Е. П. Ильин. «Мотивация и мотивы»
11.5. Мотивация политического выбора избирателями
Свобода политического волеизъявления ставит перед обеспечивающими избирательную кампанию необходимость изучения мотивов голосования и выбора того или иного кандидата. В нашей стране исследование этого вопроса только начинается. В качестве одного из первых сошлюсь на работу Е. Б. Лабковской и О. А. Артеменко (1999). Среди внутренних источников мотивации, определяющих поведение избирателей, авторы выделили политическую активность, политическую веру, чувство гражданского долга, политическую идентификацию, а среди внешних факторов – политическую рекламу, деятельность «производителей социального давления», «эффект присоединения к большинству», нормативное регулирование выборов.
Мне представляется, что следует различать мотивацию участия в голосовании и мотивацию выбора конкретного кандидата. Тогда к причинам, влияющим на первый вид мотивации, можно отнести политическую активность, чувство гражданского долга (внутренние мотиваторы) и политическую рекламу, «эффект присоединения к большинству» (внешние факторы), а к причинам, влияющим на второй вид мотивации (выбор конкретного кандидата), – политическую идентификацию, политическую веру (внутренние мотиваторы) и деятельность «производителей социального давления» (агитаторов), как внешний фактор.
Фактор политической активности человека отражает наличие у него потребности в этой активности и меру его вовлеченности в политическую жизнь. Фактор политической веры показывает, насколько избиратель доверяет политическим лидерам, их программам. Лица, принимающие участие в выборах, верят в значимость своего голоса и, следовательно, в свое влияние на развитие политических процессов на местном или государственном уровнях. Они верят, что представительный орган, который они избирают, надежен и способен к длительному существованию.
Чувство гражданского долга выражает осознание своей принадлежности к государству и обществу, которое мотивирует на реализацию «гражданского» поведения. По данным Е. Б. Лабковской и О. А. Артеменко этот мотиватор оказался наименее значимым для российского электората.
А. В. Ермолин, исходя из представленной мною структуры мотива, рассматривает мотивы политического выбора следующим образом.
1.Потребностный блок (хочу, должен, привык голосовать).
2.Блок «внутреннего фильтра» (могу голосовать, предпочитаю данного кандидата, прогнозирую последствия выборов и т. д.).
3.Целевой блок (голосую, чтобы жизнь изменилась к лучшему и т. д.).
У «голосующих сердцем» роль «внутреннего фильтра» сужена, они не утруждают себя анализом политических и экономических программ кандидатов. Именно на эту часть электората направлены усилия специалистов в области public relation, которые для формирования мотивов политического выбора используют войну компроматов через средства массовой информации, подкуп избирателей, временное улучшение их социально-экономического положения в конкретном округе и т. д.
По данным А. В. Ермолина, среди мотиваторов, связанных с политическим менталитетом, на первых местах стоят категории «права человека», «свобода», «личная независимость». «Соблюдение закона» занимает промежуточное положение, а на последних местах стоят «ответственность», «правопорядок» и «участие в управлении государством».
Отмечены различия в значимости различных мотиваторов-ценностей у лиц разного возраста. Так, такие ценности, как «свобода», «права человека» и «личная независимость», для электората старше 45 лет не являются такими значимыми, как для молодежи и лиц сред-
236
Е. П. Ильин. «Мотивация и мотивы»
него возраста. В то же время пожилые люди на первое место ставили такие ценности, как «равенство», «соблюдение закона», «ответственность». Это значит, что они скорее будут голосовать за тех политиков, которые в предвыборной кампании будут эксплуатировать идеи «сильной руки, порядка и дисциплины», «равенства и братства» всех людей.
У лиц среднего возраста (31–45 лет) на первом месте стоят такие ценности, как «свобода» и «личная независимость», а «участие в управлении государством» для них менее значимо, чем для молодых и пожилых. Очевидно, их политик тот, кто проповедует идеи свободного предпринимательства, личной инициативы.
237
Е. П. Ильин. «Мотивация и мотивы»
11.6. Мотивация читательской деятельности
Большое место в досуге и при саморазвитии человека, а также в его учебной и профессиональной деятельности может занимать чтение. Еще двадцатитрехлетний Л. Н. Толстой, не ставший к этому времени писателем, рассуждал, для чего одни люди пишут, а другие читают. Этот вопрос интересует психологов, литераторов и библиотекарей и сейчас. Вопрос этот не праздный, не проявление любопытства; он имеет существенное значение для понимания духовной жизни, духовных потребностей и интересов человека, удовлетворяемых с помощью чтения. Ведь часто чтение осуществляется из стремления человека найти себе
вписателе единомышленника или соответствие переживаний героя книги своему настроению. Поэтому чтение – это не только получение новой информации, но и психорегуляция своего состояния.
Подход к чтению с психологических позиций привел к выделению библиопсихологии,
вкоторой существенное место отводится изучению читательской деятельности и ее первой фазы – мотивационно-побуждающей. Отсюда встает вопрос о мотивации читательской деятельности. Ниже приводятся сведения, касающиеся этого вопроса, взятые нами из монографии К. И. Воробьевой (1996).
Л. И. Беляева определяет мотив читательской деятельности как внутренние побуждения читателя, которые выступают в форме вероятностного представления о тех или иных качествах книги, отвечающих его потребностям. Следовательно, по ее мнению, для понимания мотивов чтения определенного человека нужно выяснить, какого рода потребности он испытывает и какие качества ищет в книге, т. е. надо знать его «систему ожиданий», его целевую установку.
На значение установки на всех этапах читательской деятельности (мотиваци- онно-побуждающем, собственно чтения и восприятия, результативно-оценочном) обращает внимание Л. Г. Жабицкая, утверждая, что установка влияет на выбор произведения, способы чтения, на избирательность восприятия, характер эмоциональных реакций и оценок. Оптимальная установка, считает автор, имеется тогда, когда читатель не только ждет и желает сопереживания, эстетического наслаждения, но и не боится умственного напряжения, осознает необходимость его для понимания текста. Опираясь на положения общей психологии, упомянутые авторы считают, что мотивы чтения проявляют себя не только на мотива- ционно-побуждающей фазе читательской деятельности, но и при восприятии, понимании и оценке текста.
Как отмечает К. И. Воробьева, исследование мотивов читательской деятельности затрудняется отсутствием адекватных методик их выявления, неразработанностью общетеоретических представлений о читательских мотивах в целом. Поэтому, справедливо заключает она, эмпирические исследования фактически характеризуются изучением отдельных мотивообразующих элементов читательской деятельности.
Выделяя среди мотивов чтения осознанные и неосознанные, исследователи выявляют факторы, способствующие их формированию: потребность в информации, связанная с учебной и профессиональной деятельностью, потребность в самообразовании, самопознании, самовоспитании; влияние межчитательского общения, читательской моды, средств массовой информации, социально-культурного окружения (в городе или деревне живет читатель) и т. д.
На основании того, что читательская деятельность может осуществляться как по обязанности, так и по интересу, Б. Г. Умнов попытался выделить уровни мотивации самообразовательного чтения. Несмотря на то что созданная им схема недостаточно обоснованна, все же можно выстроить некую логическую цепочку. Низший уровень характеризуется
238
Е. П. Ильин. «Мотивация и мотивы»
тем, что чтение вынуждено, мотивировано извне (и следовательно, оно осуществляется по принуждению и послушанию, по поводу ожидания награды или одобрения). Следующий уровень характеризуется удовлетворением любознательности, неустойчивого, ситуативного интереса. Еще более высокий уровень связан со стремлением человека к интеллектуальной активности, развитию своих духовных возможностей, с самовыражением. На этом уровне интерес выступает как постоянный побудитель к познанию, перерастая в устойчивую потребность в чтении.
Б. Г. Умнов выделяет несколько типов мотивации чтения:
–молодежно-мужской: чтение достаточно разнообразно, мотивируется личными интересами с ярко выраженной технико-спортивной направленностью в сочетании с гуманитарной;
–рационально-мужской: заметны интересы к научной фантастике, книгам по технике, спорту, детективной и приключенческой литературе. Однако по большинству рубрик художественной литературы деловой мотив выше, а интерес ниже средневыборочных показателей; деловые мотивы чтения не всегда сочетаются с интересами;
–художественный: характерна увлеченность искусством, художественной литературой, поэзией. Мотив «всегда по интересу» достаточно хорошо выражен. Отмечается довольно высокий интерес к отраслевой литературе. Деловой мотив чтения выражен слабо, исключение составляет деловое отношение к общественно-политической и психолого-педа- гогической литературе;
–гармоничный (эталонный): характерно гармоничное соотношение всех комплексов литературы и разносторонние интересы внутри каждого из них. Ярко выражен мотив «всегда по интересу» в чтении литературы по математике и физике, астрономии, космонавтике и другим наукам;
–рационально-женский: характерны преобладание деловых мотивов чтения отраслевой литературы и достаточно выраженный интерес к поэзии, классической литературе, книгам по искусству и литературоведению.
Из изложенного видно, что так называемые «типы мотивации чтения» у Б. Г. Умнова
восновном отражают либо нужду в какой-то информации, либо (что чаще) читательские интересы.
Изучение читательских интересов имеет давнюю традицию: в конце XIX – начале XX века этой стороне личности читателя уделялось особое внимание. Анализом интересов читателей занимались не только библиотековеды, педагоги и психологи, но и работники книжных издательств, книжных магазинов. При этом преследовались чисто прагматические цели
– изучить спрос на ту или иную книжную продукцию.
Политики тоже были заинтересованы в изучении читательских интересов, так как их учет требовался при проведении агитации и пропаганды. Однако научного обобщения накопленной громадной информации не проводилось, она устаревала и теряла свое значение. Кроме того, и само понятие «читательский интерес» было крайне неопределенным; в результате за читательские интересы выдавались читательские запросы, установки, направленность, читательский спрос.
В 1925 году в нашей стране при Агитпропе ЦК ВКП(б) был создан Институт по изучению читательских интересов. Сотрудник этого института Я. М. Шафир опубликовал в 1927 году «Очерки психологии читателя», в которых обобщались материалы по изучению читательских интересов. Автор приходит к выводу, что интерес не тождествен предмету интереса. Интерес – это установление связи между каким-либо предметом или явлением и основными инстинктивными потребностями человека. Поскольку читательские интересы совпадают с общими, то нет необходимости, считает Я. М. Шафир, давать им отдельное
239
Е. П. Ильин. «Мотивация и мотивы»
определение. Таким образом, с точки зрения этого автора, читательский интерес представляет собой связь, устанавливаемую между читателем и печатным произведением.
Он обращает внимание на различие между читательским интересом и читательским спросом, замечая, что констатация факта чтения того или иного автора или произведения не дает понимания читательского интереса. Выявление читательского интереса требует, по Я. М. Шафиру, выявления связи, реакции читателя на книгу (заметим, что под такое понимание интереса подходит скорее другое – интересно ли было читать книгу, т. е. эмоциональная реакция на прочитанное, а не интерес как склонность к определенному жанру литературы, тематике и т. п.).
Согласно Я. М. Шафиру, читательские интересы обусловлены:
–психической конституцией;
–возрастом и полом (девочки при выборе литературы для чтения руководствуются местными идеалами, эстетическими мотивами, а выбор мальчиков обусловлен новаторством
иизобретательностью);
–классовой принадлежностью (крестьянин ориентируется на утилитарные знания, рабочий – на социально-политические);
–исторической эпохой (дворянская интеллигенция пушкинских времен отличалась романтико-эстетическим читательским интересом, который затем сменился социально-эсте- тическим, характерным для разночинной интеллигенции середины – конца XIX века);
–местом жительства (например, деревенские жители предпочитают книги с поучениями, а городские – с выявлением тех или иных тенденций);
–специфическими условиями (например, в тюрьме чтение выступает как отвлечение от серьезных проблем).
На основании обобщения материала и позиции общей психологии в отношении интересов Я. М. Шафир разделил читательские интересы на общие и специфические, на определенные (с четко выраженной установкой на выбор книги, проявляющейся в конкретности читательского запроса) и неопределенные (когда выражена лишь общая направленность на процесс чтения).
Однако ярко выраженный социально-классовый подход привел его к тенденциозности в оценке читательских интересов представителей различных социальных групп и классов.
С. Л. Вальтгард в работе «Очерки психологии чтения» (1931), опираясь на рефлексологию, рассматривает читательский интерес как особую форму влечения, познавательной направленности, в основе которой лежит ориентировочный рефлекс. В отличие от Я. М. Шафира он рассматривает интерес в соответствии с этапами читательской деятельности: интерес до непосредственного чтения, интерес и его проявление во время чтения и интерес после чтения («заинтересовывание за пределы книги»). Он отмечает также роль внушения, подражания и моды в возникновении и проявлении интереса при выборе книги.
С. Л. Вальтгард выделил и описал качественные характеристики читательских интересов:
–степень осознанности и определенности, которая зависит от развития читательских навыков (умение выбирать книгу, спрашивать, читать и анализировать прочитанное и т. д.), от общего читательского кругозора, от уровня общей эрудиции, от уровня развития познавательной сферы;
–степень интенсивности и активности, которая зависит от общей читательской направленности, от профессиональной деятельности, от социального окружения и т. д.;
–степень персонализации интереса (степень интереса к определенному автору) зависит от уровня читательского развития: чем он выше, тем более выражена персонализация.
На каждом этапе чтения читательский интерес по-разному проявляется в читательском поведении.
240
Е. П. Ильин. «Мотивация и мотивы»
Этап, предшествующий чтению. Здесь С. Л. Вальтгард отмечает два момента – с каким читательским интересом человек приходит в библиотеку и как этот интерес изменяется под влиянием общения с библиотекарем и знакомства с имеющимися там книгами.
Этап непосредственного чтения. Интерес создает исходную зарядку активности чтения, сопровождает чтение положительным эмоциональным тоном, способствует концентрации внимания (механизм доминанты Ухтомского).
Этап «заинтересовывания за пределы книги». На этом этапе интересы служат источ-
ником возникновения новых читательских интересов, помогают постановке новых познавательных проблем и закреплению старых читательских интересов
Вцелом в исследованиях читательских интересов в 20-30-е годы, отмечает К. И. Воробьева, наиболее четко проявляется типологический подход к их изучению, свидетельством чему является огромное количество брошюр, книг, журнальных статей, в каждой из которых авторы пытаются обосновать типологию читательских интересов по широте, устойчивости, по тематической, видовой и жанровой направленности, по социальным или демографическим признакам.
Впоследующие годы, ввиду недоступности исследователям литературы 20-30-х годов, читательские интересы практически изучались заново. В этих исследованиях можно увидеть более подробную дифференциацию интересов при переходе от одного возрастного этапа к другому. Так, М. М. Рубинштейн делил читательские интересы на общие и индивидуальные, устойчивые и неустойчивые, узкие и многогранные, активные и пассивные. Делались попытки дать более точное определение читательского интереса (познавательное отношение к книге – у Н. С. Карташова, специфическая направленность мыслей и действий читателя, отражающая его духовные потребности, – у Т. В. Вороновой, избирательное отношение
кэмоционально привлекательным произведениям печати как объектам жизненно важной потребности в чтении – у Б. Г. Умнова). В 70-х годах читательская деятельность с психологических позиций рассматривалась в публикациях А. А. Леонтьева и Л. Н. Засориной. Однако в них мотивационному аспекту этой деятельности уделяется мало внимания.
Взаключение можно сказать, что читательские интересы разными авторами понимаются по-разному, и представления о них отражают общее состояние этого вопроса, существовавшее и существующее до сих пор в психологии.
241