И. В. Дойников Научный доклад на тему «о преподавании предпринимательского (хозяйственного) права в современных условиях»

 

на XI Международной научно-практической конференции «Юридическая наука как основа правового обеспечения инновационного развития России», секция «Предпринимательское право» 28 - 29 ноября 2011 года в Московском государственном университете им. М .В. Ломоносова

 

 

 

2011

Дойников И.В. Научный доклад на тему: «О преподавании предпринимательского (хозяйственного) права в современных условиях» на XI Международной научно-практической конференции «Юридическая наука как основа правового обеспечения инновационного развития России», секция «Предпринимательское право» 28 -29 ноября 2011 года в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова. Москва. С. 30

 

«О преподавании предпринимательского (хозяйственного) права в современных условиях»

Введение Особенности изучения гражданского и предпринимательского права в 2011 - 2012 учебном году определяются следующими обстоятельствами. Во - первых, прошло двадцать лет реформ, итог реформ – разруха, но внятного анализа их результатов нет.

Поэтому автор, профессор ряда ведущих высших учебных заведений Москвы, ожидал в конце августа - начале сентября 2011 года обсуждения научным и образовательным сообществом итогов развития страны за период капиталистического двадцатилетия (прежде всего - мировоззренческой матрицы), которое привело к столь печальным результатам. Не дождавшись, начала обсуждения, принялся за написание настоящего доклада¹. Это во – вторых.

А третье обстоятельство - это перманентное реформирование системы подготовки научных кадров, а также разработка проекта паспорта новой научной специальности – 12.00.07 Предпринимательское право. Корпоративное право. Энергетическое право.

Заметки об особенностях изучения гражданского и предпринимательского права в 2011-2012 учебном году опираются на традиции, заложенные профессором МГУ А. Г. Быковым, писавшим о том, что отнюдь не считает себя вправе быть критиком и тем более поучать, уважая труд своих коллег².

Статья состоит из двух частей: в части первой анализируется состояние российского обществоведения, во второй части рассматриваются причины кризиса российского правоведения и основные направления совершенствования предпринимательского законодательства в условиях разработки новой правовой доктрины постреформенной модели хозяйствования.

Часть первая. О необходимости дегорбачевизации и деельцинизации национального обществоведения

1.1. Итоги 20-летнего реформирования страны. Основные черты «реформированного» народного хозяйства Российской Федерации (по материалам, опубликованным в журнале «Однако» № 31- 32 2011 года) ¹:

1) В основу реформирования экономики России с самого начала был положен тот посыл, что существует один-единственный тип подлинно рыночной экономики, который и должен быть незамедлительно в авральном порядке, воспроизведен в российских условиях, а именно — тип высокоприватизированного и высоколиберализованного открытого рыночного хозяйства. Соответственно, какие либо меры для согласования режимов работы российского и мирового рынков не должны предприниматься.

2) Прежде всего имеет смысл вспомнить, что потребность в «рынофикации» экономики в свое время мотивировалась именно необходимостью ликвидировать технологическое отставание СССР — России от развитых стран. Считалось, что «рынок» сделает это автоматически. Не сделал. Более того, если в 1990 году Россия была способна производить в значительных объемах высокотехнологичное оборудование, то в настоящее время она утратила эту способность. Утрачено и огромное количество технологий. Реформы, по идее, должны были повысить эффективность российской экономики. Произошло же обратное. В реальном секторе она, несомненно, сильно понизилась.

3) Экономика России расщепилась на экономику внешнего рынка и экономику внутреннего рынка. Обнаружилась еще одна прискорбная закономерность: чем выше уровень приватизации отрасли или чем раньше отрасль вышла из-под государственной опеки, тем хуже обстоят в ней дела. Характерна в этом отношении ситуация в нефтедобывающей и газодобывающей промышленности. Первая из этих отраслей довольно рано была в основном приватизирована.

Вторая же, как известно, все еще работает под государственным контролем. В 2001 году, несмотря на то, что цены на нефть после 1999 года стали быстро расти, было добыто всего лишь 348 млн. тонн нефти против 516 млн. тонн в 1990 году, а газа - 581 млрд. кубометров против 641 млрд. кубометров. Падение производства в первом случае — 33%, во втором — 9%. А согласно легенде о пользе приватизации, дело должно было бы обстоять наоборот. В дальнейшем нефтедобывающая промышленность всего лишь подтянулась к уровню 1990 года, но и то исключительно благодаря действию фактора запредельного роста мировых цен.

1.2. Роль доктрины «Вашингтонского консенсуса». Cостояние российского обществоведения определяется той ролью, которую играет доктрина «Вашингтонского консенсуса». Речь идет о разработанной в среде международных финансовых организаций и американского экономического истеблишмента доктрине «Вашингтонского консенсуса». Идеология «Вашингтонского консенсуса» отличается некоторым упрощением задач экономической политики и сведением её к трём постулатам: либерализация, приватизация и стабилизация через жёсткое формальное планирование денежной массы¹.

Под давлением МВФ и западных кредиторов в последние два десятилетия эта модель управления была навязана и России². Эта модель лежит в основе проведения либеральных реформ – административной, военной, пенсионной, медицинской, образовательной и др.

В российском обществе сформировались две системы мировоззрения. Одна из них базируется на либеральных ценностях (представлена именами учёных Н. Злобина, С. Караганова, Ю. Пивоварова, Я. Кузьминова, В. Мау, Е. Ясина и др.). Говоря об учёных-либералах нужно помнить методологический подход В. И. Ленина писавшего: «Ни одному из этих профессоров, способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, нельзя верить ни в едином слове, раз речь заходит о философии. Почему? По той же причине, по которой ни единому профессору политической экономии, способному давать самые ценные работы в области фактических, специальных исследований, нельзя верить ни в одном, раз речь заходит об общей теории политической экономии. Ибо эта последняя – такая же партийная наука в современном обществе, как и гносеология. В общем и в целом профессора – экономисты не что иное, как учёные приказчики класса капиталистов, и профессора философии – учёные приказчики теологов». ³

Другая система мировоззрения базируется на традиционных для России духовно-нравственных ценностях (представлена именами ученых-обществоведов Л. Абалкина, О. Богомолова, С. Глазьева, С. Гончарука, А. Зиновьева, А. Панарина, С. Кара-Мурзы, С. Кургиняна, Д. Львова, Н. Петракова, В. Соловей и др.).

1.3. Роль российской «элиты» в обществе. Попытка постсоветской элиты воспроизвести на российской почве американскую социальную модель завершилась неудачей. Одновременно с распадом страны произошла и смена общественного строя.

Переставший работать в условиях кризиса социализм сменил капитализм с диким, малопривлекательным лицом. Сегодня эти рыночные реформы также воспринимаются с глубоким «минусом». Менялись власти, официальная риторика, настроение людей, однако во многом и сегодня, несмотря на прошедшие годы, экономика и политика остаются «заложниками» процессов, начатых двадцать лет назад. Наша страна потеряла общество. Маргинализация, атомизация и пауперизация - это результат экономической и социальной политики государства, а значит, власти

Вот характерные признаки российской «элиты».

1) Отличительная черта представителей нового русского капитализма - их антипатриотичность, не угасающая, а, наоборот, всё более возрастающая. Это особенно, досадно, потому как после краха СССР именно крупный бизнес должен был представлять Россию на подиуме западного капитализма, для которого патриотизм – будь то Америка, Англия, Франция, Германия, не важно – есть одна из главных составляющих их имиджа, а значит, успеха.

2) Возобладал культ денег, который породил алчность, жестокость и напрочь перечеркнул такое понятие, как мораль. Разграбление государства, случившееся в 90-х, породило клан собственников, получивших свой безмерный капитал неправедным путём. Это было началом. На политическую сцену взошёл совершенно иной генотип человека, не гнушающегося обогащаться любой ценой: обманом государства, ограблением его, убийствами. Развитие первой фазы капитализма в России прошло под девизом: «Всё, что не запрещено, разрешено».

3) Российский капитализм образца начала 90-х заявил, себя на Западе в образе «новых русских». В своём подавляющем большинстве это был криминальный капитал, легализовавшийся благодаря демократическим преобразованиям, случившимся в России. И имидж этого бандитского капитализма был соответствующим, но именно он был спроецирован Западом на имидж России в целом.

4) Российская Федерация — это государство, как считает А. Дугин (и с ним следует согласиться), созданное подлецами. Они не тушили пожар, не спасали из-под обломков раненых, не организовывали пункты раздачи пищи для бездомных и погорельцев. Они тащили к себе всё, что плохо лежало. Это называлось «демократическими реформами» (сегодня — «модернизацией»). В этом их вина¹.

5) Неолиберальные «экономисты», плотно обсевшие В. Путина и Д. Медведева (как раньше — Б. Ельцина), по - мнению футуролога М. Калашникова напоминают полпотовцев наоборот. В 1977 году в Кампучии-Камбодже пришли к власти ультракоммунисты Пол Пота (красные кхмеры), от которых в СССР схватились за голову. Красные кхмеры отменили деньги, переселили всех горожан в деревни, перебили треть населения страны и устроили самую маразматическую казарму. Нынешние «расейские» рыночники, пишет М.Калашников — это полпотовцы капитализма, которые «рыночнее» европейцев и американцев. Ибо на Западе есть промышленная политика, а после 2008 года там все больше отказываются от неолиберально-монетарных бредней².

7) Как показал опрос, проведённый Институтом социологии РАН, о чём недавно написала пресса, 52 процента граждан России готовы навсегда покинуть Россию и 50 процентов молодых людей допризывного возраста не понимают, за что и почему они должны защищать «эту» страну. Эту… Данное местоимение не оговорка, именно так называет страну опрошенная молодёжь, так ответили студенты не только платных вузов, опрос был общим» ¹.

1.4. Какое общество создано в результате «реформ»? Для анализа общества созданного в результате реформирования, методологическое значение имеет формационный подход, использующий следующие научные категории: социально-экономическая формация (феодализм, капитализм, социализм и т. д.), общественно-экономический уклад, система хозяйства и т. д.

Социолог Владимир Шляпентох, выходец из СССР, ныне работающий в США, опубликовал книгу «Современная Россия как феодальное общество», в которой показывает проявления феодальных отношений в разных сферах жизни в России. Книга даёт достаточно полную и убедительную картину того, что общество, созданное «реформаторами» за двадцать лет, получило название «феодальный капитализм», или неофеодализм².

Углубляющийся социальный регресс России, трудности переходного периода. Просто это был переход не к лучшему – к цивилизованному капитализму и политической демократии, как нам его представляли, , а к худшему – социальному варварству, массовой нищете и бедности, культурной и антропологической деградации.

1.5. Утрата обществоведения. Один из мощных факторов, не выпускающих нас из кризиса, - практически полная утрата Россией ее обществоведения. Сложное общество, погрузившееся в кризис неизученной природы, оказалось без обеспечения связным и упорядоченным знанием научного типа. При этом с арены сошло поколение стариков, обладавших запасом неявного знания, данного опытом. Это положение само по себе есть культурная катастрофа для городской индустриальной страны. Она имеет и множество катастрофических следствий во всех срезах общества³.

Основные черты либерального обществоведения: примитивизация науки,¹ антисоветизм, антикоммуниизм, русофообия, мифологизация знания.

В среде обществоведов, которые разрабатывали доктрину реформ, методологическим принципом стала безответственность. Это сказывается самым страшным образом. Цель реформы была открыто, провозглашена как слом советской хозяйственной системы и создание необратимости.

Одна из важных причин системного кризиса – слабое развитие, или даже отсутствие рациональной (прагматической, научной) компоненты обществоведения, преобладание в нём идеологического пафоса².

Как сообщалось в Российской газете от 28 мая 2003 г., на очередном заседании Президиума РАН председатель Комиссии по борьбе с лженаукой, академик Эдуард Кругляков заявил, что «лженаука проникла во многие органы государственной власти». По мнению академика, ее следы, в частности, наблюдаются в Минобороны, МЧС, МВД, Государственной Думе.

«Честно говоря, - пишет академик Эдуард Кругляков, - Я уже мало чему удивляюсь после того, как один очень высокопоставленный чиновник возмущался - по какому праву Комиссия РАН по борьбе с лженаукой решает, что есть наука, а что - лженаука, и даже сказал по поводу комиссии: «Это мракобесие какое-то!»³.

1.6. Смена теоретической парадигмы. На смену либеральному обществознанию приходит национально ориентированное рациональное обществоведение - это Русская доктрина⁴, принятая XI Всемирным Русским Народным Собором (ВРНС) 5-7 марта 2007 года⁵.

Необходимо обратить внимание на следующие три книги, образующие альтернативное либеральному фундаментализму – национальное обществоведение.

Первая книга - работа Сергея Кара-Мурзы «Кризисное обществоведение». Часть первая. Это курс лекций, прочитанных как введение в кризисное обществоведение, точнее, в прикладной анализ проблем, возникших в ходе кризиса государства и общества постсоветской России. Книга поднимает следующие проблемы: 1) один из важных факторов краха СССР и глубокого кризиса России - слабость рационального (прагматического, научного) обществоведения. Советское обществоведение методологически ближе к натурфилософии, чем к науке. Оно не смогло предвидеть катастрофического системного кризиса конца XX века; 2) ядро знания об индустриальном обществе должно быть рациональным, научного типа - традиционное знание недостаточно; 3) постсоветское обществоведение, испытавшее травму, находится в еще худшем состоянии, уже не претендуя на объяснение реальности; 4) Профессиональные сообщества распались; 5) создание нового отечественного обществоведения - императив для России. 6) кризис как особый тип бытия требует обновления индикаторов, моделей, критериев¹.

Вторая книга - «Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние»². Это второй том книги Института экономики РАН и Института экономических стратегий «Экономики и общественная среда». На обложке одного из номеров журнал «Экономист», пишет О.Т. Богомолов, помещено изображение тома «Современной экономической теории», а ниже надпись крупным шрифтом: «Что в ней ошибочно и как кризис меняет её». В этом номере утверждается, что макроэкономика, изучающая экономику страны в целом, и такие общие процессы и явления, как инфляция, безработица, экономический рост, «подлежат сегодня «оправданному и серьёзному пересмотру». Прочесть на страницах этого либерального журнала подобные слова – настоящая сенсация, которую некоторое время назад трудно было даже представить. Взаимосвязь и взаимовлияние различных сфер единого общественного организма до сих пор недостаточно изучены, пишет О. Богомолов и потому недооцениваются. Стремлением по возможности восполнить этот пробел объясняются проводимые в рамках Российской академии наук междисциплинарные исследования взаимосвязи экономики и общественной среды. Такое масштабное междисциплинарное исследование представляет новое направление в познании экономических реалий и возможностей, позволяет точнее намечать стратегические приоритеты. При этом авторский коллектив сделал особый акцент на анализе именно духовных и гуманитарных предпосылок возрождения России.

Основные идеи работы, формирующие новую парадигму развития, заключаются в следующим. 1) Глобальный кризис выявил пороки современного капитализма, скроенного по канонам нео­либеральной идеологии. Они со всей очевидностью вскрылись не только в сфере финансов, денежно-кредитного и валютного оборотов, не только в производстве и торговле, но и в функционировании западной демократии. Всё больше накапливается симптомов духовно-нравственного кризиса этого общества. Это даёт повод усомниться в адекватности вызовам XXI  века господствующей на Западе идеологии и политической практики. Зреет понимание необходимости перехода к новой модели развития общества и его экономики.

2) В центре предстоящего переосмысления, несомненно, находится вопрос о роли государства. Проводники рыночных реформ призывали к уходу государства из экономики и не терпели никаких контраргументов. Самый действенный рычаг преобразований – государственный механизм управления и соблюдения порядка – оказался у нас разлаженным, недостаточно компетентным. Он разъеден коррупцией, лишён иммунной системы, очищающей от пороков и страхующей от грубых ошибок в политике. Необходимость его оздоровления и укрепления очевидна. Тем более что частный бизнес в своём большинстве скомпрометировал себя ненасытной жаждой наживы, социальной безответ­ственностью, аморальностью, пренебрежением национальными интересами и законопорядком.

3) То, что наше государство неадекватно вызовам постиндустриальной эпохи, подтверждают достаточно убедительные факты. Конституционное определение России как социального государства остаётся неясным, а соображения науки на этот счёт не находят официального закрепления. Население лишено важнейшего ориентира – люди не понимают, к какому общественному устройству страна придёт в результате проводимых реформ и что это даст народу. Отсутствие ясной перспективы, веры в будущее не может не сказываться на духовном климате в стране и настроениях людей.

На современное государство (не только у нас, но и на Западе) ложатся ответственные функции предотвращения и преодоления провалов рыночных механизмов как в денежно-финансовой сфере, что сегодня всем очевидно, так и в других областях.

4) Необходимо предотвратить последствия опасного имущественного расслоения населения, борьбы с инфляцией и высокой безработицей. Показателен в этом отношении доклад Международного валютного фонда «Мировой социально-экономический обзор. Переоснащение мирового развития». В нём говорится: «Главный урок посткоммунистической трансформации определённо заключается в том, что государственные институты имеют критическую важность. Рынок без сильного государства приводит к замене безответственной государственной власти нерегулируемым частным обогащением, ведущим к экономическому и социальному упадку»

5) Мировая практика свидетельствует о возрастающем участии государства в перераспределении создаваемого дохода. За минувшее столетие доля государственного бюджета в распределении ВВП возросла в большинстве развитых стран мира с 10–20 процентов до 50 и более.

Третья книга - «Как я предсказал кризис. Экстренный курс подготовки к будущим потрясениям» Нуриэля Рубини и Стивена Мима ¹.

То, что Рубини сегодня говорит, весьма показательно. Во-первых, автор чётко констатирует, что именно либерально-монетаристская парадигма, последние тридцать лет господствующая в глобальной экономике и политике, сегодня привела Федеральную резервную систему и Белый Дом в безвыходный тупик наподобие шахматного цугцванга, когда любой следующий ход только ухудшает положение.

Во-вторых, Рубини указывает на то, что Евросоюз также попал в свою «ловушку-22» с непомерными социальными и бюрократическими расходами практически всех членов ЕС, за исключением разве что Германии и блока скандинавских стран. Ситуацию ухудшает неплатежеспособность ведущих европейских банков, спад производства и демографические проблемы.

Наконец, в-третьих, Рубини делает вывод о том, куда пойдёт мировое развитие дальше. И это выглядит невероятным для либерального экономиста, поскольку «необходимость отхода как от присущей англоязычным странам модели невмешательства государства в экономику и рейганомики,.. так и от модели государства всеобщего благосостояния на основе дефицита» означает ни много ни мало переход Запада и США фактически на «китайскую модель» управляемого государством рынка.

Часть вторая. Кризисное состояние российского правоведения