Ареальная лингвистика

#2. Возникновение ареальной лингвистики (лингвистической географии) относят к последней трети 19-го столетия. Предпосылками её появления признаются два основных фактора. С одной стороны, это появление новых взглядов на проблему происхождения индоевропейских языков, с другой стороны, в указанный период интенсивно развивается диалектология, причём диалекты признаются более значимыми для науки, нежели литературный язык, поскольку первые представляют собой продукт естественного, спонтанного развития, тогда как второй трактуется как явление искусственное.

Однако о возникновении собственно лингвистической географии принято говорить с того момента, когда при описании диалектов стали использовать методику картографирования, т.е. нанесения изучаемых диалектных явлений на географическую карту данной территории и создания таким путём диалектологических атласов.

Первая попытка такого рода была предпринята в Германии Г. Венкером.

Однако столь многообещающее начало столкнулось впоследствии с рядом трудностей. Составление атласа затянулось, отчёты Вредэ вызывали возражения и упрёки в неполноте и схематичности, на определённый срок их публикация была приостановлена, затем началась Первая мировая война… В результате атлас был завершён лишь в 1926 г., а его публикация продолжалась до 1951 г. Таким образом, немецкая наука утратила в этой области лидирующую роль, которая перешла к французским лингвистам.

#3. Лингвистический атлас Франции. Именно появление «Лингвистического атласа Франции», составленного Ж. Жильероном и Э. Эдмоном стало поворотным пунктом в развитии лингвистической географии (термин «ареальная лингвистика», как отмечалось выше, появился позже). В отличие от своих немецких коллег французские учёные работали гораздо быстрее: публикация «Атласа» началась в 1902 г. и завершилась в 1910 г. Он состоял из 1920 карт, объединённых в 35 выпусков, причём подход составителей отличался весьма важной особенностью. Если раньше исследователей интересовали именно диалектные особенности, т.е. отличия от форм стандартного (литературного) языка, то в «Лингвистическом атласе Франции» фиксировался язык в целом, поскольку, как указывал Жильерон, факты последнего столь же существенны при характеристике языка, как и собственно диалектные формы. Таким образом, работа Жильерона и Эдмона представляла собой своеобразную фотографию французского языка начала прошлого века (отражение его синхронного, т.е. современного исследователю, состояния). Причём, хотя точности фонетической записи, позволяющей отразить особенности произношения, уделялось большое внимание, сам атлас носил сугубо лексический характер. В нём отсутствовали карты, специально посвящённые фонетическим, морфологическим или синтаксическим особенностям отдельных французских диалектов.

Публикация атласа заставила по-новому взглянуть на многие лингвистические проблемы и выделить следующие положения:

-попытки рассматривать французский язык как некое однородное целое.

-традиционное понятие «звукового закона» требует существенных корректив.

-помимо лексических единиц, непосредственно выводимых из народнолатинских форм, в современных живых французских говорах имеется немало так называемых смешанных («компромиссных») форм, обусловленных их взаимовлиянием.

-хотя эволюция языка приводит к тому, что слова сменяют друг друга, уходящее слово может сохраняться в определённой местности, в результате чего на территории страны может быть представлено несколько лексических единиц для обозначения одного и того же понятия.

Создание «Лингвистического атласа Франции» вызвало широкий интерес и стимулировало появление аналогичных трудов в Италии, Румынии, Испании, Швейцарии и т.д. Не осталась в стороне и Россия, где лингвогеографическое изучение народных говоров началось в 1904 г., когда была создана Московская диалектологическая комиссия. Уже в 1915 г. был опубликован «Опыт диалектологической карты русского языка с приложением очерка русской диалектологии», авторами которого были Н.Н. Дурново, Н.Н. Соколов и Д.Н. Ушаков. Впоследствии эта работа была продолжена таким учёными как Р.И. Аванесов, Ф.П. Филин и др. Создавались и лингвистические атласы отдельных провинций, областей и др.

#5. Принципы и понятия ареальной лингвистики. Основным исходным положением ареальной лингвистики признаётся положение, согласно которому любое явление в языке, понимаемом как совокупность различных диалектов, имеет территориальное ограничение. Оно может быть замкнуто в границах одного диалекта, распространяться на несколько диалектов или даже охватывать сразу несколько языков. Именно эта территориальная ограниченность и позволяет использовать при изучении ряда лингвистических проблем метод картографии, в связи с чем используется понятие ареала – зоны распространения того или иного явления и изоглоссы – линии на карте, показывающей территориальные границы данного ареала. При этом, естественно, выбор фактов для картографирования определяется прежде всего целью исследования (существующие в данный момент диалектные явления, архаизмы и инновации, влияние других языков, ранее представленных в данном регионе или пограничных с ним, субстрата, суперстрата или адстрата и др.).

В методическом плане работа в области ареальной лингвистики характеризуется определённой техникой исследования и обычно подразделяется на три основных этапа: 1)подготовка языкового материала; 2)картографирование; 3)изучение и интерпретация материала, нанесённого на карты.

В ходе первого этапа, в тех случаях, когда речь идёт о собственно диалектологическом изучении, решается целый ряд задач, обеспечивающих должный уровень дальнейшего исследования, среди которых выделяют следующие:

-отбор пунктов, где будет проводиться опрос, составляющих в своей совокупности так называемую сетку, отличающуюся большей или меньшей степенью плотности (относительной удалённости или близости этих пунктов друг от друга);

-определение того, как будет проводиться опрос информантов (непосредственно или с помощью анкеты), а также решение вопроса о возможности применения так называемых косвенных методов (фотографирование, рисунки, иллюстрации, показывание информанту предметов, диалектные названия которых хотят получить, и т.п.);

-подбор самих информантов с учётом таких факторов как возраст, социальное происхождение, срок проживания в данной местности и т.д. (так называемая паспортизация информанта);

-принципы, по которым будет составляться словник для опроса (если последний осуществляется анкетным методом);

-установление методики проведения изоглосс в тех случаях, когда картина распространения того или иного явления не отличается ясностью;

-принципы фонетической транскрипции материала, т.е. такой системы записи, которая позволит отразить изучаемые факты в наиболее полном виде;

-принципы использования других источников, касающихся предмета исследования;

-выработка методики сбора материала в районах так называемой поздней колонизации, где выделение соответствующих ареалов может быть затруднено;

-решение проблемы паспортизации собранного материала, т.е. его системного описания и классификации;

-принципы членения самого диалектологического атласа на отдельные карты, выработка системы условных знаков для обозначения изучаемых языковых явлений и др.

Второй этап, как уже указывалось, состоит в самом процессе картографирования собранного материала, т.е. создании карт для диалектологического атласа. Однако оно ещё не является самоцелью лингвистических исследований и часто, наряду с первым этапом, квалифицируется как подготовительный этап для более важного – изучения и интерпретации того, что было нанесено на карту.

Одним из важнейших аспектов интерпретации карт считается так называемая группировка говоров. С этой целью проводится общее ознакомление с тем, что нанесено на карту в виде изоглосс, выявляются пучки последних и устанавливается, какие территориальные величины можно выделить на основе совмещения ареалов соответствующих языковых явлений. Затем производится установление так называемой иерархии территориальных подразделений, т.е. выделение более крупных и более мелких величин. Причем наиболее крупными считаются такие подразделения, которые получаются на основе бинарного членения и взаимного противопоставления друг другу. Их принято называть наречиями (например, для русского языка характерно, прежде всего, подразделение на севернорусское и южнорусское наречия). В пределах наречий устанавливаются отдельные диалектные зоны, выделяемые на основе сочетаний ареалов и пучков изоглосс, которые, находясь в своей части в пределах какого-либо наречия, могут и пересекать их границы. Наконец, устанавливаются группы говоров, причем отдельно выделяют переходные говоры, совмещающие черты разных наречий.

Наряду с диалектными данными картографироваться могут также иные материалы (топонимика, гидронимика и др.). Однако при всей важности картографического исследования, ни один атлас не может дать абсолютно исчерпывающее описание диалекта, поскольку его данные неизбежно носят в какой-то мере отрывочный характер. В этом смысле для большинства диалектологов характерна точка зрения, согласно которой ареальные исследования не заменяют монографического описания диалектов как определенных языковых систем, а дополняют их.

#6. Критерии М. Бартоли. Одним из первых методику такого различения предложил итальянский ученый М.Бартоли (кстати, он является автором термина «ареальная лингвистика»). Указывая, что главной ее задачей следует считать установление определенных взаимоотношений между географическим распределением слов и временем их появления в языках, Бартоли предложил следующие критерии.

1. Более архаичная стадия или фаза обычно сохраняется в более изолированных областях, имеющих меньше внешних контактов (так называемая норма изолированных областей

2. Более архаичные стадии слов чаще сохраняются в периферийных географических ареалах (норма периферийных областей).

3. Архаичные стадии слов сохраняются в более обширной по территории области (норма большой области).

4. Архаичные стадии слов сохраняются в зоне более поздней колонизации.

5. Наконец, согласно Бартоли, необходимо принимать во внимание так называемую норму верхнего слоя, сущность которого заключается в следующем: если из двух состояний языка одно полностью или почти полностью вышло из употребления, тогда как второе сохранилось, то более вероятно предположить, что первое старше второго.

Свои принципы Бартоли разрабатывал на материале романских языков, хотя указывал на возможность их применения к индоевропейским языкам в целом.

Предложенная Бартоли методика требует проверки путем применения других методов. При наличии памятников древней письменности содержащиеся в них данные позволяют проверить результаты ареального исследования. В тех же случаях, когда последние отсутствуют или не содержат необходимых сведений, используют ряд приемов различения архаизмов и инноваций, основанных на учете различных косвенных данных. Наиболее показательными среди них считаются следующие.

• слово, имеющее словообразовательный суффикс, возникает позднее корневого;

• более полная форма слова обычно (хотя и не во всех случаях обязательно) является более архаичной, чем более краткая);

• смешанные языковые формы возникают позднее своих компонентов;

• отсутствие слова в праязыке и пестрота его репрезентации в родственных языках говорит об инновации;

• слова и формы, необычные для данного языка, обычно оказываются вторичными;

• ограниченное распространение слова в родственных языках часто свидетельствует о его инновационном характере;

• если одно явление получает в каком-либо языке полное развитие, а в других родственных ему языках представлено в зачаточном виде, то его следует считать вторичным;

• когда одно языковое явление развивается, а второе отступает, то оно обычно старше первого;

• производные значения слов, как правило, имеют более позднее происхождение;

• слова, в которых отражен процесс ассимиляции, или появившиеся в результате изменения по аналогии, представляют собой новообразования;

• лексика, этимологически не связанная с другими словами данного языка, обычно относится к заимствованной;

• в составе сложных слов часто оказываются архаические элементы и т.д.

#7. Дополнительные факторы по разграничению архаизмов и инноваций. Вопрос о различении архаизмов и инноваций естественным образом связан с такой проблемой ареальной лингвистики, как определение центра появления инноваций и их распространения. Его значение определяется тем, что, согласно наиболее популярной точке зрения, никакое новое явление в языке не создается говорящим на нем народом одновременно. Творцом всегда является какой-то индивид, проживающий на определенной территории. Эта территория и становится первоначальной зоной распространения инновации и тем центром, откуда она проникает в другие регионы.

Выявление этого центра часто представляет собой большие сложности. При этом приходится учитывать ряд различных факторов. Например, в тех случаях, когда какое-либо явление распространено на двух смежных территориях, считается более вероятным предположение, согласно которому первоначальным центром возникновения инновации, скорее всего, будет та территория, где оно обладает большей частотностью употребления. Например, так называемое передвижение согласных в немецком языке (переход смычных p,t,k в спиранты и аффрикаты) наиболее систематично представлено в верхненемецких диалектах, которые и считаются очагом возникновения данной инновации, а в диалектах Рейнской области имеется довольно значительный слой лексики, не охваченной указанным передвижением.

Определенную роль при определении центра инновации отводят и так называемой конфигурации лингвистического ландшафта, отражаемого нанесенными на карте изоглоссами. Например, клинообразное или ступенчатое расположение часто бывает связано с распространением инновации. Однако, если на основании каких-либо данных известно, что явления, ныне распространенного в двух смежных областях, ранее не было в одной из них, то центром его распространения можно считать другую область.

Привлекаются для указанной цели и данные экстралингвистического характера. Например, если какая-либо территория известна как центр средоточения определенной сферы деятельности (ремесла, торговли и т.п.), тогда как другие области не имеют подобной характеристики, то именно первую принято считать наиболее вероятным центром распространения инновации.

Однако наиболее эффективным средством определения центров распространения инноваций считается сопоставление данных лингвистической географии с тем материалом, который содержится в памятниках древней письменности (естественно, при их наличии).

§11. Языковые контакты. В самом общем виде языковые контакты (до середины XX в. использовались термины «скрещивание» или «смешение» языков) определяются как следствие вызванного какими-либо причинами (историческими, политическими, культурными и др.) взаимодействия между языками, в результате которых системы последних претерпевают определённые изменения, обусловленные процессом контактирования.

Поскольку неизбежным следствием любого языкового контакта является использование в той или иной степени одного языка носителями другого, проблематика языковых контактов оказывается тесно связанной с вопросами билингвизма. В связи с этим много занимавшийся ею американский языковед У. Вайнрайх отмечал, что два или несколько языков находятся в контакте в тех случаях, когда ими попеременно пользуется одно и то же лицо. Однако с учётом того, что при языковом контакте взаимодействуют не отдельные лица, а целые коллективы либо их части, более целесообразной представляется дефиниция, согласно которой языковой контакт представляет собой использование двух или нескольких языков членами соответствующих языковых коллективов. При этом у последних, как правило, будут наблюдаться определённые отклонения от норм второго языка, обусловленные влиянием родного и носящие систематический характер. Подобные отклонения могут наблюдаться и в родном языке, если второй является доминирующим – в этом случае говорят об их двунаправленности. Указанные отклонения называют интерференцией (от лат. inter – взаимно и ferio – касаюсь, ударяю). Таким образом, интерференцию можно определить как использование навыков одного языка при речи на другом языке. Конкретные проявления интерференции принято называть акцентом (от лат. accentus – «ударение»). При этом различаются два типа акцента: переходящий, свойственный отдельным индивидам и с течением времени уменьшающийся, и стабильный, который отличает большинство членов данного языкового коллектива при пользовании другим языком, т.е. носит устойчивый характер. Именно по нему часто определяют принадлежность говорящего к тому или иному этносу (например, отмечая присущий ему грузинский, эстонский или другой акцент). Представителями других коллективов могут использоваться и такие обозначения, имеющие, скорее, географический характер, как «прибалтийский» или «кавказский» акцент, хотя и в странах Балтии, и тем более на Кавказе представлены самые различные народы, в том числе и неродственные в языковом отношении.

Явление интерференции может охватывать различные стороны (уровни) языковой структуры – фонетику, грамматику, лексику и т.д., однако устойчивее всего она проявляется именно в звуковой стороне языка. Поэтому проявление фонетической интерференции часто называют акцентом в собственном смысле слова.

#8. Языковые контакты и их разновидности. Особую роль играют методы ареальной лингвистики при изучении языковых контактов. В самом общем виде языковые контакты определяются как следствие вызванного какими-либо причинами взаимодействия между языками на определенной территории, в результате которого системы языков претерпевают определенные изменения, обусловленные названным процессом.

Основными понятиями, используемыми при изучении языковых контактов, являются субстрат, суперстрат и адстрат. Субстрат – это совокупность таких черт языковой системы, которые не могут быть выведены из внутренних законов развития данного языка и восходят к языку, ранее представленному на данной территории (кельтский в английском, галльский во французском и др.). Суперстрат – это совокупность черт языковой системы, которая опять-таки не выводится из внутренних законов развития данного языка, но, в отличие от субстрата, представляет собой результат растворения в данном языке языка пришлых этнических групп, ассимилированных коренным (по отношению к этим группам) населением (французский в английском, германский во французском и др.). Наконец, адстрат квалифицируют как такую совокупность черт языковой системы, которая является результатом влияния одного языка на другой в условиях длительного сосуществования народов (ср. схожие черты в пограничных французских и итальянских говорах).

Субстратные/суперстратные явления могут выявляться как в пределах одного, так и целой группы языков, если есть основание предполагать у них наличие общего субстрата. Причем последнее возможно только в тех случаях, когда влияние субстрата системно отражается на разных языковых уровнях (фонетика, лексика, морфология, синтаксис) и не может быть объяснено как результат естественного развития структуры данного языка. Но здесь возникают определенные сложности. Например, в новогреческом языке отсутствует инфинитив, что, с одной стороны, объясняют влиянием неизвестного языка-субстрата (поскольку так обстоит дело и в других балканских языках), хотя, с другой стороны, отмечалось, что и в самом греческом языке происходили процессы, которые могли привести к такому результату.

Методы ареальной лингвистики позволяют картографировать языковые явления, относительно которых имеется достаточно оснований считать, что они представляют собой воздействие субстрата и, таким образом, выявлять область их распространения. Так, в латинском языке числительные 80 и 90 образовывались по модели «восемь десятков» и «девять десятков» (octoginta и nonaginta). Во французском же языке используется модель 4x20 (quatre vingt) и 4x20+10 (quatre vight dix). Поскольку, как отмечалось выше, на территории современной Франции представлен галльский (кельтский) языковой субстрат, названную модель часто объясняют именно его воздействием, так как она представлена и в других кельтских языках.

Собираемые благодаря лингвогеографическим изысканиям данные топонимики и гидронимики также в значительной степени способствуют установлению субстратной основы в том или ином языке – прежде всего потому, что позволяют более точно очертить ареал распространения языка-субстрата. Так, представленная на территории Греции догреческая топонимика характеризуется определенными суффиксами: -nth – Korinthos (Коринф), -assos – Parnassos (Парнас) и др. Ареальные изыскания показали, что аналогичные признаки обнаруживаются в топонимике Малой Азии и Апениннского полуострова. Отсюда делается вывод, что древнее население этих территорий было родственно тому, с которым столкнулись греки при заселении территории в области Эгейского моря.

Исследование адстратных явлений связано с изучением так называемой языковой аттракции. Ее сущность заключается в том, что языки, расположенные цепью на смежных территориях, приобретают от своих соседей некоторые черты (графически это иногда изображается в виде следующей схемы 1^2^3 ^4 … и т.д.) Причем результаты языковой аттракции также могут быть выражены в различных формах: заимствование слов и словообразовательных моделей, приобретение сходных значений грамматических форм, усвоение синтаксических моделей и т.д.

#9. Вторичное родство и понятие языкового союза. В ареальной лингвистике центральным понятием является понятие языкового союза. Так принято называть группу языков, в течение очень длительного исторического времени сосуществующих на определенной территории и контактирующих друг с другом. Сохраняя свою самостоятельность, они вместе с тем вырабатывают некоторые общие черты, которые нельзя объяснить общим происхождением. Поскольку эти черты являются не унаследованными, как в языковой семье, а приобретенными, для их обозначения используется термин вторичное родство или сродство.

Уже в 20-х годах XIX столетия чешский славист Б.Копитар отмечал, что в различных языках Балканского полуострова можно заметить некоторые общие черты. Позднее Ф.Миклошич (хорват по происхождению) указывал на общие черты румынского, болгарского, албанского и греческого языков, называя их автохтонным элементом и объясняя влиянием исчезнувших языков – иллирийского или фракийского. Разрабатывали эту тематику и другие ученые (Г.Шухардт, Ч.Педерсен, Кр.Занфельд и др.), однако наиболее известной стала концепция балканского языкового союза, предложенная славистами Пражской лингвистической школы, в первую очередь, Н.С.Трубецким в 20-х- 30-х годах XX в.

Можно перечислить следующие общие черты в этих языках:

- наличие в болгарском, албанском и румынском постпозитивного артикля;

• исчезновение инфинитива;

• общая модель образования будущего времени: «хочу, чтобы я написал» в значении «напишу» или «буду писать»

• совпадение форм родительного и дательного падежей

• энклитическое⁸ употребление притяжательных местоимений

• наличие так называемой репризы – употребление местоимения в винительном падеже наряду с объектом действия, выраженным именем существительными и т.д.

В результате изучения языковой союз стали определять как особую ареальную общность языков, которая характеризуется комплексом общих структурных признаков на разных уровнях языковой системы. Наиболее проницаемым уровнем языковой системы признается синтаксис, а наименее проницаемым – фонетика. При определении ареалов языковых союзов прежде всего выявляются эти общие особенности, которые заносятся либо на общую карту, либо на отдельные карты, отражающие каждое явление особо. Приходится учитывать, что само формирование языкового союза представляет собой очень длительный исторический процесс, на который оказывает влияние целый ряд находящихся в достаточно сложных отношениях друг с другом факторов (влияние общего субстрата, наличие языковой аттракции, возможность случайных конвергенций и др.)