Вопрос 37: Кризис системы большевицкой власти в конце 1920 года начале 1921 года.

Объективная необходимость системы стратегического курса

Первая мировая и гражданская войны обескровили и разорили Россию. Погибло более 25 млн. человек. Объем промышленного производства составил в 1920 г. всего лишь 12% от уровня 1913 г. Продукция сельского хозяйства уменьшилась почти вдвое. Транспорт был разрушен. Большевистское руководство продолжало политику «военного коммунизма» уже в мирных условиях, делая упор на государственное принуждение как основу выхода из экономического кризиса и непосредственного перехода к коммунистическим отношениям. Однако продолжение этой политики не только усиливало экономическую разруху, но и предопределяло глубочайшую напряженность внутриполитической обстановки.

Политика «военного коммунизма» в мирных условиях противоречила интересам крестьянства, которое от экономических форм протеста (сокращение посевных площадей) переходило к вооруженным формам борьбы. Вооруженное сопротивление крестьян тамбовской губернии, начатое летом 1920 г. («антоновщина»), послужило катализатором массового крестьянского протеста. Крестьянские формирования действовали на Украине, Урале, в Сибири, Поволжье. Не менее сложным было положение в городе. Антибольшевистские выступления в городах, вооруженная борьба крестьянства не могли не повлиять на настроения в армии. 1 марта 1921 г. вспыхнул мятеж в Кронштадте, в ходе которого военные моряки выдвинули лозунги «Власть Советам, а не партиям!», «Советы без коммунистов!». Налицо был глубокий общественно-политический кризис, требовавший уступок от власти, которые позволили бы снять накопившиеся противоречия. Угроза потери власти заставила руководство страны отказаться от идеи продвижения вперед в рамках военно-коммунистической модели и осуществить поворот в политике.

Вопрос 38: Монархическая и буржуазная эмиграция

Русская послереволюционная эмиграция стала, без преувеличения, событием огромной исторической, культурной и духовной значимости: ее численный и интеллектуальный состав уникальны в своем роде.

Эмиграция не могла и не хотела мириться со своим положением побежденных. Не имея возможности открыто бороться с большевиками у себя в стране, она сделала своим главным оружием в этих условиях идейную борьбу с большевистским режимом. Политически послеоктябрьская эмиграция была представлена различными организациями и группами, являя собой почти точную «копию» России образца 1905-1917 гг. До середины 1920-х годов политически активную эмиграцию можно было бы условно разделить на две большие группы, на два непримиримых друг к другу лагеря. Один из них, составляли правые, монархисты всех мастей. Другой лагерь, республиканский, был представлен кадетами, эсерами и меньшевиками.

Попытка объединить эмиграцию на почве непримиримой борьбы с большевиками, предпринятая Зарубежным съездом (1926 г.), продемонстрировала продолжавшийся сохраняться глубокий раскол не только между большинством правых и левых (последние на съезд вообще не явились), но серьезные расхождения в самом правом лагере по вопросам стратегии и тактики антибольшевистской борьбы. Часть правых (меньшинство съезда) ратовала за возвращение России к имперско-монархическим формам и призывала участников съезда открыто выступить в поддержку монархии, окончательно и бесповоротно отбросив все попытки договориться с либералами. В политическом плане борьба между «левыми» и «правыми» являлась продолжением борьбы, которую они вели между собой еще в России: ни одна из сторон не желала поступаться своими идейными принципами в угоду другой. Если для правых главным объектом критики был парламентаризм и республиканизм, то для левых совершенно неприемлемыми оставались империя и монархия, со всеми их бюрократическими атрибутами. Главным возражением либералов-республиканцев против монархии было то, что монархия в России всегда, вплоть до Революции, имела исключительно вотчинный характер и опиралась на класс помещиков-землевладельцев, который к настоящему времени оказался полностью деморализован, а частью уничтожен. Восстановление монархии «сверху», силовым путем, по мнению лидера кадетов П. Милюкова, способно было лишь привести к новой эскалации насилия и новым многочисленным жертвам