The_Princess_and_The_Queen

Среди убитых был и Валис Мутон, лорд Девичьего Пруда. Когда две недели спустя брат Манфрид отыскал его тело, от лорда Валиса не осталось ничего, кроме кишащего опарышами горелого мяса в расплавленных латах. Но чего лорд Манфрид так и не нашел на этом пепелище, усеянном телами храбрецов и раздутыми тушами сотни коней, так это дракона короля Эйгона. Следов его Манфрид тоже не отыскал, хотя они наверняка должны были остаться, если бы дракон уполз прочь. Итак, по всей видимости, Солнечный Огонь снова поднялся в воздух… но куда он улетел, то никому не было ведомо.

Тем временем принц Деймон Таргариен поспешил на юг на крыльях своего дракона Караксеса. Он пролетел над западными берегами озера Божье Око, на приличном расстоянии от пути движения сира Кристона; облетел стороной вражеское войско, пересек Черноводную, затем повернул на восток, вдоль реки вниз по течению, к Королевской Гавани. И в то же время на Драконьем Камне Рейнира Таргариен облачилась в доспехи из блестящей черной чешуи, села верхом на Сиракс и отправилась в полет сквозь ливень, хлещущий Черноводный залив. Высоко над городом королева и ее принц-консорт встретились и закружились над Высоким холмом Эйгона.

Вид драконов в небе вселил ужас в сердца горожан, и простой народ быстро сообразил, что атака, которой они давно уже страшились, наконец началась. Принц Эймонд и сир Кристон увели солдат, которые могли бы защитить столицу, на штурм Харренхолла… и Убийца Родичей забрал Вхагар – самого грозного зверя, оставив только Пламенную Мечту и нескольких едва вылупившися детенышей против драконов королевы. Юных драконов еще даже никто не объездил, а наездница Пламенной Мечты, королева Хелейна, была сломлена горем, так что город остался все равно, что без драконов.

Тысячи горожан устремились к воротам, неся на спинах детей и пожитки – они пытались найти укрытие вне городских стен. Другие рыли под своими лачугами ямы и туннели – темные сырые щели, где рассчитывали отсидеться, пока город горит. В Блошином Конце вспыхнул бунт. Когда на востоке, в Черноводном заливе, показались паруса идущих к реке кораблей Морского Змея, зазвонили колокола всех септ в городе, и толпы черни хлынули на улицы, по пути обирая чужие дома. Многие десятки погибли, прежде чем золотые плащи сумели навести порядок.

Поскольку принца-регента и десницы короля в городе не было, а сам король Эйгон, обожженный и прикованный к постели, утопал в маковых снах, руководить обороной города пришлось его матери, вдовствующей королеве. Королева Алисента приняла вызов: она затворила ворота замка и города, послала на стены золотых плащей и отправила в путь гонцов на быстрых конях с наказом найти принца Эймонда и призвать его назад в столицу.

Кроме того, она велела великому мейстеру Орвилю послать воронов «всем нашим верным лордам», созывая их на защиту законного монарха. Но когда Орвиль поспешил назад в свои покои, его ждали четверо золотых плащей. Один из них заткнул ему рот кляпом, а другие избили и связали старика – так с мешком на голове великий мейстер отправился в темницы под замком.

И гонцы королевы Алисенты не уехали дальше ворот – там их перехватили другие золотые плащи. Ее милость не знала, что семь капитанов стражи, поставленных начальствовать над воротами за их преданность королю Эйгону, были арестованы или убиты в тот самый момент, когда Караксес появился в небесах над Красным замком… ибо простые стражники все еще любили Деймона Таргариена, который когда-то ими командовал.

Брат королевы, сир Гвейн Хайтауэр, второй по званию в числе золотых плащей, поспешил к конюшне, чтобы протрубить тревогу, но там его схватили, обезоружили и приволокли к его же начальнику – сиру Лютору Лардженту. Когда Хайтауэр обозвал командира изменником, перевернувшим свой плащ, сир Лютор только посмеялся:

– Плащи нам дал Деймон, – сказал он, – и сколько их ни переворачивай, они со всех сторон золотые.

После этого он воткнул меч сиру Гвейну в живот и приказал открыть городские ворота солдатам, что высаживались с кораблей Морского Змея.

Итак, несмотря на все свои хваленые стены, Королевская Гавань не продержалась и дня. Короткое и кровавое побоище произошло у Речных ворот, где тринадцать рыцарей Хайтауэров и сотня латников прогнали золотых плащей и восемь часов к ряду держали оборону от врагов снаружи города и изнутри, но их отвага пропала втуне, ибо в то же время солдаты Рейниры беспрепятственно входили в город через шесть других ворот. Вид драконов королевы окончательно сломил дух оборонявшихся, и те, кто доселе сохранял верность королю Эйгону, скрылся, бежал или преклонил колено.

Драконы опускались один за другим. Овечий Вор остановился на холме Висеньи, Среброкрылая и Вермитор - на холме Рейнис, вне Драконьего Логова. Принц Деймон на Караксесе сделал круг над башнями Красного замка, прежде чем спуститься во внутренний двор. Лишь убедившись, что защитники не причинят ему никакого зла, он подал знак летевшей на Сиракс супруге-королеве, что она может снижаться. Аддам Веларион остался в небе, облетая городские стены. Биение широких кожаных крыльев его дракона было предостережением всем находящимся внизу – любое неповиновение будет встречено огнем.

Увидев, что сопротивление безнадежно, вдовствующая королева Алисента покинула Красный замок со своим отцом, сиром Отто Хайтауэром, сиром Тайлендом Ланнистером и лордом Джаспером Уайлдом. (Лорда Лариса Стронга не было с ними.Мастер над шептунами ухитрился исчезнуть.) Королева Алисента пыталась убедить свою падчерицу:

– Давай вместе созовем Великий совет, как это делал Старый король в былые времена, – сказала вдовствующая королева, – и поставим вопрос о преемственности перед лордами королевства.

Но королева Рейнира с презрением отказалась:

– Мы оба знаем, как рассудит этот совет, – затем она поставила своей мачехе условия: сдаться либо сгореть.

Склонив свою голову в поражении, королева Алисента сдала ключи от замка и приказала своим рыцарям и латникам сложить мечи.

– Теперь город ваш, принцесса, – сказала она, – но долго вы не продержитесь. Крысы играют, когда кот уходит, но мой сын Эймонд вернется с огнем и кровью.

Однако триумф Рейниры был далеко не окончен. Ее люди нашли жену врага, сумасшедшую королеву Хелейну Таргариен, запертой в своей спальне... но когда они выломали дверь в королевскую комнату, то нашли только пустую кровать и полный ночной горшок. Король Эйгон II бежал. Так же, как и его дети, шестилетняя принцесса Джейхейра и двухлетний принц Мейлор, вместе с рыцарями Уиллисом Феллом и Рикардом Торном из Королевской гвардии. Даже вдовствующая королева не знала, куда они ушли, а Лютор Ларджент клялся, что никто не проходил через городские ворота.

Однако не было никакого способа унести Железный трон. А королева Рейнира не смогла бы заснуть, не утвердившись на месте своего отца. Факелы зажглись в Тронном зале. Королева поднялась по железным ступенькам и села туда, где некогда сидел король Визерис, а до него Старый король, а в давние времена и Мейгор, Эйнис и Эйгон Драконовластный. Все еще в броне, она сидела на высоте, дабы каждый мужчина и женщина в Красном замке могли встать на колени перед ней, чтобы вымолить у нее прощение и пообещать свои мечи, честь и жизни ей – их законной королеве.

Церемония проходила всю ночь. Было уже светло, когда Рейнира Таргариен спустилась. И когда ее лорд-муж принц Деймон проводил ее из зала, были замечены порезы на ее ноге и ладони левой руки. Когда она проходила мимо, капли крови упали на пол. Мудрецы смотрели друг на друга, но никто так не осмелился сказать правду вслух: Железный трон отверг королеву, и долго она на нем не просидит.

Все это сбылось тогда, когда принц Эймонд и сир Кристон Коль достигли Речных Земель. После девятнадцати дней марша они достигли Харренхолла... и обнаружили, что ворота замка открыты, а принц Деймон вместе со своими людьми ушли.

Принц Эймонд держал Вхагар в главной колонне марша, думая, что дядя может попытаться напасть на них на Караксесе. Он отправился в Харренхолл на следующий день после Коля, и в ту ночь они праздновали великую победу. Как объявил Эймонд, Деймон и его «речное отребье» бежали, страшась встретиться с ним лицом к лицу.

Неудивительно, что когда известие о падении Королевской Гавани дошло до принца, тот почувствовал себя трижды дураком. Эймонд был в страшной ярости.

К западу от Харренхолла, в Речных Землях, продолжалась война. Когда войска Ланнистеров под предводительством старого и немощного лорда Леффорда, наконец, доползли до западного берега Божьего Ока, то там уже стояла огромная армия.

Родди Разоритель и его Зимние Волки присоединились к Форресту Фрею, лорду Переправы, и Рыжему Роббу Риверсу по прозвищу Лучник из Рэйвентри. Северян насчитывалось около двух тысяч, Фрей командовал двумя сотнями конных и тремя сотнями пеших, Риверс привел три сотни лучников. И как только лорд Леффорд остановился, чтобы противостоять противнику, как еще больше врагов появилось на юге, где Лонглиф по прозвищу Убийца Львов и его потрепанные, но выжившие в предыдущих битвах бойцы присоединились к лордам Бигглстоуну, Чамберсу и Перрину.

Зажатый между двух врагов Леффорд не решался выступить против кого-либо из них, опасаясь нападения с тыла. Вместо этого он развернулся от озера, окопался и послал воронов к принцу Эймонду в Харренхол, взывая о помощи. Ни одна из дюжины птиц не достигла принца: Рыжий Робб Риверс, снискавший славу лучшего лучника во всем Вестеросе, cбил их всех на лету.

На следующий день появилось еще больше речников, пришедших с сиром Гарибальдом Греем, лордом Джоном Чарльтоном и новым лордом Рэйвентри, одиннадцатилетним Бенджикотом Блэквудом. Пополнив свои ряды свежими рекрутами, люди королевы сочли, что пришло время атаковать.

– Лучше покончить с этими львами до прихода драконов, – сказал Родди Разоритель.

Самая кровавая битва Танца Драконов началась с восходом солнца последовавшего дня. В анналы Цитадели она вошла под именем битвы у Озерного берега, но для ее свидетелей то была Рыбья Кормежка.

Под натиском с трех сторон западникам пришлось фут за футом отступать в воды Божьего Ока. Сотни погибли там, сраженные во время боя в зарослях камыша; сотни других утонули, пытаясь сбежать. К приходу ночи погибло две тысячи людей, в их числе множество выдающихся, таких как лорд Фрей, лорд Леффорд, лорд Бигглстоун, лорд Чарлтон, лорд Свифт, лорд Рейн, сир Кларент Кракехолл и сир Тайлер Хилл, Бастард из Ланниспорта. Войско Ланнистеров было раздроблено и разбито, но столь дорогой ценой, что юный Бен Блэквуд, маленький лорд Рэйвентри, рыдал, глядя на груды мертвецов.

Самые тяжелые потери понесли северяне, ибо Зимние Волки умоляли о чести возглавить атаку и пятикратно врезались в ряды ланнистерских копий. Больше двух третей из пришедших на юг с лордом Дастином были мертвы или ранены.

В Харренхоле Эймонд Таргариен и Кристон Коль обсуждали, как лучше ответить на действия королевы. Твердыня Черного Харрена была слишком неприступна, чтобы ее штурмовать, и речные лорды не осмеливались начать осаду из страха перед Вхагар, но у людей короля заканчивались запасы провианта и фуража, а болезни и голод губили людей и лошадей. Одни лишь почерневшие поля и сожженные деревни простирались вокруг мощных стен замка насколько видел глаз; отряды фуражиров, скрывшиеся из виду, уже не возвращались. Сир Кристон стоял за отступление к югу, где поддержка Эйгона была сильна, но принц отказывался со словами «лишь трус побежит от предателя». Потеря Королевской Гавани и Железного трона привела его в неистовство, а когда весть о Рыбьей Кормежке достигла Харренхола, принц-регент едва не задушил доставившего ее оруженосца. Только заступничество Алис Риверс, возлюбленной принца, спасло мальчику жизнь. Принц Эймонд желал немедленно напасть на Королевскую Гавань. Ни один из драконов королевы не ровня Вхагар, считал он.

Сир Кристон назвал это безрассудством.

– Один против шестерых – битва для глупцов, мой принц, – заявил он.

Следовало выступить на юг, убеждал он снова, и объединить силы с лордом Хайтауэром. Принц Эймонд встретился бы со своим братом Дейроном и его драконом. Король Эйгон вырвался из хватки Рейниры, как они знали, и, конечно, он мог найти Солнечного Огня и примкнуть к своим братьям. И, возможно, их друзья в городе смогли бы найти способ освободить королеву Хелейну, чтобы та повела Пламенную Мечту в бой. Четыре дракона вполне могли победить шестерых, если одним из четверки была Вхагар.

Принц Эймонд отказался даже обдумывать такое «трусливое предложение».

Сир Кристон и принц Эймонд решили разойтись. Коль принял командование над их войском и повел его к югу, навстречу Ормунду Хайтауэру и принцу Дейрону, но принц-регент не стал их сопровождать. Вместо этого он намеревался вести собственную войну, проливая на предателей огонь с небес. Раньше или позже «королева-сука» пошлет одного или парочку драконов, чтобы остановить его, и Вхагар их уничтожит.

– Она не осмелится послать всех своих драконов, – утверждал Эймонд. – Это сделает Королевскую Гавань беззащитной и уязвимой. Не станет она рисковать и Сиракс или своим последним сыночком. Рейнира называет себя правителем, но у неё женские органы, женское робкое сердце и материнские страхи.

Так разошлись пути Делателя Королей и Убийцы Родичей, в то время как в Красном замке королева Рейнира Таргариен приступила к награждению своих союзников и жестокому наказанию тех, кто служил ее единокровному брату.

Баснословные награды были объявлены за данные, полезные для поимки «узурпатора, объявившего себя королем Эйгоном II», его дочери Джейхейры, его сына Мейлора, «ложных рыцарей» Уиллиса Фелла, Рикарда Торна и Лариса Стронга Косолапого. Но все было тщетно. Тогда ее милость выслала на поиски беглых «предателей и злодеев» охотничьи отряды «рыцарей-дознавателей» с правом карать всех, кто был уличен в помощи преступникам.

Королеву Алисенту заковали в золотые кандалы по рукам и ногам, хотя падчерица и сохранила ей жизнь «ради нашего отца, который некогда любил вас». Собственному отцу Алисенты повезло меньше: сир Отто Хайтауэр, служивший десницей трем королям, первым лишился головы как предатель. За ним на плаху последовал и Железный Посох, продолжавший утверждать, что по закону сын короля наследует прежде дочери. Сира Тайленда Ланнистера отдали в руки пыточных дел мастеров, рассчитывая таким образом вернуть кое-что из припрятанных сокровищ короны.

Столичный люд никогда не любил ни самого Эйгона, ни его брата Эймонда, и многие горожане приветствовали возвращение королевы… но любовь и ненависть – две стороны одной медали, и когда на пиках над городскими воротами что ни день начали появляться новые головы, когда город обложили новыми, еще более обременительными налогами, медаль обернулась другой стороной. Девушка, которую когда-то звали Отрадой Королевства, выросла алчной и мстительной женщиной, которая, как говорили люди, жестока, как ни один король перед ней. Какой-то остряк прозвал Рейниру «королем Мейгором с титьками», и еще лет сто после того излюбленным ругательством среди жителей Королевской Гавани было «мейгоровы титьки».

Теперь, когда в руках Рейниры и под защитой не менее чем шести драконов находились город, замок и престол, она почувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы послать за сыновьями. Дюжина кораблей отчалила от Драконьего Камня, везя с собой королевских фрейлин и ее сына, Эйгона-младшего. Рейнира сделала мальчика своим виночерпием, чтобы всегда держать его рядом с собой. Еще один флот покинул Чаячий город с принцем Джоффри – последним из троих сыновей королевы от Лейнора Велариона – а также его драконом Тираксесом. Государыня начала строить планы пышной церемонии в честь официального провозглашения Джоффри принцем Драконьего Камня и наследником Железного трона.

Упиваясь победой, Рейнира Таргариен не подозревала, что дни ее сочтены. И каждый раз, когда она садилась на Железный трон, его острые лезвия заставляли кровь сочиться из ее рук и ног – знак, который всякий мог прочесть.

За стенами города по всем Семи Королевствам все еще шла война. В Речных Землях сир Кристон Коль покинул Харренхолл и выступил на юг по западным берегам Божьего Ока в сопровождении трех тысяч шестисот человек (ибо смерти, болезни и дезертирство сократили войско, выступившее из Королевской Гавани). Принц Эймонд покинул их еще раньше – верхом на Вхагар. Теперь одноглазый принц, не привязанный долгом ни к замку, ни к войску, мог лететь, куда хотел. Именно так войну когда-то вели Эйгон Завоеватель и его сестры – их оружием был драконий огонь, и Вхагар вновь и вновь обрушивалась на землю с осенних небес, разоряя города, веси и замки речных лордов. Первым гнев принца познал дом Дарри: люди, убиравшие урожай, сгорели заживо или бежали, их поля занялись пламенем, а после и сам замок Дарри канул в огненном смерче. Леди Дарри со своими младшими детьми выжила, укрывшись в подземельях под замком, но ее супруг-лорд и сын-наследник пали на стенах замка, и вместе с ними не менее сорока их рыцарей и лучников. Тремя днями спустяот города лорда Харровея осталось лишь дымящееся пепелище. Лордова Мельница, Черная Пряжка и просто Пряжка, Глинистый Пруд, Свинфорд, Паучий Лес – все они один за другим изведали ярость Вхагар, пока не заполыхала добрая половина Речных земель.

Сир Кристон Коль тоже столкнулся с пожарами. Он шел на юг со своими людьми, а вокруг к небесам поднимался дым, впереди и позади. Всякая деревня, к которой выходил Коль, была покинута и сожжена. Его колонна двигалась через мертвые леса, которые за несколько дней до того были полны жизни, но речные лорды подпалили их по всему пути Делателя Королей. В каждом ручье, каждом пруду и деревенском колодце он находил мертвечину: трупы конские, коровьи и человечьи, раздувшиеся и смердящие, отравляющие воду. В одном месте его разведчики наехали на леденящую кровь картину – под деревьями были рассажены трупы в доспехах и истлевших одеждах, гротескная пародия на пиршество. То были воины, павшие в битвах: под ржавыми шлемами скалились черепа, и зеленая прелая плоть оползала с костей.

В четырех днях пути от Харренхолла начались нападения: лучники прятались среди деревьев и из длинных луков выбивали выехавших вперед разведчиков и отставших. Кто-то погиб, кто-то отстал от арьергарда и больше уже не появлялся, кто-то дезертировал, бросив щиты и копья и растворившись в лесах, а кто-то перебежал на сторону врага. В деревеньке под названием Скрещенные Вязы им встретился еще один пир мертвецов – разведчикам сира Кристона это зрелище было уже знакомо, и они скривились и двинулись мимо, не обращая внимания на истлевшие трупы… пока мертвецы не вскочили на ноги и не обрушились на них с мечами в руках. Прежде чем люди сира Кристона сообразили, что попались на вражескую уловку, дюжина их товарищей была зарублена на месте.

Но все муки оказались только началом, ибо в те дни лорды Трезубца собирали свои войска. Когда озеро наконец осталось позади сира Кристона, и войско двигалось к Черноводной по суше, на вершине каменистой гряды его поджидала армия. Там было триста конных рыцарей в латах, столько же лучников с длинными луками и три тысячи стрелков с обычными. И еще три тысячи оборванных копейщиков из Речных Земель, и сотни северян, что размахивали топорами, молотами, шипастыми булавами и древними железными мечами. Над их головами развевались знамена королевы Рейниры.

Последовавшая за тем битва была столь же односторонней, как и любая другая в Танце Драконов. Лорд Родерик Дастин поднес боевой рог к устам и протрубил атаку, и люди королевы с криками хлынули вниз с гряды, а впереди всех мчались Зимние Волки на своих лохматых северных лошадках и рыцари на одоспешенных боевых конях. Когда сраженный сир Кристон пал наземь, у воинов, что шли за ним от Харренхолла, исчез боевой дух. Они бросили строй и бежали, бросая на ходу щиты, а враги настигали их и рубили сотнями.

На День Девы день 130 года после В.Э. староместская Цитадель разослала триста белых воронов, возвещая наступление зимы, а для королевы Рейниры Таргариен наступил самый разгар лета. Пусть жители столицы и не любили государыню, но город и престол принадлежали ей. По ту сторону Узкого моря Триархия терзала самое себя в междоусобной войне, и над морем властвовал Веларион. Пусть перевалы в Лунных горах и завалило снегом, Дева Долины осталась верна слову и послала морем людей для войска королевы. Другие флотилии привезли воинов под командой Медрика и Торрхена Мандерли, родных сыновей лорда Белой Гавани. Со всех сторон к государыне Рейнире прибывали новые силы, а войска короля Эйгона таяли.

Но войну никак нельзя считать выигранной, пока на поле еще остались неповерженные враги. Хотя Делатель Королей, сир Кристон Коль, погиб, но где-то в Семи Королевствах скрывался тот, кого сир Кристон сделал королем – Эйгон II, живой и свободный. Джейхейра, дочь Эйгона, также пряталась неведомо где. Ларис Стронг Косолапый, презагадочнейший и наихитроумнейший участник Зеленого совета, пропал без следа. Штормовой Предел все еще держал лорд Боррос Баратеон, отнюдь не друг королевы. К врагам Рейниры следовало причислить и Ланнистеров – хотя лорд Джейсон погиб, большая часть западной конницы перебили или рассеяли, а Утес Кастерли пребывал в совершеннейшем беспорядке.

Принц Эймонд наводил ужас на Трезубец – он обрушивал с небес огонь и смерть на Речные Земли, исчезал и на следующий день нападал в ином месте, что в пятидесяти лигах от первого. Пламя Вхагар обратило в уголья Старую и Белую Ивы, а от Хоггхолла оставило одни закопченные камни. У Мерридаунской лощины тридцать человек и триста овец сгорели в огне дракона. По неведомой причине Убийца Родичей вернулся и в Харренхолл, где предал огню все, что в замке было деревянного. Шесть рыцарей и сорок латников погибли, пытаясь убить дракона. Слухи о нападениях расходились быстро, и лорды в страхе вглядывались в небеса, гадая, кто станет следующим. Лорд Мутон из Девичьего Пруда, леди Дарклин из Сумеречного Дола и лорд Блэквуд из Рэйвентри слали государыне письмо за письмом, прося ее выслать драконов и защитить их владения.

Однако главной угрозой власти Рейниры оставался не Эймонд Одноглазый, а его младший брат, принц Дейрон Отважный, и огромная южная армия под началом лорда Ормунда Хайтауэра.

Войско Хайтауэра пересекло Мандер и понемногу продвигалось к Королевской Гавани, разбивая в боях верных королеве лордов, если те преграждали путь. Каждого лорда, кто преклонил колено, заставляли присоединить своих людей к общей силе. Принц Дейрон, вылетая на Тессарион перед основным войском, оказался бесценным разведчиком – он заблаговременно предупреждал лорда Ормунда обо всех передвижениях и укреплениях врагов. По большей части воины Рейниры предпочитали отступать при первом же виде крыльев Синей Королевы, нежели встречаться в бою с пламенем дракона.

Зная обо всех угрозах, десница королевы Рейниры, старый лорд Корлис Веларион предложил государыне начать переговоры о мире. По его мнению, королеве надобно дать прощение лордам Баратеону, Хайтауэру и Ланнистеру, коль скоро они преклонят колено, поклянутся в верности и предоставят Железному трону заложников. Королеву Алисенту и королеву Хелейну должно передать в руки Святой веры, дабы те могли провести остаток своих дней в молитвах и размышлениях. Дочь Хелейны, Джейхейру, можно сделать собственной воспитанницей Морского Змея, а со временем обвенчать с принцем Эйгоном-младшим, и так воссоединить две ветви дома Таргариенов.

– А мои сводные братья? – спросила Рейнира, когда Морской Змей изложил ей сей замысел. – Что делать с этим лжекоролем Эйгоном и Эймондом Убийцей Родичей? Мне их тоже простить – тех, кто захватил мой трон и убил моих сыновей?

– Пощадите их и сошлите на Стену, – отвечал лорд Корлис. – Пусть наденут черное и доживают свой век как братья Ночного Дозора, связанные священной присягой.

– Что клятвопреступникам до присяги? – сказала ему королева Рейнира. – Никакая присяга не помешала им отобрать у меня трон.

Принц Деймон поддерживал опасения государыни. Он настаивал, что можно лишь посеять семена новых восстаний, даруя прощение мятежникам.

– Война закончится, когда головы всех предателей будут выставлены над Королевскими воротами, и никак не раньше.

Эйгона II рано или поздно найдут «зарывшимся под каким-нибудь камнем», но сейчас можно и должно идти войной на Эймонда и Дейрона. И Ланнистеров, и Баратеонов должно истребить, а их земли и замки – пожаловать тем людям, кто выказал преданности поболее.

– Отдайте Штормовой Предел Ульфу Белому, а Утес Кастерли – Здоровяку Хью Молоту, – так предлагал принц… к ужасу Морского Змея.

– Половина лордов Вестероса повернется против нас, если мы проявим подобную жестокость, истребив два столь древних и знатных дома, – заявил лорд Корлис.

Государыне пришлось выбирать между желаниями своего супруга и собственного десницы. Рейнира решила выбрать золотую середину. Она отправит послов в Штормовой Предел и Утес Кастерли, предлагая «честные условия» и королевское прощение… но лишь после того, как положит конец братьям узурпатора, что продолжали открытую войну против нее.

– Когда они будут мертвы, прочие склонят колени. Убейте их драконов, дабы я могла водрузить их головы на стены тронного зала. Пусть все грядущие годы люди смотрят на них: так они узнают, какова истинная цена измены.

Конечно, Королевской Гавани не должно оставаться без защиты. Рейнира останется в городе вместе с Сиракс и сыновьями Эйгоном и Джоффри. Мальчикам нельзя подвергаться опасности. Джоффри, которому еще не сравнялось тринадцати, жаждал показать себя в битве. Однако ему сказали, что Тираксес необходим, дабы помочь его матушке удержать Красный замок в случае нападения, и Джоффри торжественно поклялся исполнить сие. Аддам Веларион, наследник Морского Змея, также останется в городе вместе с Морским Дымом. Трех драконов вполне достаточно для обороны Королевской Гавани; прочие пойдут в бой.

Сам принц Деймон отправится на Трезубец на крыльях Караксеса вместе с юной Крапивой и Овечьим Вором, дабы найти Вхагар и принца Эймонда и покончить с обоими. Ульф Белый и Здоровяк Хью Молот полетят в Тамблтон, лежащий примерно в пятидесяти лигах к юго-западу от Королевской Гавани, дабы помочь в обороне города и его замка, а также уничтожить принца Дейрона и Тессарион. Сия крепость - последняя из верных королеве, что расположена между войсками лорда Хайтауэра и столицей.

Принц Деймон Таргариен и маленькая смуглая девушка, прозванная Крапивой, долго и безуспешно охотились за Эймондом Одноглазым. Они воспользовались приглашением лорда Манфрида Мутона, который пребывал в постоянном ужасе от одной возможности нападения Вхагар на его город. Так пристанищем драконов стал Девичий Пруд. Но принц Эймонд наносил удары в Каменной Голове у подножия Лунных гор, в Сладких Ивах на Зеленом Зубце и Саллидэнсе на Красном Зубце; он обратил в золу Стрелометный Мост, спалил Старую Переправу и Стариковскую Мельницу, разрушил септрий Матери в Бечестере, всегда исчезая в небе до того, как появятся преследователи.

Каждый день на рассвете Караксес и Овечий Вор вылетали из Девичьего Пруда, поднимались высоко в небо и кружили над Речными землями, надеясь заметить внизу Вхагар… но дабы лишь вернуться ни с чем на закате. Лорд Мутон настолько осмелел, что предложил драконьим всадникам разделиться, дабы при поисках покрывать вдвое более пространства. Принц Деймон ответил отказом. «Вхагар – последняя из трех драконов, что привели в Вестерос Эйгон Завоеватель и его сестры», – напомнил он лорду. Хотя она и стала медлительнее, чем столетие назад, но выросла почти до размеров Черного Ужаса тех давних времен. Ее пламя ныне столь жаркое, что плавит камень, и ни Караксес, ни Овечий Вор не могли сравниться со старой драконицей по свирепости. Только оба дракона вместе могут рассчитывать выстоять против нее. И принц продолжал держать девицу Крапиву при себе, днем и ночью, как в небесах, так и в замке.