Английские неоромантики.

Английские неоромантики этого периода внесли огромный вклад в развитие приключенческой литературы. Роберт Стивенсон. Его перу принадлежит несколько приключенческих романов для подростков. Самый известный - «Остров сокровищ» (1883). Цикл рассказов «Приключения принца Флоризеля» (1882) был неплохо экранизирован в советское время.

Но самое лучшее произведение Стивенсона – повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (1886). Есть превосходная голливудская экранизация под названием «Мэри Рейли» (где добавлен ещё один персонаж, служанка в доме мистера Джекила).

Райдер Хаггард и его знаменитый роман «Копи царя Соломона» (1896).

Джозеф Конрад и его повесть «Сердце тьмы» (1899), по которой американцы сняли знаменитый фильм «Апокалипсис сегодня» - на современном материале.

Наконец всем известный Артур Конан Дойл, автор знаменитых детективных рассказов и повестей о Шерлоке Холмсе. Лучшие произведения об этом сыщике - повести «Этюд в багровых тонах» и «Собака Баскервиллей», но лучше всего наш фильм. У Конан Дойла есть много приключенческих романов, например, «Затерянный мир»: путешественники натыкаются на такую область Африки, где сохранились динозавры.

Бельгийская литература.

Бельгия – страна молодая, она образовалась в 1830 г., отделилась от Голландии. Первый значительный бельгийский писатель Шарль де Костер. Ему принадлежит известнейший роман «Легенда об Уленшпигеле» (1867). Это обработанные и сведённые воедино народные сказания о весёлом и справедливом Тиле Уленшпигеле, защитнике народа. Жил он в 16 веке, когда Фландрия (старинное название Бельгии) находилась под властью жестоких испанцев. Отца Тиля – Клааса испанская инквизиция сожгла на костре (что-то не так сказал). Тиль посвятил свою жизнь борьбе за освобождение родины. Мать повесила ему на грудь мешочек с пеплом отца. Лейтмотив романа - фраза Тиля, ставшая крылатой: «пепел Клааса стучит в моё сердце» – я не успокоюсь, пока не отомщу. Книга страшная и смешная. Тиль остроумно насмехается над богачами, власть придержащими, обманывает их. Но исполнить свой долг ему не удаётся, восстание терпит поражение, Тиль погибает, но в самом конце воскресает. Он дух Фландрии, дух народа, который нельзя убить. Русский поэт 20 века Евгений Евтушенко написал замечательное стихотворение, в котором Уленшпигель оживает в середине 20 века и ищет нацистов, фашистов, избежавших наказания после окончания Второй мировой войны:

Монолог Тиля Уленшпигеля.

Я человек — вот мой дворянский титул. Я, может быть, легенда, может, быль. Меня когда-то называли Тилем, и до сих пор — я тот же самый Тиль.

У церкви я всегда ходил в опальных и доверяться богу не привык. Средь верующих — то есть ненормальных я был нормальный, то есть еретик.

Я не хотел кому-то петь в угоду и получать подачки от казны. Я был нормальный — я любил свободу и ненавидел плахи и костры.

И я шептал своей любимой — Неле под крики жаворонка на заре: «Как может бог спокойным быть на небе пока убийцы ходят по земле?»

И я искал убийц... Я стал за бога. Я с детства был смиренней голубиц, но у меня теперь была забота — казнить своими песнями убийц.

Мои дела частенько были плохи, а вы торжествовали, подлецы, но с шутовского колпака эпохи слетали к черту, словно бубенцы.

Я был сожжен, повешен и расстрелян на дыбу вздернут, сварен в кипятке, но оставался тем же менестрелем, шагающим по свету налегке.

Гудели печи смерти, не стихая. Мой пепел ворошила кочерга. Но, дымом восходя из труб Дахау¹, живым я опускался на луга.

Смеясь над смертью — старой проституткой, я на траве плясал, как дождь грибной, с волынкою, кизиловою дудкой, с гармошкою трехрядной и губной.

Качаясь тяжко, черные от гари по мне звонили все колокола, не зная, что, убитый в Бабьем Яре², я выбрался сквозь мертвые тела.

Мне кое с кем хотелось расквитаться. Не мог лежать я в пепле и золе. Грешно в земле убитым оставаться, пока убийцы ходят по земле!

И я ищу, ищу не отдыхая, ищу я и при свете, и во мгле... Трубите, трубы грозные Дахау, пока убийцы ходят по земле!

И вы из пепла мертвого восстаньте, укрытые расползшимся тряпьем, задушенные женщины и старцы, идем искать душителей, идем!

Восстаньте же, замученные дети, среди людей ищите нелюдей и мантии судейские наденьте от имени всех будущих детей!

От имени Земли и всех галактик, от имени всех вдов и матерей я обвиняю! Кто я? Я голландец. Я русский. Я француз. Поляк. Еврей.

Я человек — вот мой дворянский титул. Я, может быть, легенда, может, быль. Меня когда-то называли Тилем, и до сих пор — я тот же самый Тиль.

И посреди двадцатого столетья я слышу — кто-то стонет и кричит. Чем больше я живу на этом свете, тем больше пепла в сердце мне стучит!