9) Языковая ситуация и языковая политика в соврем. России и постсоветское пространство..

До августа 1991 г. во всех национальных регионах СССР, включая РСФСР, шла борьба за сокращение сфер применения русского языка, она развивалась с разной интенсивностью, но в одном направлении. Однако распад СССР разделил некогда единую территорию на пятнадцать новых государств, где языковая ситуация оказалась различной. В большинстве государств за пределами России (исключая пока Белоруссию) проводится целенаправленная политика, ведущая с разной скоростью к вытеснению русского языка из общественных сфер. А в России даже при смене общественного строя языковая ситуация не могла существенно измениться уже потому, что сохранились единое государство, хозяйственные связи, единая административная система. Всё это требовало единого государственного языка, а таким языком для России в ее нынешних границах может быть лишь русский. Модель, при которой население государства делится на русскоязычное большинство и двуязычное меньшинство при незначительной социальной роли людей, не владеющих русским языком, установившаяся у нас к концу советской эпохи, сохраняется и в России. Утопические идеи о большом значении языков меньшинств провалились после Закона о языках, принятом в РСФСР 25 октября 1991 года. В нем была особо прописана процедура формирования в центральных учреждениях России штата переводчиков с языков национальных меньшинств на русский язык. Предполагалось, что граждане из Татарстана или Чукотки смогут вести переговоры по тем или иным вопросам с Москвой на своем этническом языке с помощью этих переводчиков. Специально оговаривалось, что соответствующие пункты закона вводятся не сразу, а через три-четыре года, когда штат переводчиков будет сформирован. Но переводчиков не нашлось, и при внесении в конце 90-х годов поправок в закон пункты о них исчезли. (В Адыгее (где русских больше, чем адыгейцев) попытка властей ввести адыгейский язык в делопроизводство вызвала значительное недовольство русских, обеспокоенных тем, что незнание этого языка помешает им занимать руководящие должности в республике). Другая причина, очевидно, связана с представлениями и стереотипами, заложенными еще в царские времена, устоявшими при попытках их разрушить в 20-е — начале 30-х годов и лишь укрепившимися в 30–80-е. Люди привыкли думать, что русский язык открывает им все дороги, а национальный язык обособляет от остального мира и годен лишь для бытового общения с окружающими.

Языки национальных меньшинств России, безусловно, находятся в различном положении. Некоторые по-прежнему устойчиво функционируют — причем не только как разговорные, но иногда и как письменные, — другие вымирают. Наука пока не может объяснить, почему одни языки исчезают, а другие сохраняются. Во всяком случае, количество носителей языка далеко не всегда является в этом отношении решающим фактором. Скажем, очень малые по числу носителей одноаульные языки Дагестана и сейчас вполне устойчивы (хотя все без исключения их носители многоязычны). Многоязычный Северный Кавказ вообще отличается стабильностью языковой ситуации. С другими языками, имеющими большее число носителей, к тому же часто локализованными в автономии, дело может обстоять гораздо хуже. Расширение школьного образования — наиболее значительная мера, которую удалось осуществить за последние полтора десятилетия для спасения языков малых народов. Но для многих языков эта мера явно недостаточна.

Вместе с тем есть регионы, в которых позиции русского языка ослабли по сравнению с советским временем. Это Тува, Якутия и до какой-то степени Татарстан. Тува и Якутия — достаточно обособленные регионы (особенно Тува, связанная с остальной Россией всего одной дорогой). Процент русского населения в Туве невелик в целом, а в Якутии русские живут довольно компактно в нескольких городах и поселках, остальная же часть республики почти не имеет русского населения. К тому же Тува вошла в СССР лишь в 1944 году, и знание русского языка там не успело в советское время сделаться всеобщим. Политика якутской власти, по-видимому, во многом определяется стремлением поддерживать контакты с США — через Берингов пролив, минуя Москву. Надо отметить и особую роль якутского языка, издавна играющего роль языка межнационального общения для населения Якутии; это — один из немногих регионов России, где русский язык не монополизировал эту роль. И в Туве, и в Якутии школьное обучение на этнических языках всегда — даже в советское время — было сравнительно хорошо развито и никогда не прекращалось.Именно в этих республиках в начале 90-х годов были приняты Законы о языках, где провозглашался один государственный язык, соответственно тувинский и якутский. Русский, правда, признается там как язык межнационального общения. В других республиках России, где существуют подобные законы, в качестве государственных указаны два или более языков включая русский. Такое законодательство имеет больше общих черт с законодательством некоторых стран СНГ, например, Казахстана, чем республик РФ. И в этих странах, и в двух названных республиках постепенно сокращается количество часов, отведенных на изучение русского языка (это относится и к русским школьникам) и расширяется преподавание этнических языков. Так, в Якутии в 1993 году программа русского языка для 5–7-х классов по количеству часов сократилась вдвое. В свое время предполагалось, что к 2001 году все предметы в тувинских школах, кроме русского языка, будут преподаваться на тувинском языке. У меня нет данных о том, осуществился ли этот план, но те, кто в последние годы бывали в Туве, рассказывают, что тувинские дети по-русски не говорят. В Якутии же несколько лет назад тогдашний президент М. Н. Николаев объявил о введении английского языка в якутских школах в качестве обязательного предмета. Была поставлена задача — обучить каждого жителя Якутии этому языку, естественно, за счет уроков русского языка. Вряд ли такие планы можно считать реальными — хотя бы из-за явной нехватки учительских кадров.

В Татарстане языковая ситуация определяется другими факторами. Эта республика географически не обособлена от остальной России, в ней живут люди разных национальностей, к тому же татары расселены некомпактно, значительная их часть (в отличие от якутов и особенно тувинцев) проживает за пределами своей республики. Но татарский язык — второй по числу носителей после русского язык России. Со времени призыва Ельцина (как раз в Казани) брать «столько суверенитета, сколько сможете», там началась весьма активная деятельность по распространению татарского языка во всех сферах жизни. Рассмотрим лишь один, наиболее известный эпизод — переход на латинскую графику. С конца 30-х годов прошлого века по нынешнее время все языки нынешней РФ пользуются кириллическим алфавитом. В других же республиках бывшего Советского Союза идет процесс перехода с кириллицы на латиницу: он уже завершен в Азербайджане, Туркмении, Молдавии (кроме Приднестровья), продолжается в Узбекистане. При этом для тюркских народов образцом, безусловно, служит Турция, где латинизация произошла в 20-е годы ХХ века. Переход татарского языка на латиницу поставил бы его «на один уровень» с этими языками и отдалил бы от других языков России. Поэтому для национально ориентированной интеллигенции такой переход играет важную символическую роль, а Москва, естественно, рассматривает призывы к нему как проявление сепаратизма.

Для доказательства необходимости латинизации татарского языка ее сторонники любят приводить лингвистические аргументы: будто бы ряд звуков татарского языка нельзя передать в кириллице. Между тем еще в 20-е годы наш крупнейший лингвист Е. Д. Поливанов писал, что по своим качествам латинский алфавит не лучше и не хуже кириллического[8], различны лишь политические и культурные ассоциации, вызываемые этими алфавитами. И дело, разумеется, именно в них. Сторонники латинизации в Татарстане очень активны и бескомпромиссны, а президент М. Шаймиев занимает осторожную позицию, не отменяя и не форсируя провозглашенный курс на латинизацию. Латиницу уже стали использовать при обучении татарскому языку в первых классах школ, таблички с названиями центральных улиц Казани теперь написаны на табличках латинскими буквами. Исход борьбы пока неясен, но если латинизация осуществится, она обострит отношения между татарским и остальным населением республики, а также между Казанью и Москвой.

В последние годы постоянно приходится слышать о трудном положении, в котором находится русский язык в современной России.За беспокойством за судьбы русского языка (искренним или наигранным) могут стоять, иногда смешиваясь, три разные проблемы – проблема вытеснения русского языка другими российскими языками, проблема его вытеснения английским языком и проблема вытеснения «хороших» вариантов русского языка «плохими» (последние варианты нередко как бы выводятся куда-то за пределы русского языка).