Яковец Учебник

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

Таблица 6.5.

Прогноз динамики численности населения по цивилизациям и ведущим странам*

* [272. — Vol. 1].

1а — численность населения, млн человек;

2б — доля в населении мира, %.

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

Таблица 6.6.

Прогноз среднегодовых темпов прироста населения по цивилизациям, %

* [272. — Vol. 1].

депопуляция. Численность населения Земли сокращалась и в прошлом, но это была лишь краткосрочная заминка в общем потоке прироста народонаселения, исключение из правил, возведенных Мальтусом в незыблемый закон. Теперь же депопуляция приобретает характер мировой эпидемии. Она началась в некоторых восточноевропейских странах в период проведения экономических реформ: в Венгрии с 1982 г. (к 2003 г. численность населения сократилась на 6,2%), затем в Болгарии (сокращение численности с 1990 г. к 2003 г. составило 1452 тыс. человек — 16,2%) и других

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

странах [264. — Р. 97]. Неолиберальные реформы 90-х годов подтолкнули процесс депопуляции в 9 из 15 республик бывшего

СССР. С 1990 г. депопуляция наблюдается в Латвии (сокращение к 2003 г. на 12,2%), с 1991 г. — в Эстонии (на 10,4%), с 1992 г. — в Литве (на 3,1%) и России (на 2,6%). С 1993 г. аналогичные процессы пошли в Украине (сокращение на 7,5%), Казахстане (на 1,5%) и Армении (на 3,9%), с 1996 г. — в Беларуси (на 0,8%) [там же. — Р. 108—109].

Однако не стоит полагать, что эта эпидемия охватила только ряд реформируемых стран бывшей социалистической системы

иявляется своеобразной «болезнью переходного периода». С начала XXI в., согласно среднему варианту демографического прогноза ООН, в числе стран и цивилизаций с депопуляцией окажутся Япония (сокращение численности населения к 2050 г. против 2000 г. на 11,7%), Германия (на 4,3%), Италия (на 12%)

инекоторые другие западноевропейские страны, отдельные страны Южной Африки. С 30-х годов XXI в. то же самое будет происходить и в Китае, численность населения которого в 2050 г. будет на 54 млн человек (3,8%) меньше, чем в 2030 г. К середине столетия среднегодовые темпы прироста населения снизятся и в Индии (с 1,75% в 1995—2000 гг. до 0,32% в 2045—2050 гг.), в целом по Азии (с 1,38% до 0,19%), в Африке (с 2,34% до 1,21%), Латинской Америке (с 1,56% до 0,22%), США (с 1,05% до 0,38%). В России же темпы депопуляции еще более возрастут — с –0,22% до –0,59%. Это означает, что к концу XXI в. абсолютное большинство стран и цивилизаций могут оказаться в состоянии депопуляции.

Как оценить этот демографический переворот? Казалось бы, экологи должны радоваться, бить в литавры: без всякого принуждения, естественным путем сократится демографическая нагрузка на биосферу. Сначала некоторые, а затем и все страны и цивилизации начнут двигаться если не к заветному «золотому миллиарду», то, по крайней мере, к 6 млрд жителей, с которых начался отсчет населения III тыс. н. э. Значит, человечество будет меньше потреблять природных ресурсов, сократится объем выбросов в окружающую среду, отодвинется угроза глобальной экокатастрофы.

Однако растущая депопуляция всерьез угрожает будущему человечества, с этим нельзя не считаться. Человечество, как видно из табл. 6.1, будет стареть от десятилетия к десятилетию. Так, если в 2000 г. средний возраст жителя Земли был равен 26,8 года (на 12% выше уровня 1950 г.), то к 2050 г. он составит, согласно про-

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

гнозу ООН, 37,8 года — то есть за полвека увеличится на 41%. При сохранении таких темпов старения к 2100 г. средний возраст достигнет 53 лет, к 2050 г. — 75 лет, а к 2200 г. — 106 лет, то есть перейдет в состояние глубокой старости. Вряд ли кого-либо обрадует такая перспектива, хотя она вряд ли реальна.

Резко ухудшится возрастная структура населения мира. Доля населения в возрасте до 15 лет за полвека сократится с 30% до 20,2%; в инновационном возрасте 15—34 лет — с 33,6% до 29,3%. При этом доля населения в консервативном возрасте 35—59 лет увеличится с 26,3% до 31,1%, а в возрасте 60 лет и старше — с 10% до 21,7% (в 2,14 раза).

Если эта тенденция сохранится в долгосрочной перспективе, то к концу XXIII в. на Земле будут жить лишь старики, дети станут редким исключением, а доля трудоспособного населения сократится до минимума. Сбудется наше предостережение: «Тем самым

вболее отдаленной перспективе XXIII в. реализуется заветная мечта сторонников концепции ”золотого миллиарда”, но в карикатурном виде: престарелое, неспособное к здоровой естественной жизни, вымирающее человечество превратится в жалкий остаток некогда энергичного, процветавшего, жадно осваивавшего богатства Земли вида Homo sapiens» [239. — C. 100—101]. Этот вид подойдет к концу своего жизненного цикла и исчезнет с лика планеты. Глобальная демографическая катастрофа окажется куда страшнее экологической.

Достаточно представить себе такую перспективу, чтобы понять: человечество сумеет ответить на новые вызовы, найдет выход из угрожающего его существованию демографического кризиса. К тому же здесь действует общий популяционный закон. На угрозу своему существованию биологический вид отвечает увеличением рождаемости. Примерами могут служить демографические тенденции в современной Африке и парадокс, обнаруженный при проведении переписи 2002 г. в Чеченской Республике: на потери, которые понес сравнительно небольшой народ

впредыдущие годы, он ответил рекордным для России уровнем рождаемости. Переписчики с удивлением отметили наличие нескольких сот тысяч «добавочных» жителей республики.

Нельзя сказать, что депопуляция — сокращение численности населения, вызванное внутренними, а не внешними причинами в условиях цивилизационного кризиса, — явление уникальное, встречающееся в истории цивилизаций впервые. Так, греческий

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

историк Полибий (201—120 гг. до н. э.), автор 40-томной «Истории», писал о демографическом кризисе, поразившем Древнюю Грецию в период ее упадка: «В наше время всю Элладу постигло бесплодие женщин и вообще убыль населения, так что города обезлюдели, пошли неурожаи, хотя мы не имели ни войн непрерывных, ни ужасов чумы… Дело в том, что люди испортились, стали тщеславны, любостяжательны и изнежены, не хотят заключать браков, а если и женятся, то не хотят вскармливать прижитых детей… Дома пустеют, и как у пчел ульи, так точно у народов города постепенно приходят в упадок и бессилие» [Цит. по 71. — С. 21]. Подобные кризисы наблюдались и в позднем Риме, и в других цивилизациях в периоды их упадка; порой это завершалось их гибелью. Но человечество в целом находило выход из демографических кризисов, и темп роста числа жителей Земли вновь ускорялся, порождая представление об угрозе ее перенаселения. Однако демографические циклы, как показывает история цивилизаций, позволяют преодолеть оба полярных вида демографических кризисов — депопуляции и перенаселения.

Поэтому представляется более вероятным, что в цивилизациях и странах, где развивается процесс депопуляции, следующие поколения осознают его опасность и ответят на вызов демографической катастрофы увеличением рождаемости, что затормозит темпы сокращения численности населения и в перспективе ее стабилизирует. Такая тенденция начинает проявляться, в частности, в России, где с 2000 г. начался рост рождаемости — за четыре года она увеличилась на 22%. Правда, при этом смертность выросла на 10,3%, так что естественная убыль уменьшилась незначительно — менее чем на 5%, но тенденция вселяет надежду. Рост численности населения, хотя и незначительный, сохраняется пока во всех западноевропейских странах, в Австралии, Новой Зеландии, Канаде. Более высокими темпами он идет в США, где за 10 лет численность населения выросла на 13%, в том числе, правда, и за счет миграции. На перспективу же до 2050 г. ожидается ее увеличение до 408,7 млн человек (43,4%). Смягчению депопуляции будут способствовать распространение здорового образа жизни (борьба с курением, алкоголизмом, наркотиками), успехи медицины и фармацевтики. Так что можно ожидать, что реальная динамика численности населения в странах и цивилизациях, которым угрожает депопуляция, будет приближаться не к нижнему, а к верхнему варианту демографического прогноза ООН на период до 2050 г., что станет достойным ответом человечества на вызов депопуляции (рис. 6.1).

Начало изучению процессов депопуляции в цивилизационном разрезе было положено публикацией в 1890 г. книги французского демографа А. Дюмона (1849—1902) «Депопуляция и цивилизация». Исходя из стадийной теории динамики цивилизаций, он доказывал, что их развитие ведет к падению рождаемости и сокращению численности населения в развитых странах, прежде всего

вобеспеченных слоях населения, а затем и во всем обществе. Это обусловлено рядом факторов: уменьшением детской смертности; удорожанием воспитания и образования детей, которые затем уходят из семьи; вовлечением женщин в производство и общественную жизнь; ростом достатка и усилением заботы о собственном благополучии в рабочих, а затем и крестьянских семьях. Дюмон провел историческое исследование периодов депопуляции в разных цивилизациях: в древнегреческом обществе, особенно в Спарте; в Риме III в., когда там пытались увеличить рождаемость, давая преимущества семьям с числом детей более двух и лишая холостяков права распоряжаться наследством; в католической Испании

впериод от Карла V до Филиппа II. Дюмон считал, что цивилизация содержит некий «токсичный элемент», уничтожающий население, и бороться надо не с цивилизацией, а с этим элементом [71. — С. 264—265]. Идеи Дюмона нашли отклик в научных и литературных кругах и были развиты О. Шпенглером, который писал:

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

«Теперь все цивилизации входят в стадию чудовищного обезлюдения, растянувшуюся на несколько столетий. Исчезает целая пирамида пригодных для культуры людей» [233. — С. 109].

В наблюдениях и выводах А. Дюмона немало ценного, что можно использовать для диагноза депопуляции, которая угрожает

вXXI в. охватить многие страны и локальные цивилизации (и не только развитые) и в XXII в. привести всю глобальную цивилизацию к состоянию депопуляции, а затем и вымирания. Однако причины и последствия демографических кризисов гораздо более сложны и многообразны.

Во-первых, факторами уменьшения численности населения

втой или иной стране или цивилизации могут быть кровопролитные войны, губительные эпидемии, стихийные бедствия, повлекшие многочисленные жертвы. В XIII в. эпидемия чумы сократила число жителей Европы с 73 млн в 1300 г. до 43 млн в 1400 г. — на 41% [241. — C. 158]. С 1500 по 1600 г. население Латинской Америки уменьшилось вдвое, в том числе Мексики — втрое [264. — C. 250]. В следующем столетии население Китая сократилось на 14% [Там же]. Первая мировая война и последовавшие за ней революция, Гражданская и Великая Отечественная войны сократили число жителей России с 91 млн в 1917 г. до 87,6 млн в 1923 г. и с 110,4 млн в 1941 г. до 101,4 млн в 1950 г. Прогнозируемое сокращение численности населения в Южной Африке к 2050 г. на 11% против 2000 г. [272. — C. 144] обусловлено высокой заболеваемостью СПИДом.

Во-вторых, причинами сокращения рождаемости становится ряд экономических факторов, особенно в периоды реформ, отрицательно сказывающихся на материальном достатке значительных слоев населения и их уверенности в завтрашнем дне. Так, в Болгарии с началом реформ рождаемость упала с 16,2% на 1000 человек

населения в 1970—1975 гг. и 13,9% в 1970—1980 гг. до 8,0%

в1995—2000 гг. В Венгрии — с 16,3% в 1975—1980 гг. до 10,4%

в1995—2000 гг. В России в период неолиберальных рыночных реформ рождаемость сократилась с 16,6% в 1980—1985 гг. до 8,9%

в1991—2000 гг. и лишь в последние годы она несколько увеличилась. В целом по Восточной Европе (включая Россию) рождаемость сократилась с 16,4% в 1980—1985 гг. до 9,3% в 1995—2000 гг. [272. — Р. 76, 150, 269, 390]. Высокие темпы инфляции, падение уровня жизни, сокращение поддержки государством здравоохранения и многодетных семей, удорожание жилья, образовательных и медицинских услуг — все это ослабляет действие инстинкта продолжения рода у молодых семей.

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

В-третьих, депопуляции способствует ряд демографических факторов: сокращение численности семей до одного-двух детей; уменьшение фертильности — числа детей, приходящихся на одну женщину в детородном возрасте (с 5,02 в 1950—1995 гг. до 2,83

в1995—2000 гг. и 2,02 по прогнозу до 2050 г.). Кроме того, это сокращение числа браков и увеличение числа внебрачных детей, которых фактические родители не хотят рожать и воспитывать; распространение противоестественных однополых семей; гендерные факторы — вовлечение женщин в общественную жизнь и производство, их нежелание обременять себя, помимо работы, заботами о содержании и воспитании детей.

В-четвертых, депопуляция вызывается или усиливается изменениями в этике, особенно среди молодежи. Среди них назовем поддерживаемое средствами массовой информации стремление к сексуальным удовольствиям без ответственности за рождение и воспитание детей («сексуальная революция», по терминологии П. Сорокина); широкое распространение проституции, добрачных и внебрачных половых связей; падение моральных устоев, ответственности перед прошлыми и будущими поколениями за судьбу собственной страны и цивилизации.

Перечисленные выше факторы взаимно усиливают действие

впереломные эпохи, в периоды цивилизационного кризиса. Однако ошибочен вывод о «вирусе», «токсичном яде депопуляции», свойственном цивилизации. В истории одной и той же цивилизации периоды депопуляции сменяются периодами относительно высоких темпов роста населения. Например, в Китае темп прироста населения

в1500—1820 гг. составлял 0,41%; в 1820—1970 гг. порядка –0,12%, а в 1950—1970 гг. — 2,1%. В Западной Европе он вырос с 0,26% в 1500—1820 гг. до 0,7% в 1950—1973 гг., а затем упал.

Водин и тот же период в разных странах, относящихся к одной цивилизации, наблюдаются и прогнозируются различные темпы прироста или убыли населения, например: в 1995—2001 гг. в Западной Европе — от 0,07% в Швеции, 0% в Словении и до 1,44%

вЛюксембурге. Да и в одной стране в разных регионах наблюдаются полярные тенденции: в России в первом полугодии 2004 г. «полюсом перенаселения» была Чеченская Республика (1,9% среднегодового прироста), а «полюсом депопуляции» — Псковская область (–1,64%).

Общей тенденцией на первой половине XXI в., согласно прогнозу ООН, являются сокращение рождаемости во всех цивилизациях и существование значительного числа локальных циви-

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

Таблица 6.7.

Доля иностранцев в населении и рабочей силе отдельных стран*

*[271. — Р. 346].

Во второй половине XX в. переселение народов приобретает характер международной миграции — переселения части населения из стран перенаселенных и бедных в страны богатые, которым требуются либо дополнительные рабочие руки для выполнения низкоквалифицированных работ, либо интеллектуальный капитал («утечка мозгов» из России и других стран в США). Число мигрантов неуклонно возрастает. Если в 1960—1964 гг. среднегодовой поток переселенцев из развивающихся стран в Северную Америку

иЗападную Европу составлял 243 тыс. человек, то в 1985—1989 гг. уже 1066 тыс. — в 4,4 раза больше [271. — Р. 93]. Распад СССР

иЮгославии также сопровождался временным увеличением числа мигрантов и вынужденных переселенцев. В 1994 г. в Россию

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

прибыло 1146,7 тыс. человек (в том числе из стран СНГ и Балтии — 1146,3 тыс.), а выбыло 231,7 тыс. В 2003 г. прибыло 129,1 тыс. (из стран СНГ — 119,7 тыс.), а выбыло 94 тыс.; число вынужденных переселенцев и беженцев уменьшилось с 271 тыс. в 1995 г. до 4,7 тыс. в 2003-м. Однако значительно возросла численность неофициальных мигрантов, особенно в Москве, которая стала городом многих цивилизаций. Представление о доле мигрантов и численности населения и рабочей силы, по данным Всемирного банка, дает табл. 6.7.

В целом поток мигрантов нарастает, хотя в отдельных странах (США, Германия, Швеция, Австралия) имеет тенденцию к снижению; наиболее высок их прирост в Великобритании, Норвегии, Франции, Канаде. Иммигранты достигли значительного удельного веса в численности населения (37,5%) и занятых (61,7%) в Люксембурге, Австралии (23,1% и 24,2%), Швейцарии (18,9%

и18,1%), Канаде (18,5% и 19,9%), Германии (8,9% и 9,1%). В ряде стран экономика уже не может нормально функционировать без иммигрантов. Межцивилизационное смещение усиливается, особенно в Западной Европе, Северной Америке и Австралии.

Международная миграция имеет положительные стороны. Развитым странам она позволяет смягчить демографическую поляризацию, получить дополнительные рабочие руки и занять вакантные места (особенно низкоквалифицированных работников), а государствам, из которых идут потоки мигрантов, дает возможность занять свободные рабочие руки и получить дополнительные доходы. Но миграция порождает и серьезные противоречия, в том числе межцивилизационные. В Западной Европе

иРоссии увеличивается число анклавов иных цивилизаций (диаспор). Пример Косово и Македонии показывает, что это может привести к конфликтам и военным столкновениям на национальной почве. Среди некоторых слоев населения в принимающих странах нарастает ксенофобия, наблюдаются проявления расизма. При этом страны — доноры населения пытаются усилить свое политическое влияние, опираясь на собственные диаспоры в странах-реципиентах. Во Франции, Бельгии, Германии, Великобритании укрепляются позиции ислама, что чревато межконфессиональными конфликтами. В США, которые гордились своим «плавильным котлом», сплачивающим мигрантов из разных стран в единую нацию, с тревогой прогнозируют период, когда белое население составит меньше половины жителей страны, и размышляют над последствиями этого. Меняется и цивилизационный состав населения Австралии.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

Тревожные тенденции, связанные с международной миграцией, в первой половине XXI в. будут лишь усиливаться. Это потребует научного осмысления данных процессов и выработки международным сообществом системы мер, которые позволят смягчить связанные с неизбежным ростом миграционных потоков противоречия. Демографический прогноз ООН предусматривает сокращение числа чистых иммигрантов в более развитые регионы с 2130 тыс. человек в среднем за год в 2001—2005 гг. до 1990 тыс. в 2050 г. [272. — Vol. 1. — Р. 42].

6.4. Демографические угрозы для России

Демографические угрозы XXI столетия особенно опасны для российской цивилизации. Они отчетливо проявились в конце XX в., в период распада СССР и проведения неолиберальных рыночных реформ. В чем же они состоят?

1. Угроза депопуляции. Исторически нынешняя территория России менее приспособлена для жизни человека, чем центры древних цивилизаций, и переход к неолиту здесь начался на пару тысячелетий позднее, чем в этих центрах. Период греко-скифской цивилизации с VII в. до н. э. характеризовался быстрым ростом численности населения, который, однако, был прерван во время нашествий готов и гуннов. Однако в течение почти двух тысячелетий н. э. на территории бывшего СССР наблюдался опережающий рост населения: 0,06% против 0,01% среднемировых в I тыс. н. э.; 0,17% против 0,10% в 1000—1500 гг., 0,37% против 0,27% в 1500—1820 гг., 0,97% против 0,40% в 1820—1870 гг.; 1,33% против 0,80% в 1870— 1917 гг. Доля населения прежнего СССР в населении мира поднялась с 1,7% в начале нашей эры и 2,7% в 1000 г. до 8,7% в 1913 г.

Однако в XX в. страна пережила ряд социальных катаклизмов, которые сопровождались большими людскими потерями и падением темпов демографического роста: в 1913—1950 гг. — 0,26% против 0,93% годовых в среднем по миру, в 1950—1973 гг. — 1,44% против 1,93%, в 1973—2001 гг. — 0,54% против 1,62%.

Начиная с 1994 г. Россия вступила в период депопуляции. Среднегодовые темпы сокращения населения составили –0,22% в 1995—2000 гг., и по среднему варианту прогноза ООН увеличатся до –0,45% в 2005—2010 гг. и –0,59% в 2045—2050 гг. В итоге до-

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

Таблица 6.8.

Прогноз демографической динамики России*

*[272. — Vol. 1 — P. 372; Vol. 2 — P. 726—727].

ля страны в населении мира упадет с 4,1% в 1950 г., 3,5% в 1970-м, 2,8% в 1990-м и 2,4% в 2000-м до 1,8% в 2020-м и 1,2% в 2050 г. При таком положении России будет сложно претендовать на роль великой мировой державы. Тенденции демографической динамики страны за период с 1950 по 2000 г. и на перспективу до 2050 г. представлены в табл. 6.8.

Если в 1950—1990 гг. население России выросло с 102,2 до 148,2 млн человек (на 45%), то в последующий период его численность постепенно сокращается и по среднему варианту прогноза ООН к 2050 г. уменьшится до 111,8 млн — на 24%.

Если экстраполировать прогнозируемые до 2050 г. тенденции, то к концу XXI в. численность населения России сократится до 85 млн человек, а к 2150 г. — до 65 млн. Это будет означать демо-

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

графическую катастрофу, выморочность некогда мощной цивилизации, в течение столетий успешно противостоявшей культурам Запада и Востока. Тогда на обезлюдевшую территорию заявят претензии многолюдные соседи (рис. 6.2).

Однако такой сценарий демографического развития весьма маловероятен; сработают популяционные законы, которые приведут к увеличению рождаемости и сокращению смертности. Велика вероятность увеличения потока мигрантов — как внутри- (из стран СНГ), так и межцивилизационных (из стран Востока). Это позволит если не преодолеть депопуляцию, то значительно сократить ее масштабы.

Однако при этом не следует полагаться на стихийное действие популяционных законов и рыночных сил. И государству, и гражданскому обществу, и каждой семье нужно четко осознавать, что над тысячелетней цивилизацией нависла угроза вымирания, ухода с исторической арены. Незамедлительно требуется разработка

Рисунок 6.2.

Динамика численности населения России и варианты прогноза

150

140

130

120

110

100

90

80

70

60

50

40

30

20

10

0

Динамика численности населения России Смена поколений 1-й вариант — высокий

2-й вариант — средний

3-й вариант — низкий 4-й вариант — наихудший (по А. И. Антонову и др.)

274

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

грамотной демографической, миграционной и социальной политики на перспективу, а также антидепопуляционной программы, поддержанной весомыми ресурсами и дифференцированной по регионам, ибо демографическая поляризация наблюдается и внутри страны. Если в одних регионах численность населения стремительно сокращается (полюс депопуляции — Псковская область — 1,6% годовой убыли), то в других, особенно на Северном Кавказе, она быстро возрастает, приводя к перенаселенности и избытку рабочих рук (полюс перенаселенности — Чеченская Республика — 1,9% годового прироста) (табл. 6.9).

Демографическая политика и программа должны охватить комплекс мер:

по поощрению рождаемости в регионах, где она низкая, особенно для молодых семей (включая жилищную политику);

по рационализации межрегиональных и межгосударственных миграционных потоков;

по повышению уровня и качества жизни населения, резкому сокращению числа бедных;

по реализации функций социального государства (пока это больше лозунг, чем реальная политика, которая иной раз носит антисоциальный характер, осуществляя рыночные реформы за счет населения);

по воспитанию подрастающего поколения в духе ответственности за судьбу цивилизации.

2. Ухудшение качественного состава населения. Эту, вторую, демографическую угрозу для России можно рассматривать в трех аспектах:

изменение в худшую сторону возрастной структуры, старение населения, увеличение демографической нагрузки на работающих;

рост заболеваемости, ухудшение состояния здоровья людей, особенно детей;

снижение качества образования, рост числа неграмотных

ипрофессионально некомпетентных людей.

Отрицательные тенденции в возрастной структуре населения России видны на примере табл. 6.8. Доля населения в возрасте до 20 лет — подрастающего поколения — снизилась с 38,6% в 1950 г. до 26,7% в 2000 г. и в перспективе, по среднему варианту прогноза ООН, снизится в 2040 г. до 20,7%, а к 2050 г. несколько возрастет — до 22%. Доля инновационно-активного населения

275

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Трансформации структуры цивилизаций

Таблица 6. 9.

Дифференциация естественного прироста населения по регионам России, %*

*[169. — С. 98—117].

Глава 6. Демографическая основа трансформации цивилизаций

Таблица 6. 10.

Динамика международной миграции*

*[271. —Р. 346].

(на фоне общего падения естественного прироста), затем начал медленно расти. Поляризация субъектов Федерации выросла

с23,3 пункта в 1990 г. до 29,6 в 2004 г.

4.Миграционные угрозы. Период неолиберальных рыночных реформ 90-х годов характеризовался значительным усилением подвижности населения — как международной, так и внутренней, межрегиональной. О динамике международной миграции можно судить по данным табл. 6.10.

Пик иммиграции был достигнут в 1994 г., когда после распада

СССР поток прибывших в СССР достиг 1147 тыс. человек, а чистая миграция — 810 тыс. человек, перекрыв естественную убыль на 8%. Но затем прирост иммигрантов резко сократился до 35 тыс. в 2003 г., что в 23 раза меньше, чем в 1994 г., и составил всего 4% от естественной убыли населения.

В таблице указаны сведения по легальной иммиграции. Наряду

сней существует значительная, иной раз в несколько раз превышающая ее по масштабам, нелегальная иммиграция, особенно в Москве, Подмосковье, Санкт-Петербурге и некоторых других регионах.