2Особенности жанра элегии в.А. Жуковского (на примере «Сельского кладбища»)

2. Особенности жанра элегии в.А. Жуковского (на примере «Вечера»)

Элегия, песня-романс и дружеское послание — основные жанры лирики Жуковского первого периода. В них находим размышления о суетности земного существования, погружение во внутренний мир, мечтательное восприятие природы — все то, что было уже закреплено общеевропейской традицией. Для ранней лирики Жуковского характерен и лирический герой. Чувствительный «певец» его ранних элегий — хорошо запомнился и современникам и потомкам. Хотя он гораздо у́же авторского образа, раскрываемого в поэзии Жуковского в целом, его легко отличить благодаря литературной условности: это автор-персонаж, характеристика которого (задумчивость и меланхолия) определена элегическим жанром. Так же определена и его судьба (несчастная любовь, ранняя смерть).

Автор-персонаж, то есть лирический герой, в большей мере объект, чем субъект, изображения. В «Вечере» авторское «я» вытесняется «юношей», почти столь же внешним по отношению к этому авторскому «я», как Минвана и Альпин. Лирический герой есть и в «Сельском кладбище» и «Певце»:

Он сердцем прост, он нежен был душою —

Но в мире он минутный странник был...

(«Певец»)

Посредством сюжетных клише сентиментализма молодой Жуковский передает «историю» своей жизни. При этом тяжелый надрыв и отчаяние, через которые тогда прошел поэт, оказываются сильно сглаженными.

В стихотворении «Певец» Жуковский создал эталон поэзии русского сентиментализма:

Он дружбу пел, дав другу нежну руку, —

Но верный друг во цвете лет угас;

Он пел любовь — но был печален глас;

Увы! Он знал любви одну лишь муку...

«Дружбу пел», «пел любовь», «во цвете лет угас» — типичные сентименталистские клише. А ведь за ними стоит острое личное страдание поэта — потеря ближайшего друга и драматическая любовная коллизия.

«Певец» (как и другие стихотворения этого типа) построен так, что образ «певца» не слит с образом автора; певец, его могила, его внешний и внутренний портрет — некая самостоятельной жизнью живущая картина; ее как бы со стороны рисует перед читателем автор:

В тени дерев, над чистыми водами,

Дерновый холм вы видите ль, друзья?

В своих зрелых созданиях Жуковский отходит от сентиментального стиля, который воспринимается как анахронизм, как черта преодолеваемой им манеры, в самом его творчестве обнаруживающей свою архаичность.

Если в «Сельском кладбище» этот стиль органичен, всецело отвечает содержанию элегии, то уже в финальных строках «Вечера» он кажется наивным и устарелым рядом с другими строфами:

Так, петь есть мой удел... во долго ль?.. Как узнать?..

Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой

Придет сюда Альпин в час вечера мечтать

Над тихой юноши могилой!

(«Вечер»)

Чисто «сентиментальные» мотивы были рано дополнены у Жуковского предромантическими. Предромантизм и сентиментализм — очень близкие друг другу, но не тождественные направления в европейской литературе конца XVIII века. В России они объединились уже в карамзинизме. В сентиментализме преобладал культ природы, чувствительности, добродетели, интерес к интимной «жизни сердца», к переживаниям человека; предромантизм же тяготел в большей мере к народной фантастике, экзотике, тематике средневековья, поэзии «тайн и ужасов» и т. п. Жуковский не только продолжил Карамзина, но и сам испытал сильное влияние западноевропейского предромантизма и развивался в его русле.

Независимо от степени зрелости у Жуковского романтического метода и стиля не может Академик А. Н. Веселовский утверждал, что поэт так и не вышел за рамки сентиментализма. Вопрос о «мере» и «типе» романтизма Жуковского является спорным и до сих пор остается предметом научной дискуссии. Богатство и глубина переживаний не связаны у Жуковского (так же как и у Батюшкова) с романтическим индивидуализмом.

Прежде всего само религиозное мироощущение поэта несовместимо с индивидуализмом. У Жуковского всегда идет речь о некоей вечной, таинственной сущности мира.

Романтическому мироощущению, явившемуся реакцией на просветительское понимание мира и человека, прежде всего свойствен дуализм. Личность и окружающий ее мир мыслятся катастрофически разобщенными. В европейских литературах начала XIX века, при всем многообразии романтического движения, можно выделить две ведущие тенденции. Одна — «индивидуалистическая». Этот тип романтизма ставит во главу угла личность и ее протест против враждебной действительности. Это выражается здесь в безысходном конфликте между свободолюбивым, порой наделенным демоническими чертами героем и противостоящим ему «прозаическим» обществом.

В другой ветви романтизма главное внимание сосредоточено совсем не на личности, а, наоборот, на окружающем ее мире, недоступном человеческому разумению. Двойственным представляется здесь внешний мир — скрывающий за видимыми явлениями свою таинственную сущность. Таким образом, индивидуализм и сопутствующий ему субъективизм — обязательные признаки не романтизма в целом, а только одного его «личностного» направления. И Жуковский этому направлению чужд. Жуковский был предромантиком, развивавшимся по пути романтизма второго типа.

Двоемирие выступает у него как религиозное противопоставление «неба» и «земли», часто в очень сложных идейно-художественных построениях. Идеей двоемирия проникнуты «Славянка». Предромантик Жуковский видит в природе одушевленность.

В «Славянке» образы еще смелее, чем в более раннем «Вечере», завершавшемся сентиментальной концовкой с традиционным «унылым певцом» («Так, петь есть мой удел...» и т. д.).

Особенности жанра элегии В.А. Жуковского (на примере «Сельского кладбища»)

Жуковский ввел в русскую литературу такие жанры, как элегия, баллада, лирический отрывок (фрагмент), романс, песня.

Одним из первых произведений Жуковского был свободный перевод элегии английского поэта-сентименталиста Т. Грея «Сельское кладбище» (1802 г.). Эта элегия отличается единством настроения и сосредоточенностью на душевных переживаниях, связанных с картинами природы и раздумьями, через которые раскрывается не условный образ, а индивидуальный характер автора. Элегия начинается с описания вечера — спокойного, безмятежного состояния природы:

В туманном сумраке окрестность

исчезает...

Повсюду тишина; повсюду мертвый сон;

Лишь изредка, жужжа, вечерний жук

мелькает,

Лишь слышится вдали рогов унылый звон.

Затем изображается картина скромного сельского кладбища, на котором поэт предается меланхолическим размышлениям, взирая на могилы поселян, с которыми он сравнивает пышную жизнь богатых вельмож, презирающих бедных и украшающих могилы богатыми памятниками, отражающими их суетное тщеславие. Смерть поэт рассматривает как неизбежный финал жизни любого человека:

На всех ярится смерть — царя, любимца

славы,

Всех ищет грозная... и некогда найдет;

Всемощныя судьбы незыблемы уставы:

И путь величия ко гробу нас ведет!

Лирический герой предается размышлениям о влиянии социальной принадлежности на его судьбу:

Но просвещенья храм, воздвигнутый

веками,

Угрюмою судьбой для них был затворен,

Их рок обременил убожества цепями.

Их гений строгою нуждою умерщвлён.

Особое сочувствие автора вызывает могила рано умершего юноши.

Настроению соответствует мелодичный строй речи элегии. Жуковский часто использует повторы («Повсюду тишина; повсюду мертвый сон...»), анафору, то есть единогласие, присущее почти всем произведениям Жуковского. Возрастающая экспрессивная выразительность, эмоциональная окраска смыслового значения слов придают произведению особую красоту.

Особенности жанра элегии В.А. Жуковского (на примере «Вечера»)

Новые стороны поэтического дарования Жуковского раскрылись в элегии «Вечер», написанной в 1806 году. В этой элегии отражается душа с ее малейшими оттенками и переживаниями. Вечер — наиболее подходящее время для созерцания природы. Жуковскому удается передать движение в природе, тончайшие оттенки природных красок. Поэт прибегает к олицетворению, метафорам, эпитетам, которые усиливают впечатление от картины вечера. Жуковского по праву считают создателем лирического пейзажа в русской литературе.

На фоне природы лирический герой предается воспоминаниям об ушедших друзьях, любви и постепенно приходит к вопросу о своем собственном назначении в жизни, о своей судьбе, о судьбе и роке в жизни человека:

Мне рок судил: брести неведомой стезей,

Быть другом мирных сел, любить красы

природы...

И, взор склонив на пенны воды,

Творца, друзей, любовь и счастье

воспевать.

Лирический герой не сопротивляется своей: судьбе, а принимает ее: «Так петь есть мой удел, но долго ль?..» Смерть воспринимается автором как естественный уход от действительности, как смена вечера ночью.

Своеобразие баллад В.А. Жуковского

Особенное место тема судьбы и рока занимает в балладах Жуковского. «Баллада — мой избранный род поэзии», — писал Жуковский. Всего им было создано 39 баллад.

Баллада «Людмила» является образцом баллады начального периода романтизма. «Людмила» — вольный перевод баллады «Ленора» немецкого поэта Бюргера. В своей версии этого произведения Жуковский придает ей большую степень задумчивости и меланхолии, усиливает моралистический элемент, утверждает идею смирения перед волей господней. Основная идея произведения носит христианский характер. Она заключается в словах матери Людмилы: «Рай — смиренным воздаянье, ад — бунтующим сердцам». Людмила возроптала на Бога, поэтому и погибла, то есть героиня наказывается за отступление от веры. Оснрвной мотив «Людмилы» — мотив рока,неотвратимости судьбы. На примере Людмилы автор показывает, что всякое сопротивление человека уготованной ему судьбе бесполезно и бессмысленно.

Уже в этой ранней балладе Жуковский-проявил себя как художник, стремящийся воссоздать внутренний мир своего героя. Так поэт передает душевные переживания Людмилы: тревогу и грусть по милому, надежду на свидание, скорбь, отчаяние, радость, страх. Образы и мотивы дополняют романтический колорит произведения: ночь, мираж, привидения, саван, могильные кресты, гроб, мертвец.

Романтическому характеру баллады соответствует ее язык. Жуковский часто использует лирико-эмоциональные эпитеты; «милый друг», «безотрадная обитель», «прискорбные очи», «нежный друг». Поэт обращается к своему любимому эпитету «тихий»— «тихо едет», «тихая дубрава», «тихий хор». Для баллады характерны вопросительно-восклицательные интонации: «Близко ль, милый?», «А, Людмила?», рефрены: «Светит месяц, дол сребрится, мертвый с девушкою мчится».

Жуковский стремится придать своему произведению народный колорит. Он использует просторечные слова и выражения — «миновались», «ждет-пождет» и постоянные эпитеты: «борзый конь», «ветер буйный», использует традиционный сказочные выражения.

В балладе «Светлана» Жуковский предпринял попытку создать самостоятельное произведение, опирающееся в своем сюжете на национальные обычаи русского народа. Он использовал древнее поверье о гадании крестьянских девушек в ночь перед Крещением.

В отличие от «Людмилы», сюжет которой мрачен, а развязка весьма печальыа, «Светлана» — радостная баллада. Основная ее идея — вера в провиденье. В отличие от Людмилы, Светлана не роптала на Бога и не противилась своей судьбе и за это была вознаграждена долгожданной встречей со своим женихом. Счастливая концовка идеализирует ситуацию. Получается, что наяву всем сопутствует счастье, а несчастья могут быть только во сне. Эта идеализация подкрепляется итоговым рассуждением:

Лучший друг нам в жизни сей

Вера в Провиденье.

Благ Зиждителя закон:

Здесь несчастье — лживый сон;

Счастье — пробужденье.

Главная заслуга Жуковского в том, что он первый в отечественной поэзии создаёт художественно убедительный образ русской девушки. Недаром Пушкин, создавая образ Татьяны Лариной, опирался на художественный образ Жуковского. Образ Светланы дан психологически точно. Она предстает перед читателем то молчаливо-грустной, тоскующей по исчезнувшему жениху, то пугливо-робкой — во время гадания, то в состоянии ужаса — во время сна. Сон занимает центральное место в произведении. Именно мотив сна позволяет автору развернуть балладный сюжет: путешествие Светланы в гости к мертвецу. Однако в отличие от Людмилы, Светлана не забывает о Боге. Оказавшись в избушке с мертвецом, она молится перед иконой Спасителя, и к ней спускается ангел-хранитель в образе голубя и спасает ее от притязаний мертвеца.

Начало XIX века. Жуковский разочарован в жизни, его душа страдает от несбывшегося счастья с любимой девушкой, с ранних лет он постоянно чувствует горечь социального неравенства. С социальными вопросами он сталкивается постоянно. Это декабристское движение, которое он вынужден воспринимать с двух точек зрения: и как друг многих декабристов и лиц из их окружения, и как придворный человек, близкий к царской семье. Все это и побудило Жуковского встать на путь этического решения острых проблем. С самого начала своего балладного творчества Жуковский боролся за нравственно чистую личность.

Основная тема его баллад — преступление и наказание, добро и зло. Постоянный герой баллад — сильная личность, сбросившая с себя нравственные ограничения и выполняющая личную волю, направленную на достижение сугубо эгоистической ^ели. Вспомним балладу «Варвик» — оригинальный перевод одноименной баллады Сау-ти. Варвик захватил престол, погубив своего племянника, законного престолонаследника. И все потому, что Варвик хочет царствовать.

По убеждению Жуковского, преступление вызвано индивидуалистическими страстями: честолюбием, жадностью, ревностью, эгоистическим самоутверждением. Человек не сумел обуздать себя, поддался страстям, и его нравственное сознание оказалось ослабленным. Под влиянием страстей человек забывает свой нравственный долг. Но главное в балладах — все же не акт преступления, а его последствия — наказание человека. Преступника в балладах Жуковского наказывают, как правило, не люди. Наказание приходит от совести человека. Так, в балладе «Замок Смальгольм» убийцу барона и его жену никто не наказывал, они добровольно уходят в монастыри, потому что совесть мучает их. Но и монастырская жизнь не приносит им нравственного облегчения и утешения: жена грустит, не мил ей белый свет, а барон «дичится людей и молчит». Совершив преступление, они сами лишают себя счастья и радостей жизни.

Но даже когда в преступнике не просыпается совесть, наказание к нему все равно приходит. Согласно Жуковскому, оно идет как бы из самой глубины жизни. Совесть молчит у жадного епископа Гаттона, который сжег сарай с голодными бедняками и с циничным удовлетворением думал о том, что избавил голодный край от жадных мышей (баллада «Божий суд над епископом»).

'Природа в балладах Жуковского справедлива, и она сама берет на себя функцию мести-—за преступление: река Авон, в которой был потоплен маленький престолонаследник, вышла из своих берегов, разлилась, и в яростных волнах потонул преступный Варвик. Мыши начали- войну против епископа Гаттона и загрызли его.,

В балладном мире природа не хочет вбирать в себя зло, сохранять его, она уничтожает его, уносит навсегда из мира бытия. Балладный мир Жуковского утверждая: в жизни часто совершается поединок добра и зла. В конечном счете всегда побеждает добро, высокое нравственное начале), JjbcV рр у Жуковского — это справедливое возмездbе. Поэт свято верит, что порочный поступок будет обязательно наказан. И главное в балладах Жуковского состоит в торжестве нравственного закона.

Особое место среди произведений Жуковского занимают баллады, посвященные любви: «Людмила», «Светлана», «Эолова арфа» и другие. Главное здесь для поэта — успокоить, наставить на путь истинный влюбленного человека, пережившего трагедию в любви. Жуковский и здесь требует обуздания эгоистических желаний и страстей.

его несчастная Людмила жестоко осуждена потому, что предается страсти, желанию быть во что бы то ни стало счастливой со своим милым. Любовная страсть и горечь утраты жениха так ослепляют ее, что она забывает о нравственных обязанностях по отношению к другим людям. Жуковский романтическими средствами стремится доказать, как неразумно и даже опасно для человека это эгоистичное желание собственного счастья вопреки всему:

Гроб, откройся;

полно жить;

Дважды сердцу

не любить.

Так восклицает обезумевшая от горя Людмила. Гроб открывается, и мертвец принимает Людмилу в свои объятия. Ужас героини страшен: каменеют, меркнут очи, кровь холодеет. И уже невозможно вернуть себе жизнь, так неразумно ею отвергнутую. Но страшная баллада Жуковского жизнелюбива. Поэт отдает предпочтение реальной жизни, несмотря на то что она посылает человеку суровые испытания.

Баллада «Светлана» по сюжету близка «Людмиле», но и глубоко отлична. Эта баллада — свободное переложение баллады немецкого поэта Г. А. Бюргера «Ленора». В ней повествуется о том, как девушка гадает о женихе: тот уехал далеко и долго не шлет вестей. И вдруг он является в очаровательном сне, навеянном гаданием. Милый зовет невесту венчаться, они скачут сквозь вьюгу на бешеных конях. Но жених неожиданно оборачивается мертвецом и едва не утаскивает невесту в могилу. Однако все заканчивается хорошо: наступает пробуждение, жених появляется наяву, живой, и совершается желанное, радостное венчание. Жуковский далеко уходит от оригинала, внося в балладу национальный русский колорит: он включает описание гаданий в «крещенский вечерок», примет и обычаев:

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок.

Сняв с ноги, бросали,

Снег пололи, под окном

Слушали, кормили

Счетным курицу зерном,

Ярый воск топили,

В чашу с чистою водой

Клали перстень золотой,

Серьги изумрудны,

Расстилали белый плат

И над чашей пели в лад

Песенки подблюдны.

Поэт воспроизводит привлекательный и изящный девичий мир, в котором значимы и башмачок, и серьги изумрудны, и перстень золотой.

Баллада не только рассказала об эпизоде из жизни юного существа, но представила ее внутренний мир. Вся баллада полна жизни, движения и внутреннего, и внешнего, какой-то девичьей суеты. Душевный мир Светланы также полон движений. Она то отказывается от крещенских игр, то соглашается присоединиться к гадающим; она и боится, и надеется получить- желанную весть, и во сне ее одолевают те же чувства: страх, надежда, тревога, доверие..к жениху. Ее чувства предельно напряжены, ощущения обострены, сердце на все, отзывается. Баллада написана в стремительном ритме: балладные кони мчатся, девушка с женихом мчится на них, и сердце ее разрывается.

Интересна в балладе «Светлана» и цветовая гамма. Белым цветом пронизан весь текст: это прежде всего снег, образ которого возникает сразу же, с первых строк, снег, который снится Светлане, вьюга над санями, метелица кругом. Далее — это белый платок, используемый во время гадания, стол, покрытый белой скатертью, белоснежная голубка и даже снежное полотно, которым накрыт мертвец. Белый цвет ассоциируется с именем героини: Светлана, светлая, а: пй-нвродному — свет белый. У Жуковского здесь белый цвет, несомненно, символ чистоты и непорочности.

Второй контрастный цвет в балладе не черный, а скорее темный: темно в зеркале, темна даль дороги, по которой мчатся кони. Черный цвет страшной балладной ночи, ночи преступлений и наказаний, в этой балладе смягчен, высветлен.

Таким образом, белый снег, темная ночь и яркие точки огоньков свечей или глаз — вот своеобразный романтический фон в балладе «Светлана».

И все-таки очарование баллады в образе юной влюбленной Светланы. Ее страхи рассеялись, она ни в чем не повинна. Но поэт,:верный своим этическим принципам, предупредил юное существо о пороке саг молюбия. Вера в провидение оборачивается верой в жизнь:

Улыбнись, моя краса,

На мою балладу,

В ней большие чудеса,

Очень мало складу.

Вот баллады толк моей:

«Лучший друг нам в жизни сей —

Благ зиждителя затон:

Здесь несчастье — лживый сон;

Счастье — пробуждвнье».

Итак, на примере лучших и главных баллад В. А. Жуковского мы пытались разобрать основные принципы жанра баллады