Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

ОБРАЗ ЖИЗНИ.

Системная и нормированная совокупность форм обыденной жизнедеятельности людей, порядков и способов их повседневного существования. Как правило, в понятие «образ жизни» не включается специализированная производственная трудовая деятельность человека (хотя ее характер существенно влияет на параметры образа жизни). Образ жизни — это прежде всего «культура потребления» различных социальных благ и организация порядка такого рода потребления, отличающиеся у разных народов и у разных социальных страт выраженной спецификой.

В образе жизни можно выделить такие параметры, как жизненный уклад (организационнорегулятивная составляющая), уровень жизни (характеристика объе-

245

ма и качества потребляемых социальных благ), стиль жизни (социально-эстетическая составляющая) и др.

В образ жизни как систему частично входят и некоторые элементы материально-производящей практики в виде домашнего хозяйства (средств непосредственного жизнеобеспечения), обустройства жилого пространства, обеспечения продуктами питания, одеждой и предметами повседневного обихода, энергообеспечение, санитарно-гигиеническая практика и т. п. Другой важной составляющей образа жизни является рекреация людей — восстановление их энергозатрат, снятие психических напряжений, оздоровление и пр., осуществляемые в различных формах отдыха, питания, активного или пассивного досуга, лечения, приема тонизирующих средств и т. п. Существенное место в рекреативных процессах занимает игровая досуговая практика: физическая и интеллектуальная. Помимо того, образ жизни включает и процессы саморазвития человека (физического, интеллектуального, эстетического и пр.), интимной жизни, организацию обыденных социальных отношений и коммуницирование (общение), формирование и развитие образов обыденного мировосприятия, воспитание детей, заботы о собственном имидже, элементы религиозной и социальной обрядовой практики (свадьбы, похороны и т. п.) и пр.

Образ жизни — высоконормативная сфера обыденной жизнедеятельности людей, характеристики которой в существенной мере определяются и этнокультурными традициями данного народа, и особенно его социальной стратификацией (некоторые культурные черты которой могут иметь и сравнительно интернациональный характер). Сословная и социально-профессиональная принадлежность человека, его происхождение, воспитание, образование, вероисповедание, половозрастные критерии и т. п. обычно оказывают заметное влияние на параметры его образа жизни (размеры материального достатка, сфера занятости, профиль социальных и интеллектуальных интересов, сословные и религиозные нормы поведения, формы престижного потребления и стиля и пр.). Основными регулирующими механизмами образа жизни являются обычай и принятые в

246

данной среде нормы социальной адекватности и критерии социальной престижности. В параметрах образа жизни реализуется существенная часть ценностных ориентаций людей, опредмечиваются нормы их морали и нравственности, этикета, мировоззрения, социальных стандартов и т. п.

Несмотря на преимущественно традиционный характер механизмов воспроизводства и высокий уровень устойчивости параметров образа жизни, его не следует считать явлением абсолютно статичным. Образ жизни исторически формируется на основе реальной социальной практики людей по осуществлению коллективного общежития и удовлетворению их наиболее типичных личных и групповых интересов и потребностей обыденного характера в относительно типичных условиях жизни данной социальной категории людей, однако по мере изменения этих условий меняются и соответствующие параметры образа жизни. В этом плане образ жизни отличается сравнительно высокой адаптивной пластичностью, особенно когда речь идет о переменах не всей его структуры и ценностно-нормативной обусловленности, а отдельных жизнеобеспечивающих элементов. Вместе с тем, в целом, образ жизни представляет собой одну из наименее динамичных характеристик культуры, что связано не только с феноменом его «привычности» для людей, но и с тем, что многие его черты играют значимую роль маркеров в этнической, социальной, конфессиональной и иной самоидентификации человека, являются внешним выражением его консолидированности со своей социальной средой.

Флиер А.Я. = Культурология для культурологов — М.: Академический Проект, 2000.— 496 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

ОБЫЧАИ.

Сумма регулятивных норм и стереотипов бытового поведения людей, совокупность которых,

наряду с нравами (см.) и ментально стяни (см.), составляет их образ жизни (см.). Следует подчеркнуть, что обычаи касаются по преимуществу практико-поведенческой стороны жизни людей и сравнительно редко затрагивают интеллектуально-образную сферу их бытия, хотя латентно, безусловно, тесно с ней связаны. Разумеется, обычаи относятся главным образом к области приватной жизни человека; его поведенческие стереотипы и «социальные маски» в сфере специ-

247

ализированной деятельности и публичной жизни, выходящей за рамки семейно-родственного и близкого соседского общения, регулируются уже соответствующими нормами специализированных субкультур.

Структурирование системы обычаев сообщества в принципе близко к общей структуре его образа жизни, а конкретные черты этих обычаев так же в существенной мере определяются социальносословными нормами. В принципе основную массу обычаев можно дифференцировать на:

—жизнеобеспечение (домостроительство, организация интерьера жилища, приусадебное сельское хозяйство, кулинарные предпочтения, типология одежды, «домашняя» медицина и санитарногигиенические нормы жизни, формы и специфика осуществления дальних переездов, общая степень оседлости и пр.);

—жизненный уклад (распределение ролей и функций в семье, положение женщины, культура интимных отношений, нормы воспитания и социализации детей, отношение к старшему поколению семьи, допустимые источники внешнего дохода, типичные формы проведения досуга и т. п.);

—нормы взаимоотношений и коммуникации внешнего характера (гостеприимство, нормы взаимообязательств с близкими и дальними родственниками, солидарность и взаимопомощь с соседями, публичное поведение человека за пределами собственного дома, допустимые пределы социальной и сексуальной свободы в среде обитания, бытовой этикет со знакомыми и незнакомыми людьми и др.);

—обрядово-ритуальные проявления (рождение и инициация ребенка, свадьбы, похороны, культура содержания кладбищ, встречи и проводы близких людей, общая система праздников и ритуалов, формы празднования общегосударственных, профессионально-хозяйственных и религиозных праздников);

—фольклорно-художественная практика, ее обусловленность бытовыми нуждами существования, а также ряд иных обычаев.

В ходе исследований нередко обычаи смешивают с нравами, которые, несомненно, тесно взаимосвязаны, однако регулируют не столько поведенчески практи-

248

ческую сторону жизни людей, сколько морально-нравственные ее основания.

Межпоколенная трансляция обычаев строится почти исключительно на традиции (в элитарной субкультуре она может иметь и определенную степень институционализированности). В целом, обычаи, нравы, ментальности, поддерживаемые и транслируемые традициями,— это и есть «культурная (а также образовательная) политика» общества, осуществляемая на неинституционализированном уровне, а в рамках обыденной, повседневной жизни людей.

В современных индустриальных и постиндустриальных обществах обычаи вовсе не потеряли своей роли эффективного средства социальной регуляции на уровне приватной жизни людей. Просто эффективность их воздействия тем сильнее, чем более укорененным является сословный статус человека. В обществе маргиналов (людей с неустойчивым или часто меняющимся социально-сословным статусом) функциональность обычаев, традиционных нравов и устоев радикально снижается.

НРАВЫ.

Понятие, близкое к «обычаям», однако регулирующее не столько поведенческую сторону обыденной культуры членов сообщества, сколько их обыденный уровень нравственности, ценностные ориентации, образы миропонимания и интерпретации окружающей действительности, нормы и правила человеческих отношений и т. п. В конечном счете нравы — это нравственность нации, преподнесенная в ее обыденном изложении.

Флиер А.Я. = Культурология для культурологов — М.: Академический Проект, 2000.— 496 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

Особенность нравов видится в том, что они представляются сложными в систематизации для внешнего наблюдателя, однако весьма органичными в своей внутренней подсознательной упорядоченности.

Мне представляется, что из всего набора культурных черт, пожалуй, именно нравы и мода могут быть отнесены к числу наиболее подвижных, определяемых сиюминутной актуальностью вопросов. При этом я вполне отдаю себе отчет о том, что, как и любые иные явления культуры, нравы относятся к числу жестко дифференцируемых по социально-статусным критериям, а в архаических и традиционных обществах от-

249

дельные нравственные установки могут иметь неординарную устойчивость и статичность. Впрочем, и этот вопрос касается главным образом предмета нравственного отношения: нравы могут быть бесконечно традиционными в вопросах брачной верности и одновременно предельно неустойчивыми в вопросе отношения к гостю (визитеру) иного вероисповедания.

Поскольку нравы далеко не всегда ведут к немедленному практическому исполнению, в них заложена относительно меньшая социальная ответственность, чем в обычаях. Нравы — это прежде всего оценки допустимости тех или иных форм и проявлений собственного поведения и отношения, а также поведения и отношения других людей в тех или иных ситуациях. Характер нравов в очень большой степени зависит от преобладающего на данном этапе исторического развития мировоззрения (мифологического, религиозного, рационалистического) и степени укорененности в массе населения традиций или их атавизмов.

МЕНТАЛЬНОСТИ.

Душевный склад, душевный облик, типичный для людей данной культуры. Это психологические особенности, лежащие в основе обычаев и нравов людей, преимущественно этнически и религиозно детерминированных (как показывают эмпирические исследования). Ментальности складываются исторически, как одна из адаптивных форм поведения, доведенного до такой степени автоматизма, что исполняется людьми почти что механически и нерефлективно. Рожденные в глубинах личностной структуры, они отражают общий порядок социального опыта, свойственного данному обществу, но не становятся предметом самосознания. Это специфический тип эмоциональной реакции на мир и характерные жизненные ситуации, основанный на наиболее устойчивых элементах миропредставления данного исторического коллектива людей.

Ментальности обнаруживаются в автоматизме психологических, вырабатываемых веками, реакций на типовые события и ситуации. Поэтому характерно, что основными исследователями природы ментальностей и их исторической эмпирики являются специалисты по исторической психологии (например, корифеи известной французской школы «Анналов» и их последователи).

250

Феномен ментальностей, пожалуй, наиболее специфичен своей социальной нестратифицированностью — это одна из немногих черт, объединяющих дворянина и крестьянина в качестве представителей одного этноса и одной конфессии. Видимо, именно по этому признаку и следует выделять ментальности из всего остального комплекса поведенческоэмоциональных стереотипов культуры, так или иначе поддающихся сословной дифференциации. Смысл ментальностей по-своему глубоко символичен для культуры. Представляется, что ментальности самим фактом своего происхождения и существования отражают высочайший уровень стандартизированности большинства социокультурных коллизий, характерных для того или иного народа. Они свидетельствуют, что повседневная жизнь по крайней мере традиционного общества на 99% состоит из повторяющихся социальных ситуаций, типологизированных взаимодействий и т. п. В очередной раз рискуя высказывать крайнюю точку зрения, позволю себе сравнить ментальности с животными инстинктами, только не наследуемыми генетически. В человеческом обществе даже ментальности усваиваются социально.

КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ.

Не пытаясь повторять классические определения понятия «ценности», выработанные мировой философией, я попытаюсь сосредоточиться на собственно культурологических (антропологических) характеристиках и свойствах этого явления.

Во-первых, под культурными ценностями имеют в виду сумму наиболее выдающихся по своему качеству произведений (шедевров) интеллектуального, художественного и религиозного

Флиер А.Я. = Культурология для культурологов — М.: Академический Проект, 2000.— 496 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

творчества. В этот перечень входят также выдающиеся архитектурные и иные сооружения, уникальные произведения ремесла, а также весь набор археологических и отчасти этнографических раритетов уже в силу их древности и уникальности каждого экземпляра. Это археолого-искусствоведческий подход к проблеме.

Во-вторых, культурологи понимают под культурными ценностями некоторую квинтэссенцию социального опыта общества, в рамках которой собраны наибо-

251

лее оправдавшие себя и показавшие наибольшую социальную эффективность принципы осуществления жизнедеятельности: нравы, обычаи, стереотипы поведения и сознания, образцы, оценки, образы, мнения, интерпретации и т. п., то есть принципиальные нормы поведения и суждения, которые ведут к повышению социальной интеграции сообщества, к росту взаимопонимания между людьми, их комплиментарности, солидарности, взаимопомощи и пр. Культурные ценности, трактуемые в этом смысле, представляют собой некоторое «ядро» социальной культуры сообщества, квинтэссенцию народной мудрости и высоких интеллектуальных откровений, содержащихся в разнообразных «культурных текстах», за века «наработанных» сообществом. Точно так же и шедевры искусства и литературы являются «ядром» соответствующих специализированных областей культуры.

Культурная ценность не является ни обязательной к исполнению нормой, ни теоретически преследуемым идеалом. Она, скорее, некоторый «резерв» уже обретенного и накопленного социального опыта, лежащий в основе исторической и социальной устойчивости данной культуры.

КУЛЬТУРНАЯ КАРТИНА МИРА.

Условный термин, претендующий на объединенную характеристику всей системы миропредставлений, свойственных исследуемому обществу, включающих совокупность как рациональных знаний, так и религиозных верований, мифологических атавизмов, нравов, ментальностей, морали, ценностных установок, политической идеологии и т. п. Сама претензия на подобную интегративную характеристику может вызывать только одобрение, однако ее репрезентативность на научно доказуемом уровне представляется весьма сомнительной. Поэтому словосочетание «культурная картина мира» принято воспринимать прежде всего как некоторую метафору, реалистичность которой может быть ограничена исторически сохранившимися текстами преимущественно элитарной, религиозной и в незначительной мере хозяйственной субкультур. Следует учитывать, что «картина мира» сословий и социальных групп, не оставивших пространных текстов, излагавших их миропредставления (мему-

252

аров, эпистолярии и т. п.), может быть реконструирована с большой долей условности в основном на основании археологических данных или в редкостно удачном случае на основании чудом сохранившегося фольклора и этнографических обычаев, восходящих к временам позднего Средневековья (в лучшем случае). В Европе и «русской» части России это уже почти невозможно, на других континентах шансы еще сохраняются.

В идеале понятия «культурная картина мира» исследуемого народа и культурные системы и конфигурации (см.) должны совпадать. Невозможность полномасштабного эмпирического описания первой вынуждает нас к моделированию типологических характеристик второй. На самом деле за этой частной проблемой кроется другая, куда как более глобальная: априорная невозможность адекватного и полномасштабного описания истории культуры какого-либо народа и тем более человечества в целом. Историю культуры в фактурном изложении можно рассказать как литературное произведение, отдавая себе отчет о степени вымышленности (как самим рассказчиком, так и его предшественниками) существенной части описываемой фактуры. Подробнее об этом см. Культура и история в 1-й части книги.

Но история культуры поддается аналитическому моделированию как система; возможна аргументированная реконструкция ее структурно-смысловой и отчасти образной конфигурации. Решением этой задачи в большой мере многие десятилетия занималась философия истории (и прежде всего ее цивилизационистское направление), а ныне специальная отрасль науки — историческая культурология, идеальный результат усилий которой и есть модель «культурной картины мира» исследуемого народа.

Разумеется, в образовательных целях «культурная картина мира» того или иного народа или эпохи в ограниченных пределах может быть описана как преимущественно элитарная субкультура

Флиер А.Я. = Культурология для культурологов — М.: Академический Проект, 2000.— 496 с.