Способы выражения авторской позиции в романе тургенева «отцы и дети»

                                          

Вкладывая в произведение ту или иную идею, раскрывая какую-либо тему, в процессе написания автор все больше и больше привязывается к своему детищу, начинает жить вместе со своими героями, по-разному любит каждого из них и переживает за них, как за своих близких друзей или знакомых. Тем не менее автор, как Бог, вершит их судьбы, дает им жизнь и отбирает ее, ставит их судьбы на карту интриги или идеи произведения. Но не стоит забы­вать и о том, что авторское отношение к своим героям может быть не только эмоционально, но и до конца расписано и просчитано. «Искусство есть лабиринт сцеплений» (метафор, эпитетов, сцен, по­ложений и т. д.), как считал Л. Н. Толстой. На вопрос современни­ков, что он хотел сказать «Анной Карениной», он ответил, что ответ на этот вопрос он мог бы дать, лишь написав «Анну Карени­ну» еще раз. Тем не менее есть вполне конкретные способы выражения ав­торской позиции, о которых нельзя не упомянуть в связи с темой «выражения авторской позиции у Тургенева». Прежде всего стоит сказать о прямой авторской характеристике. «Я так люблю Татья­ну милую мою», — восклицает Пушкин. Эта фраза без всяких комментариев наглядно отражает позицию автора. У Тургенева такой, прямой характеристикой героя является портрет. Наиболее вырази­тельным, на мой взгляд, удалось описание Павла Петровича во время его прогулки по саду: «Павел Петрович... тоже поднял глаза к небу. Но в его прекрасных темных глазах не отразилось ничего, кроме света звезд. Он не был рожден романтиком, и не умела меч­тать его щегольски сухая и страстная, на французский лад мизан­тропическая душа». Люди, не умеющие мечтать, чужды Тургеневу, и прекрасные темные глаза Павла Петровича напоминают такие же пустые глаза княгини Р. Описание взгляда Павла Петровича связано с природой. Пейзаж как средство выражения авторской позиции передает настроение героев, их сердечные бури и штили. У Тургенева пейзаж играет ог­ромную роль не только в «Отцах и детях», но и во всех его произве­дениях. Он не только отражает переживания героев, но и выполня­ет свою наиболее важную функцию — переводит ситуацию в веч­ный план, подчеркивая мысли автора о вечности и бесконечости природы, позицию по отношению к вечным проблемам человечест­ва. Точно такую же функцию имеет и «зеркальная композиция» романа. Расставляя события по своему усмотрению, автор испыты­вает героев в различных ситуациях. Композиционный центр рома­на —> дуэль Павла Петровича и Базарова, вершинная точка их про­тивостояния. Сходятся две стихии, два максималиста, не признаю­щие ничего, кроме своих принципов, такие противоположные на первый взгляд и такие похожие по сути своей трагедии и судьбе. Ложное впечатление их кардинального различия сохраняется у нас до этого кульминационного момента. Затем происходит перелом. Дуэль не столько разводит, сколько сводит этих героев, и каждый из них начинает понимать другого и, более того, чувствовать, что они похожи. Они осознают, что они оба лишние люди и «не нужны России». Они отдаляются от окружающих и составляют противопо­ложность другим героям романа — Аркадию, Фенечке, Николаю Петровичу. Здесь автор показывает нам, что Базаров и Павел Пет­рович отделяются не только от прочих обитателей Марьина и его окрестностей, но и от всего российского уклада жизни. Большое значение здесь имеет система персонажей как выражение этой от­чужденности. Именно потому, что само уже название романа «Отцы и дети» вводит нас в некоторое заблуждение, мы начинаем расчленять систему персонажей на два лагеря — «отцов» и «детей». Мы видим их противостояние, как бы столкновение «века нынешнего» и «века минувшего». Но после перелома это разделе­ние оказывается иным — противостоят не отцы и дети, а вечное и преходящее, трагическое и обыденное. И невольно возникает во­прос, к какому лагерю принадлежит сам Тургенев? Жизнь Николая Петровича, Фенечки, Аркадия протекает рав­номерно, без потрясений, своего же главного героя Тургенев посто­янно водит по кругу. Зеркальность композиции дает писателю воз­можность испытать героя. Все герои проходят испытание любовью, и исходом является или моральная победа героя, или психологичес­кое поражение (вспомним «Евгения Онегина» Пушкина). Тургенев заставляет Базарова пройти это испытание, и оно оказывается ре­шающим. Базаров, так мужественно отстаивающий свои принци­пы, не принимающий искусство и красоту природы, все-таки не вы­держивает и ломается в этом испытании. Его чувство не взаимно, но не только это угнетает Базарова. Одинцова испугалась силы чувств Базарова, любовь его необычна, она не имеет счастливого конца. Безответная, страстная любовь Базарова как бы является повторением чувств самого Тургенева к Полине Виардо. Над благо­родной и талантливой натурой Базарова любовь одерживает верх, и сила этой любви настолько велика, что приводит Базарова к гибе­ли. Но какова природа этой любви? Она не сродни любви Базарова к Фенечке, она намного глубже и не терпит компромиссов. В «убийстве» своих героев Тургенев выражает свою позицию по отно­шению к этому чувству: настоящая любовь, любовь неразделен­ная — трагична, она уничтожила Базарова, как и самого Тургене­ва. Вечное взяло верх над преходящим — принципами и убежде­ниями. Павел Петрович ставит все на карту ради женщины, чем вызывает презрение Базарова, повторяя историю Павла Петровича. Павел Петрович — психологический «мертвец». Погибает и База­ров, осознавший наконец-то то, о чем он лишь догадывался интуи­тивно, исповедуя нигилизм. Осознав свою судьбу, познав трагич­ность любви, они оба становятся не нужны своей родине. Хотел ли возвысить их Тургенев? Эти ли люди могли изменить Россию? Или они лишь продолжают список лишних людей, всей своей судьбой подтверждая мимолетность и бесполезность человеческой жизни? Позиция автора неоднозначна, ее трудно выделить в силу ха­рактера самого Тургенева. Он довольно противоречиво отзывается о своих героях. «Хотел ли я обругать Базарова или его превознести? Я этого сам не знаю, ибо я не знаю, люблю ли я его или ненави­жу!» — пишет Тургенев Фету. Тем не мейее Тургенев симпатизиру­ет своему герою и, конечно, не делает Базарова пародией на Добро­любова, как считали современники писателя. Не хотел Тургенев и возвысить Базарова, так как сам сюжет говорит о бесплодности ду­шевных испытаний Базарова. Почувствовав крах своей теории, Ба­заров не может жить с этим сознанием и умирает. Тургенев крушит теорию нигилизма, но тем не менее в сцене угасания сильного духа чувствуется горькое разочарование и самого писателя: он жалеет своего героя, переживает за него, но как бы не может ничего поде­лать. Участь Базарова предрешена, так как, умирая, он не оставля­ет после себя ничего — ни идеи, ни учеников, ни детей. У него нет продолжения, и по сравнению с вечностью его полная разочарова­ний жизнь промелькнет как один миг. А цветы на его могиле будут вырастать каждый год, времена года будут бесконечно сменять друг друга. Недаром в конце романа Тургенев рисует картину кладбища. Для Тургенева, глубоко чувствовавшего природу, пейзаж, является одним из главных средств выражения своей позиции. Природа берет назад то, что когда-то произвела на свет, и делает это равно­душно, по только ей ведомым причинам и срокам. Недаром в нача­ле романа даются строки из Пушкина,  и заканчивается роман скрытой  цитатой из  пушкинского стихотворения   «Брожу  ли я вдоль улиц шумных...» о равнодушии природы. Это говорит нам не только о зеркальности композиции, но и о вечности темы. Природа в произведениях Тургенева символизирует вечность, показывая от­ношение героев к непреходящим символам и ценностям — музыке, искусству и природе. Тургенев высказывает и свое отношение к этому. Все герои проходят испытание не только любовью, но и от­ношением к природе. При внимательном прочтении романа можно заметить следующую закономерность: с каждым категорическим утверждением Базарова, его нигилистическими выпадами и прин­ципиальным нахальством последующее описание прекрасного пей­зажа составляет яркий контраст. Павел Петрович смотрит на небо, и оно отражается в синих бездушных глазах лишь холодным блес­ком, тогда как Николай Петрович искренне восхищен окружающей его природой. В отношении вечности природа символизирует не только пустое равнодушие и победу вечного над преходящим, но и вечную гармоничную жизнь.  Поколения сменяют поколения,  и дети должны быть почтительны к своим родителям, тогда и после­дующее поколение так же будет почитать предыдущее уже за то, что оно произвело их на свет. Жизнь, как и природа, должна идти своим чередом и не останавливаться, натыкаясь на загадку или пустоту. Символизирует эту пустоту в романе княгиня Р. Она — за­гадка, которую осмелился разгадывать Павел Петрович, но она ока­залась ему не по плечу. В некотором роде он совершил преступле­ние, осмелившись сойти с равнодушно движущейся жизненной до­роги.   Перстень  с  изображением  сфинкса,   подаренный   княгине Р., — символика, которая является выражением авторской пози­ции. Павел Петрович, как Эдип, пытается разгадать загадку сфинк­са — княгини Р., но при этом, как и Эдип, покушается на устои ро­дителей, пренебрегая их желаниями и долгом перед ними. Он тоже переживает конфликт отцов и детей,  этот конфликт и вся его жизнь имеет трагический конец. Никому не дано разгадать загадку сфинкса, и ничто не имеет права оспаривать вечное. Символикой для выражения своих позиций автор пользуется на протяжении ,   всего романа. Символ леса — символ жизни — проходит через весь роман. «Жаль леса», — говорит Аркадий в начале романа, когда сводится знакомый ему с детства бор. В конце романа Базаров по­гибает, как лес, и своего друга Аркадий поминает за застольем в эпилоге так, как в начале говорит о лесе. Опять перед нами как бы зеркальное отображение начала в конце романа. Как видим, средства выражения авторской позиции в тургенев­ском романе многообразны. Это и композиция произведения, и ав­торские характеристики, и комментарии, и деталь (зачастую симво­лическая), и пейзаж. Мотивы и образы предшествующей литерату­ры (реминисценции из пушкинской поэзии, «Героя нашего време­ни» Лермонтова, баллад Жуковского, даже греческой мифологии) создают своеобразный интертекст (литературный и мифологический контекст) романа, помогающий выявить авторскую позицию. По-разному  можно   интерпретировать  такое,   казалось  бы,   точное,ясное, напоминающее формулу название. («Ни отцы, ни дети», — остроумно заметила Тургеневу одна читательница.) И все-таки этот роман навсегда останется одним из самых зага­дочных произведений мировой литературы, наряду с «Горем от ума» Грибоедова. В этих книгах отражены извечные противоречия человеческой жизни — максимализм юности и житейская умудрен­ность, бескомпромиссность и ументе прощать, дерзание и философ­ская созерцательность... Что лучше? Ответ на это в вечности, в спо­койствии «равнодушной природы», в последних,, примиряющих строках романа.