839 гг.
Из стихотворений, посвящённых Италии в целом, и конкретно Риму, можно выявить восприятие и отношение Ф. И. Тютчева к этой стране и городу, но мы обратим большее внимание на восприятие автором Рима.
Стихотворение «Цицерон» написано о великом мыслителе и ораторе Древнего Рима. В «Цицероне» отражается в первую очередь, взгляд на историю Рима, на исторического персонажа. Фигура Цицерона воплощает величие римской Империи, но слова Цицерона как персонажа стихотворения (Застигнут ночью Рима был), но слова Цицерона прочитываются как начало заката империи.
По поводу датировки этого стихотворения возникли разногласия, «К. В. Пигарев датировал это стихотворение августом-сентябрём 1830 года. А. А. Николаев опроверг эту датировку, а вместе с ней и связь “Цицерона” с Июльской революцией; однако, не имея данных для определения точной даты, ограничился предположением, что “Цицерон” написан не позднее 1829 года»19. Т. Г. Динесман уточняет время создания «<…> не известный ранее факт пребывания Тютчева в Риме в начале июля 1829 г., приводит к выводу, что именно в эти дни, оказавшись среди руин древнего Рима, Тютчев обогатился мыслями о “кровавом закате” римской республики и тогда же облёк их в поэтическую форму»20. Подробнее о поездке в Рим 1829 года Т. Г. Динесман пишет в статье «Поездка в Италию» (1829), для нас важно отметить, что весна 1829 года, период «один из самых светлых периодов <…>. И что очень важно – в Мюнхене уже второй год жил, выйдя в отставку, его брат Николай. Дружеские отношения существовали между ними с детства, теперь не только восстановились после долгой разлуки, но и окрепли и углубились »21. В это недолгое путешествие, около месяца Тютчев отправился именно с братом.
В этот период Ф. И. Тютчев пишет стихотворение «Silentium», но оно отличается от «Цицерона», так как в нём нет прямого поэтического воплощения Рима. В 1850 году он пишет стихотворение «Рим ночью». Л. Ю. Фуксон анализирует это стихотворение, с точки зрения, характерной для всего творчества Ф. И. Тютчева, противопоставлений: бытие - небытие, смерть – жизнь, ночь – день.
В ночи лазурной почивает Рим.
Взошла луна и овладела им,
И спящий град, безлюдно – величавый,
Наполнила своей безмолвной славой…
«Здесь образы Рима и ночи демонстрируют не только семантическое расширение, как об этом писал Р. Барт, но и взаимное смысловое ограничение – вместе с конкретизацией. Рим не просто обозначение места. За ним тянется целый шлейф значений. Ночь, с одной стороны, придаёт “вечному" городу определённость (“этость”), а с другой – отсекает безмолвии, напоминающих о прошлом. И поэтому как раз сон делает город градом. То есть, как видно из приведённого примера, в ходе смыслового взаимодействия образов происходит исключение определённых оттенков смысла, актуальных для других возможных ситуаций и образных связей. В данном случае “за скобки выносится” современная жизнь Рима, которой бы больше соответствовало бы дневное время суток»22.
У Ф. И. Тютчева взгляд на Рим открывается в разных аспектах: онтологической, исторической, исторической, в аспекте истории Римской церкви, главным образом - папства23.
И. С. Аксаков в статье «Ф. И. Тютчев и его статья “Римский вопрос и папство”» исследовал основные взгляды Ф. И. Тютчева на христианство и государство, но нас интересует отношение Ф. И. Тютчева к Риму. И. С. Аксаков отмечает, что «Тютчев со страстным вниманием следил за всеми явлениями борьбы, за всеми видоизменениями в судьбе Рима»24. Эта статья, одна из немногих статей Ф. И. Тютчева, которая была принята во внимание в России, она «<….> вовсе не была перепечатана в России <…> а между тем она самая замечательная и блестящая по изложению <…>. В рукописи стоит под нею: 1 октября 1849г.»25. В этой статье ф. И. Тютчев рассматривает Римскую церковь как государство, обвиняет ее в возвышении и отдалении от остального мира. Как пишет И. С. Аксаков «он обращается прямо “к очевидному греху Рима” – к измене завету Спасителя»26.
Под влиянием папской «энциклитики 1864 года»27 Ф. И. Тютчев пишет стихотворения «Был день, когда Господней правды молот» и «Свершается заслуженная кара». В них отразилось переживание Ф. И. Тютчева по поводу перемен, в сфере папства, в Риме.
Таким образом, Рим Тютчева явлен в его природно-космическом облике, а также как уникальный исторический объект, в том числе, как уникальное государство.
В XX веке интерес к Италии и в частности к Риму не угас, а активизировался. Италия стала местом паломничества А. Блока, А. Ахматовой, М. Цветаевой, О. Мандельштама, Б. К. Зайцева, П. П. Муратова.
Одной из главных фигур, в этом контексте, является Вячеслав Иванов.
Существует несколько работ, в которых фиксируется пребывание Вячеслава Иванова в Италии, Риме. Мы обратимся к статьям: Роберта Берда «Вячеслав Иванов за рубежом», Николая Богомолова «Вячеслав Иванов в Италии 1982-1901», О. А. Кузнецовой «Путешествие Вяч. Иванова вокруг Сицилии». И интеллектуальной биографии «Скворешниц вольных гражданин» С. С. Аверинцева.
Иванов Вячеслав Иванович (1866 – 1944 гг.) поэт и теоретик символизма, с 1924 года эмигрант. «Родился в Москве в семье землемера. Пройдя два курса исторически - филологического факультета Московского университета, Иванов с 1886 продолжил образование в Берлине, где занимался историей под руководством Моммзена, филологией, философией. С 1891 в течение ряда лет Иванов объехал многие страны Европы, был в Палестине, Александрии, наезжал в Россию, но жил преимущественно в Италии»28. После 1924 года и до конца своей жизни он живёт в Риме. «Впервые Италию Вяч. Иванов посетил в 1892 году»29 там же О. А. Кузнецова отмечает и то, что ему помог решиться на поездку И. М. Гревс. В этой поездке Вяч. Иванов пишет стихотворения, которые позднее вошли в его сборник «Прозрачность».
Николай Богомолов рассматривает ранний период пребывания В. Иванова в Италии, он отмечает «<…> после перерыва, бывал в 1910 и 1912 -1913 году, окончательно поселившись уже до самого конца жизни, в 1924»30. Также, он пишет о женитьбе Вячеслава Иванова на Зиновьевой – Аннибал, которая состоялась в Венеции. Этот брак не был законным, так как из-за развода с первой женой Д. М. Ивановой, по церковному канону ему запрещалось жениться снова. Но им удалось, после многих неудач, обвенчаться. Поэтому, «Рим, Флоренция, Фьезоле, Италия вообще отныне надолго становится для Ивановых символом их трагической и счастливой встречи, совместных замыслов и свершений, жизненных неудач и, в конце концов, единственно верно найденного пути»31. Но в 1910 состоялся брак с В. К. Шварсалон, дочерью от первого брака Зиновьевой – Аннибал, которая являлась падчерицей Вяч. Иванову. Этот брак вызвал неодобрение в обществе.
Круг общения Вячеслава Иванова в Риме уединённый, но поддерживает переписку, общается преимущественно с И. М. Грейсом, Владимиром Соловьёвым, Мережковским Д. С. и другими современниками. В. Рудич обращает внимание на непостоянство в общении и творчестве Вяч. Иванова, но «несмотря на затворничество он находил европейских ценителей в научных и религиозно-философских кругах: с ними завязывали переписку или личные встречи. Им восхищались Эрнест Роберт Курциус и Джованни Папини <…> Габриель Марсель и Мартин Бубер. Он был постоянным сотрудником издававшейся М. Бодмером и Х. Штейнером «Короны» - одного из самых блестящих журналов эпохи. В 1933 – 1934 годах вышел специально ему посвященный номер итальянского журнала “Il Convegno” . В Оксфорде Исайя Берлин и Морис Боура подготовили к печати его последний поэтический сборник, опубликованный посмертно»32.
Обоснование и осмысление религии для Вячеслава Иванова исходило «из учения о положительном всеединстве Вл. Соловьёва»33 которого Вячеслав Иванов считал своим учителем. «В 1926 г. он после долгих лет размышлений принимает окончательное решение присоединиться к католической церкви, не покидая вместе с тем православия» 34. Все исследователи отмечают необычность этого перехода, хотя это и не единичный случай, С. С. Аверинцев объясняет эту ситуацию следующим образом: «Прежде всего, просьба о приеме в евхаристическое общение с католической церковью с точки зрения самого Иванова не означала “перехода” из одного вероисповедания в другое, т.е. “выхода” из православия; в связи с этим он отказался от принятой в те времена для конвертитов процедуры отречение от прежней конфессии, предложив вместо положенных формул прочитать известное место из книги Владимира Соловьёва «Россия и Вселенская церковь»35. С. С. Аверинцев, также, отмечает что, « этот шаг был итогом раздумий весьма многолетних - тридцатилетних»36.
Так же стоит заметить что «в его стихах католические темы присутствуют, начиная с обоих первых сборников; в его многочисленных римских дискуссиях 1912 года <…> в статье “Славянская мировщина” <…> в 1944 г. поэт занесёт в свой стихотворный дневник стихотворение, которое начинается любовной и любующейся характеристикой обрядов римского церковного года, а завершается личным раздумьем о шаге, который он сделал восемнадцать лет тому назад, присоединившись к католической церкви. Но в середине, между тем и другим, развито сопоставление двух типов народной набожности – итальянско-католического и русско-православного. “…Где бормочут по- латыни <…>”»37.
Переход в католичество Вяч. Иванова - редчайший случай среди русской интеллигенции Серебряного века.
Произведения, в которые входит тема Италии, а главным образом, Рима, знаменуют важные этапы в жизни и творчестве Вяч. Иванова. Первоначальные работы связанны с античными темами, происхождением трагедии и проблемы религии Диониса , «в1904 году в “Новом пути” печаталось его исследование “Эллинская религия страдающего бога” в 1905 в “Вопросах жизни” - “Религия Диониса”. Эти исследования нашли своё завершение в диссертации “Дионис и прадеонисийство” (Баку, 1923)»38. Период с 1892 – 1901 путешествует пишет путевой дневник, и стихотворения о Риме, которые вошли в сборник «Прозрачность». Василий Рудич пишет, что «<…> начало его эмигрантского периода ознаменовалось созданием блистательных “Римских сонетов”»39, написанных в 1924 году. «”Римский дневник 1944 года” - его закатный лирический цикл, возникший в результате неожиданного поэтического взрыва, во время которого двадцать лет молчавший писал по стихотворению каждые несколько дней. “Римский дневник” составляет стержень посмертного сборника “Свет вечерний” (1962)»40. Тема Италии, Рима отражена в творчестве широко.
Тема отношения Вяч. Иванова к Риму, хорошо освещена в статье Роберта Берда «Вячеслав Иванов за рубежом». Он выделяет, что «Рим был далеко не первым местом жительства Иванова за рубежом, он, по видимому, всегда олицетворял для Иванова “заграницу”, “не - Россию”»41. Но всё же практически вся его жизнь прошла в Риме, многое связывало его с Вечным городом.
Обзор материалов по исследованию «Римских сонетов» Вячеслава Иванова
Работ по теме: исследования «Римских сонетов» Вяч. Иванова, существует достаточно много. Статья Елены Тахо – Годи «Остаётся исследовать источники воли и природу жажды», в ней автор освещает биографию, переписку, интересы Вячеслава Иванова в период написания сонетов. Она отмечает что, «эти сонеты можно анализировать с разных точек зрения: от истории создания до поэтики», но она выделяет четыре смысловых пласта: «Первый слой - биографический: это новая встреча с Римом, а личная связь Вяч. Иванова с этим городом совершенно особенна. Второй - живописный, эстетический: поэтическая материя «Римских сонетов» вся пропитана радостью от лицезрения Вечного города, желанием запечатлеть его облик, особым художническим любованием им. Третий слой - исторический, культурный: «Римские сонеты» не только своеобразный музей, коллекция прекрасных видов Рима и творений его лучших мастеров; они охватывают за одно мгновение можно сказать всю историю существования Вечного города - от его основания до двадцатых годов ХХ века. И, наконец, последний, четвертый – мифологический»42.
Присутствие дионисийской темы, водной стихии, характерной для всего творчества Вяч. Иванова, представлено широко: «Рим в “Римских сонетах” оказывается “пристанью скитаний” и “родной чужбиной” не только для поэта, но и для самого Диониса. Вот почему в этих стихах образ Вечного города сопряжен с родной Дионису водной стихией»43. Рассматривая тему дионисийства Е. Тахо - Годи ставит закономерные вопросы «1)почему же автор не упоминает прямо имени Диониса в «Римских сонетах», если этот эллинский бог имеет тут для него такое большое значение и 2) почему все-таки Вяч. Иванов выбирает главным объектом своего внимания именно фонтаны?»44, для ответа на первый вопрос она ссылается к словам Вяч. Иванова «условием гиератического величия, каким бы парадоксом это ни казалось, было, молчание о деяниях и страстях самого бога»45, на второй вопрос отвечает что, «для Вяч. Иванова определенным образом соотносим с дионисовым культом. С другой стороны, фонтан - тоже остров: его персонажи отделены от мира водной преградой и, таким образом, все они, в определенном смысле слова, «островитяне», а это уже вызывает ассоциации и с «осторовным» культом Диониса, и с «островным» положением самого поэта. С третьей стороны, фонтан - это и своеобразный синтез камня и влаги, символ их единения, примирения двух стихий»46.
Основываясь на переписке Вяч. Иванова, она выделяет особое отношение автора к Райнер Мария Рильке, и отмечает что, «вопрос об отношении Иванова к творчеству Рильке до сих пор остается без внимания»47.
Возвращение в Рим Вяч. Иванова в 1924 году в соотношении с «Римскими сонетами» она пишет, что «не случайно поэт переживает свой возврат в Рим не только в обличии Энея, но и в облике другого Иванова, художника, автора знаменитой картины “Явление Христа народу”<…>. Поэтому возврат в Рим есть одновременно и возвращение чрез толщу культурных напластований все к тому же Дионису, причем уже не только к прежнему Дионису, к морскому богу, «богу дельфинов и рыбачьих сетей», но и к новозаветному Дионису, Дионису-Распятому». В статье Роберта Берда мы находи м схожее мнение «В. И. Иванов <…> написал приветствие вечному городу от лица нового Энея, спасшегося из сгоревшей Трои-России. При этом, как и Эней, Иванов видит в своём личном спасении залог возрождения своей павшей родины»48показывает на примере первого Римского сонета. Так же он дает историю сонетов «первоначально назывался “Regina Viarum” (“Царица путей”) и потом стал первым в цикле “Римских сонетов”, Иванов дает сгущённое и сугубо поэтическое описание эмиграции <…>»49.
Закономерно в работе А. Б. Шишкина исследование цикла начинается с акцента на заглавии. «Во-первых, само его название в русской поэтической традиции представляется единственным: ни до, ни после Вяч. Иванова «Римских сонетов не создавалось». Это спорное утверждение, так как Джиакомо Белли итальянец, который писал сатирические сонеты о Риме.<…>Словосочетание «Римские сонеты» указывает на тематику цикла, обыгрывается в его звуковой материи и определяет его жанр – жанр, в европейской литературе переживший почти семь столетий существования, диалектические и философические возможности которых открыли разработали сицилийские, тосканские поэты, Данте, Петрарка. Необходимо сказать, что в поэтическом хозяйстве Вяч. Иванова сонет занимал привилегированное место - как количественно (более 250 сонетов), так и в жанровой иерархии: в ивановском сонете или цикле сонетов мог быть свёрнут космологический, апокалипсический или психоаналитический сюжет»50.
А. Б. Шишкин обращается к анализу первого сонета, исследователь уделяет внимание на рифмовку «“Рим- пилигрим”, открывающая начальные опоясывающие катрены в первом “Римском сонете” и повторённая в опоясывающих рифмах в терцетах в завершающем VIII сонете». Второе на что обращает внимание А. Б. Шишкин, это образ арки (об этом ниже) «он мифопоэтически осмыслен как символ всеединства. Этот центральный философский термин у Вл. Соловьёва приобретает в мысли Вяч. Иванова специфическое историософское звучание. В последующих ивановских поэтических произведениях и теоретических эссе символика арки (также близких образов радуги, дуги, купола) может обозначать порыв к горнему и возвращение к земле, восхождение и нисхождение, наконец, соборное единение человечества»51.
Работ по исследованию творчества Вячеслава Иванова, а в частности цикла «Римские сонеты», большое количество. Но работ посвящённых целостному изучению сонетов Вячеслава Иванова нет.