М.Б. Мирский медицинская канцелярия и медицинская коллегия

В царствование Петра I высшим государственным органом управления медициной долгое время оставался находившийся в Москве Аптекарский приказ, хотя и вынужденный «разделять власть» с действовавшей в Петербурге Аптекарской канцелярией.

Предпринятое царем-преобразователем в 1720 г. кардинальное изменение во многом архаичной системы управления государст­вом, учреждение вместо приказов коллегий и канцелярий, не могло не сказаться и на переменах в руководстве медицинским делом. При этом особая заслуга принадлежала Ивану Блюментросту.

Иван Блюмент­рост обучался медицине в Кенигсберге и Галле, а в 1702 г. стал доктором медицины. Вернувшись на родину, он был сначала воен­ным врачом, а затем стал лейб-медиком царя. Указом Петра от 14 февра­ля 1722 г. доктор Иван Блюментрост был пожалован «архиатром»

Осмотревшись, как говорится, на новом месте, Иван Блюмент­рост предложил Петру I свой проект преобразования медицины в России, суть которого заключалась в создании нового государст­венного органа — Медицинской коллегии, призванной управлять всей медицинской частью, что вполне соответствовало духу пет­ровских реформ и потому проект был принят с той, однако, поправ­кой, что учреждалась не коллегия, а Медицинская канцелярия.

Вскоре последовал указ правительствующего Сената: «Гошпиталям (госпиталям) и аптекам, что ныне в Москве и в других местах обретаются и впредь обретаться будут, — говорилось в указе, объявленном Сенатом 14 августа 1721 г., — при том обретающимся докторам, так же и другим служителям и ученикам быть в смотрении и управ­лении в той Медицинской канцелярии, а содержать оныя, откуда напредь сего содержаны были».

Таким образом, сохранялся и укреплялся государственный ха­рактер медицины. Медицинская канцелярия становилась главным органом управления медицинским делом, ей подчинялись все ме­дицинские учреждения, какому бы ведомству или частным лицам они не принадлежали.

Чем же занималась Медицинская канцелярия, управляя всем медико-санитарным делом в России?

Осуществляла высший надзор за госпиталями и аптеками, гос­питальными школами; способствовала «насаждению гошпиталей» и увеличению числа аптек, в т.ч. вольных; ведала всеми докторами, лекарями и аптекарями — определяла их на службу, назначала жалованье и награды; принимала меры к прекращению «повальных и заразительных» болезней, преподавала «наставления, относя­щиеся до сохранения народного здравия»; изыскивала и предлага­ла способы к улучшению врачебной части — как в ученом, так и в практическом отношениях. Возглавлял Медицинскую канцелярию И.Л.Блюментрост, который, став архиатром, подчинялся непосред­ственно императору.

Важной задачей Медицинской канцелярии стало увеличение в стране числа медицинских учреждений, прежде всего аптек. В Санкт-Пе­тербурге и других губернских городах было разрешено создавать, наряду с публичными (государственными), и так называемы, вольные (частные) аптеки. При этом особо оговаривалось, что аптечное дело, как и все медицинское дело, оставалось в ведении государст­ва: все аптеки — и публичные, и вольные, как гошпитали и другие медицинские учреждения, подчинялись Медицинской канцелярии.

Что касается «насаждения гошпиталей», а также больниц и ла­заретов, то к их организации предусматривалось привлечь местные органы управления. Во всяком случае, именно об этом шла речь в указе, который обязывал магистраты строить «земским иждивени­ем (т.е. за счет местных средств) гошпитали ради призре­ния сирых, больных и увечных и для самых престарелых людей обоего пола». В то же время поощрялась и традиционная благотво­рительная деятельность в медицине православной церкви. Духов­ный Регламент (1721) предписывал монастырям «построити странноприемницы и лазареты и в них собрать престарелых и здравия весьма лишенных» — имелись в виду и больницы, и богадельни, т.к. призрение тогда являлось частью медицины, входило в компе­тенцию Медицинской канцелярии.

Острой продолжала быть проблема медицинских кадров. В то время, как и раньше, большинство врачей в России состав­ляли иностранцы. Практика приглашения в страну зарубежных док­торов, начавшаяся еще в XVI веке, при Петре I приобрела прогрес­сивное развитие. Так, только в 1697 г. из Амстердама в Россию выписали 50 врачей (14 немцев, 14 французов, 12 голландцев и др.). Среди иностранцев были опытные, образованные врачи — такие, например, как доктор Карбонарий, проживший в России 25 лет, Антоний Севасто, Генрих Шобер. Матиас Минеат и многие дру­гие. А всего в царствование Петра I в Россию было приглашено около 150 врачей, в т.ч. более 40 докторов медицины.

В то же время из-за рубежа а Россию продолжали проникать и другие «специалисты». Медицинская канцелярия с первых шагов своей деятельности обратила внимание на многочисленных шарла­танов, «бродячих лекарей» (их называли «цесарцами» или «венгер­цами»), которые брались лечить любые болезни. По представлению И.Л. Блюментроста, Сенат в 1721 г. издал указ, предоставивший право врачебной практики лишь тем, кто имел разрешение (аттестат) Медицинской канцелярии.

Но указ этот, видимо, не сыграл своей роли и в 1729 г. «в загрождении народу российского» Сенат вновь постановил, чтобы «не освидетельствованные лекари в лекарских искусствах отнюдь лечить народ, а паче подлых людей (простолюдинов) под жестким штрафом и наказанием не дерзали». Следует подчеркнуть, что по представлению Медицинской кан­целярии это постановление было подтверждено Сенатом еще раз в 1751 г.

Однако и позднее Медицинской канцелярии приходилось много заниматься различными шарлатанами. Например, в 1757 г., в сто­личной газете «Санкт-Петербургские ведомости» появилось объяв­ление, в котором почтеннейшей публике предлагались услуги «ис­кусного и при многих дворах апробированного зубного лекаря». Объявление это не прошло мимо Медицинской канцелярии. Уже в следующем номере газеты Медицинская канцелярия сообщила: «Сим объявляется, чтоб приехавшего сюда (т.е. в Санкт-Петербург) недавно зубного лекаря, которого помянутая канцелярия не знает и не экзаменовала и к лечению зубных болезней позволения она ему не давала, никто к себе, в силу приказов, прежде публико­ванных о не экзаменованных лекарях, не призывал, дабы вместо желаемой пользы не получить какого вреда».

Определение права на врачебную практику, своеобразная «селекция» специалистов, оставалось одной из главных задач Медицинской канцелярии, и после 1730 г., когда во главе канцелярии были поставлены 5 врачей — Нико­лай Бидлоо, Генрих Шобер, Александр Ван-дер-Гульст, Антоний-Севасто, Иоганн Де-Тейльс, составившую общую коллегию.

Назначая этих докторов, императрица Анна Иоанновна дала им в своем указе очень дельную инструкцию, в которой основное вни­мание, правда, обращалось на необходимость навести порядок в «Верхней аптеке» (эта аптека обслуживала императорский двор) и контролировать ее деятельность, но подчеркивалась, в частности, и необходимость заботиться о пополнении армии и флота «меди­цинскими служителями искусными», а также «стараться, чтобы в добрых и искусных служителях недостатку не было, и их по досто­инству жалованьем снабдевать, напротив же того излишних, и от которых никакой пользы иметь не можно, отпустить»; обращалось внимание и на то, чтобы «по требованиям искусных лекарей без всякого похлебства, ни по дружбе, ниже по ненависти, в наши войс­ка отправлять».

Вскоре, однако, выяснилось, что управление Медицинской кан­целярией пятью врачами не улучшило, а ухудшило ее работу. В 1732 г. ее вновь возглавил архиатр — доктор Иоганн Ригер, как говорилось в указе императрицы, «директор Медицинской канцеля­рии с конторою и всего медицинского факультета в Российской им­перии».

В январе 1733 г. императрица утвердила штат возглавлявшейся Ригером Медицинской канцелярии с подчиненными ей конторами. В этом штате было 8 придворных медиков, 2 штадт-физика и 2 лекаря (в Санкт-Петербурге и Москве), 7 врачей, 10 подлекарей и 20 апте­карских учеников дохтурского госпиталя, 4 аптекаря, 11 старших и рядовых гезелей и 11 аптекарских учеников в госпитале, главной (Верхней) и нижней аптеках, а также 34 других работника (инстру­ментального дела мастер с подмастерьем и учениками, огородники медицинских огородов, секретари и др.).

Следующий этап реформирования области управления медициной относится к периоду правления Екатерины II. К этому она привлекла одного из наиболее образованных и знающих санов­ников — барона А.И. Черкасова.

Александр Иванович Черкасов родился в 1728 г. в семье барона И.А. Черкасова, кабинет-секретаря императрицы Елизаветы Пет­ровны. Он получил сначала домашнее образование, а в 1742 г. был послан в Англию, где учился в Кембриджском университете. Вер­нувшись на родину, Черкасов служил офицером в гвардейском Преображенском полку, бывал за границей, а в 1761 г. по болезни ушел в отставку в чине капитана. Офицер привелигерованного гвардейского полка, он был близок к братьям Орловым и всем тем, кто привел к власти императрицу Екатерину II и пользовался ее полным доверием.

Императрица поручила барону А.И. Черкасову составить проект реформы медицины в России и учреждения Медицинской коллегии. Черкасов очень ответственно отнесся к поручению императрицы и работал над проектом в течение нескольких месяцев; не подлежит сомнению, что при этом он пользовался консультациями медиков, может быть и из числа сотрудников Медицинской канцелярии. В конце концов представленный им проект был утвержден Екатери­ной II 12 ноября 1763 г.; тогда же А.И.Черкасов был назначен пре­зидентом вновь учрежденной Медицинской коллегии и оставался в этой должности до 1775 г., а потом ушел в отставку, т.к. не ладил, по-видимому, с фаворитом императрицы князем Г.А.Потемкиным, уехал в свое имение, где и умер в 1788 г. Между прочим, А.И.Чер­касов был одним из организаторов Вольного экономического обще­ства; именно он ввел в России посевы картофеля.

В состав медицинской коллегии (в ее присутствие) входили во­семь членов с правом голоса, в т.ч. несколько медиков /медицин­ских чинов/, которые были первыми помощниками президента и помогали ему в решении всех специальных вопросов; среди них было три доктора медицины, штаб-лекарь, лекарь, оператор и апте­карь. Эти медики были, как утверждалось в одном из официальных документов, «искуснейшие по своим наукам и талантам». В структу­ре нового органа управления предусматривалось иметь два депар­тамента — коллегию «докторского и лекарского искусства», занимавшуюся научными и практическими медицинскими вопросами, и канцелярию, «отправлявшую всю экономию медицинского факуль­тета», ведавшую хозяйственными делами в т.ч. медицинским снаб­жением. В Москве действовало особое отделение Медицинской коллегии — медицинская контора, которой руководил штадт-физик города.

Перед Медицинской коллегией были поставлены две главные задачи; 1) сохранение врачеванием народа в империи и 2) заведение российских докторов, операторов, лекарей и аптекарей, «а к тому содержание порядочное аптек и добрая их экономия». Иными словами, как орган государственного управления Медицинская коллегия призвана была осуществлять наблюдение за медицинской и лекарственной помощью населению, руководить подготовкой меди­цинских кадров, контролировать деятельность казенных (государст­венных) и вольных (частных) аптек, а также рассматривать и оцени­вать научные труды российских врачей.

Особое внимание Медицинская коллегия и ее президент А.И.Черкасов обратил на подготовку врачей, причем преимущество отдавалось «природным россиянам» (тем, кто родился в России). Так, стремясь к возможно быстрому пополнению российского меди­цинского факультета собственными докто­рами медицины. Барон А.И.Черкасов подготовил указ императрицы, который позволял «Коллегии медицинской по собственным ее экза­менам всех обучавшихся сей науке производить в докторы медици­ны»; Екатерина II подписала этот указ 9 июня 1764 г.

Первым, кто решил воспользоваться этим разрешением, был лекарь Г.М. Орреус — уроженец Финляндии, получивший медицин­ское образование в Петербургской госпитальной школе (1757) и служивший военным врачом, помощником штадт-физика, операто­ром Петербургского адмиралтейского госпиталя и Московским штадт-физиком. Опытный и знающий врач, Орреус легко выдержал устроенный ему экзамен — это произошло в октябре 1765 г. Одна­ко из-за бюрократической волокиты и запоздалого завистливого не­доброжелательства некоторых членов Медицинской коллегии (при принятии решений там действовал принцип единогласия) доктор­ский диплом он сумел получить только в августе 1768 г., после обращения к императрице; только Екатерине II удалось преодолеть препоны на пути первого российского доктора медицины Г.М. Орреуса.

Таким образом, благодаря Медицинской коллегии в стране смогли появиться собствен­ные доктора медицины — до того каждый обучавшийся в России медицине должен был ездить за границу, получить там от какого-либо университета докторский диплом и только после экзамена в Медицинской коллегии на право практики получал разрешение ле­чить людей.

Приложение №8