М. Н. Тихомиров «список русских городов дальних и ближних» [Исторические записки. М., 1952. Т. 40. С.214-259.]

История русской географической науки до настоящего времени разработана еще очень слабо, хотя она имеет колоссальное значение для исторической географии СССР и всего мира. Первым русским географическим трудом является обзор стран и народов, помещенный в самом начале Повести временных лет. Этот обзор обширнейших областей Европы и Азии был составлен в XI в. на основании различных произведений, русских и иностранных. Широко известна Книга Большому чертежу, неоднократно переделывавшаяся и пополнявшаяся в XVI — XVII вв. Названные русские географические произведения стоят выше западноевропейских и восточных свидетельств о географин Восточной Европы и Западной Сибири, обычно запутанных и противоречивых.

В золотой фонд замечательных русских географических произведений должен войти и «Список русских городов дальних и ближних», как он называется в рукописях. Список до сих пор еще почти не изучен, несмотря на то, что он обнаруживает хорошую осведомленность в географии значительной части Восточной Европы XIV в. В исторической литературе господствует мнение о недостоверности и компилятивности Списка городов, которое повторяется без всякой проверки со времен Карамзина. Между тем специальное изучение Списка показывает его крупное значение как географического источника. Так, оказывается, что подавляющее количество городов, перечисленных в списке, действительно существовало в XIV — XV вв., причем эти города могут быть нанесены на современную карту. Особенно поражает хорошая осведомленность автора Списка в топографии некоторых городов, для которых отмечены их укрепления и каменные соборы. Работа по нанесению на карту показаний Списка не может считаться окончательно завершенной, так как местоположение некоторых городов осталось неустановленным, но и в настоящем своем виде карта русских городов, «дальних и ближних», надо надеяться, окажется полезной при исторических и историко-географических изысканиях. В частности, устанавливается большое количество уже погибших городов, которые могут сделаться предметом археологических исследований ¹.

1. Происхождение списка русских городов

Список русских городов помещается обычно в летописях и сборниках XV — XVII вв. в виде особой статьи под названием: «А се имена всем градом Русским дальним и ближним» ².

¹ Автор приносит благодарность М. Н. Кислову, принявшему на себя оформление карт для статьи, а также В. К. Яцунскому и И. А. Голубцову за их ценные указания и поправки.

² Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (в дальн. цит.: Новгородская летопись), М. — Л., 1950, стр. 475 — 477.

В этой статье дается перечисле-/215/ние русских городов, иногда с краткими пояснениями, сколько в них каменных стен и на какой реке они стоят. Перечисление ведется в определенном порядке — с юга на север. Вначале указываются болгарские и волошские города, далее польские, киевские, волынские, литовские, смоленские и залесские, всего 358 городов. Список русских городов помещен уже в рукописях XV в., следовательно, предшествует по времени известной Книге Большому Чертежу по крайней мере на полтора столетия, представляя собой значительный историко-географический интерес.

Историческая литература неоднократно пользовалась Списком в качестве исторического источника, однако серьезного анализа Списка, как исторического источника, по существу не производилось. С легкой руки Н. М. Карамзина почти все историки относились к известиям Списка с недоверием, полагая, что в нем смешаны самые различные эпохи. Основанием для такого заключения служили упоминания в списке некоторых мелких городов, известных по летописным свидетельствам XI — XIII вв., а также целого ряда городов вовсе не известных. Тем самым списку придавалось значение литературного памятника, основанного на письменных свидетельствах, а не географического произведения, отражающего определенное время в истории русских городов.

Особое мнение высказал только Ходаковский, но его мнение не утвердилось в исторической литературе, главным образом, ввиду недоверия к другим выводам этого же автора. Ходаковский считал, что первоначальное составление Списка русских городов следует отнести ко времени Витовта или к 1430 г. по следующим основаниям:

«1) Задунайская страна подпала вторжению турок и не знала утвержденной власти. Валахия была под покровительством литовско-русского великого князя Витовта. Сочинитель по таким причинам совокупил все в один состав под названием всех градов русских, дальних и ближних.

2) Тогда подольские городы были отторгнуты от литовского правления и подчинены коронным конституциям, или латинскому языку, и потому у сочинителя называются польскими грады.

3) Тогда Смоленское княжество, также Мченеск, Карачев, Воротынеск, Оболенеск, Шернеск и прочие вятические города по Оку и Угру покорены Витовтом и с 1396 г. и принадлежали Литве» ¹.

¹ Русский исторический сборник, т. I, кн. 3, стр. 97.

Ходаковский удачно подметил некоторые особенности Списка русских городов, но недостаточно обосновал свои выводы, что вполне понятно, если принять во внимание слабую разработанность истории Литовского великого княжества и придунайских стран в его время. Тем не менее общее направление рассуждений Ходаковского можно считать правильным, так как в основу их положено представление о Списке русских городов, как об историко-географическом сочинении XV в., отражающем географию именно этого времени.

Действительно, тщательное изучение Списка русских городов показывает, что мы имеем в нем произведение конца XIV или начала XV вв., ставящее своей задачей дать краткое перечисление, иногда с пояснительными замечаниями, русских городов того времени. Точность и большое историко-географическое значение Списка будет нами проверено на конкретном изучении его показаний. Здесь мы отметим только, что из 358 городов списка на современной карте может быть показано местоположение 304 городов, следовательно, 85% общего числа поселений, указанных в Списке. При этом количество городов, местоположение которых /216/ пока еще не может быть установлено, непрерывно уменьшается. Дальнейшие изыскания в этой области, несомненно, покажут еще большую достоверность Списка, как источника по географии конца XIV — начала XV вв.

Время составления Списка определяется прежде всего тем, что он дошел до нас в рукописи середины XV в. Следовательно, Список возник не позже первой половины этого столетия. Более точные данные о времени возникновения Списка мы получаем из анализа его содержания. В числе городов Списка отдельно показаны города болгарские и волошские (молдавские), которые причислены к русским городам. Среди болгарских городов указаны Тернов или Тырнов, столица второго Болгарского царства, а также Видичев или Видин на Дунае. Взятие Тырнова турками произошло в 1393 г., а Видина — в 1398 г., но завоевание Болгарии турками в это время было еще очень непрочным. Тырнов и Видин, возможно, сохранили особых князей и после указанных дат, подчиняясь вслошскому господарю Мирче. По крайней мере, Мирча называет себя в грамотах деспотом Добруджи и господарем Дрестра ¹. Этот титул в еще более расширенной форме он повторяет в 1399 г.: «господствующу всей земи — Угровлахийской и Запланинскым странам и оба пола по всему Подунавиу даже и до великого море и Дрестру граду владалец». Титул «оба пола по всему Подунавиу даже и до великого море и Дрестру граду самодръжец» повторен Мирчей в грамоте 1406 г.².

Болгарский историк Д. Крънджалов в своей работе о Мирче доказывает, что Мирчо владел Добруджей дважды: впервые между 1390 и 1391 гг., второй раз — в 1406 — 1415 гг., может быть, даже до 1417 г. Объединение болгарских и волошских городов, следовательно, имело место в совершенно определенное время — в конце XIV или начале XV вв. Придунайские города, вплоть до моря, «даже и до великого моря», входили в область, подчиненную господарю Мирче. Этот момент и отражен в Списке русских городов, перечисляющих болгарские и волошские города по эту (понимается северная) и по другую сторону Дуная, что соответствует титулу Мирчи в его грамотах: «оба пола по всему Подунавиу» ³.

¹ К. И. Иречек. История болгар, Одесса, 1878, стр. 449 — 460.

² Влахо-болгарские или дако-славянские грамоты, собранные Ю. Венелиным СПб., 1840, стр. 18, 22.

³ Д. Крънджалов. Влашкият князь Мирчо и Добруджа според неговите грамоти, София, 1946.

Составление Списка русских городов, несомненно, относится к первому, а не ко второму периоду господства Мирчи над Добруджей, т. е. к 1390 — 1391 гг., так как в числе болгарских городов еще указаны Тырнов и Видин. Распространение волошских монет этого времени в таких городах, как Силистрия или Дрестр, Екрене (Карна) и другие, может считаться также указанием на время, когда названные города находились под господством Мирчи. А это подтверждает достоверность списка волошских и болгарских городов, в число которых включены Дрестр и Карна с некоторыми другими городами, по одну и по другую сторону Дуная.

Конец XIV в. может считаться временем возникновения Списка русских городов и по другим наблюдениям. В Списке отдельно показаны города польские, Волынские, киевские, литовские и смоленские. Следовательно, перед нами еще время, когда Литовское великое княжество не окончательно установило свою власть над Украиной и Белоруссией, когда волынские, киевские и смоленские города сохраняли еще некоторую самостоятельность. Напомним, что Смоленск окончательно был захвачен /217/ литовским великим князем Витовтом в 1404 г. Более глубокие исследования в этой области могут быть сделаны специалистами по истории Литовского великого княжества, пока же отметим, что название «польские города» не обязательно надо считать, как думал Ходаковский, городами, перешедшими к Польше после Витовта. Возможно, слово «польский» является искажением названия «подольский» от Подолии; кроме того, слова «польские города» могли означать города, лежавшие в поле, т. е. в степи.

Более полные указания на время составления Списка русских городов обнаруживаются в самом тексте памятника. В числе залесских городов с каменными укреплениями показана Москва. Каменный же Кремль в Москве был построен в 1367 г. ¹ В Пскове указаны 4 каменные стены. Четвертая стена в Пскове была построена в 1380 г.: «псковичи заложиша 4-ю стену камену от Псковы реки до Великой рекы» ². В числе каменных городов в отрывке указан «Яма камен на Луге», обнесенный каменной стеной только в 1384 г.³ Каменный город Порхов был поставлен в 1387 г. («поставиша город Порхов камен») ⁴.

Таким образом, Список русских городов в известном нам виде возник не ранее конца XIV в., точнее, не ранее 1387 г. Так устанавливается то время, ранее которого Список не мог возникнуть.

Но в рассматриваемом памятнике можно найти и указания на то время, позже которого он не мог возникнуть. Этим временем является начало XV в. Так, в Списке среди псковских городов нет указаний на Опочку, о построении которой говорится в летописи под 1414 г.; «псковичи поставиша город над Великою рекою, и нарекоша имя ему Опочка» ⁵. Между тем в Списке городов указан город Коложе, до основания разоренный Витовтом в 1406 г. и далее исчезающий из наших документов ⁶.

На конец XIV в., как на время возникновения Списка русских городов, указывает еще одна его особенность — перечисление под рубрикой городов «волынских» не только собственно Волынских,. но и турово-пинских и галицких городов, отдельно от литовских. Это может служить указанием на то время, когда волынские и галицкие города представлялись еще как единое целое ⁷.

Города киевские и смоленские также показаны в списке отдельно от литовских. Эти особенности списка русских городов должны быть отнесены к определенному времени. Таким временем можно считать конец XIV в., когда литовским великим князем был Витовт, а польским королем — Ягайло. Киевское княжество составляло особое владение литовского князя Скиргайло, называвшего себя по договору 1392 г. титулом «великого князя Русского». Скиргайло умер около 1395 г., в этом же году войска Витовта в первый раз захватили Смоленск ⁸.

¹ Полное собрание русских летописей (в дальн.: ПСРЛ), т. XVIII, стр. 106.

² Псковские летописи, вып. 1, М. — Л., 1941, стр. 23. В Псковской 2-й летописи четвертая стена отнесена к 1375 г. (ПСРЛ, т. V, стр. 16).

³ Новгородская летопись, стр. 379 («поставиша новгородци город камен на Луге, на Яме»).

⁴ Там же, стр. .381.

⁵ Псковские летописи, вып. 1, стр. 33.

⁸ Новгородская летопись, стр. 398.

⁷ См. карты к статье «О границах польской короны и великого княжества Литовского» (Памятники русской старины в западных губерниях, издаваемые П. Н. Батюшковым, т. VIII — Холмская Русь, СПб., 1885, стр. 7 — 80).

⁸ Д. Иловайский. История России, т. II, М., 1896, стр. 178 — 179.

Галицко-волынские города к этому времени вновь подпали под господство Польши, тогда как Подолия («польские города» нашего списка) составляли особое /218/ владение, за обладание которым шел спор между Польшей и Литовским великим княжеством.

Таким образом, время возникновения Списка русских городов правильнее всего относить к концу XIV в. Он возник позже 1387 г. (построения каменной крепости в Порхове) и до 1406 г. (разорения Коложе), вернее же всего, между 1387 и 1392 гг. Деление списка на города волошские и болгарские, волынские, подольские, киевские, литовские, смоленские, рязанские и залесские вполне правильно отражает политическое деление Восточной Европы, которая включала в себя «русские» города, т. е. города, населенные русскими, украинцами, белоруссами, молдаванами, болгарами, в некоторых случаях со смешанным населением из белоруссов и литовцев.

Автор Списка русских городов был, несомненно, русским, что доказывается прежде всего правописанием списка. На это же указывает особенно точное перечисление залесских и рязанских городов, а также большое внимание, уделенное городам черниговским, которые показаны под общей рубрикой киевских городов. Очень подробно указаны города, лежавшие на восточной окраине Литовского великого княжества, вследствие чего они названы литовскими. Характерно, что города, населенные только литовцами, совершенно пропущены в Списке, так как они не подходили к общему понятию русских. Нет даже таких литовских городов, как Биржи, Кейданы, Шавли, тогда как Вильна и Троки с их смешанным литовским и белорусским населением показаны в списке. Следовательно, в основу определения, что считать русскими городами, был положен принцип языка. Молдавские (волошские) города вошли в Список, вместе с русскими, украинскими и белорусскими, ввиду общности того языка, на котором велась письменность Молдавии и Валахии в средневековье. Собственно литовские и польские города в Список не вошли по этой же причине ¹. Таким образом, налицо попытка дать географию городов в русских землях в широком понимании этого слова, что отражает представление автора Списка русских городов о единстве русских, украинцев, белоруссов, молдаван, болгар. Уже эта замечательная особенность Списка русских городов должна привлечь к нему большое внимание. Следовательно, Список интересен не только как ранний историко-географический документ, но и как памятник, доказывающий, что уже в начале XV в. существовало представление об единстве «Русской земли», сознание связи русских с балканскими славянами и с молдаванами, употреблявшими в это время в письменности славянский язык.

¹ См. обзор литовских областей в книге М. Любавского «Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства», М., 1892, очерк II.

Древнейший Список русских городов помещен в Новгородской первой летописи младшего иззода, значит, сохранился в новгородской рукописи. Список городов в Ермолинской летописи, близкий по времени к Новгородской первой летописи, также сохранил в передаче названий городов следы новгородского произношения. Новгородские города с особенной полнотой и точностью указаны в списке. Так, в нем отмечена София Новгородская о шести верхах, каменный детинец в Новгороде, деревянный большой город Новгорода, даже то, что этот город стоит на Волхове и Ильмени. Это можно сопоставить с краткими обозначениями остальных залесских городов, лежавших в междуречье Оки и Волги. Там находим только сухое перечисление городов и отметку, что Москва была городом каменным. Пропущен даже такой крупный город, как Углич. В связи с этим можно предполагать, что и Список русских горо-/219/дов возник в Новгороде, между 1387 и 1392 гг., возможно, в торговых кругах, близко связанных постоянными торговыми поездками с различными городами в русских княжествах и Литовском великом княжестве. В хождениях Зосимы и Агрефения конца XIV — XV вв. находим точные указания на количество верст от великого Новгорода до Великих Лук, Витебска, Друцка, Слуцка, Белгорода на Черном море, вплоть до Царьграда, по приведенному и другим маршрутам ¹. Источниками для паломников должны были служить дорожники или списки населенных пунктов подобные нашему Списку городов, дальних и ближних. Такой дорожник путей на Печору приведен, например, в известной книге Герберштейна.

¹ Палестинский сборник, т. V, вып. 3 (Хождение Агрефения, 1370 г., сказание Епифания и др.).

Такие дорожники могли служить источниками при составлении списка русских городов. К их числу принадлежали и некоторые произведения не новгородского происхождения. На источник нерусского происхождения указывает заголовок «а се киевьскыи гроди». Слово «гроди» для обозначения городов постоянно встречается в документах Литовского великого княжества; поэтому можно думать, что составитель Списка использовал некоторые письменные материалы украинского или русского происхождения. К числу таких материалов могли принадлежать различного рода «хождения». На это указывает особый интерес Списка к мощам святых (в Тырнове «лежить святая Пятница», в Самборе — святой Ануфрий; в Киеве указана Десятинная церковь и София и т. д.).

Не лишено вероятности предположение, что Список русских городов первоначально сопровождался чертежом, подобно более поздней Книге Большому чертежу, являясь своего рода пояснением к чертежу или карте. На это указывает некоторый порядок, сохраняемый в Списке при перечислении различных городов. Так, города Киевские описаны в три приема: вначале говорится о городах собственно киевских, далее — о городах черниговских, в конце — о городах, расположенных по Припяти и Среднему Днепру. Перечисляя болгарские и волошские города, Список указывает, «какие из них лежали» по ону (по другую) сторону Дуная, а какие — «на сей стороне. Дунаа». При перечислении киевских городов делаются указания на реки, у которых стоят города: «А на Суле: Снепород, Скнятин, Грошин» и т. д., причем все эти города действительно оказываются стоящими на Суле. Такой способ перечисления позволяет предполагать, что составитель списка пользовался чертежом, где города были показаны на определенных точках, что позволяло называть их целыми группами, имея ориентиром течение реки.

На таких картах, как известно, север обозначался внизу, а юг — вверху. Этим можно объяснить то обстоятельство, что список начинается перечислением городов с юга, а не с севера. Против «литовского» происхождения Списка, говорят большие неточности в обозначении отдельных городов Литовского великого княжества.

Составитель Списка под городом понимал укрепленное место. Поэтому он особо отмечает существование каменных укреплений: Видичев о седми стенах каменных, в Вильно 4 стены деревянные и 2 каменные и т. д. Это объясняет нам присутствие в списке множества мелких городков и возможное отсутствие относительно значительных неукрепленных поселении, которые составитель не причислял к городам.

«Список русских городов дальних и ближних» — замечательный историко-географический памятник XIV в., который до настоящего времени /220/ находился в забвении и пренебрежении только потому, что историки не дали себе труда исследовать его в целом виде, а пользовались им отрывочно, составив заранее, неправильное представление о его недостоверности.