*16. Женский и мужской миры в романе в Вулф «На маяк».

В центре внимания Вирджинии Вулф противоборство и сосуществование двух миров - женского, полного гармонии, тепла и сострадания, и мужского — рационального и амбициозного.

Вирджиния Вулф родилась в типично викторианской семье, в которой свято чтилось представление о женщине как о «гении домашнего очага», представление которое не оставляло ей иной сферы для самореализации, кроме семьи и брака. Становление личности Вулф приходится на период, когда викторианские взгляды на политику, искусство, мораль, религию еще всецело владеют британским сознанием и, тем не менее, именно викторианские стереотипы становятся объектом последовательного сравнения женщины и мужчины, мужа и жены, писателя и писательницы в творчестве Вирджинии.

Роман «На маяк» постоянно сопровождается воспоминаниями и размышлениями писательницы об отце — Сэре Лесли Стивене — как о муже, и о матери — Джулии Дакуорт — как о жене, это дало возможность спокойно и объективно подойти к сравнению мира женщины вообще, женщины-писательницы, в частности, с миром в котором доминируют мужчины.

В романе «На маяк» показываются два типа женщин. Во-первых, это миссис Рэмзи, хранительница домашнего очага. Ее символ — дом, который становится пустым с ее смертью. У нее восемь детей, и она отдает всю себя ради их воспитания и ради мужа. Во-вторых, это Лили Бриско, эмансипированная художница, которая так и не вышла замуж, несмотря на все старания миссис Рэмзи, однако она нашла себя в другом — десять лет спустя ей все-таки удалось написать свою картину, поставить последнюю точку, сделать последний штрих. И все это несмотря на то, что с самого начала Чарльз Тэнсли говорил ей, что искусство — не для женщины, она посредственность и ничего из себя не представляет.

17. Философия жизни в романе г. Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерли».

*18. Жанровая модификация романа о. Хаксли «о дивный новый мир».

Олдос Хаксли воспринял события начала 20 века очень глубоко. Его творческий путь начался в духовной атмосфере 1920 годов, когда Первая мировая война нанесла тяжелый удар либерализму, показав несостоятельность надежд в буржуазный прогресс. Уже в первом романе «Желтый Кром» мы можем проследить один из основных мотивов творчества писателя – скептическое отношение к научно-техническому прогрессу и пессимистический взгляд на будущее. Хаксли противопоставил счастливую жизнь 18 века и неспокойную обстановку 20 века, чередуя сцены современной жизни со сценами из прошлого. Идея его романа в том, что с ходом истории люди все больше отдаляются от природы, теряя связь с окружающих миром, и оказываются перед лицом катастрофы. В дальнейшем, идеи, изложенные в этом произведении, нашли свое отражение в другом его романе «О новый дивный мир».

Сам Хаксли не был антиутопистом по своей природе, в доказательство можно привести его утопию – «Остров».

Автор просто описал в романе «О новый дивный мир» все то, что ему не нравилось, все то, что он наблюдал в современной ему действительности, пользуясь при этом такими художественными приемами как сатира, ирония, гротеск, усугубляя правила и ценности людей, существующие до сих пор, доводя их до абсурда.

Объединив самые негативные черты тоталитаризма, общества массового потребления, присутствующие в современном писателю мире, он высказал пессимистическую мысль о том, что дальнейшее развитие науки и техники может привести к созданию тоталитарного режима, при котором личность в каждом человеке будет подавляться и подводиться под стандарт.

«Дивный новый мир» — это восклицание наивного человека, который не ценит то, что имеет. Люди всегда думают, что в другом месте жизнь лучше, ярче и богаче. Как гласит русская пословица: «Хорошо там — где нас нет». Хаксли вкладывает это восклицание в уста дикаря Джона, когда он с распахнутыми широко глазами попадает в «цивилизацию», которую так давно мечтал попасть.

Главным подтверждением, что данный роман можно отнести к жанру антиутопии, служит трагическая история этого самого дикаря. Его мечта начала осуществляться, он выбрался из резервации в цивилизацию, о которой так долго ему рассказывала его мама, но со временем он осознал, что не все так идеально, как он себе представлял. Многие вещи стали для него неприемлемыми.

Главный вопрос жанра антиутопии: можно ли принудительно сделать человека счастливым. Хаксли отвечает на него отрицательно.

Неверие в социальный и нравственный прогресс человечества

Не только войны, концлагеря, геноцид стали отличительными чертами ХХ столетия, о которых так много писали современные авторы. Хаксли заметил еще одну значительную особенность, присущую его поколению: насилие над телами, умами и душами

Даже высшим кастам, представителям альф, которые смогли бы осознать и прочувствовать произведения великого английского писателя, нельзя знать про Шекспира и читать его. По закону одинаковости читать его произведения, как и других авторов классики не может никто. Те немногие, кто пытался сопротивляться правилам «Мирового Государства» не могли быть свободны в выражении своих мыслях. В этом плане показательным является Гельмгольц – друг Бернарда. Он – поэт, но ему нельзя писать то, что он хочет, он должен ограничивать себя определенными рамками, делать то, что будет правильно для поддержания стабильности и порядка в обществе. Несогласные с такими условиями, ссылаются на остров. Гельмгольц поддержал дикаря, понимая, что его участь решена. Он стоически перенес приговор. Его ссылают на остров, где теперь он будет находиться среди точно таких же повстанцев.

Создание острова, как места ссылки ученых, писателей, поэтов, философов, не подчиняющихся правилам, стало своеобразной сатирой на то, что происходит в современном мире. В ХХ веке из России эмигрировало огромное количество великих умов, так как ставились определенные рамки в выражении мыслей о том, что происходило тогда в России, не было свободы слова.

Перед человеком ставится выбор: либо жить по правилам, «быть как все», либо жить в изгнании, вне общества. Ярким примером стал сам Главноуправитель. Он был прекрасным ученым, физиком, любил науку и мог многого достичь в этой области. Он стоял перед таким же выбором, как и Гельмгольц, но предпочел перестать заниматься наукой. Теперь он служит счастью других, предостерегает от каких-либо посторонних вмешательств, какими в данном случае и стали дикарь, Бернард и Гельмгольц.

Таким образом, на этом примере, мы видим, что Хаксли совершенно не верит в нравственный и социальный прогресс человека. Все становится только хуже. Исчезает наука, искусство, человек – как личность и индивидуальность. Перед нами есть только ужасные механизированные машины.

Принципы манипулирования общественным сознанием

В романе очень ярко выражена идея потери человеком себя как личности. Как уже было сказано, человек не может иметь собственного мнения в более менее существенных вопросах, не может выйти за пределы ему дозволенного. Все это достигается в «Мировом Государстве» при помощи манипулирования общественным сознанием.

Но равенство людей, проявляется лишь в некоторых чертах. Существует все же распределение на разные касты, которые обладают своими умениями, способностями, потребностями.

Меж тем даже в нашем современном обществе унификация сознания проникает везде. Мы носим одни и те же вещи, следуя за модой, слушаем одну и ту же музыку, восторгаемся одними и теми же незамысловатыми фильмами, совершенно позабыв о существовании великих классических произведений.

Роботизация и дегуманизация человека в стандартизованном обществе

Хаксли считает, что в будущем общество может превратиться в лишенную человечности механическую систему, в которой людям будут прививать только те свойства, которые нужны для функционирования в той или иной сфере стандартизированного общества. Хаксли мастерски создал образ человека, превращенного в бездумный автомат, не способный воспринимать такие жизненные явления, как боль, горе и смерть, защищенный от всех неприятностей всегда имеющейся под рукой сомой. Как гласит одно из правил «Мирового Государства»: «Сомы грамм – и нету драм».

Перед нами представлено общество, в котором нет места таким понятиям как семья, искусство, свобода выбора и этот список можно продолжать бесконечно.

Человек уже с самого рождения запрограммирован делать то, что от него требуется. Как уже говорилось, детей изготавливают на конвейере в пробирках, подразделяя на различные касты, которым присущи разные умения и способности. Как говорит мистер Фостер: «От эпсилонов нам человеческий разум не требуется. Не требуется – стало быть, и не формируется».

Только у людей касты альфа есть зачатки духовной жизни, что не освобождает их от соблюдения конкретных правил в данном государстве, иначе их просто отправляют в ссылку.

Показывая нам два совершенно противоположных места (резервацию и цивилизацию) автор пользуется ярким приемом антитезы, для усиления эффекта потери всех ценностей, которые когда-то были присущи людям. На первый взгляд, описание этого места вызывает у читателя отвращение: повсюду грязь, от людей плохо пахнет: «грязь их встретила, кучи отбросов, пыль, собаки, мухи…».

Но в противоположность бездушному обществу, в резервации ценятся традиции, главной опорой является семья. Ярким примером является дикарь, который попадая из резервации в цивилизацию, сначала безумно рад этому событию, но затем испытывает горечь, непонимание и даже отвращение.