ЦБК Ф69(28) Н305

Научный редактор доктор исторических наук, профессор А.П.Абрамовский

Рецензенты: доктор исторических наук,

профессор В.В.Шелохаев; кафедра истории России

Челябинского государственного

педагогического института

Нарский V В.

ИЗОБ Русская провинциальная партийность: Политические объ­единения на Урале до 1917 г.: (К вопросу о демократиче­ской традиции в России). - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1995. - 366 о. - (4.2).

ISBN 5-230-19947-4 .;

Предлагаемая читателю книга является логическим про­должением и завершением исследований автора о политиче­ских партиях начала XX в. на Урале: "Кадеты на Урале (1905-1907)" (Свердловск,-1991) и "Революционеры опра­ва": Черносотенцы на Урале "в 1905-1916 гг, (Материалы к исследованию "русскости") (Екатеринбург, 1994). Данная работа - одна иа первых в современной исторической лите­ратуре попыток комплексного рассмотрения широкого спект­ра российских политических партий, их отношений друг о другом, государством и обществом.

Книга рассчитана на специалистов по политической исто­рии России, а также на всех, кто интересуется историей российской многопартийности. Издание может быть исполь­зовано в качестве, учебного пособия для изучающих регио­нальную историю.

06060620000-018

. ' :, • • ,

—• Веа овышл.

«К8(03)-Э5

Глава 4

партишшв шьедишния и госздаилво

§ 1. Политическая оппозиция и власть

Отношения оппозиционных партий с государственной властью ха­рактеризовались взаимным неприятием, недоверием и подозрительно­стью. В этом адекватно отражались отношения друг к другу государ­ства и общества в России, сложившиеся на протяжении XIX в. К кон­цу столетия тенденция противостояния особенно обострилась, т.к. авторитарная государственная практика, ориентированная на нейтра­лизацию общественных сил и их недопущение к политической деятель­ности, явно отставала от жизни и не учитывала новых явлений. Меж­ду тем реформы 60-70-х гг. -XIX в. и их последствия пробуждал» и высвобождали к общественной жизни новые и новые социальные си­лы, которые оставались невостребованными. Отсутствие традиции ко­операция государственных и общественных усилий порождало взаимную слепоту и невежество. "Левые готовы были "бороться и страдать ва народ", - писала A. R Тыркова-Вильяме, - служить ему. но км и в голову не приходило, что ради этого надо служить и российскс му государству, что любовь к народу обязывает любить и беречь нш общий дом, Российскую Державу". Некорректным было и отношен» властей к политической оппозиции: "Правительство всей оппозиций приписывало одинаково разрушительные стремления, не хотело разби­раться в ее оттенках, преувеличивало ее силу, тогда еще невесо­мую. Оппозиция преувеличивала самодержавный гнет и бедствия н&-родные" 113,

Агрессивные установки по отношению к правительству сложили»? ?>

• Ц7-4

169

с самого начала существования левых партийных организаций и оОу словили воинственную практическую деятельность. Уже в 1903 г. только что сформировавшийся Средне-Уральский комитет РСДРП оОрп тился к населению с призывом: "Содействуйте борьбе, ведущейся иол знаменем пролетариата. Делайте все, чтобы парализовать силы при вительства, разрушить их действие. Решительно отказывайтесь прямо или косвенно от каких бы то ни было услуг шпионам полиции, дам дармерии, судьям. Не давайте им никаких сведений, указаний, бой котируйте их (не имейте никаких дел с ними). Выводите наружу веч бесчисленные невидимые простому глазу действия, их плутни и pas-бои. Обличайте их лицемерие, ехидство; осведомляйте о замыслах, планах правительства и его тайных действиях организацию революци онной социал-демократии. Делайте все для облегчения борьбы проле тариата. агитируйте, .пропагандируйте везде, где только можетеj выясняйте программу и тактику революционной социал-демократии, читайте, распространяйте ее литературу; входите в тесную свянь с комитетом партии, оказывайте услуги его членам, доставляйте ему материальные средства" [23.

В годы первой российской революции -и по ее окончании отж> «пение леворадикальных политических партии к государству приоп •ело характер открытых военных действий и ориентировалось исклш чительно на насильственный слом государственной системы как ни ключ к решению всех проблем. В "девой" периферии, к> которой отнес Урал Р. Рексхойэер, эти настроения проявлялись особенно ярко. Вятские социал-демократы, призывая рабочих и крестьян оси. единиться под знаменами РСДРП, так формулировали свою задачу « июне 1907 г., сразу после роспуска II Государственной думы ".., самодорлавному строп домна быть объявлена беспощадная война,

война окончательная. Раненого зверя нужно добить!" [33 В это же время Ижевский комитет ПОР констатировал, что "лишь прямой от­крытой борьбой, действенным заявлением своей Воли, стачечной я партизанской борьбой с потерявшим образ человеческий, стыд и совесть, русским правительством и его союзниками капиталиста­ми, дворянами и попами" можно "вернуть Россию к свободе" С4]. Не­сколько позже, во время работы III Думы, екатеринбургские социал-демократы в листовке, посвященной анализу политической ситуации, заявляли: "Все пути законным образом выбиться из такого положения «ля нас закрыты, да и законов-то никаких нет, а существует грубая сила - кто силен, тот и прав" С53.

Лаже участвуя в выборах в Государственные думы, что само ао себе предполагало хотя бы минимальную готовность к компро-шссу с государственными институтами, левые радикалы демонстри­ровали предельную нетерпимость. Борясь за депутатские мандаты во II Думу, эсдеки Екатеринбурга так объясняли свои мотивы: "Зачем, спросят, мы идем в Думу? Да затем, чтобы взять там всю власт» и всю волю, чтобы с помощью их вести народ к борьбе" Ш. Такова т была позиция уфимских социая-демодоатов: ".,. не вместе с ду­мой и не через'Думу, как на это надеются либеральные буржуа, не захватив думу и использовав ее, как трибуну для агитации, • сможет •.эволюционный народ разделаться со старыми порядками" [7.J. Орел ургская организация РСДРП, которая отличалась более умеренно? овицней, тем не менее летом 1907 г. на общегородской кояференцю: ииняла решение участвовать в выборах в III Думу с целью "рево-).>циони8ироваз?ь и сплачивать народные массы на почке нгдоволь* ...•ява еуаретЕуздш скроем, истмьвовать думскую кафедру s агигаци •иных ц»,чях, кодгоговить народ к борьбе о еашдержавяш

170

171

правительством путем вооруженного восстания" С 81. Екатеринбург­ские кадеты по этому поводу не без иронии отмечали, что эсдеки и эсеры идут в Думу не для органической работы, а для того, чтобы "речью, как молотом, бить большинство, развертывать перед страной и Думой свою программу во всю ширь, звать массы вперед в заман­чивые лазурные дали... " С 9]

Практические рекомендации ПОР были сосредоточены не на идей­ной борьбе, а на подготовке к прямым вооруженным действиям. В § 15 примерного устава крестьянской милиции, которым пользова­лась в 1907 г. отделившаяся от партийной организации для распро­странения в России революции и вооруженной борьбы с правительст­вом екатеринбургская "лесная группа", говорилось: "В момент вос­стания милиция должна сместить сельские и волостные власти и предложить народу выбрать самоуправление, разоружить полицию и неперешедшие к народу войска, заменить их сознательными рабо­чими и крестьянами, уничтожить бумаги в канцеляриях приставов и земских начальников, уничтожить все межевые знаки и документы на землю, уничтожить спиртные напитки и пресечь пьянство под уг­розой смерти за продажу спиртных напитков, воспретить выступления гюмимо милиции, барские усадьбы захватить и передать в руки само-.управления, охранять их от грабежа, в случае невозможности удер­жать их' за народом истребить до основания, захватить ближайшие железнодорожные пути, устранить на них власти и охрану и принять дары против передвижения правительственных сил, организовать ши-рпкое народное ополчение и направить его в город на соединение городскими милициями". Из § 20 этого документа следует, что и по момента восстания государственные служащие для левых ради-v-ляор стояли вне закона: "Если какой-нибудь чиновник или другое

лицо учинит зверскую расправу, порку, расстрел, то каждый мили­ционер имеет право убить это лицо" СЮ]. Ижевский комитет ШР осенью 1907 г. выдвинул девиз "Белый террор вызывает красный тер­рор!" и предложил местным жителям бойкотировать правительство. Бойкот предполагал отказ от предоставления полиции квартир и освобождение в течение недели уже занятых под угрозой в против ном случае взорвать такие дома; рекомендовалось не продавать по­лицейским с-ьестные припасы, не появляться в общественных местах вместе с представителями полиции и не помогать задерживать "това­рищи", что опасно для жизни, не давать поступать на полицейскую службу и предлагать отказаться от нее, не предоставлять общест­венную землю под*казенные здания, а квартиры - под казенные лав­ки, не пить спиртного, закрыть кабаки посредством общественных приговоров, передавать замыслы полиции и сведения о предатели комитету ШР, жертвовать оружие, предоставлять квартиры ревою»--онерам, скрывать от полиции членов партии СИ].

В этой ситуации неудивительно, что в революции 1905-1907 г и особенно сразу после ее окончания убийства представителей в*« ти я хищения государственного имущества приобрели чудовищные ри меры. Щэичем террористические акции и "экспроприации" осуществ»; лмеь не только организованными боевиками, но и одиночками. 11й варя 1906 г. упоминавшийся ранее 17-летний ученик Екатеринбург ского художественного училища эсер R И. Годлевский соверыкл ь планированное боевой дружиной ПОР убийство делопроизводителя у:< лица ЕЕЗотикова Эотикова считали "тираяом школы", я учту/. чья прииадлешгоеть к крайним партиям была давестна и не екр; лесь, в ноябре 1905 г. предложили ему уйти в отставку. Шкож *соввт уговорил его остаться, в свяеи с чем .Ботиков тяомыкя

172

173

знакомым, что боится за свою жизнь. В день убийства Годлевский во время занятий уехал завтракать .в ресторан "Урал", где выпил с приятелем полбутылки водки. Вернувшийся на занятия Годлевский был выдворен с урока, после чего пошел в канцелярию забрать доку­менты, где и произвел несколько выстрелов в Зотикова [123.

Террористические акты и "экспроприации" достигли кульминации летом-осенью 1907 г., когда неоправданные ожидания нового револю­ционного подъема были особенно сильны, шло нарастание правитель­ственных репрессий против оппозиции, а разгром партийных органи­заций сделал деятельность боевиков бесконтрольной. 4 июля 1907 г. около Уфы семеро неизвестных в черных рубахах и шароварах попыта­лись ограбить почту. 8-9 июля в Усть-Катавском заводе были совер­шены 3 дерзкие "экспроприации", а в Златоусте пятью пулями был убит священник. 13 июля в Уфе был убит городовой, 14 июля было совершено неудачное нападение на жандарма, 27 июля в помещение, где квартировали полицейские стражники, было брошено две или три бомбы, 24 августа был тяжело ранен жандарм. В Златоустовском уеаде 30 августа была произведена кровавая "экспроприация" на почте. При изъятии 600 рублей было убито 2 человека и ранено 8, да них 3 из нападавших [133. В Екатеринбургском уезде 4 августа

1907 г. во время "экспроприации" 12 тыс. рублей у кассира Верх-

/ '*

Jtes-текого завода также был убит один стражник и несколько ранено;

16 августа 20 неизвестных с револьверами напали на контору асбес-

товских копей и отняли 1 тыс. рублей, из которых 500 рублей медью

: м бросили; 19 августа у Невьянского завода произошло нападе-

а кассира заводской кассы, везшего сырое золото. На следу-

«•^.й лечь была ограблена нижнетуринская почтовая контора и турин-

> заводское управление, подожжен лесопильный завод [143.

174

Террористические акты производились в основном против незна­чительных представителей власти. После убийства уфимского губер­натора R М. Богдановича 6 мая 1903 г. новые покушения на первых лиц губернского уровня были задуманы лишь весной-летом 1907 г. Покушение на главу Уфимской губернии не было осуществлено [153. Вятский губернатор князь С. Д. Горчаков был приговорен к смерти Уральским областным съездом ПОР в июле 1907 г., однако дважды подготовка к убийству была пресечена органами сыска Наконец, 17 октября 1908 г. член Вятской организации ШР бывший гимназист, сын земского начальника И. М. Левитский без ее ведома бросил бомбу под экипаж губернатора Бомба не взорвалась, а Левитский был убит на месте одним иэ стражников [163.

Чаше, всего жертвами террористов становились низшие и средние чины полиции и жандармерии. 23 июня 1907 г. в Екатеринбурге был убит жандармский ротмистр Е Ф. Пышкин и ранен полицейский стражник С. Г. Пйлков. Приговор был вынесен Уральским областным комитетом ПОР и осуществлен летучим боевым отрядом. Уральский обком ПОР в специальной листовке объяснил эту акцию "Посланный на Урал для искоренения "крамолы" Пышкин окружил себя полчишами шпионов, пре­дателей и провокаторов и за живой спиной'этих продажных Иуд счи­тал себя вне опасности. "Через три месяца я вырву всю крамолу", -говорил он. Летучий Боевой Отряд ШР ответил ему 'коротко и гроз­но" [173. В Оренбурге 3 марта 1908 г. по приговору губернского комитета ШР был убит старший надзиратель тюрьмы Подгорнов как палач боевика Тарасова, убившего, в свою очередь, в мае 1907 г помощника прокурора Исаева, а в ночь на 14 мая 1908 г. на посту иэ браунинга был застрелен городовой С. Мусин 118]. В отдйчда от боевиков ПОР и РСДРП, которые.

175

"экспроприациями" государственного имущества, ультралевые анархи­сты-коммунисты не брезговали вымогательством денег у частных лиц. В конце 1907 г. уфимское купечество созывало специальное' собрание для решения вопроса о борьбе против анархистов-коммунистов, обло­живших купцов поборами. Уфимские купцы R М. Патокин и А. А. Иванов получили письма с требованием 700 и 1500 рублей, у купеческого старосты С. Е Зайкова потребовали 1000 рублей [193.

Таким образом, для левых радикалов всех оттенков было харак­терно крайне враждебное отношение к государству, в экстремальных случаях принимавшее характер прямого насилия.

Отношение i ^тастей к политическим партиям было подчинено вы­полнению главной задачи - поддержанию порядка и "спокойствия" на вверенных территориях. Оно зависело от степени оппозиционности партийного направления, уровня активности среди населения и рас­пространенности "вредного" влияния той иди иной партии в массах, йшистр внутренних дел П. А. Столыпин писал в мае 1906 г. вятскому губернатору: "Вашему Превосходительству вручена высшая власть на месте; на Вас лежит и ответственность за спокойствие в губернии, поддержание которого безусловно необходимо для успеха реформ •-; ограждения населения от потрясений, расшатывающих в корне госу­дарственный организм. Отсюда вытекает требование мое самого вор-•-ого наблюдения за малейшими признаками нарождающейся смуты и са~ юго решительного прекращения открытых беспорядков, твердости >.* определенности в действиях, исключающей возможности какой бы то и оыло непоследовательности и колебаний. Сил для этого в Вашем шчюряжении достаточно, в случае ив надобности Вы будете еще -ны. Залог успеха в том, чтобы С кроме] силы материально * -жив быча is сила нравственная.

В этих видах я.не допускаю возможности со стороны подведом­ственных Вам лиц действий произвольных, незаконных, недостаточной внимательности к интересам частных лиц и неправильного применения власти" С203.

В июле 1907 г., в разгар активности боевиков и ввиду необхо­димости ее радикального пресечения, Е А. Столыпин выдвинул в пись­ме вятскому губернатору главные требования к действиям местных властей: "... первое - предварительная осведомленность; второе -непоколебимая решимость в случае возникновения беспорядков и третье - быстрая кара, раз беспорядки не были предотвращены" [21].

Несмотря на предупреждение министра внутренних дел о недопу­стимости "неправильного применения власти", местная администрация нередко применяла неоправданно жесткие меры для наведения поряд­ка В 1908 г. в Вятском крае "все содержание внутренней губерн­ской политики было направлено к "успокоению" и "ликвидации" не только освободительного движения, но даже и общественных органи­заций чисто культурного характера". В январе 1908 г. было неза­конно закрыто просуществовавшее 56 лет Вятское-общественное соб­рание, позднее это распоряжение было отменено. Одновременно за­крылись 3 тыс. сельских библиотек/ основанных в 1894 г.. сокра­тился кредит на воскресные школы и бесплатную раздачу книг насе­лению. В феврале 1908 г. прекратил существование "Прикамский край", т. к. на его редактора в течение двух недель обрушились не­посильные штрафы в сумме 1100 рублей. За четыре месяца "Вятская речь" пережила две приостановки издания, месячное закрытие типо­графии и четыре штрафа на общую сумму 2000 рублей, заменившие арест трех редакторов на 12 месяцев [223.

176

177

Однако многие действия местных властей были адекватны на­сильственным акциям террористов и "экспроприаторов" и оказались достаточно эффективными для их пресечения. Для поимки "лесных братьев" Лбова в Пермской губернии были стянуты войска, произве­дена смена должностных лиц во главе Пермского охранного отделе­ния, в Мотовилиху была вызвана сотня казаков, "как незаменимых в разведочной службе и при преследовании разбойников по лесным дебрям". В трех пунктах губернии были сформированы отряды ингу­ши. Благодаря этим мерам, "лесных братьев" рассеяли из района Мотовилихи, а затем окончательно истребили или предали суду. Кру­тые меры пермской администрации в 1907 г. оказали "благотворное влияние как на сокращение общих нарушений порядка в виде драк, буйств и разных бесчинств, принявших после 1905 г., под влияни­ем революционной пропаганды, в особенности среди неустойчивой в убеждениях молодежи, почти эпидемический характер, так и на со­кращение числа грабежей, разбоев и других террористических актов" С£31. Аналогичные действия и с таким же эффектом предпринимались в Вятской губернии. В Воткинском и Ижевском заводах были расквар­тированы казачьи сотни, резко, до 1900 'человек были увеличены силы полиции, в Вятке находился воинский контингент в составе 300 человек; было продлено и действовало до 1910 г. положение зб усиленной охране, а в Сарапульском уезде, где концентрярова-аась основная масса пролетариата - положение о чрезвычайной охра­не С 843. В Уфимской губернии в свяэи с многочисленными дерзкими зкепроприациями" на железной дороге была введена специальная во-шкая охрана С 263.

Подавление антиправительственной деятельности сопровожда­лось серией сул-бных процессов, к которым были привлечены

Казанской и Саратовской судебных палат. По распоряжению команду­ющего войсками Казанского военного округа с 25 июля 1907 г. дей­ствовал временный военный суд, который, начав работу в Уфе, дол­жен был затем переезжать в Златоуст, Верхнеуральск, Екатеринбург, Пермь, Вятку, Уржум. В Уфе в июне и сентябре 1907 г. проходила выездная сессия Казанской судебной палаты. В Перми в сентябре

1907. г. военно-полевой суд осудил членов боевого отряда Давыдова, а Казанская судебная палата - членов Верхнекамской группы ПОР, Выездная сессия Казанского военно-окружного суда работала в Ека­ теринбурге в августе-сентябре 1907 г., феврале-марте и ноябре

1908. г., в том числе и по делу "лесных братьев". Казанская судеб­ ная палата слушала дела о местных социал-демократах, включая дело об Уральском областном комитете РСДРП, на выездных сессиях в Ека­ теринбурге в феврале и мае 1909 г. В Вятке 22 апреля 1908 г. про­ ходил суд над легендарным главарем "лесных братьев", или, как он сам себя именовал, "известным разбойником" А. М. ЛЗовым. В ночь на 2 мая 1908 г. он был повешен. В мае 1908 г. в Вятке проходила также сессия Казанской судебной палаты, приговорившая к ссылке членов ПОР. В Оренбурге в ноябре 1907, декабре 1908, мае и сен­ тябре 1909 гг. Саратовская судебная палата вела дела местных эсеров и эсдеков, осудив в мае 1909 г. даже меньшевиков, которые ограничились организацией легальных беспартийных профсоюзов, на вечное поселение с лишением прав состояния Г26]. Только по соци­ ал-демократическим организациям на Урале в 1907-1910 гг. было проведено более 30 ликвидации С27]. В России за 1909 г. было вы­ несено 1449 смертных приговоров, приведено в исполнение 537. в том числе в Уфе - 18, в Перми - 7, в Екатеринбурге - 4 [281,

ffe следовало бы, однако, полагать, что правите jr. •

178

репрессии обрушились исключительно на леворадикальные•организа­ции и объединения. Ш были подвергнуты и представители КДП. Хо­тя по сравнению с левыми радикалами кадетская оппозиций вела се­бя по отношению к государству гораздо более корректно, ее лояль­ность к властям была для них весьма сомнительной. Проявившиеся в 1905 г. симпатии конституционных демократов к революционерам, , критика существующего строя и борьба за конституцию и парламент в годы революции, разнообразная помощь левым, в том числе и вы­ступления кадетов в качестве защиты на судебных процессах, ор­ганизованных против эсеров и эсдеков после революции 1905-1907 гг. , - все это шло в разрез с авторитарной традицией, вос­принималось как "крамола" и не внушало доверия к КДП со стороны представителей государства.

За участие в составлении и подписании Выборгского воззвания бывшие депутаты I Государственной думы уфимский кадет Е Е Толстой и руководитель Иранского кадетского комитета Н. R Огнев были пре­даны суду. Трехмесячному аресту были подвергнуты бывший депутат 1 Думы II А. Садырин и председатель Малмыжского комитета КДП Я, Е Овчинников. Ряд кадетов в 1907 г. -были высланы за пределы Вятской и Пермской губерний [293.

Еще в декабре 1906 г. вятский полицмейстер сообщал губерна­тору, что связующим звеном в партийной пропаганде левых служит губернская земская управа, в которой выделялись социал-демократи-адекая и кадетская группы служащих. Полицмейстер подчеркивал, чго 'предвыборная агитация.,. сильна только 2-ой группой и с униздо-.^?нием ее предвыборная кампания сама собой кончится". В этой свя-аи нредлагаюеь выслать кадетов-эемцав аа пределы губернии [30J.

:>н а 50-детним юбилеем вемства "Вятская речь" вспоминаю

о массовой высылке. прогрессивных земских гласных и служащих с конца 1906 г. и на протяжении всего 1907 г. и замене их черно­сотенцами, благодаря чему вятское земство из культурного очага в короткое время превратилось в "союзную чайную, из которой исхо­дят. .. погромные дела" [31]. Уже в середине 1908 г. местная прес­са констатировала изменение физиономии Вятской губернии, в кото­рой "вольнодумные и фрондирующие земства заменены "работоспособ­ными", и население, наконец, поняло все "зло освободительства" и вернулось на путь прадедовских заветов" [32].

В сентябре 1909 г. в Екатеринбурге прошел беспрецедентный судебный процесс против местного комитета КДП, обв'иненного в не­законном продолжении деятельности, несмотря на отказ правительст­ва легализовать партию. До этого преследования кадетов в России случались, но не были столь серьезными. Дело о члене кадетской организации в Торжке (Тверская губерния) не имело ничего общего с данным случаем, а дело о Воронежской комитете КДП было прекра­щено за отсутствием состава преступления после допроса в Петер­бурге члена ЦК А. А. Корнилова. Дело екатеринбургских кадетов ока­залось громким. На защиту 16 обвиняемых прибыли знаменитый мос­ковский адвокат М. Л. Мандельштам и член ПК ЙДП А. А, Корнилов. В ка­честве защитников выступили.также 8 местных адвокатов-кадетов. Интерес к процессу был так велик, что 100 входных билетов были разобраны публикой з.а неделю до начала суда [333.

Кадеты и представители власти дали две прямо противополож­ные интерпретации судебного процесса Кадетская "Речь" связывала возбуждение дела с победой оппозиции на выборах в III Государ ственную думу. Именно она якобы обратила внимание админист;; на местных конституционных демократов, что привело к ^:

180

поискам документов областного комитета КДП, "незначительная часть которых случайно арестована при обыске" [34]. Следствие по делу было поручено следователю Казанской судебной палаты по 'важнейшим делам С353. Сами обвиняемые в суде при ответе на вопрос, признают ли себя виновными, воспользовались формулировкой "имел честь со­ стоять" в партии, но виновными себя не признали. Процесс исполь­ зовался кадетами в пропагандистских целях, и речи обвиняемых и защиты должны были сыграть на повышение популярности Щ1 Ос­ новной упор защита делала на тот факт, что все, попытки конститу­ ционных демократов легализовать свою партию наталкивались на от­ каз со стороны -пастей, которые, тем не менее, не препятствовали ее деятельности. Тем самым государство и местная администрация своим противоречивым и неясным поведением в отношении КДП сами спровоцировали то неопределенное положение партии, за которое и были привлечены к судебной ответственности екатеринбургские ка­ дета Подчеркивалось, что "значение этого процесса очень велико" £36]. :'у , ,*'

Сторона обвинения, напротив, пыталась представить дело как незначительное. Товарищ прокурора М. Е Лучицкий на суде подчерк­нул: "... здесь мы имеем и не кадетскую партию, и не кадетский ко­митет; здесь мы имеем лишь 18 отдельных лиц; кадетская партия здесь ни при чем". Обвинитель сознательно избрал ироничный тоя„ зредетавляя суть дела. "Я много слыхал сравнений кадетской пар­тии, - заявил он, - слышал даме сравнение ее с Венерой, вышедшей яа воли юрских. Но,- господа, мы живем не где-нибудь, а в Рос­сии, где госпожа Венера взамен приветствий и восторгов была бы те сомнения привлечена к суду за появление в неприличном веде а ооцвственяоы месте". Подчеркивалось, что этому делу власти и*

собираются придавать особого значения - в противном случае оно разбиралось бы судебной палатой, а не окружным судом, не рядовым и загруженным работой товарищем прокурора Сам факт обнаружения кадетских документов осенью 1907 г. объявлялся случайностью. По мнению М. R Лучицкого, во всем был виноват секретарь комитета КДП, пригласивший в качестве Делопроизводителя неблагонадежное лицо, "а так как полиция весьма внимательно наблюдает за господами с подобным юридическим цензом, то она и произвела обыск, который совершенно случайно (полиция искала совсем не то) положил начало настоящему делу". По поводу приглашения кадетами известного сто­личного адвоката заместителем прокурора было сделано замечание, что "это все равно, что для лечения насморка выписывать знаме­нитого профессора Мечникова из Парижа". В качестве наказания были предложены меры от трех месяцев тюрьмы до мелкого штрафа в 10 рублей, поскольку "екатеринбургские кадета.. уже искупили свою вину - дело тянется давно и душевное состояние их, разумеет­ся, тяжелое" [37].

Адвокаты восприняли шутливый и насмешливый тон обвинителя как сознательно рассчитанный ход и отметили, что "господин проку­рор отнесся к делу с насмешкой, он готов даже попуститься наказа­нием, чтобы умалить значение деятельности этих людей" [38]. Адми­нистрации не удалось использовать суд над кадетами для их дискре­дитации: был вынесен оправдательный приговор, встреченный апло­дисментами публики. Против председателя Екатеринбургского окруж­ного суда летом 1910 г. в Сенате 'было возбуждено дисциплинарное производство за допущение пространных речей обвиняемых с бравадой своей принадлежностью к КДП, а также аплодисментов присутствия* вших [39].

183

Отношение властей к партиям оппозиции принципиально не раз­личалось. Неслучайно привлеченные к суду против кадетов в качест­ве свидетелей полицейские "по привычке" заявляли, что нашли во время обыска документы социал-демократической партии [403. И тем не менее известная дифференциация наблюдалась. Во-первых, репрес­сии против более активных эсеровских боевиков и анархистов-ком­мунистов были более жестокими, чем против социал-демократов. В уфимской эсеровской газете "Крестьянин и рабочий" в марте 1907 г. в связи с выборами во II Думу было дано объяснение этому явлению: "Ни кадетам, ни с. -д., ни даже трудовикам не было надоб­ности скрывать °вою физиономию на выборах: правительство до из­вестной степени мирится с существованием этих партий, ведущих более-менее умеренную борьбу с ним... Мириться же с существовани­ем партии социалистов-революционеров, открыто и смело признающей террор над всеми насильниками и угнетателями народа правительство не может. Оно, правда, видит в с. -д. врагов, но врагов сравни­тельно неопасных... Правительство смотрит на существование с. -д. сквозь пальцы" С 41]. Этот тезис, рассчитанный на определенный пропагандистский эффект и поэтому страдающий преувеличениями, тем не менее подтверждается данными результатов судебных процессов. Только в отношении внепартийных отрядов боевиков, вобравших в се­бя бывших членов социал-революционных и социал-демократических пружин и именуемых в официальных документах "разбойничьими шайка-at", применялась смертная казнь. В сентябре 1907 г. военный суд осудил пятерых членов отряда Давыдова на смертную казнь, двоих отправив на каторгу, троих - в арестантские роты, пятерых оправ-лал, В ноябре 1908 г. военно-окружной суд приговорил троих "лее-»ев" к повешению, троих - к 6 годам каторжных ре;

троих - к 4 годам каторги, двое были оправданы [423. Приговоры в отношении социал-демократов были действительно значительно мягче. Обвиняемые в Уфе по делу о хранении денег, "экспроприиро­ванных" при нападении на почтовый поезд 21 сентября 1906 г. М. с. и А. С. Кадомцевы и И. Савельев были оправданы, П. Савельев мог выбирать между штрафом и арестом на 7 дней*. Одновременно этот же суд приговорил участника "экспроприации" анархиста-коммуниста tt Миловзорова к казни через повешение С 43]. В марте 1910 г. су­дебная палата в Перми приговорила троих членов эсеровской органи­зации к каторге и шестерых - к поселению, параллельно осудив од­ного социал-демократа на поселение, троих - на 6-месячное тюрем­ное заключение и одного - на 3-месячное [44]. В мае 1909 г. в Екатеринбурге за принадлежность к РСДРП двое были приговорены к каторжным работам, один - к ссылке, двое - к годичному тюремно­му заключению; арестованные в марте 1913 г. четверо социал-демо­кратов подлежали административной ссылке; в сентябре 1913 г; по делу социал-демократов было выслано три человека, один посажен на 6 месяцев в тюрьму, шестеро оправданы [45].

Во-вторых, отношение властей к кадетам было более спокойным, чем к крайним левым. Необходимо все же сделать поправку на пе­риферийные условия, где позиция администрации была менее "либе­ральной", чем в столицах. Это не мешало, однако, пермским вла­стям входить в переписку с председателем и членами Екатеринбург­ского областного комитета КДП во время революции 1905-1907 гг. Более того, пермский губернатор на основании указа об обществах

* М. С. Кадомцев был осужден на 3 года тюрьмы без лишения прав за хранение взрывчатых снарядов.

184

185

и союзах от 4 марта 1906 г. закрыл в Екатеринбурге внепартийный кружок граждан, интересующихся городским хозяйством, но не закрыл кадетский комитет. Видный уральский кадет Л. А. Кроль признавался, что единственное, в чем партия испытывала некоторые затруднения -это устройство съездов [46].

Постепенно отношение к кадетам ужесточалось, особенно после запрещения государственным служащим принимать участие в политиче­ских партиях осенью 1906 г. В ноябре 1906 г. пермский губернатор распорядился: "Председателям и руководителям кадетов объявить, чтобы они не обращались ко мне с ходатайствами о разрешении созы­ва собраний члеьов партии, так как все равно я разрешать им созыв собраний не буду" Г 473. Кадеты подчеркивали, что власть могла вы­брать в отношении их два пути раздавить или признать. "С нами избран третий путь: ни да, ни нет, избрана политика мелки* уко­лов" [48]. Ужесточение политики в отношении кадетов отчетливо проявилось в следующем эпизоде. В июне 1908 г. в редакции кадет­ской газеты "Уральский край" был пррведен очередной обыск - пятый или шестой с момента роспуска I Государственной думы. Из редакци­онной библиотеки были изъяты номера "Вестника народной свободы", политическая энциклопедия, легальные книги. Если во время первого обыска достаточно было видет.ь на книге кадетский штамп "Партия народной свободы", чтобы успокоиться, то при последнем обыске бы-ло конфисковано все, на чем стояла такая надпись, что свидетель­ствует о росте подозрительности к партийной литературе [49].

Любопытно, что относительно кадетов удары наносились ив И (.ганиаационным структурам, как это было с левыми радикала­ми, в по средствам широкого распространения идеологического вл

прессе. Так, ^Уральский край" эа 1909 г. был оштрафомИ

на 2700 рублей. Насколько известно, такую сумму в этом году не заплатила ни одна газета в России - ни столичная, ни провинци­альная [50]. В течение 1911 г. редакторы этой газеты менялись пять раз, сменился и издатель. Номер газеты "Пермский край" за 30 декабря 1911 г. был оштрафован на 500 рублей за перепечатанную ив другой газеты статью, редактор арестован на три месяца Следу­ющий номер был задержан, а издание приостановлено до утверждения нового редактора [51]. "Уральский край" обратил внимание на раз­ницу в отношении пермского губернатора к кадетской газете и око­лосоциалистической "Уральской жизни", по поводу которой констати­ровалось: "Нужно заметить, что г. Болотовым ни разу не была оштра­фована эта газета, числящаяся "прогрессивной", печатавшая безна­казанно даже те статьи, за которые на "Уральский край" налагались штрафы в высшей мере" [52].

Подобная подозрительность была характерна и для отношения администрации к близкой к КДП мусульманской народной партии. Оренбургские власти неоднократно отказывали ей в легализации на том основании, что ее главной целью значилось укрепление начал конституционной монархии и развитие их на почве манифеста 17 ок­тября. Это вызвало жалобу учредителей в Сенат, т. к. данный пункт был целиком заимствован из программы легализованной Партии мирно­го обновления [53].

Таким образом, . и отношение государства к оппозиции было до­вольно примитивным и грубым и ориентировалось преимущественно ня насильственное подавление.

Понимание методов и уровня эффективности борьбы государств*» с противоправительственной деятельностью, как и самой природы р*> волюционаризма, не может быть полным без изучения так

187

"провокаторства"* явления, широко развитого в леворадикальном движении в России начала XX в. Между тем эта проблема изучена яв­но недостаточно, что отчасти объясняется жесткими рамками норма­тивной идеологии, в которых находилось историческое исследование в СССР. В результате, несмотря на обилие литературы по истории сотрудничества членов революционных партий с органами политиче­ского сыска, можно отметить два существенных недостатка ее про­работки: во-первых, преобладают исследования о наиболее крупных и ярких "провокаторах", работавших на уровне ЦК ПОР и РСДРП; во-вторых, большинство исследований о "провокаторах" в рядах РСДРП посвящены борьГ^; большевиков против политической полиции [54]. Обе позиции не позволяли достаточно точно определить масштабы проникновения агентуры политического сыска в российские партии и объяснить происхождение и смысл этого явления. Знакомясь с жан­дармскими документами, особенно конца первого девятилетия XX в., исследователь постоянно наталкивается на формулу, сопровождающую описание деятельности социалистических партий: "За лицами, во­шедшими в состав этой организации, ведется наружное наблюдение, и деятельность их освещается агентурою". Внешняя слежка с помощью филеров была не столь эффективной без создания сети внутренних осведомителей из членов социалистических организаций или близких л ним лиц. Казалось бы, невероятно, что органам сыска удавалось вербовать себе агентов ив состава объединений, созданных для бес , компромиссной борьбы с существующим государственным порядком.

* В российской революционной терминологии начала XX в. под "проьокаторством", которое, строго говоря, предполагает подстре-;и?»'»ство к определенным действиям, подразумевалось любе*

• •№ .а кав mm

о с сыскными органами империи против революционеров нейшем термины "яройокагоретве а провокатор" ав. max.

И тем не менее феномен "провокаторства" имеет глубокую и органи­ческую связь с природой подпольной деятельности. Последняя обу­словливала постоянное и пристальное внимание членов нелегаль­ных образований к государственным структурам, которые, в свою очередь, должны были внимательно следить за незаконными действи­ями и пресекать их. Складывалась ситуация," в которой революционе­ры и органы полиции и жандармерии так близко подходили друг к другу, а контакт был настолько реален, что превращение револю­ционера в агента политического сыска могло произойти без особого труда Неслучайно ничего подобного не было в действовавшей фак­тически легально кадетской партии.

Ряд факторов, облегчавших проникновение осведомителей в ряды социалистических партий, обозначил А-ЕАврех. Отмечая отсутствие внутренней агентуры у охранных отделений обеих столиц и провинци­альных губернских жандармских управлений в организациях кадетов, октябристов и прогрессистов, чем, по его мнению, усугубляется низкая степень достоверности полицейских источников по истории либеральных партий, он выделил в качестве основной причины такого положения "малочисленность всех этих либерально-монархических об­разований, где все друг друга знали в течение многих лет. .Извест­ную роль играло происхождение и воспитание либеральных компатрио^: тов, обусловивших их определенный нравственнный ценз и, конечно, материальный достаток, полностью избавлявший от соблазна получать ежемесячное вознаграждение в сумме 50-100 руб." С55] Действитель­но, частая смена состава социалистических объединений из-за пра вительственных преследований, презрение к "буржуазным" моральным нормам и материальная неустроенность, в совокупности с общими условиями нелегального существования, создавали

189

обстановку для вербовки агентуры среди левых радикалов, как и для внедрения осведомителей в их организации.

"Провокаторство" возникло одновременно с появлением первых нелегальных объединений. Уже в 1901 г. деятельность социалистиче­ского кружка R Н. Бушена "освещалась" агентом полиции С 56]. Однако первоначально оно носило эпизодический характер, т. к. и социали­стические организации, и жандармские структуры были еще слишком слабы. В 1903 г. Вятское губернское жандармское управление не могло даже следить за перемещениями многочисленных высланных в этот район поднадзорных, т, к. 7 уездов - Глазовский, Котельни­ческий, Малмыжс( и, Нолинский, Орловский, Слободской и Яранский не были обеспечены жандармским наблюдением [573. В июне 1903 г. екатеринбургский уездный исправник констатировал в Кыштымском и Каслинском заводах "полное отсутствие со стороны чинов местной полиции... какого бы то ни было наблюдения за лицами подозритель­ными в политическом отношении... ", а также неопытность и неосто­рожность подведомственных чинов С 583. Розыскная часть в Уфимской губернии была недостаточно развита и в последующе время. Летом 1908 г. начальник Пермского губернского ' жандармского управления Я Ф. Бабчшский в связи с организацией Пермского районного охран- ' ного отделения, объединившего политическую полицию почти всего Урала, специально ознакомился с положением дел в Уфимской губер­нии, которое его крайне встревожило. Выяснилось, что⁴ "пока •дестные революционные организации агентурою еще не обследо-\ш, вследствие отсутствия секретных сотрудников" и "розыскная ^нтедъноеть в Уфимской губернии находится в состоянии вароды-яв^и. В этой связи в июле 1908 г. был принят секретный сотруд-?'Р, а агент, работащий по РСДРП, передан Пермью в Уфу.

Вабчинский подчеркивал, что в этом районе "последнее время было немало случаев террористических актов, а также случаев разбоя и грабежа, поражающих своей дерзостью и многочисленностью лиц, принимавших в них участие, а потому заведение секретных сотруд­ников в Уфимском и Златоустовском отделениях... безусловно необ­ходимо". Им высказывалась надежда, что "в скором времени надо ожидать возможности правильной борьбы с политическими преступными организациями" [593. Однако положение существенно не изменилось и позднее. В Златоусте в конце 1908 г. не было почти никакой агентуры, т. к. единственный опытный сотрудник "Волков" - жена старшего кондуктора, беспартийная женщина, пользовавшаяся нрав­ственным влиянием на окружающих, - не получил плату по 40 рублей за четыре.месяца и отказался сотрудничать, а местный представи­тель жандармского управления был "совершенно обрезан в денежных средствах". Во второй половине 1909 г. у начальника Уфимского гу­бернского жандармского управления по-прежнему не было сотрудника по РСДРП, близко стоящего к комитету партии или партийной типо­графии [603.

Вербовка секретных агентов происходила в основном во время раскрытия революционных организаций и следствий о деятельности их членов. Начальник Пермского губернского жандармского управления писал своему помощнику в Верхотурском уезде, что "секретные со­трудники приобретаются преимущественно при производстве охранных переписок, или дознаний, из лиц, принадлежащих к местным органи зациям, а следовательно знакомых с местной революционной деятель ностыо" [613. Понятно в этой связи, что агентурная сеть жандарме рии качественно окрепла в 1907-1908 гг., когда борьба с революда оняыми организациями приобрела особо интенсивный хяряит»^ с <"••

190

191

произведено наибольшее число "ликвидации". Из 47 секретных со­трудников, числившихся при Вятском губернском жандармском управ­лении в 1908 г., лишь один был завербован в 1906 г. , трое -в конце 1907 г., остальные - в мае-октябре 1908 г., в том числе 31 человек - в сентябре 1908 г., когда проходили массовые аресты. Они получали ежемесячное денежное содержание, которое колебалось, по известным данным, от 6 до Б5 рублей и зависело от ценности, опыта, связей и эффективности работы осведомителя. Наиболее рас­пространенный размер оплаты составлял 10-20 рублей в месяц [62]. В любом случае тайное сотрудничество с жандармерией сулило значи­тельную прибавк к бюджету агента, особенно если учесть, что ма­териальное положение большинства участников революционных органи­заций было непрочным.

К сотрудничеству, хотя бы эпизодическому, толкали не-толь­ко корыстные мотивы. Свою роль играло и неутоленное самолюбие, и желание создать хотя бы иллюзию собственной значимости. Извест­ный уже эсеровский боевик R И. Годлевский весной 1911 г., когда партийная жизнь замерла я многие революционеры, особенно из раз­ряда "нетерпеливых" ультралевых, теряли смысл жизни и деятель­ности, сам донес на себя. Он сообщил судебному следователю по важнейшим делам Уфимского окружного суда в послании, подписанном фамилией Добровольский, что неоднократно видел Годлевского на улицах Уфы. Будучи доставлен в екатеринбургскую тюрьму, Ън приз-«алея, что в течение пяти лет принадлежал к боевой фракции эсе­ров-максималистов, и'попросил ускорить приведение приговора в ис­полнение. Считая "своим нравственным долгом дать полную картину еавей деятельности", оя ив только предоставил подробные сведения а своей реюлкчулонной работе, многие иа которых были ложными

секретных сотрудников жандармерии. В декабре 1907 г. по приговору Ижевского комитета ПОР был убит "провокатор" П. Добрынин. В октяб­ре 1908 г. в Бирске местные революционеры убили 21-летнего ремес­ленника В. А. Журавлева, состоявшего в 1907 г. на секретной службе полиции [69]. Социалистические организации предпринимали усилия к тому, чтобы создать аналогичную жандармской систему внутрен­него наблюдения в своих организациях и в государственных сыск­ных структурах с целью предотвратить проникновение осведомителей в свою среду. В марте 1907 г. на конференции Уфалейско-Кыштымской окружной организации РСДРП "было вменено в строгую обязанность каждому следить друг за другом, чтобы не было шпионов", с преду­преждением, что "кто бы не донес об этом полиции - лишится жизни" [703. В 1908 г. сарапульский эсер ЕЕ Ирин, по сообщению в Депар­тамент полиции из Вятского губернского жандармского управления, хотел поступить на службу в полицию в партийных целях [71]. На частном совещании Вятской организации РСДРП в декабре 1908 г. участники приняли решение установить наблюдение за некоторыми членами организации и выбрали доверенное лицо, так называемую "полицию", для выявления "провокатора", обезвредить которого тем не менее не удалось [72]. В августе 1909 f; тайный агент пермско­го политического сыска "Сотников" доносил начальству: "В вятской организации партии социалистов-революционеров получено сообщение, что ЦК означенной партии, ввиду сильно развившейся в последнее время повсеместно провокации, решил устроить контрпровокацию, для каковой цели намерен в Жандармские Управления и Охранные Отделе­ния в качестве секретных сотрудников пристраивать партийных ря ботников, на которых и будет лежать обязанность -- сообщать м°''т ным организациям о всех предполагаемых, относительн" ичш^гт^.

192

195

i

означенными учреждениями действиях, и в то же время, по возможно­сти, обнаруживать состоящих при Жандармских Управлениях и Охран­ных отделениях настоящих секретных сотрудников" [73].

Однако меры революционеров по пресечению "освещения" своих организаций оказались малоэффективными, а их деятельность была достаточно хорошо известна органам сьюка, что позволяло опера­тивно их обезвреживать. В марте 1908' г. на месте проведения соци­ал-демократической конференции в Челябинске были арестованы ее участники [743. В ночь с 27 на 28 марта 1909 г. для предотвраще­ния Уральской областной конференции РСДРП были проведены массовые обыски и аресты съехавшихся на нее делегатов. Одновременно были организованы "ликвидации" в Челябинске, Уфе, Златоусте, Тюмени, Вятке и Перми [75]. Периодические провалы повторялись в 1907-1910 гг. в Ижевской организации РСДРП [76]. В следующую же ночь после появления 28 апреля 1912 г. прокламации Оренбургской группы РСДРП с "обычными партийными лозунгами" ее комитет и некоторые члены группы были арестованы [77].

Успеху нейтрализации деятельности социалистов способствовали низкий уровень их конспирации и поразительная легкомысленность, которая порой приобретала гротесковые формы. 19 сентября 1903 г. а 7 часов вечера служащий Уфимской губернской земской управы и член социал-демократического кружка В. А. Клюев "явился в пьяном аде во вторую часть г. Уфы и заявил, что в публичяом доме 'Йбатул-диня девица Елена украла у него ив кармана двадцать руб. де-и*г, для удостоверений т того, что у него не осталось ни копей­ки, он просил обыскать его; пристав Григорьев исполнил его прось-

ойнскаш и в боковом кармане нашел один номер газеты "Искра". Rme«ft бежал во время доставки его в полицейское

и преувеличенными, но и добровольно выдал осенью 1911 г. 43 рево­люционеров. В январе 1913 г. Годлевский дал расширенные показа­ния, назвав еще большее количество известных ему эсеров [63]. Подобные, хотя и не столь яркие эпизоды, случались и раньше, и позднее, вплоть до Февральской революции. В сентябре 1910 г., в связи с ликвидацией Оренбургской группы РСДРП, один из ее ак­тивных деятелей Г. С. Тарасов дал детальный ответ на вопросы жан­дармской анкеты, касающиеся деятельности организации С64]. В ян­варе 1917 г. лицо, пожелавшее остаться неизвестным, передало при­ставу прокламации Екатеринбургской организации РСДРП и сообщило ее состав. В результате 15 января было арестовано восемь ее руко­водителей [65].

Необходимо хотя бы приблизительно определить размах "прово-каторства" и уровень контроля органов сыска над нелегальной поли­тической деятельностью. "Просвещенное общество" явно преувеличи­вало не только бедствия населения и самодержавный гнет, но и сте­пень тайного внедрения государства в жизнь подданных, восприни­мая его как всеохватывающее и абсолютное, тем самым переоценивая материальную и организационную силу государственного аппарата В конце первой российской революции прогрессивная пресса в драма­тических тонах рисовала соответствующую деятельность вятского гу­бернатора: "Никогда Вятка не видала в своих пределах такую массу сыщиков, что, конечно, обусловливается столь плодотворной дея­тельностью князя Горчакова Все ищут крамолу. "Шпики" во фраках, в поддевках, в клубах, убогих харчевнях. Достаточно в обществен ном месте развернуть прогрессивную газету, как к вам подсядет господин и начнет заговаривать о несовершенстве современного строя" [66].

196

193

Между тем внедрение розыскных структур в российское общество было менее масштабным и более целенаправленным. Преимущественное внимание было обращено на деятельность нелегальных леворадикаль­ных организаций, и работа по их "освещению" велась достаточно успешно. Агентура вербовалась на различных уровнях центральной и провинциальной партийной иерархии РСДРП и ПОР. В периферийных организациях к сотрудничеству удавалось привлечь не только рядо­вых членов организаций, но и их руководителей. В Екатеринбурге после революции 1905-1907 гг. в числе сотрудников были секре­тарь комитета РСДРП С. П. Бахарев и организатор Городского района М, И. Бочкарев C6VJ. В мае 1908 г. среди екатеринбургских социал-демократов было четыре секретных сотрудника - три интеллигента и один рабочий. В сентябре 1908 г. деятельность Пермской органи-вации РСДРП, насчитывавшей всего 9 человек, "освещалась" одним интеллигентом и тремя рабочими, в декабре того же-года всего чет­веро пермских социал-демократов являлись объектом доносительства семи интеллигентов и четырех рабочих. В июне 1908 г. в организа­ции уфимских социалистов-революционеров был один агент жандарме­рии, в сентябре среди 25 эсеров было четыре "провокатора"-интел­лигента В январе 1913 г. деятельность всего трех уфимских эсеров отслеживалась двумя секретными сотрудниками; в феврале 1913 г. с тремя эсдеками в Уфе "работали" три агента жандармского управ­ления, в августе того же года каждый шаг уфимского социал-демо­крата В. Я Хаустова описывался двумя сотрудниками [683. Подобных примеров можно привести бесчисленное множество.

Кюколько серьезно беспокоила революционные организации деятельность политического сыска по внедрению в их состав сво­ей агентуры, свидетельствуют их контрмеры по обезвреживанию

управление, но был найден и арестован на вокзале при отправке по­езда в Петропавловск. Вслед за этим была произведена "ликвидация" Уфимского комитета РСДРП, которая планировалась губернским жан­дармским управлением на конец сентября начало октября С 78]. Подобная неосторожность допускалась нелегалами и позднее, хотя в принципе их опыт конспирации должен был возрасти. В июле 1907 г. в Оренбурге из канцелярии мужской гимназии пропала пишущая машин­ка "Ремингтон", которая через год обнаружилась у А. Игнатьевой, бывшей прислуги местной эсерки А. М. Цвирко. Как оказалось, Цвир-ко отдала ей машинку перед своим отъездом из Оренбурга в счет 30 рублей долга Игнатьева добровольно выдала машинку полиции, сообщив при этом, что в чулане она наша спрятанный сверток. В нем были обнаружены вещи и документы оренбургских социалистов-революционеров, в том числе записная книжка с зашифрованными па­ролями и адресами явочных квартир эсеров в Оренбурге и других го­родах С79]. Член Екатеринбургского комитета ПОР RA. Усольцев, ра­нее задержанный за пение "Марсельезы" и непочтительное отноше­ние к императору, которого он публично называл Колькой, в марте 1909 г. вновь был задержан • в Омутнинском заводе "за нарушение общественной тишины в пьяном виде". При'нем было обнаружено не сколько любовных писем к разным женщинам, среди которых было письмо к екатеринбургским эсерам с просьбой прислать патроны, воззвания и людей для ограбления заводской денежной почты, кото­рая должна была доставить без охраны до 30 000 рублей. В тот ж? день Усольцев во всем сознался и выдал товарищей по организаиии. Анализируя происшествие, помощник начальника Пермского губернски го жандармского управления писал: "Действительно, если бн hp п» рехватили у него письмо это, то в Омутнинский завол лги»**™ г.и

194

195

ив разных мест человек десять-пятнадцать, и заводская почта была бы ограблена, а если бы почту сопровождали стражники, то послед­ние были бы убиты" [803.

В отличие от революционеров, допускавших подобные промахи, сыскные учреждения благодаря своей осведомленности действовали профессионально и осторожно. В декабре 1897 г. начальник Уфимско­го губернского жандармского управления сообщал в Департамент по­лиции, что поскольку организация златоустовского социалистическо­го кружка А. С. Тютева "находится лишь в самой начальной фазе, то полагал бы преждевременным... обыски, ибо такое решительное дей­ствие неминуемо <акрыло бы путь к дальнейшему секретному наблюде­нию" [81]. Осторожно действовало руководство уфимской жандармерии и в 1908 г., после ареста руководителей местной социал-демокра­тии: "Дом, в коем находится типография, указан внутренней агенту­рой, но ваять ее в настоящее время без провала агентуры не пред­ставляется возможным, почему... и приняты меры к наблюдению за* предполагающейся перевозкой.типографии, так как взятием ее в но­вом помещении вполне сохраняется агентура" [823. Помощник началь­ника Вятского губернского жандармского управления в Сарапульском тезде в свйаи с прекращением деятельности Ижевской организации РСДРП после неудачных для нее выборов в IV Государственную думу отложи "ликвидацию" партийной группы до оживления ее работы, т, к. и противном случае можно было не добиться положительных ре-;^: r-атов и провалить агентуру. Подчинившись распоряжению своего •зьника об обязательной и немедленной "ликвидации", он проиа-' 1йл обыски, которые ничего ие дали. В связи с этим вышеупомянутый «андпрмскиА офицер рапортовал начальству: "Переписку по охри* iy пока воебуждать не предполагаю, т.к. сна а нас?'

время не даст положительных результатов, а решив обязательно изобличить группу и взять ее с поличным при первом же возобнов­лении ее работы, дал сотруднику соответствующие сему указания, а затем при допросах обысканных дал им понять для маскировки, что обыски вызваны лишь ихней предвыборной агитацией, причем ничем не выдал им мою осведомленность об их роли в организации, а потому можно рассчитывать, что особого вреда эта ликвидация не принесет, но действительно немного затянет дело" [833.

Подобное бережение агентуры и осторожность со стороны жан-дармсгак управлений имели и свои отрицательные стороны. Для мест­ных профессиональных работников политического сыска "освещение" деятельности революционных организаций превращалось в самоцель, процесс слежения оказывался гораздо важнее конечного результата, а необходимые для организации этой работы секретные сотрудники и их информация не подвергались должному контролю. Созданная сис­тема слежки и внутреннего наблюдения могла использоваться гораздо более эффективно для реального пресечения антигосударственной де­ятельности. Неслучайно инициатива "ликвидации" принадлежала, как правило, Департаменту полиции, который торопил местные жандарм­ские управления, предпочитавшие оттягивать аресты работников со­циалистических партий. В конце февраля. 1908 г., через два месяца после выхода первого номера органа Вятской организации РСДРП "Ра­бочего листка", Департамент полиции сделал запрос в Вятское гу­бернское жандармское управление о причинах отсрочки "ликвидации" типографии, несмотря на выход уже четырех номеров нелегальной га­зеты [843. Начальник Оренбургского жандармского управления в яи реле 1909 г. предлагал отсрочить "ликвидацию" Оренбургской rrvn-пы РСДРП, т.к. среди ее участников возникли подозрения, wm и"

199

.

"освещают", и он рискует потерять своих осведомителей.' В ответ на его аргументы руководитель особого отдела Департамента полиции писал: "... соглашаясь с высказанным Вами мнением об отсрочке на некоторое время производства ликвидации Оренбургской группы соци­ал-демократической партии, я вместе с тем считаю нужным обратить Ваше внимание на необходимость тщательной проверки даваемой Вашей агентурой информации, так как при составе Оренбургской организа­ции всего из 8-ми лиц, в числе коих находятся три сотрудника, мо­гут возникать сомнения в правдоподобности доставляемого сотрудни ками материала" [85]. В апреле 1909 г. Департамент полиции обра­тился к начаи тку Пермского губернского жандармского управления с просьбой принять энергичные меры к выяснению и ликвидации эсе­ровских групп и братств в Уфимской губернии. В ходе майских "лик­видации" обнаружилось, что "даваемые агентурой сведения являлись совершенно вымышленными" С86]. На упомянутые выше откровения эсе­ра- максималиста а И. Годлевского о своих революционных "подвигах" глава Пермского губернского жандармского управления отреагировал крайне резко и недоверчиво. "С своей стороны, зная личность Вла­димира Годлевского, - писал он в октябре 1911 г., - представляю­щего собою тип дегенерата, за человека крайне нервного, аффекти­рованного и довольно лживого₍ полагаю, что он о предвзятым наме­рением желает запутать следствие..."[ 87] Департамент полиции рассылал на места циркуляры о секретных сотрудниках, оказавшихся' провокаторами, .шантажистами и вымогателями, не заслуживающими доверия. В 1911 р. » списке таких лиц значилось по России 83 че-i га {881.

Успешному Функционированию системы сыска твшла такда "¹г«окр''*ичеокая традиция мелочного к i i распы,*-

внимания, что отвлекало сыскную службу от ее прямых обязанностей. Так, начальник Уфимского губернского жандармского управления вы­нужден был принять участие в затеянной губернатором переписке с Департаментом полиции по поводу неопознанного летательного объ­екта, наблюдаемого 3 июня 1911 г. над селом Нагаево [89].

Таким образом, взаимоотношения органов полиции и жандарме­рии с леворадикальными организациями были отнюдь не столь просты и однозначны, как представляется на первый взгляд. Несмотря на жесткое противостояние, наблюдается парадоксальное явление, свое­образная . вражда-партнерство. Секретные сотрудники "освещали" дея­тельность своих революционных организаций и тем самым обеспечива­ли жандармским управлениям и охранным отделениям видимость опера­тивной и. плодотворной работы, а их чинам - успешное продвижение по службе. Розыскные структуры, в свою очередь, не только мате­риально ''подкармливали" своих агентов из числа революционеров, но и хотя бы отчасти утоляли их стремление ощутить собственную значимость, а также не препятствовали пополнению социалистических организаций новыми людьми, в основном за счет молодежи, и позво­ляли им распространять свое идейное влияние, в том числе с по­мощью нелегальной печати, прибегая к разгрому подпольных объеди­нений, особенно после массированных репрессий 1907-1909 гг., лишь в крайних случаях и под давлением из центра В более широком смысле леворадикальные партии и государственный политический сыск были необходимы друг другу: революционеры обеспечивали своего эч клятого врага работой, а он своими преследованиями создавал им ореол мучеников. В конечном счете, авторитарное государство оно»и недальновидной политикой в отношении социалистов распространению и укоренению в населении отрреотитт

201

гражданской войны. Разорвать этот порочный круг могло, наряду с прочими факторами, влияние на общество лояльных по отношению к государству и готовых к сотрудничеству с ним консервативных партий.