Гид интервью как сценарий

Особенности вопросника (гида) глубокого интервью. Типология вопросов. Динамические вопросы. Проблемати-зация интервью от первого и от третьего лица. Логичес­кие развилки. Принцип воронки.

Вопросник (guide — гид, гайд) интервью

Вопросник в качественном интервью состоит из тем или исследова­тельских вопросов.

Темы — это обозначение с помощью назывных предложений сюжета, который необходимо обсудить в интервью {«Отношение студентов к ...»). Исследовательские вопросы, как и темы, обращены к самому исследо­вателю («Как студенты относятся к ... ?»). Суть тем и вопросов одна и та же, различна форма. С точки зрения логики, лучше выбирать одно из двух. Это важно, когда инструментарий будет смотреть посторонние люди. Но с точки зрения удобства самого исследователя, их смешение эффек­тивнее, т. к. позволяет зафиксировать удачные формулировки вопросов. Темы же требуют их перевода в вопрос экспромтом, что не у всех и не всегда получается.

В гиде интервью содержится логически четкая структура будущего от­чета, информация для которого обеспечивается интервью, проведенными 'по данному вопроснику. «Хорошо разработанный вопросник сложного интервью должен иметь вид оглавления книги» (Белановский 2001: 129).

Как и в книге, гид может иметь несколько уровней: часть, глава, параграф.

/. Потребление алкоголя. 1.1. Потребление пива.

1. Потребление пива в домашних условиях.

2. Потребление пива в барах, кафе и т. д.

3. Потребление пива в прочих местах.

Если гид интервью логически строен и соответствует структуре изу­чаемого предмета, то уже после первого транскрибированного интервью появляется набросок книги или статьи. Степень детализации вопросника может существенно колебаться. Правда, провести глубокое интервью по такой четкой схеме, не уморив информанта жесткостью своей режиссу­ры, — настоящее искусство.

Гид интервью имеет гибкий характер. Одно из проявлений этой осо­бенности — постепенное усложнение вопросника, движение от слабо де­тализированного гида к существенно детализированному. К первому ин­тервью может готовиться очень приблизительный план. Если это только вхождение в тему, то весь гид сводится к ее развернутой формулировке.

После обработки транскрипта интервью план уточняется за счет внесе-

198

ния в него тем и вопросов, появившихся в ходе проведения интервью. В следующем интервью детализация продолжается.

Главная функция вопросника — напоминание: надо не забыть спро­сить об этом и о том. Как и в какой форме будет задан вопрос — решается уже по ходу интервью.

Динамические вопросы

Гид интервью может включать так называемые динамические вопро­сы. Они ориентированы уже на информанта. Их цель — поддержание бе­седы в динамической форме. Часто это удачные формулировки вопро­сов, которые желательно не забыть в ходе интервью.

Схема 12. Структура гида

Задача таких вопросов — создание благоприятной атмосферы взаи­мопонимания: «вопросы должны содействовать позитивному взаимо­действию и поддерживать ход беседы, мотивировать интервьюируе­мого рассказывать о своем опыте и чувствах» (Kvale: 130). Поскольку качественное интервью — это беседа, во втором блоке нередко исполь­зуется рассказ самого интервьюера о тех или иных событиях, которые вписываются в рассматриваемую тему. Лучше, если информационная активность интервьюера будет ограничена только фактами без интерпре­тации, поскольку во втором варианте возможно искажение ситуации. Так, если мнения расходятся, то может возникнуть спор, блокирующий дальнейшее откровенное обсуждение. Если взгляды сходятся, то интер­вьюер может навязать свой вариант интерпретации, который отсутство­вал у его собеседника до встречи.

Нередко полезна разработка двух гидов:

1. Перечень основных исследовательских вопросов.

2. Перечень вопросов, которые учитывают как тематический, так и динамический аспекты интервью (Kvale 1996: 131).

Наличие двух параллельных гидов ведет к тому, что, с одной стороны, одному исследовательскому вопросу соответствует несколько динами-

199

ческих, во-вторых, один динамический вопрос может работать на несколько исследовательских (тематических) вопросов.

Динамизм беседе придает введение в нее противоречий. Это перево­дит информанта из режима назидательного повествования в дискуссию. Это заставляет его искать убедительные аргументы, дополнительные фак­ты, отходить от безапелляционного стиля. Он понимает, что просто «ве­шать лапшу на уши» здесь нельзя.

Есть разные варианты проблематизации интервью:

1. Проблематизация от лица интервьюера. Он ставит под сомне­ ние сказанное информантом. Данный вариант чреват риском: ин­ формант может принять своего собеседника за идейного противни­ ка. Это заставит его тщательно взвешивать произносимые слова, редактировать текст, оставляя в нем только то, что обеспечивает его победу в споре. В этом случае нет места откровенности и само­ критике. Если информант очень догматичен, то такая проблемати­ зация вообще блокирует общение: «О чем с Вами можно говорить?». Эмоции вытесняют желание произносить слова.

2. Проблематизация от третьего лица. В этом случае интервьюер принимает на себя роль нейтрального и любознательного слушате­ ля, а противоречие вносится с помощью таких оборотов: «Говорят, что...», «Я читал (слышал), что ...» и т. д.

Схема 13. Исследовательские и динамические вопросы

Так в ходе бесед с профсоюзными лидерами я проблематизиро-вал их речи, часто принимавшие форму митингового выступления, невинными шпильками: «А в администрации мне сказали, что...». Соответственно, в администрации ссылался на факты и интерпрета­ции, исходящие от профсоюзов.

200

Тематическое построение вопросника

Гид глубокого интервью строится в соответствии с принципом во­ронки. Обычно это «нормальная» воронка: беседа начинается с самых широких вопросов, потом идут более частные и совсем частные. Изредка используется перевернутая воронка: тогда беседа начинается с частного вопроса. Смысл «нормальной» воронки связан с методологией качествен­ного исследования: структура реальности должна вырисовываться из рас­суждений информанта, а не из вопросов интервьюера.

Идеальное интервью, с моей точки зрения, сводится к одному общему вопросу-просьбе. Информант, отвечая на него, рассказывает о своем ви­дении темы, аргументируя доступным ему материалом. В таком интервью есть лишь очень широкий, но в то же время четкий, ясный и интересный для информанта вопрос. Разумеется, идеалы в жизни встречаются редко и лишь очень немногим. Хорошее интервью начинается с самого широко­го вопроса, за которым идут вопросы, направленные на конкретизацию. Завершается воронка очень конкретными вопросами, направленными на прояснение деталей.

При исследовании реструктуризации менеджмента и трудовых отношений я часто начинал основную часть интервью с вопроса: «Не расскажите ли, как в последние годы изменилась система управления вашим предприятием и характер трудовых отношений?».

Первый вопрос должен быть четким и однозначно понимаемым. В про­тивном случае было бы наивно ждать от информанта ясного и разверну­того ответа. Каков вопрос — таков и ответ. Вернее, на хороший вопрос может быть плохой ответ, но на неудачный вопрос трудно ожидать инфор­мативного ответа.

При определении темы интервью есть риск, что информант будет ста­раться жестко держаться в этих рамках, отбрасывая все, что ему кажется не относящимся к делу. При этом за борт окажутся выброшенными все факторы, влияющие на изучаемый процесс. Если информант не уверен в себе и боится показаться болтливым, то риск такого редактирования соб­ственного ответа возрастает еще более. Поэтому при озвучивании инфор­манту темы исследования я предпочитаю, четко указав ее фокус, дать расширенные и несколько размытые границы.

«Я изучаю жизнь немецких переселенцев из бывшего СССР в Германии. Не могли бы Вы рассказать о происхождении своей семьи, как оказались в ФРГ и как здесь устроились?»

Если информант поймет слишком широко тему, его можно мягко на­править в нужное русло, но если он сам отбросит «все лишнее», то порою невозможно и догадаться, как много важной информации оказа­лось за бортом.

Часто тема исследования формулируется на научном языке. Озвучи­вать ее дословно информанту, который нередко имеет весьма низкий уро-

201

вень образования, бессмысленно. Но и образованным информантам, представляющим профессии, далекие от твоей, нет смысла произносить непонятные слова.

Например, первый мой проект в ФРГ назывался так: «Социальное конструирование этничности (на материалах российских немцев)». Можно представить, с каким недоумением смотрели бы на меня мои информанты, если бы я договаривался с ними об интервью на такую тему. Поэтому научная формулировка темы переводится на «нормальный» язык.

Нередко гид имеет сложную логическую структуру и распадается на ветви. На каждой логической развилке стоит условный знак «Если X, то ...». На такой развилке интервью с разными респондентами поворачи­вает по разным направлениям.

Так, в интервью по теме «Социальное конструирование тела» одна из логических развилок разводит в разные стороны беседу с теми, кто активно занимается физкультурой (фитнес, бодибилдинг, зарядка и т. д.), и теми, кто этого избегает. У этих двух групп людей существенно различаются и повседневные практики, и представления о нормах, эталонах. Поэтому после развилки беседа фактически идет по двум разным гидам.

Структура качественного интервью должна быть гибкой и постоянно модернизироваться в процессе исследования, так как сбор и анализ ин­формации идут одновременно. Здесь действует этнографическая спираль: интервью - анализ - уточнение гида - снова интервью и т. д.

Однако на практике соблюсти этот принцип бывает порою сложно. Одна из трудностей на этом пути порождается экспедиционным характером многих исследований: поле находится далеко от места постоянного жи­тельства социолога, поэтому выбираться туда удается наездами. И в пери­од таких полевых экспедиций вполне естественно все силы бросаются на сбор информации. Анализировать же ее в полном объеме в этот отрезок не удается. В результате многие интервью проводятся по относительно жестким гидам, в которые не удается вносить своевременные уточнения, дополнительные вопросы.

Именно такая ситуация была во время моих исследований, проводившихся в Воркуте, на провинциальных рынках России, в Германии и США. Основная часть интервью транскрибировалась уже после завершения полевого этапа, когда вернуться назад и задать дополнительный вопрос было уже невозможно. Это, разумеется, заметно ухудшало качество собираемого материала.

Такие же проблемы возникают и при привлечении к работе вспомога­тельного персонала. Интервьюеры получают гиды, инструктируются и начинают интервьюирование. Нередко они ведут эту работу вдали от руко­водителя проекта, и тогда регулярное обсуждение результатов и корректи­ровка гида становятся затруднительными или вообще невозможными.

202

Так, в Германии в моем проекте работало на интервьюировании в разных городах, кроме меня, три девушки. Лишь небольшую часть интервью удавалось слушать в записях в полевой период. В результате слабости, пропуски вопросов обнаружились лишь значительно позже, когда интервью были транскрибированы и начался их анализ.

Типология вопросов в глубоком интервью

Вопросы, задаваемые в ходе глубокого интервью, существенно раз­личаются как по своим функциям, так и по форме. Возможны разные способы их классификации. Здесь приводится один из них (Kvale 1996: 133-135).

Вводные вопросы. С них начинается интервью. Типичные формы та­ких вопросов: «Не могли бы Вы рассказать мне о ...?», «Не могли бы Вы описать, как ..?», «Не могли бы Вы припомнить, как ...?». Эти вопросы обычно очень широкие. Это скорее не вопросы, а просьба рас­сказать о чем-то.

В одних случаях такие вопросы дают хороший толчок для рассказа. Но так происходит далеко не всегда.

Во-первых, в начале интервью еще нет хорошего контакта между интер­вьюером и информатором. Поэтому редко кто готов незнакомому человеку сразу начинать обстоятельный рассказ, движимый собственной инициати­вой. В результате в ответ на общий вопрос можно получить ничего не со­держащий ответ. Поэтому принцип воронки я часто реализовывал, начиная с основной части интервью. А во вводной концентрировал внимание на понимании горизонтов жизненного мира информанта. Это могут быть воп­росы биографического характера. Например, «Не могли бы Вы немного рассказать, где и чем вы занимались, до прихода на эту должность? ».

Во-вторых, многие люди, не имея фона для сравнения, просто не мо­гут вести рассказ. Любое описание — это явное или скрытое сравнение с чем-то. Если жизненный опыт не дает материала для такого сравнения, то рассказ оказывается весьма затруднительным. Такое происходит при об­щении с людьми самых разных категорий. Чаще всего — это не очень образованные люди, живущие в узком и замкнутом социальном мире. Однако нередко такие общие вопросы ставят в сложное положение и ди­ректоров предприятий, менеджеров. Многие из них проработали всю жизнь на одном заводе и с трудом представляют, что где-то все может быть организовано совсем по-другому.

«Расскажите, пожалуйста, как Вы жили в своем селе на Украине», — просит интервьюер престарелого российского немца. «Так и жили. Чего рассказывать? Работали и жили. А как было еще жить?».

В этих случаях почти сразу приходится переходить к уточняющим вопросам.

203

Вопросы, демонстрирующие внимание интервьюера. Эти вопро­сы показывают, что интервьюер заинтересованно и внимательно слушает, что стимулирует продолжение рассказа. Эта задача решается разными методами:

• вопрос, касающийся того, что только что было сказано и выражаю­ щий удивление, сомнение («Так Вы говорите, что..?» или «Не может быть!»);

• повторение в вопросительной форме ключевого слова ответа;

• кивание головой в знак внимания или простое «угу».

Слушание предполагает внимание к мелким деталям, указывающим на наличие за ними важной информации. Это может быть интонация, по­вышенная эмоциональность в описании короткого второстепенного эпи­зода, необычный термин. Через умелое слушание осуществляется режис­сура спектакля «Интервью». Исследователь, демонстрируя внимание к наиболее интересным для него сюжетам, ненавязчиво подталкивает ин­форманта обратить на них больше внимания.

Вопросы, толкающие к углублению ответа. Это вопросы, прямо стимулирующие рассказчика к продолжению и углублению рассказа: «Не могли бы Вы рассказать побольше об этом?», «Не могли бы Вы подроб­нее рассказать о том, что произошло потом?», «Можете ли Вы приве­сти еще примеры этого?».

Уточняющие вопросы. Этот тип вопроса толкает рассказчика к де­талям: «И что Вы там увидели?», «И чем эта вещь Вам понравилась?». Если ответ носит обобщающий, расплывчатый характер, возможна конк­ретизация: «Вы тоже это купили?».

Прямые вопросы. Такие вопросы не очень уместны в самом начале интервью, где желателен свободный рассказ. По функции они схожи с уточняющими вопросами, но отличаются особенно конкретной формой: «И сколько это стоило?» Прямые вопросы — атрибут допроса, поэтому их активное использование в исследовательском интервью может выз­вать у информанта подозрение, что он играет в спектакле под иным назва­нием. Особенно опасны такие вопросы при обсуждении тем, которые для информанта могут быть щекотливыми, закрытыми, неуместными для об­суждения с посторонними людьми и т. д. А ведь интервьюер смотри на мир с иной колокольни и обычно плохо представляет тематическую иерар­хию чувствительности.

Косвенные вопросы. Косвенные (или проективные) вопросы направ­лены на то, чтобы избежать прямых вопросов по тем темам, по которым собеседнику не хотелось бы давать прямой ответ, касающийся его реаль­ного поведения (или исследователю представляется, что ему это делать не хочется). Такие косвенные вопросы могут иметь разную форму. Во-первых, это предложение воображаемой ситуации: «Если бы Вам это предложили, Вы бы могли согласиться?». Во-вторых, это вопрос отно-

204

сительно всей группы людей, к которой принадлежит интервьюируемый индивид: «Какое отношение к данным услугам характерно для студен-тов Вашего круга?». Такой вопрос позволяет информанту ответить, скрыв­шись в толпе. В результате можно получить важную для исследования информацию, не придавая ей конфиденциального статуса.

Структурирующие вопросы. Структурирующие вопросы направлены на то, чтобы интервью не отклонялось слишком далеко от темы исследова­ния, не уходило вслед за мыслью интервьюируемого в далекие области. Возможны разные варианты решения этой задачи. Один из них — вопрос относительно того сюжета, с которого начался отход в сторону: «Итак, Вы говорили, что.,. Неужели это так и было?». В результате беседа возвра­щается в нужное русло. Структурирующий вопрос необходим и при пере­ходе к очередному блоку: «А теперь я хотел бы задать Вам несколько вопросов относительно Вашего досуга. Вы часто ходите в кино?».

Молчание. Умело вставленная пауза фактически выполняет функцию вопроса, толкающего к продолжению рассказа. Рассказчик остановил­ся, поскольку закончился запас информации, лежащей на поверхности, но интервьюер внимательно молчит, как бы приглашая подумать и вспом­нить что-то еще. Умелое молчание — это реплика в разговоре. Часто многозначительная реплика. С. Моэм в романе «Театр» пишет: «Чем больше актер, тем дольше пауза».

Интерпретирующие вопросы. Интерпретирующий вопрос по своей форме часто является перефразированием элемента ответа: «Так Вы гово­рите, что...?», «То есть Вы считаете, что...?» С помощью такого воп­роса исследователь сверяет свою интерпретацию ситуации с ее видением глазами информанта. Такие вопросы очень важны, чтобы избежать не­приятной ситуации, нередко возникающей в практике как исследовате­лей, так и журналистов: информанты, читая текст, написанный на основе их рассказа, с раздражением говорят: «Все переврал!».

205