МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВЫСШЕЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Отечественная социальная педагогика

ХРЕСТОМАТИЯ

Составитель Л. В. МАРДАХАЕВ

Допущено

Учебно-методическим объединением вузов России по образованию в области социальной работы Министерства образования РФ

в качестве учебного пособия для студентов и аспирантов,

изучающих социальную педагогику и историю социальной педагогики

на факультетах, готовящих специалистов для социальной сферы

Москва

ACADEMA

2003

Раздел II

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ СРЕДА ВОСПИТАНИЯ СЕМЬИ

Каптерев Петр Федорович (1849—1922)

— педагог, психолог.

ЗАДАЧИ И ОСНОВЫ СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ

Каптерев Л. Ф.Задачи и основы семейного воспитания: Энциклопедия се­мейного воспитания и обучения. — СПб., 1898. — Вып. 1. — С. 13 — 41 (с.108-119)

1. Искусственность семейного воспитания и ее виды.

2. Главная задача семейного воспитания.

Если обратиться к истории семейного воспитания у различных народов, то нельзя не отметить одной характерной черты, тяну­щейся почти непрерывною нитью через всю историю, — искусст­венности этого воспитания. Она выразилась во многих явлениях, широко захватила деятельность семьи.

Педагогия диких и полудиких племен своим существенным содержанием имела попечение о теле детей, но попечения эти были совершенно своеобразного характера. Они заключались в изменении органов человеческого тела сообразно тому идеалу красоты, который составило себе племя. <...>

Эпоха греко-римской культуры есть время разумного и стара­тельного ухода за правильным развитием и благосостоянием тела. Но с появлением христианства тело было отодвинуто в воспита­нии на задний план; постоянно и преимущественно заботились о душе, тело даже прямо было объявлено темницей души. <...>

Духовное воспитание у различных народов и в различное вре­мя носило постоянно следы искусственности. Одна из главней­ших добродетелей, к которой испокон века родители приучают детей, есть послушание.

Что такое послушание? Это есть подчинение своей воли чу­жой, другой воле, какому-нибудь стороннему авторитету. По­слушание по своему существу есть состояние неприятное, пото­му что каждое живое существо стремится осуществлять в своих действиях свою волю, свои желания. <...> Подчинение чужой воле тем более неудобно, что чужая воля может быть доброй, твердой и последовательной, но может быть и злой, слабой и изменчи­вой. (с.108)

<...> Руководство детьми, родительский авторитет, конечно, не­обходимы, но именно в той мере, в какой дети неопытны, не знают окружающего их мира, а потому не могут поступать разум­но. За этими пределами подчинение детей руководству и автори­тету взрослых не имеет достаточных оснований; между тем взрос­лые постоянно переходят указанную границу, требуя от детей того, что едва ли детям нужно и что трудно оправдать вполне разумны­ми основаниями. <...>

Многие родители основной задачей первоначального семей­ного обучения ставят изучение иностранных языков: одного, двух и даже трех. Говорят, что память маленьких детей бывает очень свежа и восприимчива, без труда усваивает слова; что хорошее произношение дается детям легко, а потому и нужно воспользо­ваться периодом детства для изучения иностранных языков. <...> Очевидно, признать изучение языков занятием наиболее естествен­ным и отвечающим потребностям детства невозможно.

Даже такие совершенно естественные и вполне необходимые проявления детской натуры, как игры, взрослые стараются пре­вратить в нечто искусственное. Они выдумывают для детей игруш­ки, стараясь создать что-нибудь очень замысловатое и умное. <...> Многим просто не нравится свободная, ничем не стесняемая дет­ская игра, они находят ее слишком пустой и бессодержательной, а потому стараются ее систематизировать, придать ей глубокий смысл и значение. Простое дело превращается, таким образом, в хитрое, запутанное и искусственное.

Указываемые черты искусственной постановки семейного вос­питания совершенно очевидны, убедиться в наличности их не­трудно. Но есть еще другие признаки искусственности современ­ного семейного воспитания, более серьезные и глубокие, а пото­му и более вредные. Этот второй ряд признаков неправильности первоначального воспитания сводится к тому, что современное воспитание приносит в жертву настоящее будущему, в воспиты­ваемых видят собственно не детей и юношей, а будущих взрослых людей, деятелей в различных сферах. Воспитание понимается не как развитие того, что есть, т.е. детей, отроков, юношей, а как подготовка к тому, что будет, т.е. подготовка взрослых людей. По-видимому, то и другое понимание воспитания почти одина­ковы, близко сходны, но на самом деле они существенно различ­ны, и второе понимание неизбежно влечет за собою искусствен­ную постановку воспитания.

Жизнь человеческого организма распадается на возрасты. Каж­дый возраст имеет свои характерные черты, физические и психи­ческие. Свойства возрастов различны: есть такие, которые прису­щи только известным возрастам, и с переживанием этих возра­стов отпадают, заменяясь другими, как молочные зубы заменя­ются настоящими; а есть и такие свойства, которые переходят в дальнейшие возрасты и с жизнью человека только изменяются — или увеличиваются, или ослабевают. (109) Дети отличаются полным доверием ко всему, что им говорят и обещают, их лицо есть для наблюдателя открытая книга; дети пугливы: новые явления, осо­бенно значительных размеров, совершенно не страшные сами по себе, у них легко вызывают чувство страха. Все эти свойства суть чисто детские свойства, с детством они исчезают и в дальнейшие возрасты не переходят. У юношей замечаются значительная идеа­листичность мышления и действия, полное доверие к своим си­лам, грандиозность замыслов, уверенность, что можно разом если не совсем перевернуть мир вверх дном, то, по крайней мере, су­щественно изменить его в короткое время. Это специфические черты возраста, и с переживанием юности они отпадают. Детям присуща сострадательность, дети способны в некоторой мере к логическому мышлению, им свойственна полная правдивость. Эти черты не исчезают с детством, они переходят в дальнейшие воз­расты, причем некоторые свойства усиливаются, развиваются, на­пример, способность логического мышления, а другие с возрас­том ослабевают, например, правдивость. Юноша обнаруживает значительную энергию и настойчивость в преследовании цели, владеет способностью отвлеченного мышления, критически от­носится к авторитетам. Эти свойства не исчезают с юностью: дав­ным-давно минует юность, но способность отвлеченного мышле­ния, критическое отношение к окружающему и энергия в пресле­довании цели сохраняются в большей или меньшей мере, причем опять с возрастом одни черты усилятся, а другие ослабеют. Свойств, переходящих в другие возрасты, гораздо меньше, чем специаль­ных свойств, отпадающих с возрастом. <...>

Для постановки воспитания в том или другом духе и направле­нии большое значение имеет определение цели воспитания. Цель воспитания определяется различно: нужно сделать воспитывае­мого хорошим, ревностным христианином, хорошим граждани­ном и патриотом, совершенным человеком, счастливым, само­стоятельным служителем истинного, доброго, прекрасного, рев­нителем и деятелем прогресса и т. д. <...> Важно отметить два свой­ства всех предполагаемых целей: их весьма значительную отдален­ность от первых воспитательных периодов и малое количество свойств, затрагиваемых ими в воспитываемых. Все эти цели обра­щают взор воспитателя к далекому будущему: они внушают ему, что он должен подготовлять к чему-то воспитываемых, что настоя­щее есть простое орудие для будущего и само по себе значения не имеет; что если в настоящем он достигает каких-либо важных ре­зультатов, то достигнутое имеет настолько ценности, насколько приближает к той отдаленной, едва мерцающей, цели. <„.> А меж­ду тем к этим отдаленным, иногда и вовсе неосуществимым це­лям нужно подготовлять воспитываемых; в жертву тому далекому и неверному будущему нужно приносить вполне верное и реальное настоящее. (с. 110) Сосредоточиваясь на достижении отдаленной цели, смот­ря постоянно и упорно вдаль, в будущее, воспитатели, естествен­но, мало ценят потребности настоящего, плохо видят то, что на­ходится близко, лежит пред самыми глазами, т. е. действительные потребности возрастов, переживаемых питомцами.

Перечисленные цели воспитания затрагивают далеко не все свой­ства воспитательных возрастов, а только некоторые. <...> К пере­численным целям воспитания многие свойства детства и юности никакого прямого отношения не имеют, да и косвенное, непря­мое их отношение подчас бывает трудно определить. Таким обра­зом, оказывается, что большинство свойств возрастов не нужно для достижения целей воспитания, что для этих целей требуется культура лишь некоторых свойств. А отсюда прямой вывод, что и воспитывать нужно только немногие свойства возрастов, действи­тельно нужные для достижения воспитательных целей, а прочие можно игнорировать, не обращать на них внимания. Так обыкно­венно и бывает в воспитательной практике: переходящие свой­ства возрастов заботливо культивируются, а специфические их черты остаются в пренебрежении. Практики-воспитатели и роди­тели мало заботятся о выяснении и разрешении общих теорети­ческих вопросов о воспитании, к числу которых принадлежит во­прос и о цели воспитания, — подобные вопросы они считают темными и метафизическими. Но от рассуждений о цели воспита­ния и у них в сознании все же остается, что воспитываемых нуж­но к чему-то подготовлять в будущем, и что далеко не все их свойства заслуживают внимания. Не заглядывая в далекое буду­щее, родители и воспитатели-практики ставят ближайшие задачи для своей деятельности, притом задачи наиболее простые и прак­тичные. Дитяти придется учиться в школе; следовательно, нужно возможно раньше и возможно серьезнее подготовлять его к шко­ле, начать поскорее и пообстоятельнее учить. По выходе из шко­лы молодому человеку нужно будет, для успеха в жизни, уметь приспособляться к положению, ладить с людьми и обстоятель­ствами; значит, нужно до выхода в жизнь вышколить его хоро­шенько, дисциплинировать. И вот начинают детей с малолетства серьезно учить и строго школить. <...>

Взрослые смотрят на специфические свойства возрастов свы­сока, как на нечто несовершенное, незрелое, малоценное. Дети и юноши — умственные и нравственные недоросли, несовершен­ные существа; все, специально им присущее, характерное, нуж­но поскорее вытеснить и заменить нашим, взрослым. Каждый воз­раст имеет свои собственные взгляды, вкусы, свою манеру думать и говорить, свои понятия о прекрасном и нравственном; каждый возраст имеет свою логику, свою религию, свою эстетику, свою мораль. (с.111) В каждом возрасте человек есть настоящий, цельный человек, своеобразный. <...> Но мы, взрослые, мало ценим особенно­сти мысли и чувства детей и юношей, мало уважаем их своеобраз­ную личность; мы упорно стараемся привить им наши взгляды и вкусы, нашу манеру думать и поступать, нашу религию, нашу эстетику. Мы уверены в своем превосходстве и требуем подчине­ния себе; мы часто смеемся над детским простодушием и довер­чивостью, удивляемся юношескому жару и увлечению, — все это странно, все это не хорошо, потому что мы, взрослые, думаем и действуем иначе. <...> Ведь все специфически детское и юношес­кое пройдет, отпадет с возрастом, останутся только свойства, переходящие в другие возрасты. И взрослые не церемонятся с деть­ми и юношами, насколько именно они — дети и юноши; они позволяют им оставаться вполне самими собой, жить полною жизнью возрастов только в часы отдыха, а во все прочее время только приготовляют их к чему-то в будущем.

Специальные свойства воспитательных возрастов нередко пря­мо объявляются недостатками, с ними ведется борьба, их пыта­ются истреблять. <...> И многие психические детские свойства, например, малая способность сосредоточивать внимание, тороп­ливость в суждении, бесцеремонное заявление своих вкусов, жела­ний и пр[очее] не считаются ли доселе недостатками, подлежа­щими искоренению и замене качествами более почтенными и солидными? Борьба ведется нередко систематически со всякими свойствами возрастов, существенными и несущественными.

Вообще прелесть детства, отрочества, юности ценится зрелы­ми людьми мало; взрослые желают, чтобы их дети поскорее пере­жили эти возрасты и перешли в следующий. Глядя на грудного ребенка, родители желают, чтобы он поскорее подрос и начал ходить; 4— 5-летних начинают усердно готовить к школе; в шко­лах детям и юношам упорно прививают мудрость и мораль взрос­лых. Под этим давлением мальчики и девочки так хорошо разви­ваются, что, наконец, сами желают поскорее перейти в следую­щий возраст, чувствуют некоторый стыд за свою юность. Взрос­лые как бы говорят детям: из вас будет то-то и вам будут нужны в будущем, в жизни такие-то свойства. Имеющиеся у вас задатки этих свойств мы и будем развивать. <...>

Создаются системы первоначального воспитания, организуются учебно-воспитательные заведения, составляется учебный курс, определяются приемы нравственного, эстетического и всякого иного образования. Дети стиснуты, сдавлены, они заключены в придуманную взрослыми форму, не позволяющую свободно раз­вернуться детской природе, раскрыться всем свойствам возраста. <...> Человек спешит от настоящего к будущему, не пользуется достаточно настоящим и гонит все вперед и вперед. Достиг чело­век старости, и тут подготовка еще не кончилась: говорят, го­товься к переходу в новую бесконечную жизнь, где нет ни печали, ни воздыхания. (с.112) И так человек всю жизнь только готовится жить и никогда надлежащим образом не живет.

Семейное воспитание должно быть чуждо всякой искусствен­ности, оно должно быть вполне органическою деятельностью, раз­витием всех ценных свойств воспитательных возрастов; оно должно быть осторожным и мягким даже и по отношению к тем свой­ствам, которые неудобны самим детям (например, детская пуг­ливость), ввиду того, что это есть свойство, а не недостаток. Нуж­но давать детям переживать все свои свойства возрастов. Цели и задачи семейного воспитания должны черпаться не из чего-либо стороннего детям, имеющего значение в жизни взрослых, а из самих детей, из их развивающегося организма. Семейное воспита­ние должно помогать правильному и всестороннему развитию де­тей, затрагивать все, а не некоторые лишь свойства, и тем более не преследовать какие-либо узкие и внешние цели, вроде изуче­ния иностранных языков или подготовления к будущей карьере. Этих последних целей достигать сравнительно легко: стоит только запастись достаточною настойчивостью и строгостью; но помо­гать правильному и всестороннему росту психофизического детс­кого организма трудно. Для достижения такой цели нужны серь­езные научные знания об отличительных свойствах детского орга­низма... нужна серьезная подготовка. Строгостью здесь ничего не сделаешь. <...>

Матери должны учиться воспитывать маленьких детей. «Иметь детей ума кому недоставало?», но надлежащим образом воспитать детей недоставало ума весьма многим. <...>

Дитя должно быть прежде всего сильным животным, хорошим бегуном, скакуном, крикуном, а отчасти и драчуном, а потом уже ему приложатся и все душевные доблести. Руссо совершенно справедливо заметил, что прежде, чем воспитать мудреца, нужно воспитать шалуна. Физическое у детей по естественному порядку стоит на первом плане, предшествует духовному. <„.> Духовная жизнь дитяти есть начало духовной жизни человека взрослого. <...>

Понять дитя как своеобразный физический и духовный орга­низм, отчетливо представлять его главнейшие свойства и общий ход развития, предупреждать всякого рода неправильности и не­благоприятные влияния на развитие дитяти, помогать его всесто­роннему и закономерному возрастанию созданием соответствую­щей обстановки и упражнений — вот в чем заключается задача первоначального воспитания детей. Это дело очень сложное и без помощи широкого круга наук о человеке {антропологии) выпол­нено должным образом быть не может. Первоначальное воспита­ние в его настоящем виде, очевидно, не есть что-либо искусст­венное, придуманное, книжное, а необходимый результат разви­тия пытливой человеческой мысли, есть органическая деятель­ность, опирающаяся на науку и проникнутая научными элементами. (с.113)

Она, несомненно, требует серьезной подготовки от матерей и отцов, особенно от матерей, на руках которых преимуществен­но лежит дело первоначального воспитания детей. <...>

Таким образом, семейное воспитание детей должно быть чуждо всякой искусственности, должно быть органическою деятельностью, имеющею в виду все характерные свойства воспитательных возрас­тов, а не некоторые лишь, и основанною на данных науки о чело­веке. При этом воспитание должно быть еще и индивидуальным.

У каждого из нас на плечах лежит своя собственная наслед­ственность. За нами стоит ряд предков, имевших... своеобразные более или менее свойства. Эти свойства отражаются в наших теле­сных и духовных способностях, наши предки продолжают жить в нас, как мы сами будем жить в наших потомках. <...> Наслед­ственные свойства бывают двух родов: благоприятные и небла­гоприятные для правильного и всестороннего развития личности. Первые нужно поддерживать и укреплять, вторые подавлять и даже искоренять. К различным наследственным свойствам прибавля­ются еще особенности личного развития... которые также накла­дывают на нас свою печать. <...> Личные особенности нужно по­стоянно иметь в виду при воспитании, иначе оно не будет со­ответствовать потребностям субъекта, явится шаблонным, слиш­ком отвлеченным, непригодным в данном случае. Общие правила нужно постоянно видоизменять и применять к потребностям дан­ных обстоятельств. Индивидуальную педагогию научно создать невозможно, так как наука имеет дело с общим, а не с частно­стями. Применение общих начал воспитания к свойствам данной личности — дело искусства родителей и воспитателей, дело их творчества. Поэтому в семейном воспитании, при всем проник­новении его научными элементами, всегда останется доля искус­ства, довольно значительная область, отведенная личному твор­честву, такту, опытности, проницательности воспитывающих дитя лиц. <.„> Личное творчество в практике воспитания может быть плодотворным только при широкой научной подготовке. К вос­питанию данной личности можно применять лишь общие науч­ные положения, которые нужно изучать, а не личные измышле­ния и собственные фантазии.

Таким образом, самое первое требование, самая общая задача правильного семейного воспитания состоит в том, чтобы оно было органически индивидуальным.