Философия

Одной из характерных черт интеллектуальной жизни пери веков империи был всеобщий интерес к философии. Время ; не выдвинуло создателей новых философских систем: виднейи тогдашние мыслители — Сенека, Эпиктет, Плутарх — были экл' тиками. Но увлечение философией благодаря деятельности б> дячих киников стало массовым. Причем внимание общества i больше смещалось от метафизики и других философских дисщ лин к тому, что волновало и волнует всех, — к этике. Имеь о ней больше всего размышлял и писал Луций Анней Сене богатый и влиятельный человек, советник Нерона. Позднее, исп тав опалу, оттесняемый вместе со всей старой римской знат от управления государством, он стал искать утешение в филО' фии и писании трагедий. Но и удалившись от дел, живя уединен¹ Сенека не избежал трагического финала: по приказу императс он покончил с собой, разделив участь всех жертв деспотиз династии Юлиев-Клавдиев. Как и других образованных римлян, испытавших превратноь судьбы, его больше всего влекла к себе философия стоиков в о. динении с элементами иных философских учений. В своих трак тах-диалогах, в письмах к молодому другу Луцилию он энерги¹¹ и эмоционально проповедует необходимость для человека оа бодиться от всех тревог, научиться спокойно и достойно пе! носить самые неожиданные удары судьбы. Тот, кто избавит от разрушительных страстей и вооружится стоической муд| стью, обретет то желанное «спокойствие духа», которое и являет целью жизни и высшим благом. Исповедуя в трактатах и письм презрение к сиюминутному и преходящему, к материально достатку и удобствам, философ, однако, не всегда мог согласов; свои принципы с собственным укладом жизни: многие в Ри знали, как он различными способами, не избегая и ростовщи¹ ства, увеличил унаследованное им от отца, ритора и истори Сенеки Старшего, богатство. На этот разлад между тем, чему учил, и тем, как протекала его собственная жизнь, Сенека с не раз с иронией указывал в письмах к Луцилию. Философия стоиков, уводившая человека от превратное жизни внешней к духовным глубинам жизни внутренней, дав; утешение не только Сенеке, но и многим представителям се* торской знати, настроенным оппозиционно по отношению к npi: цепсам из династии Юлиев-Клавдиев. Идеалам и ценност старого римского нобилитета уже не находилось места в тогда ней общественной жизни государства. Не удивительно, что столь философов-стоиков пали жертвами преследований и penpecci Судьбу Сенеки повторил поэт Марк Анней Лукан, привержены! Вическому мировоззрению: некогда близкий друг Нерона, он см впал в немилость и вынужден был покончить с собой. гз год, в 66 г. н. э., был казнен за участие в оппозиции сенатор-9ик Публий Клодий Фразеа Пет. В ссылку были отправлены нощиеся философы Луций Анней Корнут, учитель Лукана, [Музоний Руф, учитель оратора и философа Диона Хрисостома Прусы. Но и в правление Флавиев к философам власти отно-иись весьма враждебно, и их дважды изгоняли из Рима: в 74 г.

Веспасиане и в 95 г. при Домициане.

Отношение к стоикам изменилось лишь с восшествием на прес-«наилучшего принцепса» Траяна. В свою очередь, изменилось ^отношение самих философов к монархии. Если в I в. н. э. люди, 1верженные учению стоиков, находились обычно в оппозиции к «ператорам, то в начале II в. Дион Хрисостом в трех речах о |рской власти рисует идеал справедливого монарха и всячески рдчеркивает различия между ним и самозванным тираном. Яраведливый правитель подобен солнцу: заботится о своем народе, стоянно трудится для его блага, неподкупен, презирает золото и агоценные камни, а украшает свой дворец воинскими трофеями, рнимаемое им положение воспринимает как гражданское слу-бние. В речах Диона Хрисостома дается развернутое морально-млософское обоснование императорской власти Траяна. Мир и союз между императорами и философами при Траяне одолжались в течение всего II века и нашли символическое сражение в фигуре императора-философа Марка Аврелия, этого Адриан постоянно окружал себя софистами, Антонин 1Й назначал пенсии философам во всех провинциях, Марк Врелий же сам занимался философией. Он оставил нечто вроде Невника самовоспитания под названием «К самому себе», напол-Внного размышлениями об этике, о собственных несовершенст-ах, неизбежном разладе между идеалом и жизнью. Свою импе-|торскую власть Марк Аврелий понимает — в соответствии с уче-Ием стоиков — как возможность и обязанность служения общест-\/. Сам, будучи стоиком, император, однако, щедро раздавал пенсии едставителям и других философских школ: академикам-плато-якам, перипатетикам, эпикурейцам, заботился о поддержании радиций этих древних школ в Афинах.

О том, как широко распространился в тогдашнем обществе нтерес к философии, говорит тот факт, что наиболее выдающийся ллософ-стоик на рубеже I—II вв. н. э., Эпиктет, был рабом, ^одобно своему учителю Музонию Руфу он только проповедовал, сам ничего не писал — его поучения записывали его ученики последователи; одним из них, издавшим наставления Эпиктета, 1ыл историк Арриан. Как и другие стоики, Эпиктет больше всего рнтересовался этическими вопросами. Он также учил, что сущест-ует промысел божий, что внутренне свободен и счастлив лишь dt мудрец, у которого есть только «небо, земля и жалкий плащ», который «ни в чем не нуждается». Учение Эпиктета давало гшение всем угнетенным, ибо снимало различия между рабамии свободными: по мнению философа, свобода и несвобода — ка гории моральные. Подлинным господином и царем, подлш свободным является лишь мудрец, освободившийся от страс и низких потребностей. Близкие к стоическим идеалы отречеь от материальных благ, жизни в согласии с природой провозгла1 ли тогда также киники, обращавшиеся, как и прежде, к городск низам на понятном им языке. Фигура нищего бродячего пропов-ника-киника по-прежнему очень характерна для улиц Рима и П| винциальных городов, но теперь к поучениям киников все ча прислушиваются и люди образованные, такие, как Дион X; состом. В самые жестокие времена Калигулы, Нерона, Домициа нема.чо было уличных философов-киников, которые своей жизн подтверждали то, чему учили. Достаточно назвать грека Деметр из Суния, проповедовавшего сначала в Коринфе, а затем в Pv и державшего себя весьма непочтительно и смело перед импе; торами.

Деятельностью стоиков и киников картина развития фило фи и в 1 II вв. н.э. не исчерпывается. Среди авторов, писави на моральные темы, больше всех известен, хотя и не как филоо а как создатель знаменитых параллельных жизнеописаний велит греков и римлян, Плутарх из Херонеи. Близкий к Платонова Академии, он в своих многочисленных моралистических тракта; философских диалогах и посланиях, написанных прекраснг полным живости и обаяния языком, выступает, скорее, как экл> тик. Он не чужд и стоических воззрений, но ригоризм и крайно< всех философских школ ему претят, и он часто спорит со стон ми и эпикурейцами, поверяя их учения своим природным здрав смыслом, жизнелюбием и терпимостью. Этические интересы П. тарха охватывают и сферу семейную, и сферу политическ К императорской власти он, как и уже упоминавшийся Д| Хрисостом из Прусы, относится позитивно, но и требователь называя правителей «слугами бога, помогающими ему в забо о благополучии людей, дабы те блага, которые бог предназна< для людей, они отчасти раздавали, отчасти же берегли».

Эклектизм Плутарха как философа-моралиста был характе: для академиков-платоников еще со времен Антиоха из Аскало учителя Цицерона, и все попытки некоторых философов II в. н очистить наследие Платона от наслоений перипатетических и ст' ческих учений не дали больших результатов. Во второй половг [I в. грек Нумений назвал Платона Моисеем, говорившим по-ат чески, и в этих словах нашел символическое выражение филосг ский синкретизм тех лет, соединивший учение Платона с пис; горейством, со своеобразной философией Филона Александр! ского, попытавшегося свести воедино греческое философсь наследие и иудаизм, а также с элементами религиозных пр< ставлений евреев и персов. НАУКА

Как и предыдущий период и истории римской науки, эпоха Врвых императоров отмечена не столько умножением знаний, Колько энциклопедизмом, стремлением освоить и систематически едставить уже накопленные научные достижения. Однако это ■значит, будто в i - II вв. н. э. не появлялись выдающиеся твор-:кие умы, замечательные ученые, такие, как Клавдий Гален (медицине, Клавдий Птолемей в i еотрафии и астрономии, Саль-Цй Юлиан в области права.

Из наук гуманитарных наивысшего расцвета достигла филоло-Ья.*( Греческие филологи усердно писали комментарии к Гомеру, !сиоду, поэтам-лирикам и даже к таким более поздним авторам, |к Аполлоний Родосский. Римские ученые стремились подражать гкам. Гак, грамматик Асконий Педиан прославился своими Вмментариями к речам Цицерона и, как рассказывает Светоний, |писал также «книгу против хулителей Вергилия». Марк Валерий б тщательно исправил, снабдил примечаниями и издал не-|солько рукописей римских поэтов, в том числе Лукреция, Верги-»я и Горация. Во II в. н. э. с его любовью к греческим древностям Оявилось множество словарей и справочников, где разъяснялось ачение и фиксировалось правильное написание слов, встречаю­тся в старой аттической литературе. Подобный же интерес лзывало тогда и прошлое латинской литературы. Среди частых то время сборников занимательных извлечений из сочинений евних писателей и ученых выделяются «Аттические ночи» Авла еллия. В 20 книгах «Аттических ночей» собраны выписки из мых разных старых римских авторов, в частности из речей ^атона Старшего и братьев Гракхов, снабженные интересными эмментариями биографического и филологического характера — кблюдениями над словоупотреблением, стилем и отчасти темати-эй архаических римских писателей и т. п. Громадный труд Авла fеллия столь же показателен для интеллектуальной атмосферы это времени, как и дискуссии о редких словах и выражениях, роходившие между императором Адрианом и грамматиком реренцием Скавром.

Но если в целом в грамматике и филологии греки намного 1ережали римлян, то область права оставалась доменом римских юристов. Здесь соперничали между собой несколько школ право-едов, к одной из кочорых принадлежал выдающийся законовед юхи Адриана Сальвий Юлиан. По поручению императора он Просмотрел все существовавшие к тому времени преторские эдик-(напомним, что преторы осуществляли верховную судебную пасть) и, отобрав те, что еще соответствовали изменившимся |словиям жизни, привел их в систему, а затем свел в единый, эязательный для всех постоянный преторский эдикт, который эким образом впитал в себя все самое ценное в предшествовав-цих судебных решениях.

К той же школе правоведов, основанной при Тиберии юристом Мазурием Сабином и потому называвшейся сабинианской, щ надлежал и Гай, провинциальный юрист, автор сохранившегося наших дней учебника римского права «Институции», отличающе ся последовательностью, систематичностью и ясностью изложен материала.

Математику, астрономию, географию II в. н. э. прослаь Клавдий Птолемей. В его главном труде «Альмагест» — энцик. педическом своде астрономических знаний древних предстанлс и созданная им знаменитая геоцентрическая модель мира, оо вавшаяся в Европе основой воззрений на устройство Вселенн вплоть до появления системы Коперника. Птолемей же разработ математическую теорию движения планет вокруг покоящей Земли, позволявшую заранее определять их положение на не» В трактате «География» он собрал воедино все имевшиеся toi сведения об обитаемом мире. На карту Птолемея впервые бы занесены некоторые местности и населенные пункты отдаленш от Средиземноморья уголков Европы, в частности территор, будущих польских земель отмечена названием Калиссия (ныне! ний Калиш).

Среди множества греческих врачей эпохи империи наиболыхк известности достигли двое: анатом и физиолог, смелый экспер ментатор Гален и акушер и педиатр Соран Эфесский, чье и? в средние века стало таким же символом медицины, каким и^? Аристотеля было для философии. По зоологии и ботанике орш нальных работ почти не было — преобладали занимательн компиляции, вроде сочинения Элиана Клавдия «О природе ж вотных», или же труды чисто прикладные, такие, как справочн лекарственных растений «О лечебной материи» Педания Диось рида.

У римлян интерес к естественным наукам нашел выражен в создании популярных энциклопедических сводов, где на лати ском языке излагались уже накопленные в эллинистическом ми научные знания. Дело энциклопедиста Варрона продолжил п Августе и Тиберии Авл Корнелий Цельс, собравший в обширна труде под названием «Науки» разнообразные сведения о зем> делии, риторике, военном деле и медицине. Единственная сохр нившаяся часть этого произведения посвящена как раз медици) она показывает полную зависимость автора от греческих исто ников, но вместе с тем и его незаурядные способности в разр ботке собственной латинской медицинской терминологии. Энци лопедический характер носит и «Естественная история» Гая Пл ния Секунда Старшего, поражающая громадной эрудицж неутомимой любознательностью и трудолюбием автора, которы как он сам с гордостью пишет, изучил две тысячи книг. В 37 кн; гах «Естественной истории» содержатся ссылки на 327 rpe4ecKv и 146 латинских произведений, и она поныне служит неисчерпа мым кладезем сведений по античной географии, этнографи физиологии, зоологии, ботанике, фармакологии, минералоги а также по истории древнего искусства. Для людей античное! средневековья труд Плиния Старшего оставался едва ли не Главным источником естественнонаучных знаний.

Кроме права, римляне в первые века империи внесли ориги­нальный вклад и в такую науку, как агрономия. К сочинениям Сатона Старшего и Варрона прибавился в I в. н. э. трактат Луция )ния Модерата Колумеллы «О сельском хозяйстве» — настоящая грономическая энциклопедия, из которой мы сегодня можем Многое узнать о развитии земледелия и аграрных отношений ^Италии времен первых императоров и о начальных симптомах ^изиса, охватившего вскоре сельское хозяйство Римской им-врии.