Подлипская Любовь - к вопросу о трехмерности времени
Время всегда волновало умы людей. Такое ли оно, как мы о нем думаем? Что если оно совсем другое? В XX веке о трехмерности времени первым заговорил Петр Демьянович Успенский (1848, Москва – 1947, Англия) – русский философ-мистик. В книге “Новая модель Вселенной” он писал: “Трехмерность времени совершенно аналогична трехмерности пространства” (http://www.vechnoe.ru/txt/vremya.html).
Во времена Советского Союза эта идея была подхвачена русским исследователем итальянского происхождения Робертом Оросом ди Бартини (Робертом Людвиговичем Бартини). Человек трудной судьбы, прошедший через репрессии 30-х годов, он работал в авиаконструкторском бюро, занимаясь разработкой новейших моделей самолетов. С Королев называл его своим учителем. Его работы почти не публиковались. Все, что мне удалось найти, приводится ниже.
Мир Бартини — абстракция, согласно которой время, как и пространство, имеет три измерения. Она отражает не только перемещение пространства во времени, осознаваемое наблюдателем, но также и то, что наблюдатель не может заметить: скорость перемещения пространства во времени и состояние любого предмета в прошлом, настоящем и будущем.
Теория была разработана Р. Л. Бартини применительно к авиастроению и изначально была предназначена для решения прикладных задач в физике и механике. Она может быть примером того, как увеличение координат до решения задачи упрощает формулы во время её решения.
Несмотря на свое название, она не пытается объяснить, как окружающий мир устроен на самом деле.
Движущееся пространство
Наш мир мы видим трехмерным: пространство вокруг нас имеет длину, ширину и высоту. Нетрудно заметить, что кроме пространства существует ещё и время, «четвертое измерение». Можно предположить, что по нему пространство переходит из прошлого в будущее. Наблюдатель всегда находится в настоящем.
Вообразим, к примеру, магнитную стрелку, которая поворачивается на север: она движется в пространстве. Но при любых условиях, как в движении, так и в покое, она «движется вперед во времени». Стрелка проходит через «смену кадров» вместе с наблюдателем, для которого существует лишь «кадр» настоящего момента — «мгновенная» магнитная стрелка. Если и стрелку, и наблюдателя, и тот мир, в котором они существуют, обозначить точкой (для упрощения картины мира), то движение этой точки в одномерном времени образует прямую линию.
Наблюдатель может измерить скорость движения магнитной стрелки в пространстве и может заметить изменение пространства. Он может предполагать, что его мир движется во времени. Измерить скорость передвижения своего пространства во времени он не может.
Делая предположение о том, что такое передвижение существует, мы совершаем первый индуктивный переход.
Первый индуктивный переход
В примере, показанном выше, стрелка может занять различные положения с некоторой вероятностью. Можно предположить, что время двумерно — наряду с видимым миром в нем с некоторой вероятностью «существует» бесконечное число миров-дублетов. Тогда время будет плоскостью с бесконечным числом линий, а движение в нем — деревом с бесконечным числом веток. Если считать пространство точкой, то движение этой точки пойдет не по линии, а вперед по такому дереву перемещений.
Наблюдатель не может этого заметить. Но он может увидеть, что двумерное время и пространство в виде точки не создают полной «картины мира» — нет сохранения всех размерностей пространства при переходе из одного положения во времени в другое.
Обозначение всего пространства точкой было допущением: часть пространства может существовать в будущем, часть в прошлом, а наблюдатель в настоящем. Тогда размерности пространства, длина/ширина/высота, должны получить соответствующие временные векторы: количество «времен» должно быть равно количеству «длин».
Будем считать, что единого вектора времени нет, а число размерностей времени равно числу размерностей пространства. Делая такое предположение, мы совершаем второй индуктивный переход.