1)Любой институт - экономический, социальный, культурный - есть, по определению Дугласа Норта, правило игры в обществе.

Разные определения.

Институты как коллективные действия.

Под институтами понимаются конкретные игроки, действующие в рамках тех правил, которые заданы в обществе. Джон Коммонс: институты как организационные механизмы достижения коллективных целей = организации.

Институты как правила игры. (Норт, Гурвиц)

В большинстве своем институты существуют отдельно от конкретных индивидов, представляя собой скорее правила игры, нежели конкретных игроков.

Институты как равновесия. (Шоттер)

Институты представляют собой (институциональные) равновесия, реализующиеся в некоторого рода играх (в стандартной повторяющейся координационной игре).

Три основные функции институтов:

1. Рамочное регулирование деятельности агентов посредством ограничения набора доступных альтернатив, минимизирующее количество конфликтных ситуаций, обеспечить механизм компенсации ущерба или достижения взаимовыгодных результатов путем координации действий.

2. Минимизация затрат на осуществление сделок. Институты позволяют людям давать достоверные обязательства по выполнению обещаний и тем самым достигать эффективных результатов.

. Обучение. Организация процесса передачи информации путем формального или неформального обучения правилам.

Основные черты институтов.

1. Обеспечение предсказуемости экономических отношений. То есть обеспечение предсказуемости результатов определенной совокупности действий (т.е. социальной реакции на эти действия) и таким образом привносит в экономическую деятельность устойчивость. Следование тому или иному институту позволяет рассчитывать на некий результат с поддающимися оценке затратами на его достижение.

2. Свойство наследования. Институты наследуются благодаря присущему им процессу обучения.

. Наличие системы стимулов. Стимулы могут носить как негативный характер (наказание), так и позитивный (вознаграждение). Стереотип поведения, не подкрепленный системой стимулов, представляет собой рутину.

. Обеспечение свободы и безопасности агентов. Совокупность жестких институтов задает рамки, в пределах которых ты свободен в действиях, и тебя не накажет закон. Мягкие институты определяют рамки, в пределах которых ты свободен в действиях, и тебя не накажет общественное мнение.

Сокращение трансакционных затрат. Посредством влияния на структуру и величину трансакционных издержек институты вместе с технологиями определяют результаты экономической деятельности.

В истории известны три формы организации совместной деятельности людей ради общей цели:

община;

корпорация;

ассоциация.

Община всегда оформлена мягким институтом; корпорация - как правило, жестким (а воровская корпорация может быть оформлена мягким институтом); ассоциация - и мягким, и жестким.

1) ОБЩИНА.

Община - это форма организации, при которой некоторое ограниченное число индивидов или над-индивидов (может быть община, построенная из фирм) объединяется, чтобы достичь единой цели. У каждого из членов общины одна и та же цель и один и тот же уровень реализации этой цели. Община, как правило, организуется равными участниками, одинаковыми по своим имущественным и производственным возможностям и, самое главное, полностью совпадающими по своей функции потребительских предпочтений (или по производственным изоквантам).

Община построена на отношениях взаимной помощи, когда каждый помогает другим в реализации одной и той же цели. Но на самом деле, любая ситуация, когда группа равных участников преследует некоторую цель во враждебном окружении, при высоком уровне внешней неопределенности, очень часто ведет к созданию общины при выполнении ряда условий. Каковы эти условия?

Это непосредственная реализация интересов каждого. Член общины никому не делегируют соблюдение своих интересов. Он сам следит, чтобы другой член общины не выделялся и был таким же, как он. Указанные отношения находят отражение в идеологии уравнивания - идеологии примитивного коммунизма. Выживание нашей общины основано на том, что мы, ее члены, уравниваемся, распределяем на всех равномерно природную или внешнюю случайность, осуществляем взаимное страхование. И, повторяю, каждый из членов общины непосредственно на себя возлагает и реализацию своих интересов, и контроль за этой реализацией. Он никому ничего не передоверяет. Как только начинается передоверение кому-то чего-то, община распадается. А пока существует внутренний контроль, пока круг участников ограничен, пока участники обладают достаточно полной информацией об интересах и поведении друг друга внутри общины, община существует. Итак, общине присуща если не полная (таковой в природе вообще не бывает), то относительно полная внутренняя информация о поведении ее членов и минимальная информация о внешних событиях. Иными словами, в общине очень велики и степень внутренней определенности, и степень внешней неопределенности.

Так были устроены первобытная и христианская общины. Институт общины был необычайно удобен для феодальной или полуфеодальной эксплуатации. А классический пример общины в XX в. - колхоз, т.е. община стала неким фундаментом и советского строя. Она выжила столь долго по очень простой причине: благодаря присущей общине круговой поруке, это была идеальная форма управления. Члены общины сами управляли друг другом, ими не надо было управлять извне. Например, из центра колхозу только сообщали объем урожая, который тот должен сдать государству, а уж сами колхозники решали, как им поделить оставшийся урожай между собой и выжить. Таким образом, проблема выживания являлась проблемой самих колхозников, а не руководителей области или района.

КОРПОРАЦИЯ.

Чем корпорация отличается от общины? Во-первых, она больше. Во-вторых, она построена не на взаимной помощи (reciprocity), как община, а на перераспределении дохода (redistribution).

Примером корпорации служит город-государство. Феодальный строй был целиком корпоративен. Он основывался на том, что легитимному лидеру человек делегировал свою свободу и свои права, делегируя тем самым реализацию своих целей, и далее развивался не как свободный и равноправный член общины, а как член некой корпорации.

Корпорацией по своему внутреннему строению является фирма, если рассматривать ее, как совокупность контрактов не только между собственниками, но и между собственниками и наемными работниками. А если это крупная фирма с большим числом наемных работников, корпоративные отношения возникают уже внутри них самих. Они делегируют свои интересы фирме, нанимаясь в нее. Они пытаются продвинуться по служебной лестнице к вершине пирамиды, каковую представляет собой корпорация. Т.е. наряду с целью получать зарплату и увеличивать благосостояния, у них возникает еще и внутренняя цель - продвигаться и расширять свое влияние внутри той корпорации, в которую они включены.

Самой крупной корпорацией из когда-либо существовавших в мире была советская система во главе с КПСС. Любой гражданин СССР входил в нее и пытался в ней как-то продвинуться. Еще будучи октябренком, человек уже приносил ей клятву верности. Он полностью делегировал этой большой корпорации свои цели, т.е. сдавал свои интересы, уверенный, что она его не оставит, что даже в качестве младшего члена корпорации он сможет выжить.

Все упомянутые формы организации - община, корпорация и ассоциация - сами по себе не являются абсолютно хорошими или плохими. В конкретных обстоятельствах любая из них может быть либо развивающим, либо тормозящим фактором. На фоне общины, не обладающей потенциалом развития, корпорация, когда она возникла, представляла могучий механизм концентрации излишних ресурсов в одном месте и развития за счет них. Но корпорация всегда борется с каким-то внешним врагом. А если она превращается в нечто единственное, уникальное (как это происходит в тоталитарном государстве), обычно она становится экономически неэффективной.

Примеры экономически эффективных корпораций дает современная Япония. Там очень высок уровень корпоративного поведения. Такое поведение вошло в мягкие институты (т.е. в обычай). Японцу, поступившему на работу в какую-то фирму, свойственно думать не о своей зарплате, а о выживании фирмы, а фирма, в свою очередь, заботится о нем. Японские предприниматели смогли вовлечь массу мелких работников в решение стратегических проблем фирмы, заставили их заботиться о фирме и резко снизили уровень отлынивания от работы по сравнению, скажем, с американскими корпорациями. На этом основан японский успех.

АССОЦИАЦИЯ.

Исторически ассоциация - третья форма организации совместной деятельности людей. Ассоциация есть объединение свободных людей, делегирующих в эту организацию не все свои интересы (в отличие от общины или корпорации), а только часть их. Т.е. ассоциация не поглощает всего человека (или всю фирму) целиком. Человек сохраняет контроль над своими действиями, хотя иногда и неполностью контролирует действия ассоциации. Он может быть включен в неограниченное число ассоциаций. Предполагается, что человек имеет достаточно высокий уровень образования, экономической и политической культуры, чтобы выбирать между ассоциациями и решать, входить ли ему в какие-то из них, или нет. Ассоциативный тип связи - добровольный. Из ассоциации легко выйти, легко поменять ее на другую ассоциацию. Условно говоря, ассоциация есть организация, не имеющая для человека обязательного характера.

2)

3) Институциональная структура общества

Люди налагают на себя ограничения, которые позволяют им строить свои отношения с другими людьми во всех обществах, даже в первобытных. Институциональная структура развитого общества включает как формальные, так и неформальные правила, и эти группы правил определенным образом взаимодействуют друг с другом.

Социальная практика показывает, что для человеческого общества жизненно необходимо закрепить некоторые типы социальных отношений, сделать их обязательными для членов определенного общества или определенной социальной группы. Это прежде всего относится к тем социальным отношениям, вступая в которые, члены социальной группы обеспечивают удовлетворение наиболее важных потребностей, необходимых для успешного функционирования группы как целостной социальной единицы. Так, потребность в воспроизводстве материальных благ заставляет людей закреплять и поддерживать производственные отношения; потребность социализировать подрастающее поколение и воспитывать молодежь на образцах культуры группы заставляет закреплять и поддерживать семейные отношения, отношения обучения молодых людей. Системы социальных ролей, статусов и санкций создаются в виде социальных институтов, которые являются наиболее сложными и важными для общества видами социальных связей.

Социальный институт-это организованная система связей и социальных норм, которая объединяет значимые общественные ценности и процедуры, удовлетворяющие основным потребностям общества. Это достаточно стойкие формы организации и регулирования совместной деятельности людей. Социальные институты выполняют в обществе функции социального управления и социального контроля как одного из элементов управления. Социальные институты руководят поведением членов общества через систему санкций и наград. В социальном управлении и контроле институты играют весьма важную роль. Их задача сводится не только к принуждению. В каждом обществе существуют институты, осуществляющие гарантии свободы в определенных видов деятельности- свободу творчества или нововведений, свободу слова, права на получение определенной формы и величины дохода, на жилье и бесплатное медицинское обслуживание. Именно социальные институты поддерживают совместную кооперативную деятельность в организациях, определяют устойчивые образцы поведения, идеи и стимулы.

Социальные институты классифицируются на основании содержания и функций, которые они выполняют - экономические, политические, воспитательные, культурные, религиозные.

Социальные институты можно разделить на формальные и неформальные. Критерием деления служит степень формализации существующих в них связей, взаимодействий, отношений.

Формальные институты- способ организованного построения на основе социальной формализации связей, статусов и норм. Формальные институты обеспечивают прохождение деловой информации, необходимой для функционального взаимодействия. Регулируют каждодневные личностные контакты. Формальные социальные институты регулируются законами, нормативными актами.

К формальным социальным институтам относятся:

. экономические институты- банки, производственные учреждения;

. политические институты- парламент, милиция, правительство;

. воспитательные и культурные институты- семья, институт и др. учебные заведения, школа, художественные учреждения.

Когда же функции, способы социального института не отражены в формальных правилах, законах, создается неформальный институт. Неформальные институты – спонтанно сложившаяся система социальных связей, взаимодействий и норм межличностного и межгруппового общения. Неформальные институты возникают там, где неисправность формального института вызывает нарушение важных для жизнидеятельности всего социального организма функций. В основе механизма такой компенсации лежит определенная общность интересов организаций ее членов. Неформальный институт основан на личном выборе связей и ассоциаций между собой, предполагая личностные неформальные служебные отношения. Нет жестко закрепленных стандартов. Формальные институты опираются на жесткую структуру отношений, в то время как в неформальных институтах подобная структура носит ситуационный характер. Неформальные организации создают больше возможностей для творческой продуктивной деятельности, разработке и внедрению нововведений.

Примеры неформальных институтов- национализм, организации по интересам - рокеры, «дедовщина» в армии, неформальные лидеры в группах, религиозные общины, деятельность которых противоречит законам общества, круг соседей. Со 2-й пол. 20 в. во многих странах появилось множество неформальных организаций и движений (в т. ч. «Зеленые»), занимающихся природоохранительной деятельностью и экологическими проблемами, неформальная организация любителей телевизионной драмы.

Итак, институт - это своеобразная форма человеческой деятельности, основанной на четко разработанной идеологии, системе правил и норм, а также развитом социальном контроле за их исполнением. Институциональная деятельность осуществляется людьми, организованными в группы или ассоциации, где проведено разделение на статусы и роли в соответствии с потребностями данной социальной группы или общества в целом. Институты, таким образом, поддерживают социальные структуры и порядок в обществе.

Как институты (эти рамки поведения) соотносятся с организациями? Фирма - это институт или организация? Это и то, и другое. Суд - это институт или организация? Это все-таки больше институт, чем организация. Контракт - это институт или организация? Это институт, а не организация, здесь в лучшем случае сталкиваются две организации. А что такое организация, но не институт, т.е. организация не институциализированная, которой не соответствует какой-либо институт? Фирма (как и футбольная команда, как и фондовая биржа) есть и организация, и институт, потому что существуют правила ее создания. Обычно организация - это как бы некая скорлупа, которая уже есть в наличии. Например, на последней странице журналов «Эксперт», «КоммерсантЪ-Weekly» размещены объявления о продаже фирм. Но подразумевают они продажу не фирмы как таковой, а готовой институциональной формы для нее, чтобы желающий создать фирму не тратил времени на освоение вопроса, как ему это сделать, а просто купил имеющуюся скорлупу для фирмы. Однако бывает, что какая-то организация создается впервые, и тогда она не вкладывается в заранее заготовленную форму некого института. Например, подобное имело место, когда возникали первые тресты и синдикаты. Тот же картель первоначально институтом не являлся. Это было просто объединение ряда фирм с целью контроля рынка сбыта сахара. Постепенно действия сахарных фирм, которые объединились ради контроля рынка сбыта сахара, становились широко известны. Они обсуждались в печати, их обсуждали между собой предприниматели. Было уже известно, что такое объединение позволяет не допускать на рынок чужаков и получать на 20-40 % больше прибыли. Была уже известна форма, позволяющая это сделать, и известен результат. И все начали формировать картельные соглашения и отраслевые синдикаты. Т.е. возник институт - картель (он получил имя).

Другой пример: в романе Г.Гессе «Игра в бисер» описывается развитие института абсолютно несуществующей деятельности. Предположим, что мы на добровольных началах собрали общество по глядению в потолок (глядя в него, мы постепенно начинаем медитировать). Мы учредили некоторые правила приема в эту организацию. Поскольку предполагается, что потолок есть только в этой комнате, а идея, между тем, становится популярна, у нас появляются некие регуляторы. Так, если мы не хотим допускать туда некоего Петрова (он нам не нравится), мы в состоянии это сделать. Наше общество - уже институт или еще нет? Когда оно станет институтом? Организация есть деятельность группы людей, преследующих определенную цель. Обычно в рамках определенного института неинституциализированная форма деятельности существует очень недолго. Она разовая, одномоментная. Если же групповая коллективная форма деятельности задержалась надолго, она уже выучена и наследуется. Если мы два-три-пять дней приходим, чтобы глядеть в потолок, то эта форма деятельности наследуется. Тогда возникают некоторые правила (пусть внутренние для нашей узкой группы), некоторые ограничительные рамки нашей деятельности, и, таким образом, наша организация превращается в институт. Неинституциализированной может быть только совместная деятельность, когда люди собрались единожды и разошлись. Они ни о чем друг с другом предварительно не договариваются, а просто собираются вместе, охваченные единым порывом. Например, люди выходят на улицу и воют на луну, каждый раз выходят, а потом расходятся. Решение выйти на улицу и выть на луну (или вкладывать деньги в ту или иную компанию; или бросить город и ехать в деревню копать картошку) может быть внутренним решением каждого, но чаще всего оно инспирировано чем-то извне. Скажем, чтобы в Москве инспирировать неинституциализированную организацию, типа стихийной демонстрации, достаточно запретить продажу водки. И мы сразу увидим организацию массового действия без всякой институциональной формы. Цель есть, и она осознается каждым. И тут же рисуются более-менее похожие транспаранты: «Ельцина в отставку!» и «Лужков, отдай водку!» (первый - потому что на всякой демонстрации трубят об этом; второй - уже специфический, в нем раскрывается цель данной демонстрации).

То, о чем мы сейчас говорим, - вещи очень сложные. Первый институционалист Джон Коммонс вообще институты называл коллективными действиями, образующими рамки для действий индивидуальных. Т.е. он смешивал понятия «институт» и «организация». Последующие институционалисты отделили коллективные действия от института и называют их организацией (так, например, делает Дуглас Норт).

Как только возникает правило социального взаимодействия, возникает и проблема отклонения от этого правила. Поэтому параллельно процессу формирования правил всегда идет процесс формирования санкций за их нарушение.

Проблема принуждения к исполнению правил является центральной практически в любых социальных и экономических взаимодействиях. В долгосрочной перспективе все участники (в широком смысле — все члены общества) могут выигрывать от соблюдения правил, регулирующих эти взаимодействия: условия контрактов не нарушаются, партнеры оправдывают доверие, сделки реализуются без взаимных претензий. Но отдельный человек в конкретной ситуации («здесь и сейчас») нередко решается пренебречь своими долгосрочными интересами ради интересов сиюминутных и нарушает правила. Экономя на собственных усилиях (в данном случае на издержках, связанных с подчинением правилам), он стремится воспользоваться результатами труда своих партнеров, которые этим правилам следуют. Подобной тактики придерживаются безбилетные пассажиры в общественном транспорте. Поэтому в экономике проблема уклонения от выплат, связанных с издержками в ситуации открытого доступа к результатам совместной деятельности, получила название проблемы безбилетника.

Исполнение неформальных правил

За нарушение этих правил, которые сложились на основе ценностей и норм, людей ждут санкции — персональные, реализуемые пострадавшей стороной, или коллективные, реализуемые группой, куда входит нарушитель. Последние санкции выражаются либо в социальном осуждении (потеря репутации), либо в исключении из группы (остракизм). Эти санкции очень действенны, когда человек не может прожить без группы. Например, в первобытную эпоху исключение из общины практически означало для человека гибель, поскольку в одиночку выжить тогда он не мог. Деятельность общины регулировалась неформальными правилами, и в интересах общины было сделать так, чтобы человек от нее полностью зависел⁴⁰. Действенны они и тогда, когда деятельность человека или фирмы непосредственно зависит от репутации (скажем, деятельность банков или обществ, основанных на доверии).

Представителям разных культур свойственны разные ценности, знания, структура экономических отношений, ментальные модели. Поэтому способы принуждения к исполнению одних и тех же неформальных правил могут разниться, а в некоторых случаях даже быть противоположными. Так, в странах Восточной Азии нашаливших детей не пускают в дом, а в странах Западной Европы, напротив, не выпускают из дома, запрещая общаться со сверстниками.

Чем прочнее и интенсивнее социальные связи, тем действеннее такие санкции и соответственно тем сильнее влияние неформальных правил⁴¹.

Исполнение формальных правил

По мере развития общества социальные связи между людьми слабеют. Тогда резко увеличиваются издержки коллективных действий; информационные каналы, по которым передается информация о нарушителе, становятся менее действенными; отношения перестают быть столь же безальтернативными, как в случае плотных социальных связей (у нарушителя правил, подвергнутого остракизму, появляется возможность наладить новые социальные и экономические связи вне отвергнувшей его группы).

4)Появление на научном небосклоне начала ХХ века институционального экономического учения тесно связано с критикой классических и неоклассических подходов исторической школой. Зерна весомой аргументации, брошенные в благодатную почву достижений гуманитарных наук, дали обильные всходы. Историки передали эстафету социологам, где и был сформирован концептуальный институциональный (междисциплинарный) подход. Симбиоз экономики, истории и социологии образовал тройственный союз, на котором, как на трех китах, покоится современный институционализм.

Для более рельефного установления преемственности институционализма, впитавшего в себя идеи исторических и социологических доктрин, рассмотрим кратко наиболее общие предпосылки, придавшие импульс к развитию этого авторитетного ныне экономического учения.

Продолжателями идей старой исторической школы, которая так и не смогла сформулировать целей и внутреннего содержания новой экономической науки, стали исследователи, сплотившиеся вокруг немецкого экономиста и историка Густава Шмоллера.

Густав фон Шмоллер (1838-1917)

«Молодая историческая школа» не стала повторять ошибок Книса и Гильдебрандта, отрицавших наличие экономических законов. Более того, она не отрицала и существование социальных и исторических законов, поиск которых составлял и составляет поныне цель этих наук. Молодые историки оспаривали только то, что классическими методами можно обнаружить фундаментальные законы развития. «Мы признаем, что не знаем исторических законов, — указывает Шмоллер, — и в то же время мы говорим об экономических и статистических законах». И далее высказывает сомнения, что экономические законы действуют одинаково в разных странах и культурных средах.

Кроме того, представители новой исторической школы стали отходить от практики рассмотрения экономики как нравственной науки, переводя исследования в конкретное русло анализа национального хозяйства. Основной тематикой их работ стали социальная история, экономическая география, статистика, обзор учреждений средних веков и античности, экономическое описание современных народов, их бизнеса и хозяйственных институтов.

Таким образом, «молодая» историческая школа стала первой использовать анализ социальных и экономических институтов как инструмент выявления закономерностей. В этом смысле и «Капитал» К.Маркса можно рассматривать как фундаментальное историко-экономическое произведение.

Теперь от предтеч институционализма перейдем к основоположнику этого экономического учения, которым считается американский экономист Торстейн Веблен.

Торстейн Бунде Веблен (1857-1929)

Его книга «Теория праздного класса: экономическое исследование институций», опубликованная в  1899 году, стала платформой для становления «старой» школы институционализма.

В своем труде Веблен предлагает новый категориальный и методологический аппарат, который позволяет по-новому взглянуть на экономические и общественные явления. Во-первых, автор переносит дарвиновские подходы эволюционного развития на социально-экономические рельсы. По его мнению, эволюция и конкурентный отбор оставляют место лишь тем общественным институтам, которые оказываются наиболее эффективными и жизнеспособными.

Второй момент заключается в том, что Веблен обосновывает бихевиористский подход, указывая, что поведение человека базируется на биологии и психологии, которые уходят своими корнями в этологию (науку о генетически обусловленном поведении человека и животных).

Многие социально-экономические институты и культурные феномены (такие, как показное потребление, демонстративная праздность, каноны одежды, вкуса и проч.) могут быть объяснены с позиций социобиологии и эволюционной психологии.

Наконец, третий важный момент теории Веблена состоит в том, что государство – это лишь один из институтов (наряду с семьей, профсоюзами, армией, церковью, партиями), который не может в одиночку решать все проблемы экономического регулирования рынка. Право как институт существует не только на уровне государства, но и в плоскости частных корпоративных установлений, обычаев и традиций. Отсюда следует значимость совокупности институтов, как системы и способов взаимодействия между ними.

Другой видный представитель институционального учения У.Митчелл, сделал попытку доказать положения институционализма с помощью статистики.

Уэсли Клэр Митчелл (1874-1948)

Возглавляя в 1920-1945 гг. Национальное бюро статистических исследований США, Митчелл провел большую работу по выявлению причин сбоев в рыночной экономике и выработке рекомендаций по сглаживанию экономических циклов. В частности, экономико-статистические методы Митчелла привели его к выводу о необходимости регулирования рынка не только инструментами государственного регламентирования, но и внутренними автономными регуляторами, присущими социальным институтам. Цены, заключает Митчелл, не столь гибки, как полагали классики, а поведение потребителей диктуется изменяющейся внешней средой, а не наоборот.

Экономическая система, по Митчеллу, не находится в состоянии хозяйственного равновесия, а все время эволюционирует. В ней накапливаются «напряжения», которые затем перерастают в быстро текущие кумулятивные процессы. Предсказывать их появление и осуществлять превентивные меры призвано государство.

Рассматривая школу «старых» институционалистов, нельзя не упомянуть такую значимую фигуру, как Дж.Гэлбрэйта, американского экономиста канадского происхождения.

Джон Кеннет Гэлбрэйт (1908-2006)

В его книгах «Общество изобилия» (1958), «Новое индустриальное общество» (1967), «Экономические теории и цели общества» (1973) Гэлбрэйт развивает институциональный подход до новых высоких уровней. В «Обществе изобилия» Гэлбрэйт говорит о дисбалансах, встроенных в рыночную экономику, которая создает роскошь и изобилие, с одной стороны, и нищету и бесправие – с другой. Сгладить диспропорции предлагается с помощью введения института планирования.

Рассматривая развитие экономических систем, Гэлбрэйт попутно анализирует целый ряд важнейших проблем современности – роли женщины в экономике и бизнесе, которую условия сделали «новой прислугой», функциям современных корпораций, которые во многом служат противовесом другим общественным институтам. Наконец, Гэлбрэйт развивает теорию конвергенции, то есть постепенного сближения капитализма и социализма, приближающихся к некоему усредненному общественному строю с противоположных сторон.

В заключение отметим наиболее ярких представителей новой волны институционализма (неоинституционализма),  коими являются американские экономисты Рональд Коуз и Дуглас Норт.

В фокус внимания неоинституционалисты помещают такие категории, как трансакционные издержки, права собственности, контрактные агентские отношения.

Традиционная экономическая теория в ее классическом и неоклассическом варианте всегда оперировала понятием издержек как затрат, связанных с использованием тех или иных факторов производства. Представители новых институционалистов восстают против этого подхода. «Если бы это было так, — подчеркивает Норт, — то все страны были бы богатыми. На самом деле издержки производства складываются из затрат на израсходованные ресурсы и трансакционных издержек. Экономический рост может происходить и действительно происходит вследствие повышения производительности труда. Однако к его росту могут приводить не только технологические, но и институциональные перемены, — как в политических, так и экономических институтах, затрагивающие установление прав собственности и их защиту».

Под трансакционными издержками Д.Норт понимает издержки, связанные, например, со стоянием в очередях, ожиданием, с поисками необходимой информации, с дачей взяток и тому подобное. В некоторых государствах, особенно в постсоциалистических и развивающихся, трансакционные издержки бывают настолько велики, что зачастую практически полностью парализуют производство и обмен. Отсутствие институтов и механизмов, облегчающих производство и обмен на рынках готовой продукции и факторов производства (а также наличие институтов, созданных специально ради повышения трансакционных издержек) ведет к низкой эффективности экономики.

Отсутствие четкой структурированности прав собственности и договорных отношений может привести и часто приводит к загрязнению окружающей среды, хищениям интеллектуальной собственности, недопроизводству «общественных товаров».

Неоинституционализм является в настоящее время одним из наиболее крупных и популярных экономических учений, которое наряду с монетаризмом и кейнсианством составляет тройку лидеров современной экономической мысли.

5) Первым институционалистом стал Торстейн Веблен. В своих работах он, прежде всего, начинает критиковать принцип рационального поведения — принцип, лежащий в основе неклассической экономической теории. В противовес ему Веблен выдвигает теорию о роли инстинктов в экономико-социальном поведении человека. Он считает, что поведение человека зависит от инстинктов и привычек. Причем инстинкты человека, которые он наследует подсознательно, отличаются от инстинктов животных. Веблен выделяет инстинкты труда, мастерства, праздного любопытства, родительский инстинкт, инстинкт себялюбия, а также инстинкт подражания.

Инстинкты труда и мастерства отделяют людей от животных. Инстинкт мастерства побуждает человека добиваться совершенства при изготовлении любого предмета. Инстинкт праздного любопытства лежит в основе игр и, в частности, по Веблену, в основе обмена. Праздному любопытству мы обязаны и всеми научными открытиями, ибо ученые руководствуются именно этим инстинктом. Родительский инстинкт, согласно Веблену, порождает коллективизм, а инстинкт себялюбия — индивидуализм, что позволяет ученому легко уйти от ответа на вопрос, почему в обществе мы наблюдаем проявления как индивидуализма, так и коллективизма.

Возникновению институтов, закрепляющих устойчивые образцы поведения в обществе, способствует инстинкт подражания. Веблен утверждает, что людям в огромной мере свойственно стадное чувство, которое и определяет их экономическое поведение. Отсюда характерное для людей демонстративное потребление, присущее им тем больше, чем они богаче¹⁶. Люди, по мнению Веблена, производят значительное количество трат просто потому, что кто-то их уже произвел. Они тратят огромные деньги на совершенно бессмысленные вещи, следуя определенному примеру, моде. Так, если бы люди среднего достатка не делали глупостей в течение своей жизни, они могли бы построить себе дом, а не жить в наемной квартире. Однако люди максимизируют не благосостояние, а собственный престиж в глазах других.

Скажем, масса людей отказывается носить совершенно добротные костюмы, купленные всего два года назад. Вместо того чтобы вкладывать деньги в прибыльные финансовые активы или производные ценные бумаги, они покупают себе костюм с широкими лацканами, ибо в этом сезоне почему-то моден именно такой костюм. Или из страты, в которой нет автомобиля, люди хотят перейти в страту, в которой автомобиль есть, и поэтому предпочитают не расширять свой бизнес, но купить автомобиль. Или они тратят состояние не на постройку нового завода, а на покупку яхты, и только потому, что у Моргана, который уже достиг благосостояния, есть не только заводы, но и яхты, и люди подражают ему. Они хотят воспроизвести все, что есть у Моргана, и таким образом воспроизвести его успех, но даже не пытаются отделить при этом важное от неважного.

Заметим, что любой обычай есть не что иное, как необдуманный подражательный регулятор. Пока нет письменности, науки, жизнь людей регулируется обычаями. В обычае человек черпает некий успешный пример и воспроизводит его от А до Я. Это значит, что ему надо идти сеять яровые не просто 25 апреля, а непременно в красной рубахе. Его ум способен ухватить и воспроизвести все только в комплексе. Он не в силах выделить главное¹⁷.

Но если определяющую роль в поведении человека играют инстинкты и привычки, то экономика должна быть наукой эволюционной. Понять, почему люди ведут себя сейчас именно так, а не иначе, можно, лишь зная, как они вели себя в прошлом. Именно в этом, с точки зрения Веблена, заключается основной недостаток неоклассической теории, которая исследует текущий выбор человека без учета прошлого. А без него понять настоящее невозможно.

Основные положения критики Вебленом неоклассической теории можно свести к следующему.

• Эта теория не рассматривает характерные для поведения человека аспекты эволюционных изменений. Соответственно, при анализе поведения игнорируются такие важнейшие факторы, как приобретенный социально-экономический опыт, знания и навыки.

• Эта теория, игнорируя любые формы социального влияния на предпочтения индивидов, сводит самих индивидов к машинам, которые механически действуют по вложенным в них программам потребления в соответствии с заданной функцией полезности.

• Эта теория представляет собой систему логических и математических выводов из стилизованных фактов, взятых из бизнеса и психологии, не всегда аккуратных, а иногда просто ошибочных. Опора на эти факты при выборе базовых предпосылок приводит к некорректным прогнозам поведения индивида.

Однако критикуя неоклассическую теорию, Веблен практически ничего не предлагает взамен. Подобно другим ранним институционалистам, он дает лишь философское объяснение изучаемого феномена и не выдвигает никакой модели, которая позволила бы, подставив в нее конкретные данные, предсказать динамику развития того или иного института.

Уэсли Митчелл 1874-1948

Еще один яркий представитель традиционного институционализма — Уэсли Митчелл. Он известен как активный сторонник использования эконометрических методов в экономических исследованиях. Митчеллу принадлежит фундаментальное исследование циклов деловой активности¹⁹. Связывая их с существующими в обществе институтами, он утверждал, что стандартизация поведения, которая обусловлена институтами, на макроуровне позволяет увидеть регулярность динамики экономики в целом, т. е. увидеть эти циклы. С точки зрения Митчелла, циклы связаны с динамической природой любой экономики. Они основаны не на равновесных состояниях системы, а на взаимодействии технологических сил, вызывающих изменения, и институциональных факторов, ограничивающих эти изменения и задающих стабильную социальную структуру.

Джон Коммонс 1862-1945 Имя третьего из основателей традиционного институционализма — Джона Коммонса — ассоциируется с документированием историко-экономической информации, работами по вопросам труда²¹ и регулирования сектора коммунальных предприятий (public utilities), а также с предложенной им аналитической схемой, в которой сделан акцент на эволюцию правовых институтов разрешения конфликтов.

Академическая карьера Коммонса складывалась не столь гладко, как карьера Веблена или Митчелла. Коммонс не был таким ярким лектором, как Веблен, и имел сравнительно мало учеников в тех университетах, где ему довелось работать²². Поэтому его идеи распространялись, главным образом, через печать. До 1924 г. никаких упоминаний о нем в контексте институционализма нет (в начале карьеры он активно занимался проблемами рынка труда). Однако после публикации в 1924 г. работы «Правовые основы капитализма» он тут же был отнесен к институционалистам²³.

В этой работе Коммонс говорит о том, что из-за редкости ресурсов участники взаимодействия сталкиваются не только с задачей их распределения между конкурирующими способами использования (чем, собственно, занимается неоклассическая теория), но и с необходимостью кооперироваться друг с другом, что неизбежно приводит к конфликту интересов. Для их гармонизации или, по крайней мере, для создания возможностей кооперации необходимы коллективные действия.

По Коммонсу, коллективные действия контролируют действия индивидуальные через физические, моральные или экономические санкции. Таким образом, коллективные действия выступают в качестве ограничителей действий индивидуальных. Но их ограничительная функция — не единственная. Коллективные действия могут также расширять рамки индивидуальных действий.

Организованные формы коллективного действия (в терминологии Коммонса —  going concern), к которым относятся государство, политические партии, суды, профсоюзы, фирмы, церковь и пр., а также всевозможные правила, нормы, обычаи и законы, которые регулируют деятельность индивидов и фирм, носят название рабочих правил.

Окружающие условия постоянно меняются, поэтому для эффективной работы экономики модификация и подстройка рабочих правил неизбежна. В силу этого экономика — эволюционная наука. Например, с точки зрения Коммонса, переход от феодализма к капитализму обусловлен постепенным появлением новых практик и, соответственно, новых рабочих правил. Формулировали правила (с учетом прошлого опыта) суды, которые решали, какие практики выгодны в новых условиях, и легализировали их. В этом смысле позиция Коммонса сходна с позицией Веблена. Однако в отличие от Веблена он не отвергает неоклассику, а лишь говорит о необходимости дополнить анализ институциональными факторами.

Работа Коммонса опирается на англосаксонскую систему права. В этой традиции право является прецедентным, и, следовательно, роль судей здесь необычайно велика — ведь от них зависит, какое правило применить и каким образом. Именно поэтому анализ Коммонса годится лишь для стран с той же системой права.

Коммонс полагал, что наиболее важными задачами экономического исследования  являются изучение влияния структуры существующих рабочих правил на поведение индивида и изучение механизмов эволюционной селекции правил во времени (поведение отдельных коллективов, судов, правительств). Что же касается его взглядов на будущее американского капитализма, то они были весьма оптимистичны. По его мнению, для решения накопившихся проблем было достаточно лишь незначительной корректировки и институциональных реформ в некоторых областях. Капитализм как систему Коммонс под сомнение не ставил. В этом он отличался от Веблена, который считал коренные реформы необходимыми. Во многом такую разницу в позициях можно объяснить социальным происхождением ученых: Коммонс был из семьи первопоселенцев Америки, а Веблен — сыном эмигрантов.

6) Для неоинституционализма основополагающими являются два положения: во-первых, социальные институты имеют значение и, во-вторых, они поддаются анализу с помощью стандартного неоклассического инструментария. В этом заключается отличие нового институционализма от старого: ранние представители институционализма применяли к анализу экономики методы, используемые в других науках (право, психология и т.д.), новые же, наоборот, используют экономический аппарат для изучения таких внерыночных явлений, как расовая дискриминация, образование, брак, преступность, парламентские выборы, и др. Это проникновение в смежные социальные дисциплины получило название «экономического империализма»

В методологическом плане неоинституционалисты придерживаются принципа «методологического индивидуализма», согласно которому единственными реально действующими «актерами» социального процесса являются индивиды. Традиционная неоклассическая теория, в рамках которой субъектами выступают и фирмы, и государство, критикуется за отступления от принципа индивидуализма. Методология неоинституционалистов предполагает, что общность не существует вне своих членов. Такой подход позволил углубить микроэкономический анализ и рассмотреть отношения, складывающиеся внутри экономических организаций.

Второй методологической особенностью новой институциональной теории является предположение об ограниченной рациональности субъектов. Это предположение основывается на том, что человек при принятии решений опирается на неполную несовершенную информацию, поскольку последняя является дорогостоящим ресурсом. Из-за этого агенты вынуждены останавливаться не на оптимальных решениях, а на тех, что кажутся им приемлемыми исходя из имеющейся у них ограниченной информации. Их рациональность будет выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но и на своих интеллектуальных усилиях.

Третья особенность неоинституционализма связана с тем, что они допускают существование оппортунистического поведения. О. Уильямсон, который ввел это понятие в научный оборот, определяет оппортунистическое поведение как «преследование собственного интереса, доходящее до вероломства». Речь идет о любых формах нарушения взятых на себя обязательств, например, уклонении от условий контракта. Индивиды, максимизирующие полезность, будут вести себя оппортунистически (скажем, предоставлять услуги меньшего объема и худшего качества), когда это сулит им прибыль. В неоклассической теории для оппортунистического поведения не находилось места, поскольку обладание совершенной информацией исключает его возможность.

Таким образом, неоинституционалисты отказываются от упрощающих предпосылок неоклассической школы (полная рациональность, доступность совершенной информации и. т. д.) подчеркивая, что экономические агенты действуют в мире высоких трансакционных издержек, плохо определенных прав собственности и ненадежных контрактов, в мире, полном риска и неопределенности.

Новая институциональная теория включает в себя несколько направлений, которые можно классифицировать следующим образом (классификация О. Уильямсона):

1.Направления, изучающие институциональную среду, в которой протекают процессы производства и обмена: а) теория общественного выбора (Дж. Бьюкенен, Г.Таллок,М. Олсон и др.) изучает правила, регулирующие отношения в публичной сфере; б) теория прав собственности (Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец) изучает правила, регулирующие отношения в частной сфере.

2.Теория агентских отношений изучает организационные формы, которые создаются экономическими агентами на контрактной основе (У. Меклинг, М. Дженсен).

3.Теории, рассматривающие экономические организации с точки зрения трансакционного подхода (Р. Коуз, Д. Норт, О. Уильямсон). В отличие от теории агентских отношений акцент делается не на стадии заключения, а на стадии исполнения контрактов.

Итак, мы выяснили, что существует два различных подхода к анализу нового типа ограничений, с которыми столкнулась экономическая теория. Эти ограничения объединяемые понятием «институты» и «институциональная среда осуществления выбора», могут исследоваться как с помощью аппарата неоклассики, как и с помощью принципиально новой научной парадигмы, новой институциональной экономики.

7)Для неоинституционализма основополагающими являются два положения: во-первых, социальные институты имеют значение и, во-вторых, они поддаются анализу с помощью стандартного неоклассического инструментария. В этом заключается отличие нового институционализма от старого: ранние представители институционализма применяли к анализу экономики методы, используемые в других науках (право, психология и т.д.), новые же, наоборот, используют экономический аппарат для изучения таких внерыночных явлений, как расовая дискриминация, образование, брак, преступность, парламентские выборы, и др. Это проникновение в смежные социальные дисциплины получило название «экономического империализма».В методологическом плане неоинституционалисты придерживаются принципа «методологического индивидуализма», согласно которому единственными реально действующими «актерами» социального процесса являются индивиды. Традиционная неоклассическая теория, в рамках которой субъектами выступают и фирмы, и государство, критикуется за отступления от принципа индивидуализма. Методология неоинституционалистов предполагает, что общность не существует вне своих членов. Такой подход позволил углубить микроэкономический анализ и рассмотреть отношения, складывающиеся внутри экономических организаций. Второй методологической особенностью новой институциональной теории является предположение об ограниченной рациональности субъектов. Это предположение основывается на том, что человек при принятии решений опирается на неполную несовершенную информацию, поскольку последняя является дорогостоящим ресурсом. Из-за этого агенты вынуждены останавливаться не на оптимальных решениях, а на тех, что кажутся им приемлемыми исходя из имеющейся у них ограниченной информации. Их рациональность будет выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но и на своих интеллектуальных усилиях. Третья особенность неоинституционализма связана с тем, что они допускают существование оппортунистического поведения. О. Уильямсон, который ввел это понятие в научный оборот, определяет оппортунистическое поведение как «преследование собственного интереса, доходящее до вероломства». Речь идет о любых формах нарушения взятых на себя обязательств, например, уклонении от условий контракта. Индивиды, максимизирующие полезность, будут вести себя оппортунистически (скажем, предоставлять услуги меньшего объема и худшего качества), когда это сулит им прибыль. В неоклассической теории для оппортунистического поведения не находилось места, поскольку обладание совершенной информацией исключает его возможность. Таким образом, неоинституционалисты отказываются от упрощающих предпосылок неоклассической школы (полная рациональность, доступность совершенной информации и. т. д.) подчеркивая, что экономические агенты действуют в мире высоких трансакционных издержек, плохо определенных прав собственности и ненадежных контрактов, в мире, полном риска и неопределенности. Таким образом, неоинституционалисты отказываются от упрощающих предпосылок неоклассической школы (полная рациональность, доступность совершенной информации и. т. д.) подчеркивая, что экономические агенты действуют в мире высоких трансакционных издержек, плохо определенных прав собственности и ненадежных контрактов, в мире, полном риска и неопределенности.Новая институциональная теория включает в себя несколько направлений, которые можно классифицировать следующим образом (классификация О. Уильямсона):

1. Направления, изучающие институциональную среду, в которой протекают процессы производства и обмена: а) теория общественного выбора (Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Олсон и др.) изучает правила, регулирующие отношения в публичной сфере; б) теория прав собственности (Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец) изучает правила, регулирующие отношения в частной сфере.

2. Теория агентских отношений изучает организационные формы, которые создаются экономическими агентами на контрактной основе (У. Меклинг, М. Дженсен).

3. Теории, рассматривающие экономические организации с точки зрения трансакционного подхода (Р. Коуз, Д. Норт, О. Уильямсон). В отличие от теории агентских отношений акцент делается не на стадии заключения, а на стадии исполнения контрактов.

Итак, мы выяснили, что существует два различных подхода к анализу нового типа ограничений, с которыми столкнулась экономическая теория. Эти ограничения объединяемые понятием «институты» и «институциональная среда осуществления выбора», могут исследоваться как с помощью аппарата неоклассики, как и с помощью принципиально новой научной парадигмы, новой институциональной экономики.

9) Существует несколько причин, по которым неоклассическая теория (начала 60-х годов) перестала отвечать требованиям, предъявляемым к ней экономистами, которые пытались осмыслить реально происходящие события в современной экономической практике:

1. Неоклассическая теория базируется на нереалистичных предпосылках и ограничениях, и, следовательно, она использует модели неадекватные экономической практике. Коуз называл такое положение дел в неоклассике «экономикой классной доски».

2. Экономическая наука расширяет круг феноменов (например, таких как идеология, право, нормы поведения, семья), которые успешно могут анализироваться с точки зрения экономической науки. Этот процесс получил название «экономического империализма». Ведущим представителем этого направления является нобелевский лауреат Гарри Беккер. Но впервые о необходимости создания общей науки, изучающей человеческое действие писал еще Людвиг фон Мизес, предлагавший для этого термин «праксеология».

3. В рамках неоклассики практически нет теорий, удовлетворительно объясняющих динамические изменения в экономике, важность изучения, которых стала актуальной на фоне исторических событий XX века. (Вообще в рамках экономической науки до 80-х годов XX века эта проблема рассматривалась почти исключительно в рамках марксистской политической экономии.

Теперь остановимся на основных предпосылках неоклассической теории, которые составляют ее парадигму (жесткое ядро), а также «защитный пояс», следуя методологии науки выдвинутой Имре Лакатосом:

Жесткое ядро:

1. стабильные предпочтения, которые носят эндогенный характер;

2. рациональный выбор (максимизирующее поведение);

3. равновесие на рынке и общее равновесие на всех рынках.

Защитный пояс:

1. Права собственности остаются неизменными и четко определенными;

2. Информация является совершенно доступной и полной;

3.

Индивиды удовлетворяют свои потребности с помощью обмена, который происходит без издержек, с учетом первоначального распределения.

Исследовательская программа по Лакатосу, оставляя в неприкосновенности жесткое ядро, должна быть направлена на то, чтобы прояснять, развивать уже имеющиеся или выдвигать новые вспомогательные гипотезы, которые образуют защитный пояс вокруг этого ядра.

Если видоизменяется жесткое ядро, то теория заменяется новой теорией со своей собственной исследовательской программой.

Рассмотрим, каким образом предпосылки неоинституционализма и классического старого институционализма воздействуют на исследовательскую программу неоклассики.

«Старый» институционализм, как экономическое течение, возник на рубеже 19-20 веков. Он был тесно связан с историческим направлением в экономической теории, с так называемой исторической и новой исторической школой (Лист Ф., Шмолер Г., Бретано Л., Бюхер К.). Для институционализма с самого начала его развития было характерно отстаивание идеи социального контроля и вмешательства общества, главным образом государства, в экономические процессы. Это было наследием исторической школы, представители которой не только отрицали существование устойчивых детерминированных связей, и законов в экономике, но и являлись сторонниками идеи, что благосостояние общества может быть достигнуто на основе жесткого государственного регулирования экономики националистического толка.

Виднейшими представителями «Старого институционализма» являются: Торстейн Веблен, Джон Коммонс, Уэсли Митчелл, Джон Гэлбрейт. Несмотря на значительный круг проблем, охватываемый в работах указанных экономистов, им не удалось образовать собственную единую исследовательскую программу. Как отмечал Коуз, работы американских институционалистов ни к чему не привели, поскольку в них не было теории для организации массы описательного материала.

Старый институционализм подверг критике положения, составляющие «жесткое ядро неоклассики». В частности, Веблен отвергал концепцию рациональности и соответствующий ей принцип максимизации как основополагающий в объяснении поведения экономических агентов. Объектом анализа являются институты, а не человеческие взаимодействия в пространстве с ограничениями, которые задаются институтами.

Также работы старых институционалистов отличаются значительной междисциплинарностью, являясь, по сути, продолжениями социологических, правовых, статистических исследований в их приложении к экономическим проблемам.

Предшественниками неоинституционализма являются экономисты Австрийской школы, в частности Карл Менгер и Фридрих фон Хайек, которые привнесли в экономическую науку эволюционный метод, а также поставили вопрос о синтезе многих наук изучающих общество.

Современный неоинституционализм берет свое начало с пионерных работ Рональда Коуза «Природа фирмы», «Проблема социальных издержек».

Атаке неоинституционалистов в первую очередь подверглись положения неоклассики, составляющие ее защитное ядро.

1) Во-первых, подверглась критике предпосылка, что обмен происходит без издержек.

Критику этого положения можно найти в первых работах Коуза. Хотя, необходимо отметить, что о возможности существования издержек обмена и об их влиянии на решения обменивающихся субъектов писал еще Менгер в своих «Основаниях политической экономии».

Экономический обмен происходит только тогда, когда каждый его участник, осуществляя акт мены, получает какое-либо приращение ценности к ценности существующего набора благ. Это доказывает Карл Менгер в работе «Основания политической экономии», исходя из предположения о существовании двух участников обмена. Первый имеет благо А, обладающее ценностью W, а второй - благо В с такой же ценностью W. В результате произошедшего между ними обмена ценность благ в распоряжении первого будет W+ х, а второго - W+ у. Из этого можно сделать вывод, что в процессе обмена ценность блага для каждого участника увеличилась на определенную величину. Этот пример показывает, что деятельность, связанная с обменом, есть не напрасная трата времени и ресурсов, а такая же продуктивная деятельность как производство материальных благ.

Исследуя обмен, нельзя не остановиться на пределах обмена. Обмен будет происходить до тех пор, пока ценность благ в распоряжении каждого участника обмена будет, по его оценкам, меньше ценности тех благ, которые могут быть получены в результате обмена. Этот тезис верен для всех контрагентов обмена. Пользуясь символикой вышеуказанного примера, обмен происходит, если W(A) < W+ х для первого и W(B) < W+ у для второго участников обмена, или если х > 0 и у > 0.

До сих пор мы рассматривали обмен как процесс, происходящий без издержек. Но в реальной экономике любой акт обмена связан с определенными издержками. Такие издержки обмена получили название трансакционных. Они обычно трактуются как «издержки сбора и обработки информации, издержки проведения переговоров и принятия решения, издержки контроля и юридической защиты выполнения контракта» - Коуз.

Концепция трансакционных издержек противоречит тезису неоклассической теории, что издержки функционирования рыночного механизма равны нулю. Такое допущение позволяло не учитывать в экономическом анализе влияния различных институтов. Следовательно, если трансакционные издержки положительны, необходимо учитывать влияние экономических и социальных институтов на функционирование экономической системы.

2) Во-вторых, признавая существование трансакционных издержек, возникает необходимость в пересмотре тезиса о доступности информации.

Признание тезиса о неполноте и не совершенности информации, открывает новые перспективы для экономического анализа, например, в исследовании контрактов.

3) В-третьих, подвергся пересмотру тезис о нейтральности распределения и спецификации прав собственности. Исследования в этом направлении послужили отправным пунктом для развития таких направлений институционализма как теория прав собственности и экономика организаций. В рамках этих направлений субъекты экономической деятельности «хозяйственные организации перестали рассматриваться как «черные ящики».

В рамках «современного» институционализма также осуществляются попытки модификации или даже изменения элементов жесткого ядра неоклассики. В первую очередь это предпосылка неоклассики о рациональном выборе. В институциональной экономике классическая рациональность модифицируется с принятием допущений об ограниченной рациональности и оппортунистическом поведении.

Несмотря на различия, практически все представители неоинституционализма рассматривают институты через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. При этом используются следующие основополагающие инструменты, относящиеся к модели человека: методологический индивидуализм, максимизация полезности, ограниченная рациональность и оппортунистическое поведение.

Некоторые представители современного институционализма идут еще дальше и подвергают сомнению саму предпосылку о максимизирующем полезность поведении экономического человека, предлагая его замену принципом удовлетворительности. В соответствии с классификацией Трэна Эггертссона представители этого направления образуют собственное направление в институционализме – Новую институциональную экономику, представителями которой можно считать О. Уильямсона и Г. Саймона. Таким образом, различия между неоинституционализмом и новой институциональной экономикой можно провести в зависимости от того, какие предпосылки подвергаются замене или модификации в их рамках – «жесткого ядра» или «защитного пояса».

Основными представителями неоинституционализма являются: Р. Коуз, О. Уильямсон, Д. Норт, А. Алчиан, Саймон Г., Л. Тевено, Менар К., Бьюкенен Дж., Олсон М., Р. Познер, Г. Демсец, С. Пейович, Т. Эггертссон и др.

10)На наш взгляд наиболее точный ответ на поставленный вопрос позволяет дать институционально-эволюционная теория. Идеи этой доктрины используются российскими учеными относительно недавно (с конца 90-х годов прошлого века), но уже приобрели значительную популярность и определенно заняли свою нишу в научной среде наряду с неоклассическим, неокейнсианским и другими направлениями экономической мысли. В частности, к сторонникам данного подхода можно отнести С. Авдашеву, А. Аузана, Р. Капелюшникова, Ю. Качеврина, Я. Кузьминова, В. Маевского, С. Малахова, В. Найшуля, А. Нестеренко, Р. Нуреева, А. Олейника, С. Патрушева, В. Радаева, В. Тамбовцева, А. Хлопина, А. Шаститко, А. Яковлева и др.

Кратко остановимся на истории формирования и основных положениях институционализма, с целью обоснования выбора именно этой доктрины для решения поставленной задачи.

Ранее в своей работе мы выделили три этапа развития институционализма[2]. Впервые он заявил о себе как о самостоятельной концепции в 20-30 годы XX века. Его родоначальниками явились Т. Веблен, Дж. Коммонс, У. Митчелл, К. Эйрс, Дж. Гэлбрейт, Дж. Ходжсон.

Автором ключевых идей институционально-эволюционной теории был Толстейн Веблен. В своей книге «Теория праздного класса» (<metricconverter productid=»1889 г» w:st=»on»>1889 г</metricconverter>.) он сконструировал психологическую теорию экономического развития, положив в основу анализа экономических процессов исторические и социологические аспекты жизнедеятельности общества.

Второй этап истории институциональной школы датируется серединой 40-70-х годов XX века. Наиболее яркими представителями этого периода являются Дж.М. Кларк со своей книгой «Экономические институты и благосостояние людей», А. Берли, опубликовавший работы «Власть без собственности» и «Капиталистическая революция XX столетия», а также Г. Минз, написавший серию статей по проблемам процесса отделения капитала-собственности от капитала-функции. В целом, данная плеяда исследователей сосредоточила свое внимание на:

констатации социально-экономических противоречий капитализма;

формулировке и выдвижении предложений по осуществлению реформ рузвельтского «нового курса».

То есть, не смотря на различия в объекте исследования, во всех работах четко прослеживается единая методологическая линия – оцениваются социально-экономические процессы и предлагаются конкретные решения для их совершенствования.

Третий этап развития институционализма начался с 70-х годов XX века и длится по настоящее время. Период 80-х годов принято считать временем, когда произошло разделение единой институциональной доктрины на два направления: «старый» и «новый» институционализм (неоинституционализм). Принципиальные отличия между ними состоят в следующем:

«Старые» институционалисты (например, Дж. Коммонс в «Правовых основах капитализма») шли к экономике от права и политики, пытаясь изучать проблемы современной экономической теории методами других наук об обществе; «новые» же институционалисты идут прямо противоположным путем — изучают политологические, правовые и прочие проблемы методами неоклассической экономической теории, и, прежде всего, используя аппарат современной микроэкономики и теории игр.

Традиционный институционализм основывался главным образом на индуктивном методе, стремился идти от частных случаев к обобщениям; «новый» институционализм идет дедуктивным путем – от общих принципов неоклассической экономической теории к объяснению конкретных явлений политической жизни.

«Старый» институционализм преимущественно обращал внимание на действия коллективов (профсоюзов и правительства по защите интересов индивидов), новый же институционализм ставит во главу угла независимого индивида, который по своей воле и в соответствии со своими интересами решает, членом каких коллективов ему выгоднее быть[3].

Главное достижение «старого» институционализма заключается в обращении внимания экономической общественности на проблему существования институтов, но, указывая на их важность и значимость, специалисты данного направления не дали четкого ответа о том, как именно данную категорию можно учитывать в конкретных моделях. Заслугой неоинституциональной школы, можно считать конкретизацию предмета изучения и переход от простой констатации «значения» институтов для экономики к последовательному научному анализу данного явления и его экономической роли.

Резюмируя информацию об основных особенностях неоинституционализма, можно сделать следующий общий вывод:

условием определенного единения ученых в рамках данного направления стала нацеленность на решение сходной задачи – создания рамочных условий для достижения эффекта в развитии экономики;

использование междисциплинарного подхода, состоящем в разумном сочетании с основными положениями неоклассического направления, а также политологии, социологии и психологии, современный институционализм становится способом практического исследования и преобразования переходных экономик.

Теперь, когда мы обосновали причины выбора институциональной теории, применим ее инструментарий к решению задачи, поставленной в настоящей работе.

Мы считаем, что одной из главных причин низкой эффективности мер, принимаемых для развития человеческого капитала в РФ, является несоответствие современной институциональной структуры и реалий российского общества.

Под институциональной структурой мы понимаем совокупность определенным образом упорядоченных институтов, позволяющих добиться порядка в обществе и снизить неопределенность во взаимоотношениях между людьми и организациями. В ее основе лежат так называемые неформальные институты (неписанные законы и правила), сформировавшиеся в результате длительного процесса общественной эволюции. Далее вокруг этого «стержня» располагаются формальные институты (правовые нормы) между которыми существует строгая иерархия, обеспечивающая непротиворечивость и единство законодательной базы государства.

В силу того, что все нации уникальны и проходят собственный исторический путь развития, каждая из них создает особенную, отличную от других институциональную структуру. При этом с одной стороны, данная структура находится в постоянном движении: любые изменения в общественной жизни влекут за собой необходимость создания новых и ликвидации старых институтов; по истечении определенного периода времени формальные институты могут менять свой статус, переходя в разряд неформальных, и наоборот – неформальные правила облекаются в официальную юридическую форму.

С другой стороны, ученые выявили наличие взаимосвязи между перспективами развития общества и особенностями его институциональной структуры. Данное явление было названо эффектом «исторической обусловленности развития» (path dependence[4]). Следовательно, можно говорить об институциональной структуре как о неком инерционном и консервативном (по выражению Т. Веблена) факторе, так как ее основополагающий элемент – менталитет, формируется в течение длительного времени, передается из поколения в поколение и потому его не возможно изменить мгновенно. Статичность институтов влечет за собой:

сохранение особенностей нации, уникальности ее исторического и культурного наследия;

укоренение норм, обычаев и традиций, влияющих на общественное восприятие новых институтов. «Сознательное формирование нового института – это разновидность планируемой культурной инновации. Чтобы распространение культурной инновации было успешным, необходимо, чтобы она соответствовала элементам культурного пространства, в которое она «погружается» [5].

Другими словами, введение или изменение формальных институтов, какую бы форму они не носили (создание новых, восстановление когда-то утраченных институтов, «импортирование» и пр.) само по себе не решит проблемы организации новой социально-экономической системы. Эффективность их деятельности будет завить от того, соответствуют ли они менталитету данного общества.

Таким образом, торможение процесса построения в России социальной ориентированной рыночной экономики объясняется, сложным «приживанием» институтов, «импортированных» с Запада. Конкретизируем данное утверждение. Известно, что российский менталитет строится на понятиях сильного государства, обеспечивающего всеобщее равенство людей и их социальную защиту. Именно под воздействием этого статичного «стержня» своей институциональной структуры общество РФ не способно за одно — два десятилетия воспринять модель частного собственника, складывавшуюся в странах с развитой рыночной экономикой на протяжении многих столетий. Очевидно, что для взаимной адаптации гражданского сознания и новых институтов необходим гораздо более длительный промежуток времени. Заметим, что это отнюдь не означает прекращения тщательной совместной работы государства и общества в данном направлении.

Все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:

Мировые тенденции развития цивилизации направлены на достижение состояния устойчивого роста основных параметров социально-экономической системы, что в рамках информационного общества возможно только при наличии высококачественного человеческого капитала.

Для Российской Федерации, стремящейся стать полноправным участником международного сообщества, очевидна чрезвычайная важность повышения эффективности своего человеческого потенциала.

На современном этапе в Российской Федерации наблюдается значительное замедление хода данных процессов, вызванное многочисленными экономическими кризисами, а главное – ломкой институциональной структуры и общественного сознания.

Одним из важнейших направлений работы по улучшению ситуации, следует считать создание соответствующей институциональной среды, которая станет основой становления полноценного гражданского общества и обеспечит переход страны к устойчивому инновационному типу развития.

Институциональная структура: определение понятий

Институциональная структура, которую мы отождествляем с институциональным порядком — это совокупность взаимосвязанных институтов. Институты понимаются как устойчивые постоянно воспроизводящиеся социальные отношения, которые, собственно говоря, и структурируют общественную жизнь. Институты многообразны и устроены непросто. Объектом рассмотрения в данном случае являются базовые институты, образующие глубинные основания социальных взаимодействий. Они как объект научного анализа представляют собой умопостигаемое абстрактное качество. Базовые институты — научное понятие, в котором фиксируется выделяемое разумом устойчивое постоянно воспроизводящееся свойство многообразных человеческих взаимодействий по поводу совместного проживания (то есть социальных действий). Совместное проживание людей требует связи и согласований между ними по трем важнейшим моментам. Именно эти моменты представляются нам значимыми для того, чтобы сформировать необходимую и достаточную модель общества. Она включает в себя сферы экономики, политики и идеологии. Итак, первым моментом является необходимость совместного производства из условий окружающей среды средств потребления, без которых невозможно физическое воспроизводство социума. Это — ведение хозяйства, или экономика — первый срез общественной жизни. Вторым моментом является необходимость коллективного решения возникающих вопросов, выработка совместных целей и следование им, что означает выработку политики, то есть правил и процедур принятия таких решений. Политическими, по определению классика социологии Талкотта Парсонса, являются те «стороны социального действия, которые связаны с организацией и мобилизацией ресурсов для достижения каким-либо коллективом его целей» . Третий момент, образующий устойчивую платформу социальных взаимодействий и одновременно их составную часть — наличие общих ценностей и идей, разделяемых участниками деятельности. При принятии решений именно к этому комплексу значимых для массы членов общества идей, апеллирует общественное мнение. Разделяемые сообществом ценности легитимизируют, в конечном счете, политические и экономические решения. Итак, третья значимая сторона социальных взаимодействий, которой нельзя, на наш взгляд, пренебречь при построении функционально полной и необходимо достаточной модели общества, является идеология. В результате в нашей аналитической схеме общество предстает в единстве трех его размерностей, координат или срезов — экономики, политики и идеологии. Они образуют важнейшие сферы социальной жизни. Соответственно, регулирующие эти сферы институты (то есть институты, на основе которых осуществляются экономические, политические и идеологические взаимодействия) являются базовыми элементами данной модели. Мы назвали такую совокупность базовых экономических, политических и идеологических институтов институциональной матрицей . Институциональные матрицы как устойчивые самовоспроизводящиеся структуры характеризуют существование общественной целостности, они образуют своеобразный «невидимый» скелет общества, его архетипическую структуру. В абстрактном научном понятии институциональной матрицы логически обобщены, то есть феноменологически «растворены» (как бы спрятаны) те многообразные реальные связи и институты, которые мы наблюдаем в социальной жизни . Это юридические и житейские нормы, правила и санкции, процедуры согласований, законы, традиции и обычаи, организации и законодательные акты и т.д. Чтобы отличать их множество от базовых институтов (абстрактного понятия), мы используем для обозначения таких феноменов термин «институциональные формы». Связь между институтами и институциональными формами такова, что содержание базовых институтов проявляет себя в эмпирически наблюдаемых институциональных формах. Они являются их воплощением. Много лет работая над анализом исторических и современных данных, относящихся к разным странам, мы все более убеждаемся, что лишь два типа доминирующих матриц можно выделить в структуре государств. Как можно разделить миллиарды людей Земли всего лишь на две группы — мужчин и женщин (пусть отличающихся между собой сотнями других признаков), так и все многообразие институциональных порядков можно свести к двум основным матричным исходным типам. Мы назвали их Х и Y-матрицы . Они отличаются содержанием образующих их институциональных комплексов. То есть базовые институты в каждой из общественных сфер в Х-матрице одни, а в Y-матрице — другие. При этом между собой в структуре одной матрицы эти институты тесно увязаны и подходят друг к другу как «ключ к замку». Так, в Y-матрице, сочетаются экономические институты рынка, политические институты федерации (построения общества «снизу») и субсидиарные ценности, в которых закрепляется приоритет Я над Мы. Y-матрица доминирует в большинстве стран Европы и США. Соответственно, Х-матрица образована экономическими институтами редистрибуции , политическими институтами унитарного устройства (построения общества «сверху») и идеологическими институтами коммунитарности, в которых закрепляется приоритет Мы над Я. Россия, страны Азии и Латинской Америки отличаются доминированием Х-матрицы . Как в клетке человека присутствуют доминантные и рецессивные гены (доминантные определяют пол и другие характеристики людей), так и в институциональной структуре обществ действуют базовые (доминирующие) и комплементарные (дополнительные) институциональные матрицы. Это означает, что институты рынка сосуществуют с институтами редистрибуции, демократия и федерация — с принципами унитарности и централизации, а субсидиарные личностные ценности в общественном сознании уживаются с ценностями коллективными, коммунитарными. Принципиальное положение нашей теории заключается лишь в том, что история стран характеризуется устойчивым доминированием одной матрицы, и эта доминирующая матрица определяет рамки и пределы действия комплементарных институтов. Доминирование Х или Y-матрицы имеет «вечный» характер и определяет социетальный тип общества. Доминирующая матрица означает способ социальной интеграции, найденный социумом в условиях проживания на тех или иных пространствах. Относительно роли окружающих условий ограничимся здесь лишь замечаниями констатирующего характера. Мы выделяем два свойства материально-технологической среды обитания, которые, в конечном счете, и определяют тип складывающейся институциональной матрицы. Когда мы говорим о материально-технологической среде, то имеем в виду, прежде всего, общественную инфраструктуру и отрасли, приоритетные для обеспечения жизнедеятельности всего населения. Среда по своим свойствам (проявляющимся в ходе ее использования как среды производственной) может быть либо коммунальной, либо некоммунальной . Коммунальная материальная среда характеризуется технологической неразрывностью, что предполагает ее использование как единой нерасчленимой системы, части которой не могут быть обособлены без угрозы ее. Примеры коммунальной среды, хорошо известные россиянам — система железнодорожных путей, жилищно-коммунальное городское хозяйство, система трубопроводного транспорта, единые энергетические системы и т.д. Некоммунальная материально-технологическая среда характеризуется автономностью. Образующие ее объекты технологически разобщены, могут быть обособлены и функционировать самостоятельно, что предполагает возможность их частного использования. Коммунальная среда способствует складыванию институциональной Х-матрицы, когда возникает необходимость централизации и объединения усилий людей в единых производственных процессах, формируются соответствующие политические структуры, а также коммунитарные ценности, в которых общественное сознание исторически закрепляет смысл такого общественного устройство. Некоммунальная среда порождает институты Y-матрицы — обособленных товаропроизводителей, взаимодействующих посредством рынка, федеративные политические структуры и адекватные такому устройству индивидуальные субсидиарные ценности. Определившись с исходными понятиями, перейдем к анализу самоорганизации общества посредством воспроизводства присущих ему институциональных структур.

11)Новый французский институционализм - или экономика соглашений - наиболее позднее течение в институционализме, возникшее на рубеже 1980-1990-х годов. Специфика этого течения состоит в том, что рыночная экономика рассматривается не как отдельно взятый объект исследования, а как подсистема общества. Последнее рассматривается с точки зрения анализа различных «институциональных подсистем» или «миров», каждая из которых характеризуется особыми способами координации между людьми - «соглашений» -  и особыми требованиями к действиям людей - «норм поведения». Такой анализ, являющийся «сердцевиной» исследований новых французских институционалистов, выделяет следующие институциональные подсистемы.

1) Рыночная подсистема. Она включает в себя «рынок», анализируемый в неоклассической теории. Объектами, функционирующими в рыночной подсистеме, являются добровольно обмениваемые товары и услуги. Основную информацию об этих товарах предоставляют цены. Поведение субъектов должно быть рациональным. Координация действий осуществляется через достижение равновесия посредством функционирования ценового механизма. Здесь интересен тот аспект, что выполнение норм поведения в рыночной подсистеме оказывается необходимым условием рационального действия. Иным словами, согласно новым французским институционалпстам, рациональное поведение и следование нормам отнюдь не противоречат друг другу, как полагали представители других школ институционализма.

2) Индустриальная подсистема. Она состоит из промышленных предприятий. По мнению новых французских институционалистов, «рынок никогда не является местом производства, а предприятие всегда им является»[22]. Это один из ключевых пунктов их учения. В отличие от «рынка», в индустриальной подсистеме объектом является стандартизированная продукция, а основную информацию несет не цена, а технические стандарты. Координация деятельности осуществляется через функциональность и согласованность отдельных элементов производственного процесса. Таким образом, индустриальный мир является материальной основой для общественного производства. 

3) Традиционная подсистема. Она включает персонифицированные связи и традиции и играет ведущую роль в традиционных обществах. В этой подсистеме важную роль играет разделение на «своих» и «чужих» и личная репутация. Деятельность участников данной подсистемы направлена на обеспечение и воспроизводство традиций. К традиционной подсистеме можно отнести не только отношения внутри и между домохозяйствами, но и, например, «мир» мафии и прочих криминальных групп.

4) Гражданская подсистема. Она базируется на принципе подчинения частных интересов общим. В рамках этой подсистемы функционируют государство и его учреждения (полиция, суды) и многие важные общественные организации (например, церкви).

5) Подсистема общественного мнения. Здесь координация деятельности людей строится на основе наиболее известных и привлекающих всеобщее внимание людей событий. К этой подсистеме, например, можно отнести некоторые финансовые рынки, где большую роль играет ориентация на среднее мнение.

6) Подсистема творческой деятельности. В этом мире основной нормой поведения является стремление к достижению неповторимого, уникального результата. К данной подсистеме относится такая сфера общественной жизни, как искусство.

7) Экологическая подсистема. В данной подсистеме координация действий осуществляется в соответствии с природными циклами и направлена на поддержание «баланса окружающей среды». Соответственно, объектами деятельности являются различные природные объекты.

Таким образом, рациональность как способ поведения и стремление к рыночному равновесию как способ координации трактуются новыми французскими институционалистами лишь как «частные случаи» С их точки зрения, ошибочно объяснять всю хозяйственную жизнь при помощи только этих двух понятий. Например, деятельность российских предприятий в 1990-е годы, которая зачастую не соответствовала канонам неоклассической теории, вполне можно объяснить, если исходить из того, что эта деятельность осуществлялась в рамках индустриальной и традиционной подсистем.

При этом каждый хозяйствующий субъект одновременно функционирует в нескольких «мирах». Например, любая фирма действует в «рыночном мире», когда занимается сбытом своей продукции, и в «индустриальном мире», когда непосредственно организует  производство.

Особые проблемы возникают на «стыке» различных «миров» или «соглашений», т.е. в ситуации, когда одно и то же взаимодействие (будь то покупки потребительских благ или принятие политических решений) может потенциально приниматься на основе норм поведения разных подсистем. Здесь зачастую к неблагоприятным последствием может привести так называемая «экспансия соглашений», при которой осуществление взаимодействий происходит на основе норм одного из «миров» в тех сферах, где прежде использовались нормы других «миров». Примером может служить замена гражданских «соглашений» на рыночные в политической сфере.

Ясно, что, хотя новый французский институционализм ближе к неоинституционализму, чем эволюционная экономическая теория, он также не вписывается в магистральное направление современного экономического анализа.

Как уже было отмечено, новый французский институционализм - наиболее позднее  направление в институционализме и, вероятно, самые значимые концепции в его рамках будут созданы лишь в будущем, которое в данном случае, хочется надеется, не окажется слишком далеким.

12) Теория трансакций Дж. Коммонса

Еще один известный представитель старого институционализма,  Дж. Коммонс, по своим взглядам стоял особняком от других адептов этого направления экономического анализа.  В своих исследованиях он делал большой акцент на правовые факторы. Его главная научная заслуга - теория трансакций.

В основе этой теории лежит известная по неоклассической теории идея редкости ресурсов. Вследствие этой редкости у хозяйствующих субъектов возникает конфликт по поводу их использования. Этот конфликт разрешается путем совершения трансакций, представляющие собой базовые институты общества. Без таких институтов конфликт интересов выродился бы во всеобщее насилие людей друг над другом, которое привело бы к громадному экономическому и социальному ущербу. 

Трансакцию - являющиеся, по Дж. Коммонсу, основной категорией экономической науки, - нельзя путать с («простым») обменом ресурсами, товарами или услугами. Согласно определению Дж. Коммонса, «трансакция - это не обмен товарами, а отчуждение и присвоение прав собственности и свобод, созданных обществом»[9]. Различие между обменом и трансакцией указывает на различие между физическим перемещением благ и перемещением прав собственности на эти блага.

Трансакции, в свою очередь, подразделяются на рыночные, управленческие и рационирующие.

Рыночная трансакция - это единственный вил трансакции, предполагающий одинаковый правовой статус ее участников (контрагентов). Это означает, что для осуществления рыночной трансакции необходимо взаимное добровольное согласие контрагентов ее совершить. Иными словами, рыночная трансакция представляет собой обмен правами собственности на блага, происходящий на основе добровольного соглашения обеих сторон этой трансакции. В качестве примеров рыночных трансакций можно привести любые сделки на свободных рынках - закупки потребительских благ, предоставление кредита, наем на работу и т.д.

Управленческая трансакция, напротив, предполагает правовое преимущества одного из контрагентов, которому принадлежит право принятия решения. Этот вид трансакции строится на основе отношений управления - подчинения. Примерами таких отношений являются отношения между рабовладельцем и рабом, начальником и подчиненным, мастером и учеником, и т.д. Управленческие трансакции играют ведущую роль в фирмах, государственных структурах и других организациях, базирующихся на иерархических отношениях.

Рационирующая трансакция похожа на управленческую трансакцию, поскольку также предполагает асимметричность правового статуса контрагентов. Специфика рационирующей трансакции состоит в том, что стороной, наделенной исключительными полномочиями принятия решений, является некий коллективный орган, выполняющий функцию спецификации прав собственности. Этим органом является государство. Типовыми примерами рационирующей трансакции являются налоги или судебные решения, перераспределяющие богатства от одной стороны к другой.

Легко видеть, что в зависимости соотношение рыночных трансакций, с одной стороны, и управленческих и рационирующих трансакций, с другой стороны, определяет соотношение рыночных и иерархических типов хозяйственных отношений между людьми.

На разных стадиях развития общества, в различных экономических системах относительная роль разных видов трансакций варьирует. Например, в рабовладельческом частнособственническом обществе основную роль играют управленческие трансакции, тогда как на стадии зарождения капитализма, в период «торгового капитализма», - рыночные.

Помимо «торгового капитализма», Дж. Коммонс выделял также «промышленный» и (современный ему) «финансовый капитализм». Основные особенности «финансового капитализма» проявляются не только в усилении роли банков и других финансовых учреждений, но и в появлении развитых коллективных социальных групп - профсоюзов, корпораций и политических партий. Именно эти группы и являются основными сторонами, участвующими в заключении трансакций на стадии «финансового капитализма».

Фактический ход осуществления трансакций зависит от «работающих правил» [workable rules], представляющих собой различные судебные нормы. Эти нормы отчасти спонтанно эволюционируют, в результате конкретных судебных решений, принятых после обращения в суд участников трансакций, а отчасти - формируются искусственно, посредством соответствующих государственных постановлений. Государство, по Дж. Коммонсу, играет большую роль и как орган, примиряющий интересы стороны трансакций, и как сила, принуждающая к выполнению обязательств, взятых на себя участниками трансакций. Таким образом, государство способствует более гармоничному разрешению конфликтов между коллективными группами хозяйствующих субъектов.

13) Теория прав собственности занимает промежуточное место между неоклассической теорией и институционализмом. Иногда ее считают неоинституционализмом. Выделяют четыре направления:

- теория экономических организаций;

- экономика права;

- экономическая теория конституционного выбора;

- новая экономическая история (клиометрика).

Началом теории прав собственности считают публикацию Р. Коуза (род. 1910г.) статьи "Природа фирмы" в 1937г. Представителями этого направления являются Д. Бьюкенен (1919г.), А. Льюис (1915г.), Т. Шульц (1902г.), Г. Беккер (1930г.), Р. Фогель (1926г.), Д. Норт, (1920г.), которые в разные года, как и Коуз, получили Нобелевскую премию по экономике.

Для метода исследования характерны индивидуализм и субъективизм. В центре внимания субъект, человек экономический, поступающий рационально, т.е. добивающийся максимизации благосостояния. В центре внимания теории – издержки, сопровождающие взаимодействие экономических агентов.

Р. Коуз ввел в анализ понятие трансакционных издержек, т.е. издержек, связанных со сбором информации о ценах, предложениях потребителей, намерениях конкурентов, издержек на ведение переговоров, заключение сделок и юридическое их оформление. С помощью этого понятия объясняется создание фирм – фирмы стремятся минимизировать трансакционных издержки. Оптимальным объемом фирмы является такой, при котором экономия на издержках, связанных с заключением рыночных сделок, не начнет перекрываться увеличением издержек, связанных с использованием административного механизма.

С помощью трансакционных издержек Р. Коуз в статье «Проблема социальных издержек» обосновал решение проблемы внешних эффектов. Он считает, что рынок может сам решить эти проблемы, если четко определить право собственности и трансакционные издержки невелики. В этом заключается смысл теоремы Коуза, которая лежит в основании рыночной экономики.

Эти идеи получили развитие в работах Р. Познера, который показал, что когда трансакционные издержки положительные и не позволяют достичь максимальной выгода, тогда, с точки зрения общества, различные варианты распределения прав собственности оказываются неравноценными. Законодательство должно выбирать такой вариант, при котором минимизируются издержки. А это означает, что правом собственности должна наделяться та сторона, которая ценит их выше и готова заплатить больше, либо та сторона, чьи трансакционные издержки ниже. Если нет соответствующей информации, то правом собственности наделяется та сторона, которая способна лучше оценить издержки и выгоды. Если нет и этой информации, то право собственности отдается той стороне, которая способна исправлять ошибки с наименьшими затратами.

О.Уильямсон ввел в оборот понятие оппортунистическое поведение, которое определяется как преследование собственного интереса, доходящее до вероломства. Речь идет о любых формах нарушения взятых на себя обязательств. Значительная часть общественных институтов призвана минимизировать негативные последствия ограниченной рациональности и оппортунистического поведения.

Важным вкладом является понятие прав собственности. Теория прав собственности ассоциируется с именем А.Алчиана, который положил начало строгому экономическому анализу данной проблемы. Под системой прав собственности понимается все множество норм, регулирующих доступ к редким ресурсам. Они могут регулироваться не только государством, но и обществом в виде обычаев, моральных установок, религиозных заповедей.

Т. Шульц и Г. Беккер большое внимание уделяли роли образования в человеческом капитале, под которым понимается совокупность свойств человека, его способностей, знаний, умений. Они утверждали, что человек заинтересован в максимизации дохода на протяжении всей своей жизни, а не отдельного периода. Обычно, чем выше образование, тем выше доход, т.к. больше человеческий капитал. Принимая решения об образовании, субъект учитывает не только явные затраты, но и потерянный за время обучения доход.

Шульц доказывал, что доход от человеческого капитала в условиях НТР больше, чем от физического капитала, и призывал вкладывать инвестиции в образование, здравоохранение, науку, и это важнее, чем строительство новых фабрик и заводов.

Беккер в 1968г. опубликовал статью "Преступление и наказание* экономический подход", в которой преступление рассматривается как одна из профессий, выбираемая некоторыми людьми по рациональным основаниям: с учетом ожидаемых выгод от преступления, ожидаемых издержек от ареста и наказания и субъективного отношения к риску быть наказанным.

В работе "Теория распределения времени" Г.Беккер исследовал мотивы разделения труда внутри семьи. Дальше он развил этот подход, добавив анализ принятия людьми решений о том, иметь ли детей, о заключении и расторжении браков и т.д., создав тем самым новую экономическую теорию семьи".

Теория общественного выбора сформировалась в качестве самостоятельного направления в экономической науке в конце 1960-х гг. Ее рождение было во многом подготовлено работами американского экономиста Кеннета Эрроу и шотландского экономиста Дункана Блэка (1908), которые развивали математический подход к экономической теории. Вместе с тем, они ставили своей задачей применение принципов экономического анализа (издержки – выгоды) к процессам принятия политических и экономических решений правительством.

Основной предмет теории общественного выбора – исследование взаимозависимости политических и экономических явлений. В рамках этой теории исследуется механизм принятия политиками макроэкономических решений.

Характерные вопросы, рассматриваемые теорией общественного выбора – государственные финансы, процедуры голосования, процессы принятия правительственных решений, деятельность так называемых групп давления.

Дж. Бьюкенен, представитель группы давления, высказал предположение о том, что принцип рационального экономического поведения применим и при исследовании политических процессов. Сама политическая сфера рассматривается как разновидность рынка, но в данном случае политического.

Особенность подхода теории общественного выбора к политическим процессам заключается в том, что частный интерес рассматривается как основной побудительный мотив не только в повседневной жизни и в бизнесе, но и в общественной жизни. Любое решение, принимаемое обществом, зависит от экономических оценок участников голосования своих затрат и выгод в связи с его реализацией. Политическая система, в условиях которой принимаются решения, может быть организована в демократических странах в виде прямой и представительной демократии.

Прямая демократии предполагает, что каждый налогоплательщик по закону имеет возможность проголосовать по любому конкретному вопросу. Представительная демократия: все, имеющие право голоса, периодически избирают своих представителей в законодательные органы, а уже избранные законодатели проводят в жизнь те или иные решения, в том числе, связанные с финансированием общественных благ, предоставлением субсидий, введением таможенных тарифов.

Представители теории общественного выбора акцентировали внимание на том, что даже в условиях такой демократической процедуры, как принятие решений простым большинством голосов, возможны неэффективные с точки зрения общества результаты выбора.

В общественной жизни люди ведут себя, исходя исключительно из своих частных интересов, что не всегда в итоге приводит к результату, отвечающему интересам общества в целом.

В условиях представительной демократии наибольшие шансы реализовать через официальное лицо свои экономические интересы имеют возможность хорошо организованные группы давления, или лобби. Лоббизм – оказание давления на правительство определенными группами интересов. Лоббисты ищут не что иное, как политическую ренту. Политическая рента – это получение экономической ренты через политические институты или, иначе выражаясь, путем политического процесса. Группы давления получают политическую ренту, когда законодатели принимают правительственное решение о введении импортных пошлин, выделении многомиллиардных средств на гарантированную закупку военной продукции.

Широкое распространение в условиях представительной демократии получил процесс под названием «логроллинг». Логроллинг – это торговля голосами, когда один индивид (группа, партия) обещает свою поддержку другому индивиду (другой группе, партии) в голосовании по какому-либо вопросу в обмен на поддержку противоположной стороны при голосовании по вопросу, интересующему первую сторону.

Одним из важнейших направлений в теории общественного выбора является рассмотрение моделей политических выборов.

Существуют различные модели политических выборов: двухпартийная, многопартийная, демократическая, тоталитарная и т.п. К. Эрроу в работе «Общественный выбор и индивидуальные ценности» (1951) сформулировал свою знаменитую теорему невозможности: не существует разумного коллективного выбора, если число возможных альтернатив превышает две. В другой формулировке теорема невозможности звучит так: общество не может найти процедуру принятия непротиворечивых, согласованных решений, если только эти решения не оставлены на усмотрение одного лица.

Итак, государственное регулирование необходимо осуществлять в определенных пределах. Эти пределы установлены масштабами фиаско рынка в целом и конкретной экономической ситуацией. Умелое государственное регулирование позволяет ликвидировать те «провалы», которые невозможно восполнить, используя исключительно рыночный механизм.

В рамках данной теории была разработана экономика бюрократии – это система организаций, удовлетворяющая как минимум двум критериям: а) она не производит экономических благ, имеющих ценностную оценку; б) извлекает часть доходов из источников, не связанных с продажей результатов своей деятельности.

Новая экономическая история связана с именем Д.Норта, который рассматривает институты как контрактные образования, направленные на получение выгод от обмена и разделения труда. Основную дилемму истории он видит следующим образом: реализация преимуществ добровольного обмена возможна только при условии невысоких трансакционных издержек.

14) Теория агентов рассматривает особенности отношений в фирме на основе контракта о найме, а именно, исследуются отношения между агентами (работниками) и принципалами (работодателями).

Проблема отношений принципала – агента – это возможность манипулирования со стороны агента принципалом при выполнении поручений. Эта проблема может возникнуть на основе неполной информации, поскольку принципал не может постоянно находиться рядом с агентом.

Варианты решения этой проблемы:

1) Развитие конкуренции между агентами. В результате сами агенты начинают контролировать друг друга. Если наибольшее вознаграждение достается только одному агенту, достигшему наилучших показателей при решении поставленной принципалом задачи. Агенты начинают усиленно следить за успехами других, т.к. успех окружающих снижает шансы на собственную победу.

Недостатки: вознаграждение только победившего стимулирует выбор агентами наиболее рискованных стратегий, а это не всегда оправдано. Конкуренция среди агентов разрушает элементы доверия между ними. Задачи, требующие совместных усилий агентов, становятся нереализуемыми (разобщенность).

2) Заключение с агентом контракта о найме, предполагающего выплату не фиксированного вознаграждения, а зависящего от деятельности фирмы. Например, используются формы участия работников в прибыли. При этом, наиболее эффективны самые простые, предполагающие линейную зависимость размера вознаграждения от результатов труда.

Факторы, ограничивающие это решение: - степень склонности агента к риску.

Разновидностью такого варианта решения проблемы является выплата вознаграждений не агенту, а принципалу, а именно, агент берет в аренду имущество у принципала, выплачивает ему ренту, а позже долю из прибыли.

В этом случае ограничивающий фактор – ограниченность ресурсов агентов.

3) Функции принципала начинают поочередно выполняться агентами. Такая структура называется колесообразной, она создает предпосылки для доверительных отношений между агентами. Возникает коалиция агентов. Повышение производительности достигается благодаря чувству ответственности за внесение справедливого вклада в общее дело. Появляется новый источник выигрыша – кооперация. И возникает экономия на издержках контроля. В фирме, как коалиции агентов, появляется возможность решить проблему принципала – агента на основе золотого правила. От принципала оно требует, чтобы он вознаграждал агентов в соответствии с их вкладом в общий результат. А от агента требуется добросовестное выполнение задач, поставленных принципалом.

Факторы, ограничивающие это вариант решения проблемы: степень склонности агентов к риску, а также численность участников организации. Наибольший эффект достигается, если в каждой группе находится от 5 до 10 человек, и всего в фирме должно быть не более 10 групп.

Кроме стратегии золотого правила возможны 2 стратегии:

1- стандарт равных усилий;

2- оппортунистическое поведение принципала.

1. Со стороны принципала означает уравнительность в оплате труда, со стороны агентов в работе как все: ни лучше, ни хуже.

2. Оппортунизм принципала может проявляться в занижении вознаграждения агентов под предлогом неблагоприятных внешних условий. Это возможно, если агент не обладает всей полнотой информации о ситуации на рынке. Однако, эти стратегии мене эффективны, чем золотое правило.

16) С момента выделения экономической теории как отдельной области знания ее целью было создание и использование модели экономического человека. Экономическая теория изучает проблемы индивида, возникающие при выборе или мотивации в хозяйственной деятельности. Неоклассическая теория изучает результаты выбора экономической сферы, а не сам процесс.

Согласно теории институционалистов, модель экономического человека несколько изменена. Это было обусловлено некоторыми  изменениями в самом механизме экономического выбора и в условиях этого выбора.

На чем же основывается неоклассическая модель экономического человека?

Акроним REMM («resourceful, evaluative, maximizing man») используется в современных работах для обозначения экономического человека и означает «изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек». Под эту трактовку подходит модель с рациональным типом поведения, то есть трезво оценивающий  уровень извлечения полезных экономических благ. Рациональность обусловливается следующими положениями:

1. человек располагает всей необходимой информацией для принятия решения;

2. человеческие поступки в экономической сфере обусловлены эгоизмом, то есть человек безразличен к изменениям благосостояния других людей в результате своих поступков;

3. обмен не ограничивается какими-либо условиями (если обмен ведет к увеличению полезности);

4. улучшение благосостояния происходит в виде экономического обмена, а не методом обманного завладения.

Вышеупомянутые положения произвели к тому, что ортодоксальная экономическая наука произведена в статус «экономики классной доски», т.е. исключилась ее возможность применятся на практике.

Как известно, экономический агент работает наряду с такими же агентами, как и он, а также подвергается внешним ограничениям. Это говорит о том, что на принятие решений или на определение выбора агента влияет не только рациональность, а и другие факторы.

Для анализа неоклассики использую среднестатистическую функцию полезности, исключив следующие факты:

1. при возрастании доходов, увеличивается разнообразие возможностей;

2. несовпадение желаний и возможностей.

Полагаясь на известные предпочтения и взяв за основу теорию о том, что потребитель имеет совокупность потребностей, функционально связанных между собой, то решением функции полезности будет определение неизвестных результатов индивидуального выбора. 

Согласно теории Линденберга, существует два вида модели социологического человека:

1. SRSM;

2. OSAM.

Акроним SRSM используется для характеристики социализированного человека, который выполняет свою роль в обществе и к которому могут применяться санкции. Этот тип социального человека полностью контролируется обществом. Он полностью подвержен социализации. Руководит процессом  общество, а человек выполняет поставленные перед ним цели. Контроль над человеком производит тоже общество, с помощью применения к нему санкций.

Акроним OSAM применяется к тому типу людей, которые имеют собственное мнение, они восприимчивы к окружающему, действующие. Этот человек имеет свое мнение по поводу окружающего его мира, он восприимчив, но действует согласно своих правил, руководствуясь своим мнением. Эта модель социологического человека не имеет ничего общего с экономической моделью, так как ему не свойственна изобретательность, и он не подвержен ограничениям. 

Рассмотрев основные характеристики экономического человека, можно определить основное сходство этих моделей: они несут в себе черты поведения, характерные повседневной рыночной деятельности. 

Несмотря на попытки создать общепринятую социологическую модель человека, современным наукам это все же не удается, так как социологическая модель обусловлена неустойчивой взаимосвязью человека и общества и не представляет собой ничего конкретного. Социологическому человеку свойственно создавать свой образ поведения и применять его относительно себя: общество – это совокупность взаимодействия людей и индивидуальных действий.

17) Основное течение, ядром которого является неоклассический подход, господствует в современной западной экономической науке. Границы его постоянно изменяются, включая новые достижения экономической теории: игровые модели, теорию поиска, гипотезу рациональных ожиданий и др. При этом сохраняются общие методологические принципы, характеризующие неоклассический подход, и в первую очередь модель человека, проанализированную в главе 3. Теоретические направления, использующие иные модели человека (например, кейнсианская макроэкономика), имеют тенденцию со временем выпадать из основного течения.

Одной из основных причин господства неоклассического подхода является его всеохватность, готовность единообразно, с помощью модели рационального, максимизационного поведения объяснить не только все явления, которые традиционно было принято относить к экономическим, но и процессы, протекающие далеко за пределами хозяйственной жизни. Критики неоклассического подхода, отмечая его отдельные слабые места и предлагая свои частные альтернативы, до сих пор не претендовали на создание всеобъемлющей системы.

В то же время наряду с неоклассическим существуют и альтернативные исследовательские подходы, пользующиеся большим или меньшим влиянием.157 Это влияние значительно возросло в результате кризиса в 1970-е гг. неоклассического синтеза, представлявшего собой основное течение с 1940-х гг. и состоявшего из неоклассической микроэкономики и кейнсианской макроэкономики (последняя в интерпретации Дж. Хикса и А. Хансена). Мне- ни я экономистов о том, что явилось слабым звеном этого синтеза, разошлись. Большинство выступило за то, чтобы снести кейнси- анско-хиксианскую макроэкономическую надстройку и достроить неоклассическую микроэкономику неоклассической же макроэкономикой, основанной на предпосылке рациональных ожиданий. Меньшинство предлагало разрушить все здание неоклассического синтеза и выдвинуло различные альтернативные принципы, на которых можно было бы построить экономическую теорию. Внимание к альтернативным школам экономической мысли в этот период значительно усилилось. Среди них принято выделять австрийскую теорию, посткейнсианство, институционализм, поведенческое направление, радикальную экономическую теорию, хотя четкую демаркационную линию между ними провести трудно и идеи некоторых экономистов укладываются не в одну, а в несколько школ сразу [144, р.

3]. Данные подходы, естественно, различаются и по используемым в них моделям человеческого поведения. Однако выделить единую модель человека для каждого из подходов не так просто.

Важной чертой современной западной экономической теории является ее углубляющаяся специализация. В послевоенный «период мы практически не встретим экономических трудов под популярнейшим в XIX в. заглавием «Основы (начала, принципы) политической экономии» или «Общая теория денег (капитала, занятости и пр.)*. Сам жанр теоретического трактата, дающего последовательное системное изложение всех основных проблем экономической науки, видимо, безвозвратно ушел в прошлое. Монографии наиболее выдающихся экономистов обычно представляют собой сборники статей, написанных данным автором в разное время и по разным специальным поводам.

Таким образом, характеризуя модель человека в различных направлениях современной западной экономической теории, необходимо уточнять, о каких именно разделах теории идет речь, ибо в каждом из них модель человека имеет свои особенности. Исследовательские подходы, существующие в экономической науке, имеют определенную специализацию, во многом обусловленную их моделями человека. В некоторых областях экономики (например, на финансовых рынках) от человека требуется более сильная «количественная* мотивация (т. е. стремление добиться максимального результата в принятых единицах измерения — в данном случае в деньгах) и большая степень экономической рациональности, чем в других (например, в сфере личного потребления). Поэтому резонно предположить, что влияние основного течения, вооруженного моделью рационального максимизирующего поведения, в первом случае будет сильнее, чем во втором, и, напротив, альтернативные подходы будут более активны во втором случае, чем в первом. Но в целом дело обстоит сложнее: приверженцы основных подходов стремятся играть не только на своем поле — они активно вторгаются на чужую территорию. В результате в каждой из областей экономического анализа мы можем обнаружить не один, а несколько подходов, часто конфликтующих друг с другом.

Можно сказать, что модель человека в послевоенной западной экономической теории напоминает матрицу, строки которой образуют различные методологические подходы, а столбцы — различные экономические проблемы.

Разумеется, многие элементы этой матрицы будут нулями — практически не существует методологических подходов, позволяющих объяснить все проблемы (неоклассический подход в принципе на это способен, но, как уже отмечалось, за счет утраты содержательности и нетривиальное™ выводов).

В данной главе мы пройдем по отдельным строкам (исследовательским подходам) матрицы.158

При этом следует учесть, что помимо перечисленных выше основных альтернативных подходов существуют и другие разновидности моделей человека, не оформившиеся в самостоятельные исследовательские подходы, но представляющие большой теоретический интерес. К ним следует отнести концепции переменной рациональности и другие, которые также будут рассмотрены в данной главе.

Альтернативные исследовательские подходы в некоторых аспектах сильно отличаются друг от друга. Например, посткейнсианцы занимаются прежде всего специфически макроэкономическими проблемами: предпочтением ликвидности и т. д., а неоавстрийцы, напротив, не признают существования специфически макроэкономических проблем и твердо стоят на позициях крайнего методологического индивидуализма. Такие посткейнсианцы, как Шэкл, подчеркивают роль экономического воображения, непредсказуемости поведения, вытекающего из человеческих представлений о будущему тогда как институционалисты делают особый акцент на повторяющихся привычных формах человеческого поведения, сложившихся в прошлом.

В то же время большинство альтернативных подходов имеет общие черты, во многом связанные с неприятием отдельных компонентов неоклассической модели человека. Некоторых экономистов, чьи взгляды будут разобраны в данной главе (Шэкл, Нельсон и Уинтер и др.), трудно однозначно причислить к сторонникам того или иного подхода. Поэтому прежде чем подробно разбирать отдельные альтернативные теоретические парадигмы, нам представляется уместным вкратце обрисовать их общие черты, относящиеся к модели человека.

18) Понятие рациональность является настолько сложным для научного анализа, насколько простым это понятие кажется с точки зрения обыденного сознания.

Рациональность может быть определена следующим образом: субъект (1) никогда не выберет альтернативу X если в тоже самое время (2) ему доступна альтернатива Y , которая с его точки зрения (3) , предпочтительнее X . [14]

Согласно Хайеку рациональным поведением можно назвать такой тип поведения, которое «нацелено на получение строго определенных результатов» [15]. При том отмечается, что теория рационального выбора объясняет, только нормальное поведение людей. Остается дело за малым: исследовать, что есть норма в экономической действительности.

В экономической теории используются следующие две основные модели рационального поведения:

1. Рациональность (как таковая);

2. Следование своим интересам.

Рассмотрим эти модели подробнее: