5.Культуросообразность в творчестве.

Культуросообразность как направление и принцип творческой деятельности, подобно двум предшествующим – природо- и социосообразности – характеризуется сложностью, неодномерностью. Он включает в себя духовный, нравственный, художественный, информационно-знаниевый и другие компоненты. Имеется в виду, что деятельность личности и ее результаты – чтобы квалифицироваться как "творческие" - должны так или иначе согласовываться с этими составляющими принципа культуросообразности.

Характерно, что реализация творчества с учетом требования культуросообразности сталкивается с теми же проблемами, что имели место в связи с двумя ранее рассмотренными принципами. В частности, это проблема обеспечения подлинной "диалоговости", в данном случае - разумного, благоприятного для социума совмещения и сочетания разных, иногда резко различающихся, полярных позиций по поводу креативной деятельности человека. В этом плане интересны размышления А.В.Москвиной о двух противоположных моментах, или "типах", креативности-творчества, которые ассоциируются с мифологическими образами Трикстеров и Демиургов. Первые знаменовали собой свободу (в крайнем ее проявлении), вторые – необходимость. "Активность Трикстеров ответственна за случайность в мире, за возникновение в нем изменений, не всегда соответствующих потребностям, иногда несущим хаос и разрушение… Деятельность Демиургов направлена на творение необходимого, объективно ценного".²⁷ Педагогический потенциал мифа, делает вывод автор, заключается в необходимости ответственного отношения к творчеству, ибо нарушение гармонии свободы и необходимости ведет к губительным последствиям - как для человечества, так и для личности. "Найти эту гармонию свободы и необходимости — значит ответить на вопрос: как обеспечить творчество необходимой мерой добра, мерой нравственности? Решить эту проблему в контексте педагогики — значит, реализовать в педагогическом процессе задачу воспитания творческой личности".²⁸

Но что же является гарантией того, что творчество и порождаемые им новации обеспечены необходимой мерой "добра" и "нравственности"? В этом случае обычно говорят о необходимости максимально возможного согласования креативной деятельности с общечеловеческими и/или национальными, отечественными нормами и традициями. При этом под "общечеловеческим" нередко понимается фактически нечто свое, родное, национальное, невольно приписываемое всему остальному человечеству. Но в любом случае гарантия добра и нравственности видится, по существу, в соблюдении принципа культурной преемственности. Хотя очевидно, что новое – это всегда некоторое отрицание старого (такого близкого для души, привычного, проверенного и, как будто бы, надежного). И на самом деле совмещение, согласование нового и старого, новизны и традиции, зарубежного и отечественного и т.п. – это сложнейшая проблема, которая решается всякий раз по-разному, с учетом конкретного положения вещей. Если она и имеет некоторые общие, общеприемлемые правила решения, то это - "технология" диалогового подхода, которая, по-видимому, имеет много общего с конфликтологией, но требует еще значительных дополнительных проработок.

Старое и новое… Безусловно, необходимо согласовывать второе с первым, это требуется общепризнанным принципом преемственности. Нельзя допускать, чтобы "распалась связь времен", это смертельно опасно. Новое, сегодняшнее необходимо связывать с тем, что было вчера. Но как быть с тем, что будет завтра? Разве не следует и его принимать во внимание – опять-таки, во имя реализации принципа преемственности, а соответственно – и культуросообразности? Ведь если не согласовывать должным образом "сегодня" и "завтра", то все пойдет насмарку – и настоящее, и прошлое.

Однако как же знать это "завтра"? По-видимому, опираясь на научный прогноз, разрабатывая сценарии возможного развития, анализируя их, определяя наиболее вероятные из них, постоянно сверяя эти результаты с самой жизнью. Иного пути нет. Только согласовывая настоящее (то есть сегодняшнюю творческую деятельность и ее результаты) с прошлым и будущим, оптимально "размещая" настоящее между тем, что позади, и тем, что впереди, можно достичь подлинной культуросообразности в творчестве.

Но посмотрим, что конкретно предлагается сегодня различными исследователями по обсуждаемому нами предмету. Заметим, от того, каковы сегодня взгляды и позиции отечественных гуманитариев по поводу прошлого, настоящего и будущего российского общества и его духовной культуры, напрямую зависят все виды творческой деятельности в стране, и прежде всего – социальное творчество.

Одни авторы настаивают на том, что "русскому человеку нужна православная вера, чтобы возросли его высшие созидательные твор­ческие способности". И эта мысль имеет свое обоснование: "Православие определило большую и лучшую часть русской культуры. Лучшие произведения русской культуры и искусства пронизаны христианским учением, духовным православным искусством. Значитель­ная часть православного богослужения посвящена исто­рии России, прославлению ее великих предков и красоты земли российской".²⁹ Некоторое продолжение и расширение этой мысли находим у другого автора. В основу воспитательного процесса, - пишет он, - "сле­дует положить не культивирование идеологии разнообраз­ных прав и свобод, а многогранное (религиозно-интуи­тивное, художественно-образное, интеллектуально-смыс­ловое) развитие у молодых людей сознания сверхличных ценностей Святости, Правды, Добра, Красоты; способно­сти честного служения этим ценностям; чувства любви к Отечеству и ответственности за его будущее".³⁰ В этой позиции обращает на себя внимание противопоставление религиозной (христианской) духовности тому, что автор называет "идеологией разнообразных прав и свобод". Под последней понимается нечто, идущее от буржуазной, западной культуры.

Многие наши авторы, отстаивая идею преемственности в развитии отечественной культуры, считают целесообразным обратиться к "русской идее", провозглашенной в свое время Ф.М.Достоевским. При этом, ссылаясь на первоисточник, все стремятся показать, что "в русской идее всемирно-исторический аспект… выражен, по сравнению с другими этнополитическими концепциями, наиболее полно и свободно от эгоистически националис­тических устремлений к самоизоляции или, наоборот, к самоутверждению за счет и вопреки интересам других на­родов и государств, а тем более в ущерб общечеловеческим интересам".³¹ Цитируемый автор приводит слова великого писателя о том, что русская идея может быть "синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа…", что характер деятельности, основанной на этой идее, "должен быть в высшей степе­ни общечеловеческий" /курсив наш – М.Р. и А.Ч./. Но если обратить внимание на то, что "русская идея" основана на христианстве, православии, что она безусловно антибуржуазна, в то время, как значительная часть мира вне православия, вне христианства и пронизана буржуазным образом жизни – если все это принять во внимание, то очень трудно признать русскую идею "синтезом" европейских идей и "в высшей степени общечеловеческой". Дело не в том, плоха она или хороша, а в том, что в ее исходном, исконном содержании не учитываются, или явно недостаточно учитываются, реалии и тенденции современности, причем не только в мире в целом, но и в нашей стране. Можно сказать, что при всей заманчивости и притягательности этой идее все-таки не достает "диалогового" характера. По крайней мере, если взять ее в том виде, в каком она была первоначально сформулирована.

Впрочем, есть авторы, которые считают возможным некоторое переосмысление и уточнение русской идеи с учетом нынешнего положения дел в российском обществе. Так, М.Е.Харитонова, отмечая наднациональный характер этой идеи, справедливо задается вопросом: "Что же конструктивного содержит русская идея для се­годняшней ситуации межнациональных отношений России, в которой можно наблюдать некоторую конфронта­цию двух религиозных традиций — мусульманства и хрис­тианства?" И отвечает: "Очевидно, что действительно актуальным для сегодняшних российских реалий является не универсали­зация христианства, а антропологический аспект русской идеи. Русская идея предстает как человеческая идея, про­низанная ценностным началом, ставящая в центр соци­ально-политических проблем приоритет человеческой лич­ности, человеческой духовности, человеческого стремле­ния к всемирной отзывчивости и всемирному примире­нию… Национальный же момент играет только соподчиненную роль…"³² По-видимому, в этой позиции более полно учтена сегодняшняя и завтрашняя российская действительность. То есть эта позиция более диалогична, чем ранее рассмотренные точки зрения. И скорее всего у нее больше шансов на успех.

Если перейти теперь от философских размышлений о российской духовности к фактическому современному состоянию национального самосознания россиян, то можно констатировать следующее. В России, как свидетельствуют специалисты, нет “совпадения этнонационального и государственного полей”.³³ Каждое из них имеет свои особенности: в то время как государственное поле представляет собой более или менее устойчивую общегражданскую целостность, единого поля в России нет. Этнонациональные поля сохраняют свои различия и характеризуются устойчивой тенденцией к взаимоотталкиванию. Но они примиряются и объединяются государственным полем, при ослаблении действия которого этнополитическое равновесие в стране нарушается и возникает межнациональная напряженность, этнические конфликты. И все же сегодня дает о себе знать и общегражданская составляющая самосознания российских этносов. Ибо это требуется интересами собственного выживания каждого из них. Гармония, согласование “этнического” и “государственного” (то есть, общенационального, общероссийского) все больше осознается как настоятельная необходимость. Но как, на каком пути можно достичь такого согласия?

Видимо, следует согласиться с мыслью, что в подобных случаях необходимо искать предел притяжения не какого-то отдельно взятого этнонационального поля, а поля государственного на основе свободного волеизъявления народов³⁴ (курсив наш - М.Р. и А.Ч.). Если при этом принять во внимание, что Россия складывалась в многонациональную державу под длительным давлением определенных геополитических обстоятельств, стержнем которых выступало долговременное совпадение интересов весьма различных в культурно-цивилизационном отношении народов на обширных просторах Евразии, то и на будущее – в силу целого ряда сохраняющихся условий³⁵ - вполне реально ожидать нормального, благополучного сосуществования и сотрудничества в рамках единого российского государства различных по своей культуре этносов.

Переходя от общероссийского контекста к региональному, локальному и увязывая требование культуросообразности с наиболее актуальными задачами современного образования и воспитания, очень кратко, в отдельных фрагментах представим здесь соответствующий опыт работы коллектива Зимовниковского педагогического училища (Ростовская область).

Контингент студентов Зимовниковского педагогичес­кого училища, расположенного на юго-востоке Ростовс­кой области, представляет собой все многоцветье этносов края, что и побудило нас взяться за разработку программы "межнационального согласия" с учетом региональных ус­ловий. К их числу могут быть отнесены:

— географические, т. е. географическое положение и при­рода региона, в котором расположено учебное заведение;

— культурно-демографические, учитывающие степень сохранения населением культурных традиций прошлого, историю региона, наличие памятников истории и культуры и др.;

- социально-экономические;

— этнические, отражающие национальный состав насе­ления данной территории, а также религиозный фактор, ко­торый зачастую связан именно с национальным составом.

Все указанные факторы были учтены при разра­ботке учебных планов и программ. В частности, сделано следующее.

1. В курсе "Мировые религии" значительное место от­ведено исламу, ибо большинство представителей несла­вянских этносов в нашем крае — мусульмане.

2. Своеобразный пласт духовной культуры народов Се­верного Кавказа (от Адыгеи до Северного Дагестана) на­шел отражение в факультативном курсе "Нартский эпос".

3. В факультативном курсе "Героический эпос" специ­альный раздел посвящен калмыцкому эпосу "Джангар".

4. Предусмотрены элективные курсы: "Мифология", где специальные разделы посвящены исламской, тюркской мифологии, мифологии народов Северного Кавказа; "Ис­тория и культура Золотой Орды", "История и культура Хазарского каганата" — здесь нашли отражение этносоциальные процессы, имеющие место на территории наше­го края в древности.

Наши авторские программы по истории родного края, изобразительному искусству, экологии, культурологии на­правлены на формирование педагога-творца, личности, способной к социально-историческому творчеству на ос­нове общечеловеческих ценностей, личности, которая сможет транс­лировать усвоенные ценности своим воспитанникам.

Оценивая нравственные нормы проживающих рядом с русскими народов, мы видим, что они – в значительной своей части – не только соответ­ствуют требованиям общечеловеческой морали, но хорошо вписы­ваются в систему ценностей того общества, которое мечтали построить лучшие, благороднейшие умы России. Правила хорошего тона, принципы уважения старшего, почтительность к женщине, гостеприимство, высокая значимость об­щественного мнения как средства нравствен­ного контроля — эти добрые правила народного этикета являются важным фактором воспитательного процесса, который сознательно и целенаправленно используется нашими педагогами. При этом они не склонны идеализировать абсолютно все нормы и обычаи, присущие местным этногруппам, и исходят из того, что разные народы способны перенимать лучшее друг у друга и корректировать модели своего поведения в соответствии с требованиями "общежития" этносов и во имя общего блага. Педагоги вполне осознают, что такого рода вопросы требуют особого внимания, высочайшего такта и деликатности.

………………………………

Озерной Д.А., Радовель М.Р.

ПРОБЛЕМА ИЗМЕНЕНИЯ УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ// Культура деятельности. Ростов н/Д: Изд-во Рост. пед. ун-та, 1999.

Чтобы представить себе основные тенденции и характеристики

изменения управленческой культуры в современной России, следует принять во внимание ряд основополагающих факторов. Очевидно, процесс изменения культуры управления так или иначе обусловлен глубинными социальными обстоятельствами - историей страны, ее этнокультурными особенностями, системой социальных ценностей, наличной социальной структурой, составом и характером социальных институтов. Кроме того, в расчет должны быть приняты такие обстоятельства, как цивилизационное окружение российского общества, место и положение современной России среди других государств и культур, серьезные изменения, происходящие сегодня в самой стране и в мире в целом.

Здесь нет нужды специально останавливаться на том, сколь значительным оказалось влияние на интересующий нас феномен таких событий, как прекращение существования социализма в России, распад мировой социалистической системы, устранение глобального противоречия между двумя социально-политическими "мирами" - капиталистическим и социалистическим. Поэтому остановимся только на некоторых свидетельствах глубокого влияния социально-культурных обстоятельств на отдельные аспекты управленческой культуры.

Важнейшей составляющей управленческой культуры является

культура организации. Значение последней и необходимость повышения внимания к ней существенно возрастают в условиях нынешних изменений самого характера российского общества и усиления самостоятельности, "самообусловленности" организаций, их независимости от управленческого воздействия со стороны внешних, высокоранговых инстанций. Многие специалисты вполне справедливо полагают, что "руководящие принципы культуры предприятий находятся в прямой зависимости от культуры окружающей среды" (А.А.Радугин, 346). Социологические исследования доказывают, в частности, "определяющую роль национально-государственного и этнического фактора в становлении культуры предприятий" (там же, 346). В соответствии с этим некоторые типологии организационных культур строят по национально-государственному признаку, связывая, например, культуру предприятий США с протестантской, Японии - с буддийской, а России - с православной этикой.

Среди различных типологий организационных культур одной из

наиболее актуальных (с учетом нынешних обстоятельств в России)

нам представляется типология, предложенная американским специалистом по менеджменту И.Оучи. Он выделяет три типа культуры предприятия: рыночную, бюрократическую и клановую. Представим описание первых двух. "Рыночная базируется на господстве стоимостных отношений. Руководство и персонал... ориентируются главным образом на рентабельность... Рыночные механизмы довольно эффективны, и предприятия с данным типом культуры могут довольно длительное время функционировать нормально.

Бюрократическая культура основывается на системе власти,

осуществляющей регламентацию всей деятельности предприятия в форме правил, инструкций и процедур. Источником власти в данной организации является компетентность. Данная культура эффективна в стабильных, хорошо прогнозируемых ситуациях. В ситуации возрастания неопределенности, в моменты кризиса ее эффективность падает"(А.А.Радугин,350).

Очевидно, в нашей стране под влиянием происходящих сегодня

радикальных макросоциальных процессов более или менее интенсивно осуществляется переход от бюрократической к рыночной организационной культуре. Причем, наряду с этим, в условиях известной "ав-

тономизации" организаций, вероятно, реализуется и третий тип

культуры (по Оучи) - клановый. Ведь он "может существовать как

внутри рыночной, так и внутри бюрократической культуры...Клан

формируется на основе какой-либо разделяемой всеми его членами

системы ценностей. Эта система ценностей не навязывается извне,

а создается самой организацией. Поэтому она более адаптивна к

изменяющимся ситуациям... Власть в организациях с данного типа

культурой получается в силу личностных преимуществ, либо в кре-

дит от других руководителей организации" (А.А.Радугин, 350-351).

Чтобы глубже понять процессы, происходящие в сфере управлен-

ческой культуры современной России, необходимо заглянуть в ее

историю и попытаться понять и учесть укоренившуюся в сознании людей систему ценностей в той ее части, которая имеет непосредственное отношение к сфере управления. Нет сомнения, что многое здесь определяется менталитетом, господствующим в обществе и конкретных социальных группах. И жизнь общества в условиях авторитаризма в течение длительного периода времени не могла не сказаться на отношении к таким феноменам, как власть, управленческие структуры, на характере взаимных отношений между властью и населением, руководителями и подчиненными, на формах , "моделях" поведения управленцев и рядовых исполнителей и т.п.

Когда социологи пытаются выяснить отношение российского населения к таким ценностям, как власть, ответственность, исполни-

тельность, свобода, независимость, честность и т.п., они приходят к удивительным, на первый взгляд, хотя и вполне объяснимым результатам. Так, в исследованиях, проведенных в Новосибирске в