IstoriyaIsusaHrista

выслал из Рима под страхом вечного рабства за ослушание» (Тиберий, 36). Ср. раздел III, документ 3а.

4 (1) [85] Также и самаряне не удержались от возмущения. Их смутил некий лживый человек (ἀνὴρ ἐν ὀλίγῳ τὸ ψεῦδος τιθέµενος119), который легко во всем влиял на народ. Он побудил их собраться к нему на гору Гаризим, которую они считали особенно священной 120. Тут он стал уверять пришедших [отовсюду] самарян, что покажет им зарытые здесь священные сосуды (τὰ ἱερά σκεύη) Моисея121. [86] Вооруженные [самаряне] (οἱ ὅπλοις), поверив этой басне, расположились в селении, называемом Тирафаной. Тут к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большею толпой подняться на гору. [87] Однако Пилат предупредил это, выслав вперед отряды всадников и пехоты, которые, неожиданно напав на собравшихся в селении, часть из них перебили, а часть обратили в бегство. При этом они захватили также многих в плен; Пилат

же распорядился казнить влиятельнейших и наиболее выдающихся из этих пленников и беглецов.

119Ср. с выражением σοφὸς ἀνήρ («мудрый человек») в рассказе об Иисусе.

120На горе Гаризим существовал самарянский храм, выступавший конкурентом иерусалимскому и потому разрушенный в 128 г. до н. э. войсками иудейского правителя Гиркана I при завоевании Самарии (Иосиф Флавий. Иудейские древности, XI 8.6; XIII 3.4; 9.1). Об этом храме говорится и в Евангелии от Иоанна 4:20.

121По религиозным представлениям самарян, грядущий Мессия («второй Моисей») должен был восстановить храм на горе Гаризим и дать народу вторую («истинную») Тору (Рыбинский В. Самаряне. Киев, 1913). Безымянного у Иосифа Флавия самарянского пророка, действовавшего во время Пилата, можно сопоставить с самарянским лжемессией Досифеем, о котором сообщают Ориген, Евсевий Кесарийский, Епифаний Кипрский, Филастрий и другие раннехристианские авторы. Правда, нынешние историки расходятся во мнении относительно времени жизни этого Досифея; не исключено также, что речь идет не об одном, а о нескольких самарянских пророках, носивших такое имя. По сообщению патриарха Фотия (IX в.), ссылающегося на Евлогия Александрийского (IV в.), Досифей был современником Симона Мага (Деян 8:9), а согласно «Псевдо-Клементинам» (IV в.), Досифей учился у Иоанна Крестителя и предшествовал Симону Магу (Гомилии, II 24). Ориген пишет, что «Досифей пожелал убедить самарян, что он есть тот Христос, о котором пророчествовал Моисей (Вт 18:15), и, по-видимому, успел склонить некоторых к своему учению» (Против Цельса, 157).

(2) [88] Когда этим кончилось дело, представители верховного совета самарян явились к бывшему консулу Вителлию122, который теперь получил в управление Сирию (Συρίας ἡγεµονίαν ἔχοντα), и стали обвинять Пилата в казни их погибших единоплеменников, говоря, что последние пошли в Тирафану вовсе не с целью отложиться от римлян, но для того, чтобы уйти от насилий Пилата. [89] Тогда Вителлий послал Марцелла, одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же

велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Проведя в Иудее десять лет123, Пилат поехал в Рим, так как не смел ослушаться приказания Вителлин. Но раньше, чем он успел прибыть туда, Тиберий умер124.

122Знаменитый полководец Луций Вителлий, консул 34, 43 и 47 гг., был наместником Сирии в 35–39 гг. Его сын, носивший одинаковое с ним имя, стал впоследствии римским императором.

123Пилат лишился должности в конце 36 г.

124См. прим. 83.

(3) [90] После этого Вителлий поехал в Иудею и прибыл в Иерусалим как раз во время древнего праздника, называемого Пасхой. Так как он был встречен радушно, то Вителлий навсегда освободил население от платежа налога на привозимые и продаваемые [в городе] плоды. Вместе с тем он разрешил держать первосвященническое облачение и все к этому относящееся в храме, предоставив надзор и охрану этих вещей священнослужителям, как то было некогда раньше. [91] Теперь же эти облачения хранились обыкновенно в так называемой крепости Антония по следующей причине: Гиркан125, первый из целого ряда первосвященников, носивших это имя, построил себе вблизи храма башню, в которой обыкновенно и жил. Здесь у него хранилось его облачение, надевать которое он один только был вправе, и когда он уходил в город, то облекался в свою простую собственную одежду. Так поступали затем его сыновья и их дети. [92] Овладев царством, Ирод Великий роскошно отстроил эту башню, названную им в честь своего друга Антония Антониею, и как нашел там первосвященническое облачение, так и продолжал хранить его там, не думая, что возбудит этим неудовольствие народа против себя. Такого же образа действия держался и преемник и сын его Архелай. [93] Овладев областью последнего, римляне удержали у себя также облачение первосвященника, которое сохранилось в каменном здании, запечатанном печатями священнослужителей и казначеев, причем начальник стражи башни обязан был ежедневно заботиться о том, чтобы перед этим помещением всегда горел светильник. [94] За семь дней до наступления праздника облачение выдавалось священнослужителям начальником стражи. Освятив облачение, первосвященник возвращал его через день после окончания праздников, и оно продолжало по-прежнему храниться в башне. Так делалось в каждый из трех больших ежегодных праздников126 и в день поста. [95] Вителлий разрешил

иудеям хранить облачение у себя и запретил вмешиваться в это дело начальнику стражи, но предоставить иудеям пользоваться облачением, когда в том представится надобность. Этим он расположил народ в свою пользу. Затем

он сместил первосвященника Иосифа Каиафу и назначил на его место Ионафана, сына бывшего первосвященника Анана. После этого Вителлий вернулся обратно в Антиохию.

125Имеется в виду Гиркан I Хасмоней (134–104 гг. до н. э.).

126То есть на Пасху, на Седмицы и в Кущи.

(В § 4–5 [96-105] рассказывается о встрече Вителлия с парфянским царем Артабаном III и заключении мирного договора.)

(6) [106] Тогда же, на двадцатом году правления Тиберия, умер и брат тетрарха Ирода, Филипп127, после того, как в течение тридцати семи лет правил

Трахоном, Гавланитидой и Батанеей. [107] Его правление отличалось мягкостью и спокойствием. Он провел всю жизнь в пределах подчиненной ему области. Когда ему случалось выезжать, он делал это в обществе нескольких избранных. При этом за ним всегда возили его кресло, сидя на котором он творил суд. Если по пути к нему являлся кто-либо с жалобой, то он, недолго думая, тут же ставил кресло, садился на него и выслушивал обвинителя. Виновных он тут же подвергал наказанию и немедленно отпускал тех, кого обвинили несправедливо. [108] Филипп умер в Юлиаде. Тело его было доставлено в мавзолей, который он сам заранее воздвиг для себя, и торжественно похоронено там. Так как Филипп не оставил после себя потомства, то Тиберий взял его область себе и присоединил ее к Сирии. Впрочем, доходы с этой тетрархии он распорядился сохранить за нею.

127 См. прим. 84.

5 (1) [109] Около того времени царь Каменистой Аравии Арета128 и тетрарх поссорились между собой по следующей причине. Ирод был давно уже женат на дочери Ареты. Во время одного путешествия в Рим он заехал к сводному брату своему Ироду, который родился от дочери первосвященника Симона129. [110] Влюбившись в жену брата, Иродиаду130 (она была дочерью их общего брата Аристобула и сестрой Агриппы Великого), он рискнул предложить ей выйти за него замуж. Иродиада согласилась и сговорилась с ним пойти в его дом, когда он возвратится из Рима. При этом было условлено, что Ирод прогонит дочь Ареты. [111] После этого тетрарх отплыл в Рим, заключив вышеуказанный договор. Когда же он, по исполнении в Риме всего нужного, собирался вернуться домой, жена его, без его ведома успевшая разузнать все о его условии с Иродиадой, просила разрешения уехать в Махерон, находящийся как раз на границе владений Ирода и Ареты, причем никому не сказала о цели этой своей поездки. [112] Ирод согласился, не предполагая, что жене его что- либо известно. Последняя между тем заранее послала в Махерон к начальнику, поставленному там ее отцом, просьбу приготовить все к дальнейшему путешествию. Затем она явилась сама и поехала тотчас же в Аравию, причем арабские князья последовательно сопровождали ее, пока она не приехала к своему отцу. Ему она рассказала о намерении Ирода.

128См. прим. 39.

129Это был Ирод Младший, называемый также Боефом, — сын Ирода I и Мариамны, дочери Симона. По какой-то причине отец не оставил ему удела.

130См. прим. 85.

[113] Арета на основании этого решил начать войну со своим зятем; именно на границах Гамалитиды. [114] Собрав войска, обе стороны вступили в борьбу, причем вместо Ареты и Ирода сражались их военачальники. В

происшедшей тут битве все войско Ирода было уничтожено благодаря измене нескольких перебежчиков, которые примкнули к Ироду, принадлежа собственно к числу подданных тетрарха Филиппа. [115] Ирод написал об этом

Тибе-рию. Тот разгневался на действия Ареты, послал Вителлию приказ объявить ему войну и представить ему Арету либо живым в оковах, либо прислать ему его голову.

(2) [116] Такой приказ отдал Тиберий сирийскому наместнику. Некоторые иудеи, впрочем, видели в уничтожении войска Ирода вполне справедливое наказание Божие за убиение Иоанна. [117] Ирод умертвил этого праведного человека (ἀγαθὸν ἄνδρα), который убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни (ἀρετὴν ἐπασκοῦσιν), быть справедливыми друг к другу (τὰ πρὸς ἀλλήλους δικαιοσῦνη) и из благочестивых чувств к Богу собираться для омовения (πρὸς τὸν Θεὸν εὐσέβεία χρωµένοις βαπτισµῷ συνιέναι). При таких условиях, учил он (Иоанн), омовение будет угодно Ему, так как они будут прибегать к этому средству не для искупления различных грехов, но для освящения своего тела (ἁγνείᾳ τοῦ σώµατος), тем более что души их заранее уже успеют очиститься. [118] Так как люди стекались к проповеднику (ἐπὶ πλεῖστον ἀκροάσει131), учение которого возвышало их души, Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на людей, вполне подчинившихся ему, не привело к смуте. Поэтому он (Ирод) предпочел предупредить это, схватив его (Иоанна) и казнив раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно. [119] Благодаря такой подозрительности Ирода, он (Иоанн) был в оковах послан в Махерон, вышеуказанную крепость, и там убит (κτίννυται). Иудеи были убеждены, что войско Ирода погибло лишь в наказание за это злодеяние, так как Бог желал проучить Ирода.132

131Буквально: «к великому (= знатному) чтецу (= толкователю) (Закона)».

132Как и свидетельство Флавия об Иисусе, его рассказ о проповеднике Иоанне так же часто цитировался христианскими авторами, не сомневавшимися в том, что речь у Иосифа идет о евангельском Иоанне Крестителе (Ориген. Против Цельса, I 47; Евсевий Кесарийский. Церковная история, 111.1–6; Кедрин. Обозрение истории. С. 196; Георгий Амартол. Сокращенная хроника, III 116 (240) и др.).

Хотя некоторые ученые расценивают это место как христианскую интерполяцию, серьезных оснований тому нет. Общий стиль этого отрывка и отдельные выражения его вполне

вдухе Иосифа Флавия. Похожим образом он представляет несколько ранее Онию Праведного (Древности, XIV 2.1) и самого Иисуса. Вопрос лишь в том, можно ли с полной уверенностью отождествить проповедника Иоанна с евангельским Иоанном Крестителем. Указание на ритуальное омовение (βάπτνσµα), совершаемое проповедником, почти не оставляет сомнений, что это Иоанн Креститель (Ἰὼαννης ὁ Βαπτιστής). Даже то, что Иосиф ничего не говорит об эсхатологическом характере проповеди Иоанна («покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!» Мф 3:2; Мк 1:15), не может считаться тут решительным препятствием. Иосиф

получил сведения об Иоанне из вторых рук и мог не знать об этой особенности проповеди Иоанна, не придать ей значения, либо сознательно умолчать о ней, чтобы не тревожить своих греко-римских читателей. Не мешает отождествлению и то обстоятельство, что, согласно Евангелиям, Иоанн был казнен Иродом по наущению его жены Иродиады, разгневанной на Крестителя за то, что он осуждал их противозаконный брак (Мф 14:2–12; Мк 6:14–29), тогда как Иосиф считает причиной казни Иоанна подозрительность Ирода. Рассказ Иосифа таков, что не исключает и евангельской версии. Ненависть Иродиады могла быть дополнительной причиной расправы с неугодным проповедником.

Есть, впрочем, хронологическая неувязка. Согласно Иосифу Флавию, свадьба Ирода- тетрарха с Иродиадой состоялась незадолго до войны с Аретой IV. Война эта началась в

наместничество в Сирии Вителлия, т. е. в 36 г. н. э. Между тем Евангелие от Луки (3:1) датирует выход Иоанна Крестителя на проповедь 15-м годом Тиверия Кесаря (29 г. н. э.), и, судя по евангельским рассказам, деятельность Иоанна продолжалась год-полтора. Крестившийся у него Иисус еще не начал свою проповедь, как Иоанн уже был взят под стражу. Следовательно, казнь Крестителя произошла в 30–31 гг., что на пять-шесть лет предшествует браку Ирода и Иродиады. Выходит, нужно либо найти хронологические неточности в последовательном изложении Иосифа Флавия, либо пересмотреть датировку Луки, либо признать, что брак Ирода-тетрарха и Иродиады наступил много позже казни Иоанна и не имеет к его участи никакого отношения, либо, наконец, установить, что Флавиев Иоанн не есть Иоанн Креститель.

(3) [120] Приготовив для войны с Аретой два легиона и присоединив к ним тех легковооруженных и всадников, которых ему представили подвластные римлянам царьки, Вителлин двинулся к Петре, столице Аравии, и прибыл [сперва] в Птолемаиду133. [121] Когда же он собрался повести свое войско через Иудею, к нему навстречу вышли наиболее влиятельные граждане и умоляли его не проходить через их страну, так как по Закону они не вправе разрешить внесение в Иудею тех изображений (σηµαίας), которые в таком значительном числе имеются на его знаменах. [122] Вителлий согласился, изменил свое первоначальное решение и, велев войску идти по Великой равнине 134, сам в сопровождении тетрарха Ирода и некоторых друзей поехал в Иерусалим,

чтобы ввиду наступления иудейского национального праздника принести там жертву Богу. [123] Здесь он был восторженно принят населением и пробыл там три дня, в течение которых отнял первосвященство у Ионафана и поставил на его место брата его Феофила. [124] На четвертый день он получил письменное

извещение о смерти Тиберия и потому заставил население присягнуть на верность Гаю135. Вместе с тем он отозвал свое войско и распустил его на зимние стоянки, так как теперь, с переходом власти к Гаю, Вителлий не имел уже полномочий продолжать войну. [125] Рассказывают, что и Арета при

извещении о походе Вителлия стал гадать по полету птиц и пришел к заключению, что неприятельское войско не дойдет до Петры: из военачальников сторон умрет либо тот, кто начал войну, либо тот, кто отдал приказание о выступлении войск, либо тот, против кого направлен весь поход.

133Птолемаида, или Акко, город на финикийском побережье, южнее Тира (Деян 27:7).

134Великой равниной называлась Саронская низменность вдоль средиземноморского побережья Иудеи.

135Гай Цезарь (Калигула), сын Германика Цезаря, внук Тиберия, был императором в 37–

41 гг.

[126] Таким образом, Вителлий вернулся в Антиохию. Тем временем Агриппа, сын Аристобула, за год до смерти Тиберия отправился в Рим, чтобы там при первой представившейся возможности добиться чего-либо от императора. [127] Мне хочется здесь несколько подробнее остановиться на потомстве Ирода Великого, отчасти потому, что это потомство играло большую роль в истории, отчасти потому, что тут оправдывается то положение, что ни обилие потомков, ни другая какая-либо находящаяся в распоряжении людей сила не имеет никакого значения, если люди не отличаются истинным

благочестием. [128] Ведь в течение столетнего периода почти все многочисленное потомство Ирода, за немногим исключением, подверглось гибели. Вместе с тем каждому будет полезно ознакомиться с постигшими этих потомков бедствиями. [129] Особенно интересна в этом отношении судьба наиболее выдающегося из них, Агриппы, который, происходя из совершенно второстепенной семьи, помимо всякого ожидания достиг такой значительной власти. Правда, на эту тему мы говорили и раньше136, но теперь я хотел бы остановиться на этом подольше.

136 Война, II 9.5.

(4) [130] У Ирода Великого было от Мариамны, дочери Гиркана137, две дочери. Одна из них, Салампсо, была выдана отцом своим замуж за своего двоюродного брата Фасаеля, сына брата Ирода того же имени. Другая дочь, Кипра, также вышла замуж за другого двоюродного брата своего, сына сестры Ирода, Саломеи. [131] Салампсо родила Фасаелю пятерых детей, сыновей Антипатра, Ирода и Александра, и дочерей Александру и Кипру. На последней женился Агриппа, сын Аристобула. Александра же вышла замуж за знатного киприйца Тимия и умерла бездетной. Кипра родила Агриппе двух мальчиков, Агриппу138 и Друза (из них последний умер ребенком), и трех дочерей: Беренику139, Мариамну и Друзиллу. [133] Отец их Агриппа когда-то воспитывался вместе с другими своими братьями, Иродом [Халкидским] и Аристобулом. Все трое были детьми Береники и сына Ирода Великого. Береника в свою очередь была дочерью Костобара и сестры Ирода, Саломеи. [134] Все они оставались сиротами после казни, постигшей их отца Аристобула и его брата Александра, как мы рассказали уже выше. Когда они подросли, то поженились; именно указанный Ирод [Халкидский], брат Агриппы, взял себе в жены Мариамну, дочь Олимпиады и внучку Ирода Великого. Мариамна была дочерью Иосифа, племянника Ирода. От нее Ирод имел сына Аристобула. [135] Третий брат Агриппы, также носивший имя Аристобул, женился на дочери царя Эмессы Сампсигерама, Иотапе, которая родила ему глухую дочь, также названную Иотапою. Это было потомство по мужской линии. [136] Сестра их Иродиада вышла замуж за сына Ирода Великого, Ирода же, происходившего от Мариамны, дочери первосвященника Симона. Она родила ему дочь Саломею. После рождения этой девочки Иродиада, вопреки нашим законам, вышла замуж за сводного брата своего мужа, именно за галилейского тетрарха Ирода140, но разошлась с ним еще при его жизни141. [137] Ее дочь Саломея вышла замуж за трахонского тетрарха Филиппа, сына Ирода [Великого]. Так как Филипп умер бездетным, то на ней женился Аристобул, сын Ирода [Халкидского] и брат Агриппы [Великого]. У них было трое детей: Ирод, Агриппа и Аристобул. [138] Это, следовательно, было потомство Фасаеля и Салампсо.

137Точнее, дочери царевича Александра и Александры, дочери Гиркана II.

138Агриппа II Младший (27–96 гг. н. э.), будущий правитель Трахонитиды и номинальный

царь Иудеи 54–96 гг., державший сторону римлян в антиримском восстании иудеев 66—74 гг. По признанию самого Иосифа Флавия, он был весьма высокого мнения о его сочинениях (Жизнь, 364; см. также Евсевий Кесарийский. Церковная история, X 10.11). В Деяниях апостолов рассказывается, как Агриппа Младший вместе со своей сестрой Береникой (Вереникой) допрашивал Павла (25:22–26:32).

139Эта знаменитая Береника (28–79 гг. н. э.) выходила замуж последовательно за Марка, сына александрийского алабарха Александра, за своего дядю Ирода Халкидского и, наконец, за понтийского царя Полемона II. После смерти последнего мужа она переехала к брату Агриппе Младшему, во время римско-иудейской войны стала любовницей императора Тита и последовала за ним в Рим.

140См. прим. 85.

141Далее (7.2), впрочем, Иосиф Флавий сообщает, что Иродиада разделила судьбу своего мужа, отправившись вместе с ним в ссылку.

У Кипры родилась от Антипатра дочь того же имени, на которой впоследствии женился Алекса Селкий, сын Алексы, и от которой он также имел дочь Кипру. Братья же Антипатра, Ирод и Александр, умерли бездетными. [139] У казненного царем Иродом Александра были от дочери каппадокийского царя Архелая сыновья Александр и Тигран. Последний стал царем Армении142 и умер бездетным после обвинений, возведенных на него в Риме. [140] У Александра же родился сын, названный в честь дяди своего Тиграном. Нерон сделал его царем Армении143, и у него родился сын Александр. Последний женился на Иотапе, дочери коммагенского царя Антиоха, и был провозглашен Веспасианом царем киликийского острова. [141] Все потомство Александра

сейчас же при рождении оставляло старинные иудейские обычаи и жило по образцу греков. Остальные же дочери царя Ирода умерли бездетными. [142] А так как перечисленные мною потомки Ирода были еще живы в то время, когда Агриппа Великий овладел престолом, то мне остается теперь рассказать, какие превратности судьбы постигли Агриппу и как он, преодолев их, сумел добиться величайшего почета и власти.

142В 6–9 гг. н. э. под именем Тиграна V.

143В 60–62 гг. н. э. (Тигран VI).

6 (1) [143] Незадолго до смерти царя Ирода Великого Агриппа жил в Риме, где очень сдружился со своим сверстником Друзом144, сыном императора Тиберия. Вместе с тем он сблизился также с Антонией, женою Друза Великого145. Антония очень ценила мать Агриппы, Беренику, и хотела вывести в люди ее сына. [144] Будучи по характеру своему человеком широким и в высшей степени щедрым, Агриппа, однако, сдерживал себя в этом отношении, пока была жива его мать, так как боялся возбудить ее гнев. Когда же Береника умерла [145] и он стал самостоятелен, Агриппа растратил свои средства отчасти постоянными ежедневными кутежами, отчасти путем той расточительности, с которой он раздавал деньги. Наиболее значительные суммы пошли в карманы вольноотпущенников Цезаря, так как Агриппа рассчитывал на их поддержку. [146] Вскоре он впал в такую бедность, что не мог долее жить в Риме. Кроме того Тиберий запретил друзьям своего [недавно] скончавшегося сына показываться

ему, чтобы вид их не вызывал в нем горестных воспоминаний о покойном.

144Друз Юлий Цезарь (Младший) (13 г. до н. э.–23 г. н. э.), сын императора Тиберия и его первой жены Випсании, дочери Випсания Агриппы, сподвижника Цезаря Августа.

145Нерон Клавдий Друз (Старший) (38–9 гг. до н. э.), младший брат императора Тиберия, сын Ливии Друзиллы и сенатора Тиберия Клавдия Нерона. Его женой была Антония Младшая (39 г. до н. э.–38 г. н. э.), дочь Марка Антония и Октавии. У них родились сыновья Германии Цезарь и будущий император Клавдий.

(2) [147] Вследствие этого Агриппа отбыл в Иудею. Он был убит потерей своих денег, а также невозможностью уплатить долги своим кредиторам, которых было много и которые не позволяли ему скрыться. Не зная что делать, мучимый стыдом, он отправился в идумейскую крепость Малафу, чтобы там покончить самоубийством. [148] Об этом его намерении узнала его жена Кипра и стала употреблять все усилия, чтобы помешать приведению его в исполнение. Так, например, она отправила жене тетрарха Ирода, сестре своей Иродиаде146, письмо, в котором рассказала о намерении Агриппы и о том, что его к этому побудило, и просила ее как родственницу помочь ее мужу выпутаться, [149] причем указывала на свои собственные в этом направлении попытки, несмотря на то, что она сама не обладала такими крупными средствами. Иродиада и ее муж послали за Агриппой, дали ему для жительства Тивериаду, определили

ему вместе с тем известную сумму денег и дали ему звание Тивериадского агоранома (ἀγορανοµία)147.

146 Собственно, Кипра была двоюродной сестрой Иродиады, а Агриппа — ее родным братом. См. ранее, XVIII 5.4.

147 Агораномы — чиновники в греческих городах, наподобие римских эдилов, ведавшие рынками и торговыми пошлинами.

[150] Вскоре, однако, Ирод изменил свое решение относительно зятя, хотя то, что он для него сделал, вовсе не удовлетворяло Агриппу. Однажды в Тире во время пиршества возникли у них за вином какие-то разногласия; Ирод стал ругать зятя бедняком и укорять его в том, что он получает свое пропитание от него. Этого не снес Агриппа; он тотчас отправился к консуляру Флакку148, с которым был когда-то в Риме особенно дружен и который теперь был сирийским наместником (πρότερον Συρίαν).

148 Публий Помпоний Флакк, консул 17 г. н. э., наместник Сирии 32–35 гг. н. э. Ему был подчинен правивший в то время в Иудее Понтий Пилат.

(3) [151] Флакк принял его любезно и дал ему помещение, приняв к себе раньше также брата Агриппы, Аристобула, с которым Агриппа, впрочем, жил в ссоре. Однако, несмотря на их взаимную вражду, консуляр одинаково дружественно относился к ним обоим и одинаково почитал их. [152] Впрочем, Аристобул успокоился не раньше, чем во вражде своей к брату восстановил против него также и Флакка, поводом к чему послужило следующее обстоятельство: [153] жители Дамаска спорили с сидонцами относительно правильности границ. Флакк собирался разрешить их распрю. Зная, каким влиянием пользуется Агриппа у Флакка, они решили просить его о

заступничестве и обещали ему за это крупную сумму денег. Агриппа постарался сделать все в пользу дамасцев. [154] Между тем Аристобул, который узнал об обещанной брату взятке, донес о том Флакку. Так как при расследовании этот донос оказался правильным, то Флакк порвал свою дружбу с Агриппой и прогнал его от себя. [155] Впав таким образом в крайнюю бедность, Агриппа отправился в Птолемаиду, а так как ему ни здесь, ни в другом месте не представлялось возможности жить, он решил ехать в Италию. Однако он был стеснен в деньгах. Поэтому он просил своего вольноотпущенника Марсию занять у кого-нибудь для него нужную сумму. [156] Марсия обратился к некоему Проту, вольноотпущеннику Береники, матери Агриппы, которая, однако, в завещании передала его в распоряжение [своей подруги] Антонии, и просил его выдать ему деньги под письменное обязательство Агриппы с его поручительством. [157] Прот, однако, который был зол на Агриппу за то, что потерял за ним несколько денег, потребовал у Марсии расписку в получении двадцати тысяч аттических драхм, хотя и выдал ему на две с половиной тысячи меньше. Марсия должен был согласиться на это, так как иначе нельзя было сделать.

[158] Получив эти деньги, Агриппа поехал в Амфедон, где нанял корабль, чтобы отправиться в дальнейший путь. Узнав об этом, наместник (ἐπίτροπος) Иамнии Геренний Капитон выслал военный отряд с тем, чтобы вытребовать от Агриппы триста тысяч сестерциев (ἀργυρίου), взятых им в Риме из казны Цезаря, и вместе с тем распорядился задержать должника. [159] Агриппа внешне подчинился последнему распоряжению, с наступлением же ночи велел перерубить канаты [корабля] и отплыл в Александрию. Тут он попросил алабарха (τοῦ αλαβάρχου)149 Александра дать ему взаймы двести тысяч драхм. Александр отказал ему в этом, но согласился выдать эту сумму под поручительство Кипры, из уважения к ее преданности мужу и вообще за ее порядочность. Кипра дала свое поручительство. [160] Тогда Александр выдал им в Александрии пять талантов, а остальные обещал вручить в Дикеархии по прибытии туда Агриппы: он знал и боялся расточительности последнего. Кипра затем простилась с мужем, который поехал в Италию, и возвратилась с детьми своими в Иудею.

149 Не совсем ясная должность; по-видимому, предводитель еврейской диаспоры в Александрии.

(4) [161] Прибыв в Путеолы, Агриппа отправил письмо Тиберию Цезарю, находившемуся тогда на острове Капрее, извещая его о своем приезде и прося его разрешения приехать поклониться ему на Капрее. [162] Тиберий был очень рад этому, ответил ему любезным письмом и сказал, что с удовольствием примет его у себя на Капрее. Когда Агриппа приехал, Цезарь принял и приветствовал его с той же любезностью, которую выказал ему в письме. [163] На следующий день, однако, Цезарь получил письмо от Геренния Капитона, который писал ему, что Агриппа задолжал триста тысяч сестерциев, пропустил