2.4. Брахман как духовное начало

В Индии рано было осознано различие подлинного и явленного бытия. Уже в ранних ведических гимнах - самхитах - мир мыслится как совершенствование первичной сущности, называемой пурушей:

Тысячеглавый, тысячеглазый и тысяченогий пуруша.

Он закрыл собою всю землю и (еще) возвышался над ней на де­сять пальцев.

Пуруша - это все, что стало и станет.

Позднее в философских разделах упанишад сущее получает на­звание брахмана, и о нем говорится, что оно есть "иное, чем познанное, а также выше познанного". Чувства способны зафиксировать только кон­кретные проявления сущего, но не само сущее. Следующий шаг в осмыс­лении сущности брахмана сделан в поэме "Махабхарата": сущее и несу­щее объединяются в брахмане, который здесь предстает единым, не причастным к миру природных и преходящих форм началом. Это единое именуется то брахманом, то атманом. В дальнейшем происходит диф­ференциация смыслов: брахман начинает служить выражением сути мира, а атман - человеческой сути. Так возникает проблема, которая станет важнейшей для классического периода: как познать этот космический брахман, если он бестелесен и, следовательно, недоступен чув­ствам? как этот вечный бесконечный брахман связан с конечными пре­ходящими вещами?

3. Древнекитайская философия

В Китае философия окончательно оформляется в период "золото­го века" - VI-III вв. до н.э. Существовало шесть основных школ древнеки­тайской философии: даосская, школа инь-янь, моизм, легизм или фац-зя, школа имен и конфуцианство. И, пожалуй, одним из важнейших смыс­ловых центров китайского философствования явилось понятие дао.

3.1. Дао и даосизм

Подобно многим понятиям древней философии дао многозначно. Оно и основа, и причина, и закон мироздания. И в этих своих смыслах дао обнаруживает явную близость с древнеиндийской дхармой или ато­мами Демокрита. Однако понятие дао рождено в китайской культуре и как таковое обладает своей спецификой. Своеобразие дао - в его смыс­ловой близости с понятиями пути и возможности. Дао - путь, путь от целостного единства возможностей до их конкретных воплощений. От­сюда главная книга даосов "Дао де цзин" начинается с установления различия между безымянным дао и дао, обладающим именем: "дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао". Как чистая возможность, безымянное дао пусто, не имеет никаких условий и может быть представлено в виде небытия: "в мире все вещи рождаются в бытии, а бытие рождается в небытии". Но именно поэтому "превраще­ния невидимого дао бесконечны".

Учение о дао получило название даосизма. Даосских мудрецов более всего волновала онтологическая проблематика. Основоположни­ком учения считают Лао-Цзы (VI-V вв. до н.э.). Первый китайский историк Сыма Цянь сообщает, что Лао-Цзы носил фамилию Ли, имя Дань и слу­жил хранителем архива государства Чжоу. Возможно, встречался с Кон­фуцием. Много лет трудился над трактатом "Дао де цзин". Но, сообщив эти сведения, Сыма Цянь выражает сомнение в их достоверности и пред­полагает, что автором трактата мог быть другой человек. Во всяком слу­чае, ныне существующий "Дао де цзин" несет следы более поздних влия­ний.

Природа видится даосскому мудрецу огромным единым организ­мом, частичкой которого является человек. Как пишет Лао-Цзы, человек следует земле, земля следует небу, небо следует дао, а дао следует самому себе. Какова же природа этого "следующего самому себе" дао? Материально оно или идеально? Споры тянутся уже столетия. В этой связи стоит обратить внимание на первое гносеологическое замечание трактата. Увидеть "чудесную тайну дао", поясняет Лао-Цзы, может лишь "тот, кто свободен от страстей". Тем самым он формирует одну из базисных ценностных ориентации науки - требование объективного рассмот­рения изучаемого предмета. Таким образом, Лао-Цзы склонен рассмат­ривать дао как естественный путь вещей, то есть по крайней мере нату­ралистически.

В своих размышлениях Лао непосредственно отталкивается от одной из классических книг китайской образованности "И зцын" с ее во многом еще мифологической картиной мира. Отсутствие ясного разграни­чения между объектом и субъектом и перенос характеристик последнего на объект придают этой картине внутреннее единство. Напротив, учение даосов почти не содержит антропоморфизмов (в силу чего оно вступило в конфликт с конфуцианством) и в отличие от мифа апеллирует не к целевым, а к естественным причинам. В результате этого в раннем дао­сизме складывается очень любопытный синтез холистской (от греч. holon. - целое) и натуралистической установок.

Этот синтез создал основу для диалектических догадок о внутрен­нем динамизме мира, его бесконечной изменчивости, переходах одно­го в другое, становлении и т.п. "В древности - пишет Лао-Цзы - говорили: "Ущербное становится совершенным, кривое - прямым, пустое - напол­ненным; ветхое сменяется новым; стремясь к малому, достигаешь мно­гого; стремление получить многое ведет к заблуждениям", - и разве это пустые слова? Так могут думать только невежды".

Замечания Лао живо напоминают афоризмы Гераклита, творив­шего примерно в то же самое время. Но там, где грек приходит к выводу о всеобщности противоречий и торжестве борьбы: "раздор - царь все­му", - китайский мыслитель предлагает совсем иную максиму. Заверше­нием его размышлений становится принцип "у вей" или, как позднее писал один из популяризаторов даосизма Чжуан-цзы, "победоносное недеяние".