§ 2. Познавательный и нормативный аспекты выбора.

Зависимость выбора следственного действия от характера отображаемых следов. Предварительное решение о проведении того или иного следственного действия принимается при состав­лении плана расследования по конкретному делу как в начальном его моменте, так и по мере развития системы версий, в процессе динамического планирования.

Выбор следственных действий выступает как предвидение деятельности, необходимой для проверки гипотезы о прошлом событии (ретросказательной версии), т. е. как построение пред­сказательных (прогнозных) версий. Прогнозная версия возникает как предположение о том, что следы, оставленные изучаемым событием, существуют на момент планирования и, вероятно, со­хранятся к моменту проведения следственного действия.

С помощью прогнозных версий следователь не только намеча­ет область поиска следов, но и представляет себе их конкретную форму (образы события, хранящиеся в памяти людей, физические признаки предметов и местности, документы и т. д.).

Не ограничиваясь представлениями об особенностях следов, прогнозная версия, как основа планирования, включает также предвидение тех практических операций, которые необходимо выполнить со следами, в целях извлечения информации. «Это, -как пишет А. Р. Ратинов, - прообразы расследования, картины предстоящих следственных действий...»¹' ^{Гаким об}Разом, версия позволяет не только наметить направление поиска недостающей информации, но и определить способ ее получения. Созданная с помощью воображения мысленная картина получения доказа­тельственной информации, фиксирующая, какие именно следы и с помощью каких операций предстоит отобразить, это и есть предварительное решение о выборе нужного следственного дей­ствия. Точность выбора на этом этапе определяется ясным пони­манием, как особенностей ожидаемой информации, так и специ­фических приемов, необходимых для ее отображения.

1 Ратинов А.Р. Вопросы следственного мышления в свете теории информа­ции. //Вопросы кибернетики и право. М.: Наука, 1967. С. 193.

92

На первый взгляд такой аспект выбора не создает каких-либо трудностей. Однако, как отмечалось, проведение ненадлежащих следственных действий встречается на практике достаточно час­то. Для предотвращения подобных ошибок необходимо эффек­тивное планирование следственных действий. В этом аспекте по­строение прогнозных версий об ожидаемой доказательственной информации, а также о способах ее отображения должно опи­раться не только на конкретные обстоятельства дела, но и на представление о системе следственных действий, связывающее оба момента.

Мысль следователя, двигаясь от версии о событии к его предпола­гаемым следам и соответствующим им способам отображения, долж­на включать в этот процесс существующие в сознании следователя представления об упорядоченной системе следственных действий, в которой место каждого из них указывает на пределы его применения, позволяет разграничить сходные следственные действия.

С этой точки зрения недопустима подмена очной ставки предъявлением для опознания и наоборот. Общее свойство этих действий - сложная структура, не должно затушевывать сущест­венных различий в методах познания: в ходе очной ставки следо­ватель получает и сопоставляет вербальную (выраженную в сло­ве) информацию, в то время как предъявление для опознания на­правлено на отображение и вербальной, и выраженной в физиче­ских признаках информации.

Столь же недопустима подмена экспертизы такими действия­ми, как допрос, осмотр, освидетельствование, ибо последние по своей природе не обеспечивают извлечения «скрытой» информа­ции, составляющего специфическую особенность экспертизы. Точно так же не любое действие на местности представляет со­бой «проверку показаний на месте», а лишь такое, в ходе которо­го происходит сопоставление показаний с деталями местности.

Нормативная регламентации выбора. Включение того или иного следственного действия в план расследования - это лишь предварительное решение о его проведении, не имеющее пока процессуального значения. Окончательно решение о проведении следственного действия формируется непосредственно перед фактической реализацией осмотра, допроса и т. д. В этот момент оно преобразуется в вывод о дозволенности следственного дейст-

93

вия, сделанный с учетом имеющихся на этот счет предписаний уголовно-процессуального закона.

Получив внешнее оформление (постановление, повестка, те­лефонограмма или устное объявление следователя, например, об осмотре), такое решение, в отличие от предварительного, стано­вится юридическим фактом, порождающим определенные право­отношения. Это второй уровень ограничения свободы выбора.

Степень ограничений, налагаемых правовыми предписаниями на выбор следственного действия, весьма различен. В зависимо­сти от особенностей нормативного регулирования можно выде­лить две схемы процесса принятия решения.

Первая из них охватывает случаи, когда условия принятия ре­шения и вытекающий из них способ действия однозначно описа­ны в нормах закона, чем предопределен выбор следственного действия. По такой схеме принимаются решения о допросе обви­няемого (ст. 150 УПК), допросе подозреваемого (ст. 123 УПК), обязательном проведении экспертизы (ст. 79 УПК). Наличие строго формализованных оснований принятия решений (факт предъявления обвинения, задержание заподозренного либо за­ключение его под стражу, необходимость выяснения причины смерти и некоторых других вопросов) порождает безусловную обязанность следователя произвести соответствующее следст­венное действие.

Отсутствие свободы выбора следственного действия находит объяснение в характере принимаемых решений: немедленный допрос обвиняемого и подозреваемого продиктован требованием обеспечения этим лицам права на защиту; обязательность назна­чения экспертизы в случаях, перечисленных в законе, отражает накопленный в уголовном судопроизводстве опыт, свидетельст­вующий о ненадежности разрешения некоторых вопросов без применения специальных познаний.

Вторая схема охватывает случаи, когда условия принятия ре­шения описаны в законе в общей форме, в связи с чем выбор следственного действия является правом следователя, которое реализуется им с учетом конкретных обстоятельств дела.

В уголовно-процессуальном законе четко выражена самостоя­тельность следователя при принятии решений о производстве следственных действий, сочетающаяся с его ответственностью за

94

их законное и своевременное проведение (ст. 127 УПК РСФСР). УПК устанавливает, что следователь по находящимся в его производстве делам вправе производить все следственные действия (ст. 70 УПК).

Подобное дозволение, выраженное словами «вправе», «может», содержится в нормах, регламентирующих очную ставку, освиде­тельствование, следственный эксперимент, предъявление для опо­знания, получение образцов, проверку показаний на месте.

Применительно к другим следственным действиям (допрос, назначение экспертизы, осмотр, обыск, выемка) законодатель употребляет описательные термины: «вызывает», «назначает», «производит», которые на первый взгляд выглядят как предписа­ние. Однако из сопоставления их с терминологией норм о сход­ных следственньж действиях становится ясным, что и здесь речь идет о дозволении.

Определенной свободе выбора решения соответствует и норма­тивное описание условий его принятия, также лишенное строгой формализации. Применительно к большинству следственньж дейст­вий законодатель употребляет формулировки «в случае необходи­мости», «признав необходимым» (ст.ст. 164,184,186 УПК РСФСР).

При таком положении схема решения включает в качестве обязательного элемента анализ и оценку конкретных обстоя­тельств дела, т. е. реальной ситуации, в которой следователь об­наруживает условия принятия решения, сформулированные в норме в виде общих характеристик.

Ситуационность решений следователя о проведении следст­венных действий отражает поисковый характер всего расследо­вания и присущие ему элементы случайности. Особенности про­текания события, специфический набор его конкретных призна­ков, а главное, не учитываемые наперед особенности внешней обстановки, в которой отражается преступление, приводят к то­му, что следователь не всегда располагает исчерпывающей ин­формацией о местонахождении следов, объеме содержащихся в них фактических данных, возможности извлечения последних. При таком положении, как правило, невозможно строго формали­зовать в законе тот минимум сведений, который должен иметься в распоряжении следователя для того, чтобы признать решение о проведении следственного действия обоснованным.

95

Достаточно неопределенные формулировки условий проведе­ния следственных действий («при необходимости») не должны, однако, создавать впечатления, что закон вообще не устанавлива­ет оснований для принятия решения и позволяет следователю руководствоваться лишь субъективным усмотрением. Подобный критерий бьш бы во многих отношениях нежелательным. Прежде всего он угрожает принципу законности расследования и правам граждан - участников расследования, так как последние без вся­кой в том необходимости могли бы подвергаться принудитель­ным мерам и различным ограничениям. Кроме того, проведение допросов, обысков, опознаний «на авось» чревато напрасной тра­той процессуальных усилий особенно при проведении трудоем­ких действий. Поэтому в нормы о следственных действиях вклю­чены специальные предписания, направленные на ограничение субъективного усмотрения следствия¹'