Istoria_Rossii_KhKh_vek
.pdf
Глава 1 Начало царствования Императора Николая II (1894—1904) |
111 |
Свидетельство очевидца
«Безбожие было самой опасной болезнью не только моего поколения, но
итех, кто пришёл после меня. С этой заразой Церковь бороться не умела. Синод материализму противопоставлял меры не духовные, материалистические
ипотому бесплодные, накладывал на православие мертвящую казенную печать. Это уродовало церковную жизнь, отдаляло многих образованных людей от Церкви и от религии. Интеллигенция, благодаря своему религиозному невежеству, не понимала различия между божественной правдой вечной Церкви
инедостатками и ошибками Церкви земной.
«Так же было и с патриотизмом. Это слово произносилось не иначе, как с улыбочкой. Прослыть патриотом было просто смешно. И очень невыгодно. Патриотизм считался монополией монархистов, а всё, что было близко самодержавию, полагалось отвергать, поносить. В пёстрой толпе интеллигентов было большое разнообразие мнений, о многом думали по-разному, но на одном сходились: „Долой самодержавие!“ Это был общий лозунг. Его передавали друг другу, как пароль…» — вспоминала через много лет в эмиграции Ариадна Тыркова-Вильямс, которая в конце XIX в. была молодой либеральной журналисткой, а вскоре стала членом ЦК КДП. — На путях к свободе. М., 2007. — С. 69—70.
Образованный чиновник, верующий профессор или предприниматель с университетскими дипломами не включались этим интеллигентским сообществом в свой состав, так как первый обслуживал эксплуататоров, второй верил в Бога, а третий работал не для народа, а для собственного кармана. Радикальная интеллигенция начала в 1874 г. «хождения в народ» для его политического просвещения, а когда убедилась, что народ ее отторгает и надеется на доброго царя — перешла к террору. В конце 1879 г. радикальные интеллигенты создали первую террористическую организацию в России, с характерным названием «Народная воля». Они были уверены, что выражают волю народа существенно лучше, чем сам «забитый» народ. Первым действием «Народной воли» стало убийство Императора-Освободителя Александра II 1 марта 1881 г. И хотя террористов были считаные десятки, их действия одобрялись большинством интеллигенции, а как раз простым народом, в большинстве своем, решительно отвергались.
Умные интеллектуалы, независимо от своих политических воззрений и отношения к религии, резко осуждали эту «интеллигентскую касту». «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо е¸ притеснители выходят из е¸ же недр» (Письмо А. П. Чехова Алексею Суворину). И действительно, проявления интеллигентского сознания порождали порой чудовищные явления террора, одобрения террора, насилия над свободой личности и религиозные кощунства. Но при этом сам радикализм российской интеллигенции вполне понятен.
112 |
Часть первая ПОСЛЕДНЕЕ ЦАРСТВОВАНИЕ |
Активный, или, чаще, пассивный радикализм русской интеллигенции объясняется тем, что при действительно глубокой несправедливости в распределении благ и свобод в русском обществе думающее сословие было лишено, в силу абсолютистского режима, какой-либо возможности изменить существующий порядок мирным и законным путем. Интеллигентным людям приходилось или, подавляя свою совесть, соглашаться на несправедливость, царящую в обществе, и даже пользоваться этой несправедливостью в своих корыстных интересах (перед образованным и талантливым человеком открывались в России большие карьерные возможности), или противостоять существовавшему порядку и бороться с ним. Поэтому в той части русского образованного слоя, который не пошел на службу государству или в частные компании (или не смог пойти), укреплялись радикальные революционные настроения — чтобы изменить ÷òî-òî, надо разрушить вс¸. Крайние ра- дикалы-террористы и революционеры-заговорщики отличались от респектабельных либеральных деятелей не отношением к существующему порядку, а только методом, избранным для его разрушения «до основания».
Отказавшись сделать образованное сословие свободным соучастником государственных преобразований в рамках законосовещательных или законодательных учреждений, ограничив его деятельность местным самоуправлением, к тому же и очень куцым после принятия закона 1890 г., самодержавная власть сделала значительную часть общества, притом самую активную
èнеплохо образованную, заклятым врагом не только себя, но и всего государственного порядка, в том числе и государственной Церкви и самой Российской Империи.
Радикальные взгляды разделяло большое число студентов и значительная часть их профессоров. Им сочувствовали многие люди свободных профессий. А их число в России конца XIX в. быстро росло. По переписи 1896—1897 гг. число лиц профессионально занимающихся умственным трудом, составило 726 тыс. человек. Из них 13% работали в сфере материального производства (инженеры, технологи, конторщики, агрономы), 36% — в области науки, просвещения, здравоохранения, культуры и около половины были заняты на государственной службе и в органах общественного самоуправления. В общей массе самодеятельного населения они составляли всего около 2,7%, но именно эта численно небольшая группа и являлась общественным мнением
èобщественным деятелем самодержавной России.
ÂМоскве важную объединяющую роль для различных кругов гуманитарной интеллигенции играло «Юридическое общество» (ЮО), созданное еще в годы царствования Александра II для «содействия распространению юриди- ческих понятий и начал в публике». В 1880 г. Общество возглавил 30-летний профессор права Муромцев, который оставался его руководителем вплоть до запрещения ЮО в 1899 г.
Глава 1 Начало царствования Императора Николая II (1894—1904) |
113 |
Историческая справка
Сергей Андреевич Муромцев родился 23 сентября 1850 г. в Петербурге в семье гвардейского офицера. После окончания 3-й Московской гимназии с золотой медалью поступил на юридический факультет Московского университета. По окончании университета за отличные успехи в науках утвержден в степени «кандидата права» и оставлен при факультете для приготовления к профес-
сорскому званию. Магистерская диссертация «О консерватизме римской юриспруденции» позволила ему стать доцентом, а следующая диссертация «Очерки общей теории гражданского права» дала Муромцеву степень доктора гражданского права и звание профессора Московского университета. Однако вскоре он был уволен от должности за «политическую неблагонадежность» (снова утвержден профессором Московского университета лишь в 1906 г.).
Присяжный поверенный, гласный Московской городской думы, Московского и Тульского губернских земских собраний, автор конституционных проектов, исходивших из опыта монархического конституционализма стран Западной Европы, Муромцев на выборах в I Государственную Думу был избран депутатом от Москвы по списку кадетской партии. 27 апреля 1906 г. избран председателем I Думы.
«На председательском месте сидел С. А. Муромцев. Не сидел, восседал, всем своим обликом, каждым движением, каждым словом воплощая велича- вую значительность высокого учреждения. Голос у него был ровный, глубокий, внушительный. Он не говорил, а изрекал. Каждое его слово, простое его заявление — „слово принадлежит члену Государственной Думы от Калужской губернии“ или „заседание Государственной Думы возобновляется“ — звучало, точно перед нами был шейх, читающий строфы из Корана… В обыденной жизни это был приятный, обходительный собеседник. На председательском месте его окружала неприступность… Муромцев давно готовил себя к этому служению. Он изучил порядки западных парламентов, наметил, как должен председатель относиться к различным положениям и случаям, которыми богата парламентская жизнь, как надо направлять и вести заседание. Все мелочи продумал… Надо было вс¸ создать, проявить творческий почин… Муромцев авторитетом, и не малым, обладал. Красивый, с правильными чертами лица, с седой острой бородкой и густыми бровями, из-под которых темнели выразительные глаза, Муромцев одним своим появлением на трибуне призывал к благообразию… Его такт, выдержка не давали законодательному собранию превратиться в необузданный митинг», — вспоминала Ариадна Тыркова-Ви- льямс. — На путях к свободе. М., 2007. — С. 246—247.
114 |
Часть первая ПОСЛЕДНЕЕ ЦАРСТВОВАНИЕ |
После роспуска Думы Муромцев за подписание «Выборгского воззвания» был приговорен к 3 месяцам тюрьмы и лишению права избираться на общественные должности. Муромцев скончался от паралича сердца 3 октября 1910 г. в Москве. Его смерть вывела на улицы огромное число людей, желавших почтить память замечательного общественного деятеля. Участник тех событий историк А. А. Кизеветтер вспоминал: «Москва всколыхнулась… Лес венков и громадная толпа окружили дом перед выносом тела, и когда мы шли в похоронной процессии к университетской церкви, толпа все росла. Дошли до Театральной площади и увидели, что она запружена новой громадной толпой. После отпевания процессия двинулась к Донскому монастырю, где совершалось погребение. Уже сгустились вечерние тени, когда у могилы начались речи. При свете факелов говорились эти речи, перед толпой, наполнившей обширную, пустую тогда, поляну вновь разбитого кладбища…» Ораторы говорили о Муромцеве как о «вожде русского освободительного движения» (акад. М. М. Ковалевский), «великом гражданине земли русской» (Ф. Ф. Кокошкин). На могиле С. А. Муромцева установлен памятник работы князя Павла Трубецкого.
С. А. Муромцев ставил перед членами Общества цель «войти в тесное общение с наукой для того, чтобы достойно приступить к разработке вопросов текущего законодательства». Однако вторжение общественной инициативы
âзаконодательную сферу строго пресекалось. Генерал-губернатор Москвы, Великий князь Сергей Александрович доносил министру внутренних дел, что
â1897 г. из 372 членов ЮО 119 — «лица, официально скомпрометированные
âполитическом отношении». Поводом для закрытия Общества в июле 1899 г. послужил смелый «адрес», прочитанный Муромцевым в Московском университете на торжествах по случаю 100-летнего юбилея А. С. Пушкина. В рапорте в Сенат, составленном министром просвещения Николаем Павловичем Боголеповым, сообщалось, что «адрес, истолковывавший творчество великого русского поэта в том смысле, что он освобождает личность от властной опеки, вызвал оглушительные аплодисменты, показавшие, как публика поняла этот намек». На основании того, что «оппозиционное направление» ЮО «подрывает в учащихся правильное понятие об их обязанностях и правах власти», министр распорядился о его закрытии.
Репрессии против профессиональных интеллигентских объединений совпали с обострением в России «студенческого вопроса». На рубеж столетий пришелся апогей студенческих волнений — в Петербурге, Москве, Харькове, Киеве, Варшаве. Крупная студенческая забастовка вспыхнула в феврале 1899 г. в Петербургском университете, охватив ряд других учебных заведений в столице и крупных городах. Расследуя беспорядки, правительство приняло в июле 1899 г. «Временные правила о студентах», согласно которым за участие в «беспорядках» студенты отчислялись и отдавались «в солдаты». В январе 1901 г. это непосредственно коснулось участников студенческих
Глава 1 Начало царствования Императора Николая II (1894—1904) |
115 |
волнений в Киеве и вызвало всеобщее возмущение не только студентов, но и профессуры. В феврале 1901 г. министр Боголепов был смертельно ранен одним из отчисленных студентов — Петром Карповичем. Демонстрация 4 марта 1901 г. перед Казанским собором в Петербурге закончилась избиением студентов казаками и полицией. Многие видные профессора и литераторы открыто встали на защиту молодежи, за что, в свою очередь, подверглись репрессиям.
Не имея возможности законно проявлять свои гражданские убеждения
âполитической сфере, интеллигенция была вынуждена прибегать к иным формам деятельности. Летом 1903 г. около двадцати видных российских интеллектуалов, представлявших цвет городской и земской интеллигенции (Павел Новгородцев, Петр Струве, Сергей Булгаков, Семен Франк, Владимир Вернадский, князь Дмитрий Шаховской, князь Петр Долгоруков и др.) выехали
âШвейцарию под видом туристов и там заложили основы либерального «Союза освобождения». Эта нелегальная партия окончательно сформировалась на последующих съездах — харьковском, в сентябре 1903 г. прошедшем под прикрытием Всероссийской животноводческой выставки, и петербургском,
âянваре 1904 г., конспиративно собравшем более 50 представителей столичных и провинциальных «освобожденческих» организаций из 22 городов.
Летом 1904 г. группа участвующих в «Союзе освобождения» юристов (Ф. Ф. Кокошкин, И. В. Гессен, В. М. Гессен, П. И. Новгородцев, Н. Ф. Анненский, С. А. Котляревский, И. И. Петрункевич), вдохновленная сменой политического курса после назначения министром внутренних дел князя Петра Дмитриевича Святополк-Мирского, подготовила проект Конституции, текст которого был напечатан за границей. В ноябре 1904 г. прошла так называемая «банкетная кампания», организованная «Союзом освобождения» в связи с 40-летием судебной реформы Александра II. В течение нескольких недель состоялось 120 собраний в 34 крупнейших городах страны, во время которых была организована политическая дискуссия о будущем устроении России. Участвовало в «банкетах» более 50 тыс. человек.
Свидетельство очевидца
Докладывая о «банкетной кампании», князь Святополк-Мирский сказал: «Обязательно участие выборных в законодательстве, 99 процентов мыслящей России этого желает». Государь ответил: «Да, это необходимо. Вот, им можно будет разобрать ветеринарный вопрос». — Дневник княгини Святополк-Мир- ской. 1 ноября 1904.
Печатным органом либералов стала газета «Освобождение», которую на частные пожертвования издавал в Штутгарте (Германия) П. Б. Струве. Газета печаталась тиражом до 10 тыс. экземпляров на очень тонкой рисовой (как тогда говорили, «индийской») бумаге и через Финляндию тайком пе-
116 |
Часть первая ПОСЛЕДНЕЕ ЦАРСТВОВАНИЕ |
реправлялась в Россию. Несмотря на то, что у интеллигентного читателя в России сохранялись старые литературные пристрастия («Русские ведомости» В. М. Соболевского, «Русская мысль» В. А. Гольцева, «Вестник Европы» М. М. Стасюлевича), «Освобождение», как первая неподцензурная либеральная газета, имело особую притягательность. Среди ее читателей были не только интеллигенция и предприниматели, но и представители придворных кругов, что позволяло многим сравнивать ее с «Колоколом» А. И. Герцена.
Литература:
Либеральное движение в России 1902—1905 гг. / Под ред. В. В. Шелохаева и Д. Б. Павлова. М., 2001.
К. Ф. Шацилло. Русский либерализм накануне революции 1905—1907 гг. М., 1985.
1.1.13. Духовное состояние общества. Русская Церковь
Согласно Основным Законам Российской Империи первенствующей и господствующей в стране верой признавалась Православная. Император считался ее верховным защитником и блюстителем правоверия в стране, «в церковном управлении действовавшим посредством Святейшего Правительствующего Синода». Синод ведал всеми делами Церкви, касавшимися «как духовного, так и мирского чина людей». Обер-прокурор Синода являлся «блюстителем за исполнением законных постановлений по духовному ведомству», представляя доклады Синода Императору и объявляя его повеления Синоду. Епископы при поставлении приносили присягу Императору как «крайнему земному судье Церкви» и обещали действовать «своею от Царского Величества данною властью». Получалось, что мирянин (хотя и помазанник-Император) — верховный хранитель веры, а высшая церковная инстанция, учрежденная самодержавной властью, — правительствующее учреждение. Только с 23 февраля 1901 г. эта неприемлемая для христианской совести присяга по повелению Императора перестала употребляться.
По словам современника, «приниженность Церкви, подчиненность ее государственной власти чувствовалась в Синоде очень сильно», à обер-проку- рор — представитель Императора в Св. Синоде — «направлял деятельность Синода в соответствии с теми директивами, которые получал. Синод не имел лица, голоса подать не мог, и подавать его отвык. Государственное начало заглушало все». Пытаясь понять, какое будущее ожидает Россию, писатель и мыслитель Д. С. Мережковский написал работу «Грядущий Хам», в которой определил «второе лицо Хама» как лицо православия, «воздающего кесарю Божие». Мережковский имел в виду историческую Русскую Церковь, по его мнению, не имевшую духовной свободы. Он вспоминал выражение одного русского архипастыря XVIII столетия: «Архиереи наши так взнузда-
Глава 1 Начало царствования Императора Николая II (1894—1904) |
117 |
ны, что куда хошь поведи», — и добавлял: — «То же самое с еще большим правом могли бы сказать современные архипастыри».
Особенно выросла власть обер-прокурора в эпоху учителя двух последних самодержцев К. П. Победоносцева, занимавшего этот пост с апреля 1880 по октябрь 1905 г.
С внешней стороны положение Церкви в Империи смотрелось впечатляюще: на начало XX столетия жителей православного исповедания в России числилось более 83 млн. человек. Статистика свидетельствует, что год от года число православных увеличивалось. Это объясняется просто — росла чи- сленность населения, традиционно исповедовавшего православие. В 1900 г. представителей белого духовенства и церковнослужителей было почти сто тысяч человек (2230 протоиереев, 34 784 священника, 14 945 диаконов и 43 857 псаломщиков). Православных храмов год от года становилось все больше. За год строилось в среднем более 500 храмов. В 1903 г. церквей было 50 355 и ещ¸ 19 890 часовен.
Пространство Империи делилось на 64 православные епархии, в которых было более сорока тысяч приходов (некоторые церкви не составляли отдельного прихода и были приписаны к иным, более крупным храмам).
Историческая справка
Константин Петрович Победоносцев (1827—1907) родился 21 мая в Москве в Хлебном переулке в семье профессора российской словесности Московского университета. Был последним из одиннадцати детей. Дед его был священником в церкви св. Георгия Победоносца на Варварке. Мать принадлежала к дворянскому роду Левашовых. Семья была не просто глубоко верующей, но
вполне церковной и при том весьма просвещенной. Церковнославянский язык, жития святых, творения Отцов Церкви были в семье Победоносцевых в постоянном употреблении. В 1846 г. Победоносцев оканчивает Училище правоведения — лучшую высшую школу гражданской администрации в тогдашней России. Он работает в департаментах Сената, а с конца 1850-х гг. активно трудится над проектом судебной реформы. 31 декабря 1864 г. «в награду особых неутомимых и полезных трудов по составлению проектов законоположений, касающихся преобразования судебной части», был высочайше пожалован дополнительной к окладам ежегодной пожизненной пенсией в 2000 рублей серебром. В 1860-е гг. читал лекции по русскому гражданскому праву и гражданскому судопроизводству в Московском университете. Им был составлен и издан курс русского гражданского права и целый ряд исследований, посвященных
118 |
Часть первая ПОСЛЕДНЕЕ ЦАРСТВОВАНИЕ |
правовым аспектам крепостной зависимости в России. Являлся активным сторонником Великих реформ.
В 1861 г. граф Строганов рекомендует Победоносцева в качестве преподавателя для Цесаревича Николая (старшего сына Императора Александра II). В 1863 г. Победоносцеву было поручено сопровождать Цесаревича Николая в поездке по России. В 1866 г., после смерти наследника, он начинает преподавать право Цесаревичу Александру (будущему Александру III) и, одновременно, многим другим молодым Великим князьям и Цесаревне Марии Федоровне (супруге Александра Александровича). Против своего желания, повинуясь августейшей воле, Победоносцев оставляет Москву и кафедру в университете и перебирается
вПетербург к своим высокопоставленным ученикам. Для Цесаревича Александра Победоносцев становится сердечным конфидентом и наставником. Сохранился огромный массив их переписки, временами почти ежедневной. В 1868 г. Победоносцев назначается сенатором, в январе 1872 г. членом Государственного Совета, в 1880 г. по рекомендации графа Лорис-Меликова Александр II назначает его на должность обер-про- курора Святейшего Синода. В этой должности, в чине действительного тайного советника, он пребудет четверть века.
Позднее он напишет Императору Николаю II, который тоже в бытность Цесаревичем слушал его лекции по гражданскому праву: «Я стал известен
вправящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал без всякой вины своей в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен. О, как блажен человек, не знающий всего этого и живущий тихо, никем не знаемый, на своем деле!» (от 8 апреля 1902 г.).
Победоносцев был избран членом Российской Академии наук, почетным профессором почти всех российских университетов и духовных академий. Его знания были огромны. Он свободно делал литературные переводы с древнегреческого и средневековой латыни, с основных европейских языков и с языков славянских. Его перевод Фомы Кемпийского «Подражание Христу» стал классическим, а за три года до смерти он начал перевод Нового Завета и успел завершить его за несколько дней до кончины. Ряд специалистов этот перевод считают самым совершенным из переводов Нового Завета с греческого на русский язык. Не прекращая научных трудов и активной публицистической деятельности (большей частью анонимной), К. П. Победоносцев работал очень много и в области организации церковной жизни. По его инициативе была создана система церковно-приходских школ.
Кконцу царствования Александра II Победоносцев становится убежденным его противником. Цесаревича он убеждает в том, что реформы, предпринятые его отцом, зашли слишком далеко и могут погубить Россию. Особенно решительно он выступал против введения в стране
Глава 1 Начало царствования Императора Николая II (1894—1904) |
119 |
каких-либо форм народоправства, даже законосовещательных. Признавая их положительное значение для стран англосаксонских, он полностью отрицал парламентаризм для России, называя его «великой ложью нашего времени». Когда в мае 1882 г. министр внутренних дел граф Н. П. Игнатьев подал Императору проект манифеста о созыве Земского Собора для «великого единения Царя и Земли: единения в любви, уже не только властной и покорной, но и советной», Победоносцев, по его собственным словам, «пришел в ужас при одной мысли о том, что могло бы последовать, когда бы предложение графа Игнатьева было приведено в исполнение». Угрожая полной своей отставкой, он убедил Императора отклонить проект Игнатьева.
Победоносцев был горячим сторонником строгой цензуры, противником свободной церковной проповеди. Он выступал против возможности созыва
ицерковного поместного Собора и против восстановления в Русской Церкви патриаршества. Он полагал, что образование простого народа необходимо, но должно быть минимальным (не более четырехклассной начальной школы). При этом самых талантливых учеников из этих школ надо направлять учиться дальше, вплоть до получения ими высшего университетского образования. Победоносцев полагал синодальное устройство правомерным и полезным для церковно-государственных отношений в России. В марте 1905 г., объясняя Николаю II правильность проведенных Петром I церковных изменений
иподозревая членов Синода в желании ослабить власть и влияние обер-про- курора, Победоносцев писал об иерархах: «Они не понимают в своем ослеплении, что при самодержавном правительстве [в случае проведения церковной реформы] они останутся и Церковь останется без защиты, когда не будет обер-прокурора — как ни назови его. Ведь он при Синоде представитель Верховного ктитора Русской Церкви — Государя. Он не только обличитель, но
ив особенности, — защитник от обид, клевет и нападок, ходатай перед Царем и правительством о всех нуждах Церкви. Освободившись от мнимой опеки — как они говорят — обер-прокурора, они попадут, уже беззащитно, под длительную опеку всякой власти, всякого министра и губернатора, под опеку каждого ведомства, под опеку бесчисленных газет и журналистов, которые наполняют свои страницы воплями и сказками, и сплетнями на Церковь и духовенство; они утратят действительного своего защитника, доверенного от Царя, соединенного с Синодом церковного человека».
Свой крайний консерватизм Победоносцев умел обосновывать глубоко и всесторонне. Лично хорошо знавший его С. Ю. Витте писал: «К.П. Победоносцев был последний могикан старых государственных воззрений… Победоносцев был редкий государственный человек по своему уму, по своей культуре и по своей личной незаинтересованности в благах мира сего… Несомненно, он был самый образованный и культурный рус-
120 |
Часть первая ПОСЛЕДНЕЕ ЦАРСТВОВАНИЕ |
ский государственный человек, с которым мне приходилось иметь дело» (Воспоминания. М., 1957. С. 442; 459).
Император Николай II далеко не так был предан Победоносцеву, как его отец. Советы старого обер-прокурора его заметно тяготили, и вскоре их переписка прервалась.
После опубликования Манифеста 17 октября 1905 г. Победоносцев не счел возможным продолжать исполнять свои обязанности обер-про- курора и сразу же подал в отставку, которая была принята Государем 19 октября. 10 марта 1907 г. К. П. Победоносцев умер от воспаления легких в Санкт-Петербурге и был похоронен, согласно его завещанию, у восточной алтарной стены Введенской церкви в Свято-Владимирской церковно-учительской женской школе.
К. П. Победоносцев. Сочинения. СПб., Наука, 1996.
Письма Победоносцева к Александру III с приложением писем к в. кн. Сергею Александровичу и Николаю II. Т. 1—2. М.: Центрархив, 1925—1926.
А. Б. Зубов. Политико-правовые воззрения К. П. Победоносцева и их интерпретация зарубежными исследователями русской мысли // Русская политическая мысль второй половины XIX века. М.: ИНИОН АН СССР, 1989.
В России в 1900 г. было 380 мужских и 170 женских православных монастырей, в которых жили около 15 тысяч монахов и послушников и 48 тысяч монахинь и послушниц. Три крупнейших монастыря — Троице-Сергиев под Москвой, Александро-Невский в Петербурге и Киево-Печерский именовались лаврами (так некоторые восточные монастыри именовались в древности от греч. laύra — улица, поселок).
Для подготовки духовенства к концу XIX в. действовали четыре духовные академии в Москве, Киеве, Петербурге и Казани, 58 семинарий, 183 уездных духовных училища для юношей и 49 епархиальных училищ для девушек.
Духовенство в России оставалось по сути кастовым. Очень редко выходец из недуховного сословия становился священником, епископом. Большинство учащихся духовных школ были детьми клириков. Они выбирали семинарское образование вовсе не потому, что хотели стать священнослужителями. Просто для них это была единственная возможность получить среднее образование, вне зависимости от желания принимать сан. Священниками становились не по призванию, а по происхождению. И это резко снижало духовный уровень священства и епископата.
Вопрос о подготовке церковных кадров был одним из самых насущных и требовал от властей серьезного внимания к системе духовного образования. Но у государства, стоявшего на принципе церковно-государственного союза, не хватало средств, чтобы обеспечить жизнь будущих пастырей Церкви.