Istoria_Rossii_KhKh_vek

ктически полностью единство исконных древнерусских земель, нарушенное монгольским завоеванием XIII столетия и литовским освобождением западнорусских земель в XIV в. Упразднив вместе с Пруссией и Австрией Польское государство, Екатерина присоединила Заднепровскую часть Малой Руси (кроме Галиции) и всю Белую Русь. Несколько раз упустив шанс мирного воссоединения, Россия во второй половине XVIII в. решила вопрос своего единства завоеванием.

Обособленное существование Великой, Малой и Белой Руси в течение 400 лет имело естественным следствием складывание в каждой из территориальных частей когда-то единого древнерусского народа трех различных этносов — великорусского на пространствах Московского государства, украинского — на землях, перешедших после Люблинской унии 1569 г. от Литвы к Польше, и белорусского, оставшегося в пределах Великого княжества Литовского. В 1772—1795 гг. к России были присоединены уже не части одного русского народа, но два восточнославянских этноса, по языку, культуре и строю жизни существенно отличающиеся от великороссов.

Если воссоединение частей православной восточнославянской общности

èобеспечение безопасных от татарских набегов границ имело положительный смысл и поддерживалось большей частью восточных славян, то присоединение этнически, религиозно и культурно чуждых русским народов скорее обременяло, нежели обогащало и умиротворяло Россию. П¸тр I включил в состав Империи Балтийские земли с лютеранским и католическим населением. Латыши и эстонцы давно были порабощены здесь немецкими (остзейскими) дворянами. Эти дворяне в огромном числе влились в российский ведущий класс, а латыши и эстонцы как были, так и остались под их полной властью. Еще менее органично было включение в состав России лютеранской Финляндии в 1809 г., католических Литвы (1795 г.) и Польши (1815 г.).

Финны, получив широкую автономию, продолжали жить совершенно обособленной жизнью и болезненно воспринимали любые попытки урезать их свободы и теснее связать Финляндию с Россией. Поляки и литовцы, как

èрусские, имея за плечами древнюю и славную государственность, вовсе не желали подчиняться Российской Империи. Два раза, в 1830 и 1863 гг., поляки поднимали военные восстания, которые подавлялись с большими жертвами. Стоило ли затрачивать столько сил и крови, чтобы держать в Империи народы, которые не желали находиться в ней? Ведь принцип солидарности действует не только во внутринациональных, но и в межнациональных отношениях. Испытав долгое ордынское рабство, нравственно ли было русским порабощать иные народы?

Огромных материальных затрат и бесчисленных жизней стоило покорение мусульманских народов Кавказа, которые тридцать лет (1829—1859) мужественно сражались за свою свободу под предводительством имама Шамиля. Многие десятки тысяч горцев, когда сопротивление стало бесполезным, предпочли бросить родные земли и уйти в единоверную Турцию.

При Александре II Российская Империя покорила государства Центральной Азии — Коканд, Бухару и Хиву — страны с глубокой, древней, но совершенно отличной от русских мусульманской тюрко-персидской культурой.

Освоение этих громадных новых пространств, удержание в повиновении народов, их населяющих, разрешение их междоусобных конфликтов требовало от императорской администрации большого напряжения сил и средств, которые черпались главным образом у народа русского. Это приводило к тому, что уровень и благополучие жизни великорусского народа существенно уступали большинству иных народов Империи. За честолюбие императоров, вс¸ шире раздвигавших пределы своего государства, народ платил очень высокую цену и не получал от громадности России никакой пользы. Жители маленьких европейских стран, граждане США были во много раз богаче, образованней и благополучней граждан самой большой и потенциально самой богатой страны мира.

Замечание ответственного редактора

Высшей ценностью для человека является его жизнь. Поэтому средняя продолжительность предстоящей жизни может быть наиболее точным обобщающим показателем благополучия. И вот, по данным первой Всероссийской переписи населения 1896—1897 гг., великороссы имели самую низкую перспективную продолжительность жизни среди 11 народов России, по которым мы располагаем данными. М. Птуха приводит следующие данные по числу лет, которые мог в среднем прожить рожденный в 1896—1897 годах младенец (первая цифра относится к младенцам мужского пола, вторая, через косую черту — женского). Русские (великороссы) — 27,5/29,8; Чуваши — 31,0/31,0; Татары — 34,6/35,1; Белорусы — 35,5/36,8; Украинцы — 36,3/39,9; Евреи — 36,6/41,4; Башкиры — 37,2/37,3; Молдаване — 40,5/40,5; Литовцы — 41,1/42,4; Эстонцы — 41,6/44,6; Латыши — 43,1/46,9. — М. Птуха. Смертность 11 народов Европейской России. — С. 37—38. Цит. по: Б. Н. Миронов. Социальная история России. — СПб., 2000. — Т. 1, с. 208. Для сравнения в это же время перспективная продолжительность жизни в Швеции для мужчин составляла 52 года, а для женщин — 55,5. Так что главный народ Империи — великороссы — получал от Империи меньше всего выгод и в наибольшей степени платил за ее существование собственной жизнью. Срок ожидаемой жизни у русских мужчин в 1897 году был ниже, чем у неандертальцев (33—35 лет).

Отсутствие реальных выгод от обладания Империей восполнялось пропагандой. Русским людям внушалось, что они — великие граждане великой страны, что они управляют многими народами, что их Император — самый сильный правитель в мире. Низкий уровень образования весьма способствовал усвоению этих болезненных великодержавных идей. Из всех русских императоров только Александр I и его внучатый племянник Александр III были противниками дальнейшего расширения Империи. Но большинство русского народа не соглашалось с ними. Владение Польшей, распространение рус-

ского влияния и власти на Балканы, занятие Константинополя — были почти всеобщими устремлениями обольщенного имперским величием народа.

Последствия XVIII столетия для России были очень печальными. От былой солидарности послесмутного времени в русском обществе не осталось

èследа. Хотя Империя, создав мощные вооруженные силы, далеко раздвинула свои пределы, основная масса народа ненавидела своих поработителей

èжаждала освобождения. Свободное служение дворян государству, за которое они получали от царя земли, крестьян и золото, сами крестьяне полагали «барской затеей». Крестьяне служили недобровольно — они платили царю подушную подать, работали из неволи на помещика и давали рекрутов в армию. Дворянин мог в любой момент подать в отставку и вольно жить, пользуясь трудами своих мужиков. Солдат же был обязан служить, а крестьянин — нести повинности и подати до смерти. Для девяти десятых русских людей национальный, государственный интерес стал чем-то совершенно посторонним, чуждым.

Насаждая западные формы жизни, П¸тр I открыл русское общество, по крайней мере дворянство, внешнему миру, европейскому образованию, западным идеям. В течение XVIII столетия русское дворянство стало европейским свободным сообществом в азиатской стране, построенной на рабском труде крепостных. Через дворянство западные идеи стали с конца царствования Екатерины II все сильнее воздействовать и на купечество, и на духовенство, и даже на низшие городские слои и крестьян. После XV в. русское общество никогда не было столь открытым внешнему миру, как в период Петербургской Империи (1703—1917 гг.). В XVIII столетии русское образованное общество воспринимает внешнюю сторону европейской культуры. Немногие входят в не¸ глубоко. Но вс¸ же главные идеи Просвещения, учение о достоинстве человека, о важности истории, как воспитательницы души, распространяются. Эти идеи носят часто антирелигиозный характер. Но вместе с книгами Дидро, Руссо и Вольтера в Россию попадают и творения их оппонентов — видных христианских мыслителей — епископа Фенелона, Блеза Паскаля, Юнга-Штиллинга, мадам Гийон, в которых также утверждается достоинство человека, но не только как природного, но и как богоподобного существа. Русские привыкают к отточенным аргументам мировоззренческого спора.

Французская революция 1789—1794 гг. пугает императорскую власть. Екатерина II и Павел I вводят в 1790-е гг. строгую цензуру и ограничения на поездки за границу, на ввоз литературы. Однако период этот короток. Александр I сразу же после воцарения отменяет все ограничения и на поездки,

èна книги. Четверть века его царствования (1801—1825) — самое свободное время в России, по крайней мере для высшего сословия.

Пережив в 1812 г. религиозный кризис и став глубоко верующим христианином, Александр I осознает, что надо не раздвигать пределы Империи, которая, по его словам, «и так слишком большая», но восстановить веру,

гражданское достоинство и материальное благополучие народа. Александр I еще до своего восшествия на престол мечтал превратить русских в сознательных граждан. На коронационной медали он велел выбить слово «Закон». Александр окружает себя талантливыми и трудолюбивыми сподвижниками — Сперанским, епископом Филаретом (Дроздовым), князем Голицыным, Новосильцевым, Аракчеевым, Канкрином и проводит глубокие реформы. Рекрутчину он заменил военными поселениями, в которых солдаты жили со своими семьями и имели свое хозяйство, разрешил всем сословиям иметь землю в частной собственности (до того это право было только у дворян). Польше, Финляндии и Бессарабии Александр даровал конституции, в Балтийских губерниях упразднил крепостное рабство. Александр официально объявлял, что эти нововведения он планирует в скором времени распространить на всю Империю. При нем в России не было совершено ни одной смертной казни.

В 1812—1814 гг. Император Александр возглавил общеевропейскую коалицию держав в борьбе с Наполеоном. В 1814 г. наши войска вошли в Париж — это был величайший триумф русского оружия, но одновременно и триумф доброй воли. Став освободителем Европы, Александр поспешил дать конституцию Франции и Испании и попытался создать Союз Держав на христианских принципах (Священный Союз). В этих планах была наивность, однако многие из международных начинаний Александра принесли добрые плоды: большой войны Европа не видела сто лет.

Александр приложил огромные усилия к распространению просвещения, как светского, так и религиозного. При нем открываются гимназии, создаются новые университеты, выпускники которых едут на стажировку в лучшие университеты Германии и Англии, а вернувшись, становятся профессорами в Москве, Петербурге, Харькове, Казани. С 1812 г. в России действует Библейское общество, распространяющее по всей России в сотнях тысяч экземпляров переводы Священного Писания на современный русский и иные национальные языки. Уже подготовленный прошлым столетием, ведущий слой Империи теперь достигает уровня высокой европейской культуры. В Европе эпоха Просвещения сменяется временем Романтизма — увлечением собственным национальным прошлым — религией, историей, фольклором. Теперь русская культура живет вместе с европейской, составляя ее органическую часть и разделяя ее увлечения. Кант, Шеллинг, Гегель становятся властителями умов русской молодежи 1830—1840-х гг. Те, кому позволяют средства, отправляются учиться в Европу.

Люди, получившие широкое и свободное образование в Александровскую эпоху, составили в 1830—1840-е гг. замечательный круг Золотого века русской культуры — Пушкин и Баратынский, Жуковский и князь Одоевский, Карамзин и Чаадаев, Хомяков и Тимофей Грановский. Писатели, поэты, богословы, историки, философы — они не только подняли русскую культуру, но и способствовали осознанию народом самого себя. В это время в Рос-

сии, в е¸ высшем слое, складывается гражданское общество, нравственно

èумственно свободное от государственной власти. Начинается общественная дискуссия о значении русского народа в истории и о путях будущего развития страны. Формируются кружки, условно называемые «западниками»

è«славянофилами». Министр просвещения, сам блестяще образованный граф Сергей Семенович Уваров предлагает свою знаменитую «триединую формулу» развития русской образованности — «православие, самодержавие, народность», в которой религией и общественным мнением ограничивает царский абсолютизм. Творения, созданные Золотым веком русской культуры, будили мысль и совесть в нашем обществе в самые трудные времена террора

èизгнанничества и животворят его до сего дня.

Одновременно в русском православии, совсем как в XIV в., начался процесс духовного возрождения. То же самое учение о непосредственном богообщении, о божественном свете, которое вдохновило преп. Сергия Радонежского и его сподвижников, возродилось во второй половине XVIII столетия в Греции, в монастырях Афона, и в Молдавии. Афонский монах Никодим (Святогорец), коринфский епископ Макарий, молдавский старец Паисий Величковский и их ученики вновь начинают распространять творения Симеона Нового Богослова и Григория Паламы, переводить с древнегреческого и издавать сборники древних монашеских поучений («Добротолюбие»)

èбогословских сочинений («Евергетинос»), а кроме того, обучать учеников умному деланью, непрестанной молитве, говорят о необходимости частого причастия Святых Тайн. Из благочестивого обычая они превращают Православную веру вновь в сущностную основу человеческой жизни.

ÂРоссии эту возобновл¸нную древнюю традицию очень быстро заметили. Е¸ центрами стали Оптина пустынь под Козельском и Саровский монастырь. Со второго десятилетия XIX в. к прославленным монахам этих монастырей — Льву, Макарию, Амвросию Оптинским, Серафиму Саровскому идут на духовную беседу и назидание десятки тысяч людей со всей России от знатных вельмож до крепостных крестьян. Учениками оптинских и саровских старцев станут позднее знаменитые русские мыслители — братья Киреевские, Константин Леонтьев, Достоевский, Владимир Соловьев.

Из Европы приходят, однако, не только философско-романтические, но

èреволюционные социалистические идеи. Первая половина XIX в. — время европейских народных революций. Несправедливости русской общественной жизни, крепостное рабство, униженность и молчание Церкви, произвол абсолютистской монархической власти побуждают многих молодых образованных русских людей обратиться к европейским политическим идеям самого радикального свойства. Вернувшиеся из Европейского похода 1813— 1815 гг. русские офицеры создают тайные общества, ставящие целью возвращение России на пути гражданского равноправия и политической свободы.

Александр I, став умиротворителем Европы, потерпел неудачу у себя дома. Одни из дворян не верили ему, изверившись в царской власти как таковой,

другие страшились любых реформ, боясь потерять власть над крепостными рабами. А простой народ вовсе не ведал о реформаторских планах Александра. Царствование Александра завершилось, и вспыхнуло восстание декабристов, обещавших крестьянам волю и землю, а стране — конституцию — Русскую Правду.

Младший брат Александра Николай I (1825—1855) подавил восстание, предал смертной казни одних и строго наказал других его зачинщиков и на тридцать лет заморозил Россию. Он не стал освобождать крепостных, запретил им поступать в гимназии и университеты, велел сжечь все проекты конституции, составленные по почину Александра, распустил Библейское общество и остановил перевод на русский язык Священного Писания, вв¸л строгую цензуру, запретил свободный выезд из страны. Даже книги для грамотного простонародья при н¸м разрешалось печатать только по сельскому хозяйству, но не на религиозные или историко-политические сюжеты. «Приводить низшие классы некоторым образом в движение и поддерживать оные как бы в состоянии напряжения не только бесполезно, но и вредно», — объявляло в 1834 г. Главное правление народных училищ.

Правление Николая I завершилось Крымской катастрофой, обнажившей военную, гражданскую и экономическую отсталость России в сравнении с ведущими европейскими державами. «Замораживание» России не укрепило, но расшатало устои государства и вместо духовного возрождения породило страшный социальный антагонизм. Росло число крестьянских бунтов, создавались революционные группы среди образованных людей.

В это время два духовных потока — религиозное возрождение и революционный политический радикализм — столкнулись в русском обществе. Религиозным возрождением были захвачены наиболее глубокие, склонные к серьезным духовным переживаниям натуры. Таких, как всегда, в народе немного. Но при благоприятных обстоятельствах они своим примером, словами, учениями могут постепенно преобразить душу всего общества. Однако в России XIX в. обстоятельства не были благоприятны духовному возрождению. Церковь стремительно теряла авторитет, к государственной власти, построенной на принципах крепостного рабства и монархического абсолютизма, росло недоверие, простой народ был ожесточен против «господ».

Возникает особый мессианский отряд русских образованных людей — интеллигенция, которая, потеряв веру в Бога и доверие к власти, полагает делом чести борьбу с государством ради спасения народа как от крепостничества, так и — после отмены крепостного строя — от морально-соци- альной деградации, пролетаризации, потери национальных корней. Борьба эта с обеих сторон ведется вс¸ более жестокими методами. На репрессии власти народовольцы отвечают террором. Социальный радикализм взял верх над духовным преображением. Семена, посеянные Оптиной пустынью и преподобным Серафимом, взойдут позже, а принесут свои плоды только

âХХ веке, — на чужбине — в религиозном возрождении изгнанничества, на родине — в подвиге новомученичества и исповедничества.

Полагая, что Россия стоит на пороге новой Пугачевщины, сын Николая I, Александр II (1855—1881), поспешил приступить к глубоким реформам русской жизни. В 1861 г. было «навсегда» упразднено крепостное рабство, затем восстановлено местное городское и сельское самоуправление — земство, рекрутчина заменена всеобщей воинской повинностью, учрежден свободный скорый суд. Вновь автономными стали университеты, возобновился перевод на русский язык Библии. Но не вс¸ могли изменить реформы. Народ к управлению государством Александр II так и не призвал, землю крестьянам не возвратил, а заставил выкупать у помещиков. Угасающие же вера в Бога и доверие простого народа к высшим слоям общества и вовсе не могли восстановиться по указу. За преступления XVIII в. царская власть так и не покаялась. Русское общество оставалось политически и культурно расколотым на две неравные части — бывших рабов и бывших рабовладельцев. Единодушие, солидарность в н¸м не восстановились.

Александр II в марте 1881 г. пал от рук революционеров-заговорщиков, которые давно уже вели на него охоту. И хотя во многих крестьянских семьях портрет Александра благоговейно хранили рядом с иконами как Царя-Осво- бодителя, немалая часть образованного класса была солидарна с убийцами более, чем с их жертвой. Царский абсолютизм стал для многих невыносим. Граждане сами лучше смогут управлять своей страной, чем наследственные самодержцы из семьи Романовых — так думало немало людей из ведущего слоя пореформенной России.

Сын убитого Императора — Александр III попытался пресечь революционную деятельность и укрепить единство общества вокруг престола. Его сравнительно короткое правление (1881—1894) получило название эпохи контрреформ. Но укрепление государственной системы было внешним, нерешенные вопросы земельной собственности и гражданского управления страной продолжали исподволь разрушать национальный организм, а быстрое развитие промышленности, рост городов, приращение национального богатства только ускоряли скрытый от глаз конфликт складывающегося русского гражданского общества с самодержавным государством, унаследованным по форме властвования от XVIII, а то и XVI столетия.

Перед сыном Александра III, Николаем II, вступившим на престол за шесть лет до конца XIX столетия, стояла сложнейшая задача — сохраняя преемство тысячелетней российской государственности, преобразовать ее

âсоответствии с потребностями русского общества и требованиями современной жизни, восстановить в России давно утраченное гражданское единство, доверие и солидарность. В связи с решением этой великой задачи было не только сохранение династии и монархии как таковой, но и самой России. Но тогда, в мирном 1894 году, этого почти никто не сознавал.

Литература:

Все книги, выходные данные которых не указаны, переиздавались в России неоднократно после 1988 г.

Г.В. Вернадский. Русская история.

Г.В. Вернадский. Очерк истории права Русского государства XVIII—XIX вв. Прага, 1924.

А. В. Карташев. Очерки по истории Русской Церкви.

В. О. Ключевский. Краткое пособие по Русской истории.

М. К. Любавский. Очерк истории Литовско-Русского государства. Б. Н. Миронов. Социальная история России. Т. 1—2. СПб., 2000. Р. Пайпс. Россия при старом режиме. М., 1993.

С. Ф. Платонов. Лекции по Русской истории. С. Г. Пушкарев. Обзор Русской истории.

В. А. Рязановский. Обзор истории Русской культуры.

Г.П. Федотов. Святые Древней Руси.

Прот. Г. Флоровский. Пути Русского богословия. Е. Ф. Шмурло. История России.

Russia. A History // Edited by Gregory L. Freeze. — Oxford, 1997.

историей, но особенно много времени уделял военному делу. Наследник считал себя «военным человеком», в противоположность «штатским» вся- чески подчеркивая превосходство офицера перед чиновником. До вступления на престол он командовал эскадроном лейб-гусарского полка, служил два года в гвардейской конно-артиллерийской бригаде и к 1894 г. в чине полковника числился командиром батальона лейб-гвардии Преображенского полка:

Незадолго до смерти Александра III — весной 1894 г. наследник получил от него разрешение на брак c принцессой Алисой (1872—1918), дочерью Великого герцога Гессенского, которую он горячо любил и искренне уважал. От этого брака родилось пятеро детей — четыре девочки (Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия) и наследник — Цесаревич Алексей (1904 г.)

Царь был одним из самых богатых людей Империи: его ежегодный личный доход достигал 20 млн. рублей (средняя годовая зарплата рабоче- го составляла тогда 200 руб.); удельные владения оценивались в 100 млн. рублей. На содержание императорской фамилии из средств Государственного казначейства ассигновывалось около 11 млн. рублей, получал Царь

èпроценты с капиталов, хранившихся в немецких и английских банках (200 млн. рублей со времени императора Александра II хранились в Лондонском банке)1. В отличие от своего отца Николай II не ограничивал себя в личных расходах. Драгоценности, которые он дарил время от времени своей супруге, поражали воображение даже богатых придворных: «Его Величество нередко проявляет безмерную щедрость», — записывал в дневнике граф Ламздорф в 1895 г.

Ñ1889 г. Цесаревич Николай принимает участие в заседаниях Государственного Совета и Комитета министров, председательствует в различных комитетах, приобретает опыт участия в управлении государством. Но особого интереса к ремеслу государственного человека он не проявляет, выказывая только усидчивость и дисциплинированность.

Семья, в которой вырос Николай II, оказала огромное влияние на формирование его характера и привычек. Отец — Император Александр III был цельной натурой, подавлявшей сына. Император Александр относился к жизни, как к службе, стремясь до конца исполнить свой долг самодержца, оставаясь всегда и в мелочах, и в крупных делах честным, твердым

èпростым. Он знал пределы своих возможностей и потому стремился, прежде всего, найти толковых исполнителей, инициативных и умелых,

èудачно находил их. Александр III при многих своих недостатках являлся человеком здравого смысла, хорошо разбирался в людях. До последнего

1 В царствование Николая II русский рубль составлял половину тогдашнего американского доллара и свободно обменивался на золото из расчета — 17,5 доли чистого золота (0,77 грамма) на один рубль. В пересчете через стоимость золота тогдашний русский рубль равен примерно 30 нынешним долларам США (2015 г.).