*24. Библейские мотивы в романе у. Фолкнера «Шум и ярость».

Образ Бенджи («блаженны нищие духом») ассоциируется с Христом («агнцем Божьим»): в день Пасхи ему исполняется 33 года, но в душе он остается младенцем.

Сама структура романа напоминает четвероевангелие. Три первых части, так сказать, «синоптические», повествующие голосами разных персонажей практически об одном и том же, и четвертая — обобщающая часть, придающая рассказу отвлеченную символичность (Евангелие от Иоанна).

В самом названии романа заложена идея бессмысленности жизни; это слова Макбета из одноименной трагедии Шекспира: «Жизнь — это тень ходячая, жалкий актер, / Который только паясничает на сцене, / Чтобы потом исчезнуть без следа: / Это рассказ, рассказанный кретином, / Полный шума и ярости, / Но ничего не значащий».

Сюжет романа так запутан. Несмотря на трагизм и сложнейшую технику повествования, роман пронизан типичным фолкнеровским эмоциональным теплом, которое прежде всего исходит от героев-негров, особенно служанки Дилси, а как же от любви несчастных Бенджи и Квентина к сестре. Общий смысл романа — распад южного семейства (подобно роману Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы», с которым «Шум и ярость» роднит атмосфера сгущения зла и гнетущей обреченности) — не мешает фундаментальному переживанию умиротворяющего юмора и всепрощения, апофеозом чего является проповедь священника в негритянской церкви. В этом смысле роман Фолкнера уникален.

Для творческой манеры Фолкнера характерно использование библейских реминисценций и аллюзий. В романе «Шум и ярость» обыгрывается основной христианский миф – страдания Христа как условие следующего за ним духовного очищения людей. Последнее возможно только благодаря христовой жертве – искуплению грехов людей через принятие на себя страданий вместо них. Духовное несовершенство в основном христианском мифе предшествует духовному исцелению. В романе эта библейская символика воссоздается не только при помощи аллюзий – упоминаний, но и через композицию – хронологию событий, последовательность их изложения автором. Авторская датировка 1-й и 3-й частей романа соотнесена с пятницей и субботой Страстной недели, а датировка 4-й части произведения, в которой повествование ведется от имени автора, – с пасхальным воскресеньем. Благодаря этому соотнесению на всем протяжении романа просвечивает основной христианский миф, который затем выходит на поверхность в финальных эпизодах произведения. При этом изображаемые события, приходящиеся на пятницу и субботу Страстной недели, связаны с позором, унижением и испытаниями, выпавшими на долю семьи Компсонов, – любовное увлечение Кэдди, утрата ею девичьей невинности, рождение незаконного, внебрачного ребенка (дочери Квентины), оскопление Бенджамина – из страха, что половой инстинкт может толкнуть идиота на изнасилование какой-нибудь девушки или подростка из числа соседей.

События, совпадающие с пасхальным воскресеньем, соотносимы с авторским осмыслением происходившего и отражают пафос примирения и духовного очищения.

Функции библейских аллюзий:

1) они помогают укрупнить происходящее, вписать его в масштаб общечеловеческой истории, показать значимость национальной истории в масштабе истории всего человеческого рода;

2) помогают автору утвердить неизменность и вечность нравственных законов человеческого Бытия, тот факт, что психика и сознание человека подчиняются универсальным законам, а человеческое сердце движимо теми же порывами и страстями, что и тысячелетия назад.