18.1.1. Основные модели атрибуции

Если отвлечься от случаев непосред­ственно усматриваемой феноменаль­ной причинности, то приписывание причин представляется мотивирован­ным процессом, направленным на ос­мысление имеющейся разнородной информации. Если этот процесс мотивирован, то возникает вопрос, почему люди спрашивают себя о причинах событий.

18.1.1.1. Каузальная атрибуция при понимании и предсказании: потребность или способность?

Хайдер обра­щает внимание, с одной стороны, на

1. Основополагающее значение понима­ния наличной перцептивной ситуации. Под этим он имеет в виду глубинный слой «ядерных процессов», или структуры, скрывающиеся за «поверх-ностными фактами» восприятия со всей их пестротой. Совладать с необоз­римым многообразием воспринима­емых процессов и структур можно только в том случае, если объединять их в соответствии с определенными закономерностями, расписывать их по причинам и следствиям.

Из всего богатства явлений мы от­фильтровываем повторяющиеся кон­станты, т.е. диспозиции людей, инва­риантные свойства вещей или ситу­ационных особенностей. Благодаря такому отбору окружающие нас явле­ния сокращаются до определенной совокупности, которую мы уже можем обозреть, классифицировать, понять.

Таким образом, мы образуем причин­но-следственные связи, которыми ох­ватываются как случаи непосред­ственно воспринимаемой феноме­нальной причинности, так и сложные выводы из восприятия отдельных признаков о скрытых и отдаленных причинах. Последнее Хайдер поясня­ет следующим примером: вы видите на своем столе песок и пытаетесь понять причину его появления; нако­нец, вы обнаруживаете трещину в потолке, через которую и сыплется песок, отсюда вы делаете вывод, что ослабла несущая конструкция. Этот пример указывает одновре­менно на другой аспект потребности в приписывании причин.

2) Полезность прогноза бу­дущих событий. Если я знаю причину появле­ния песка на моем столе, я не просто удовлетворяю свое любопытство и понимаю необычное событие, я полу­чаю возможность предсказать даль­нейшее и защитить себя от неприят­ных последствий (в данном случае от обвала потолка). Предсказать — значит настроиться на будущие собы­тия и, следовательно, контролиро­вать их наступление.

Обсуждавшиеся аспек­ты каузальной атрибуции представля­ют собой не столько потребность или мотив, сколько некоторую базовую способность, точно такую же, как способность логически мыслить или способность к речевому общению, которую можно рассматривать как результат исторической эволю­ции, без которой человек не стал бы тем, что он есть. И так же как существуют индивидуальные разли­чия в способности логически мыслить или общаться с помощью слова, суще­ствуют индивидуальные различия в приписывании причин, что никоим об­разом не зачеркивает универсального характера всех этих способностей.

Для психологии мотивации в этих способностях помимо универсального характера имеет также значение их функция в конкретно-мотивированных действиях. При этом в моти­вации деятель-ности и процессе атри­буции следует различать два проти­воположных аспекта:

1. Ат­рибуция наряду с другими процессами облегчает переработку информации, получение соответствующих реально­сти и потому полезных знаний.

2. Мотива­ция может искажать процессы атрибу­ции, поскольку приписывающий при­чины субъект может, руководствуясь личными интересами, прийти к непра­вильным или односторонним выво­дам. В этом отношении каузальная атрибуция, по-видимому, в большей степени подвергается искажениям, чем логические выводы и речевое общение, ведь причины могут локали­зоваться сколь угодно далеко от не­посредственно наблюдаемых явле­ний.

Эту двойную функцию каузальной атрибуции — средства рационального познания и порождаемого желаниями субъекта предпочтительного упорядо­чивания «фактологии» — Келли опи­сывает следующим образом: «Процессы атрибуции следует понимать не только как средства, обеспечивающие индиви­ду верное представление о мире, но и как средства, побуждающие к контролю над этим миром и подтверждающие эффективность та­кого контроля».

Вслед за Келли можно, видимо, счи­тать, что в основе обеих функций лежит своего рода мотивация к контролю. Но о «мотиве контроля» можно говорить только в связи со второй функцией, поскольку в этом случае играют роль индивидуальные различия в стремлении при помощи иррациональной атрибуции сохранить иллюзию контроля над окружающим миром, когда реальный контроль под­вергается сомнению или вообще от­сутствует.