Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

разумеется, эволюционирующий) набор принципов и методов упорядочивания мира — как в практической деятельности по социальному мироустройству (в преобладающих направлениях трудовой деятельности, характере взаимоотношений с соседними народами, выстраивании и регулировании социальных отношений и функций внутри собственного сообщества и т. п.), так и в области идеальных представлений о мире (общем характере мировоззрения, религии, политической и иной идеологии, представлений о самих себе и о соседях, целях существования, ценностных ориентациях, основных интересах и потребностях и пр.). В исторической практике эти два аспекта упорядочивания мира являются взаимопорождающими. Соци-

155

альная солидарность находит свое оформление в идеологии, а идеология манифестирует именно этот тип социальной солидарности (трудно представить себе общество с военно-террористическим внутренним режимом, построенное на идеологии полного умиротворения и бесконечной толерантности к соседям). Реализация стихийно сложившегося типа социальной солидарности ведет к становлению характерных форм социальной организации и методов регуляции —

построения и поддержания социального порядка (что в традиционном марксизме называлось

«социальными отношениями» и трактовалось с позиций экономического детерминизма), наиболее адекватных этому типу солидарности. Существование общества на избранных основах в течение нескольких десятилетий (и тем более веков) ведет к накоплению, рефлексии и селекции социального опыта коллективного и личностного существования именно при этом порядке, к аккумуляции этого опыта в формирующейся специфичной системе ценностей, воплощению ее элементов во множестве «культурных текстов» и, наконец,— главное — в социальном воспроизводстве этого порядка, т. е. проявлении социальной солидарности этого типа в следующих поколениях сограждан, формировании в них необходимых этому порядку параметров

социальной адекватности (см.) и культурной компетентности (см.), что достигается посредством социализации и инкультурации молодежи. Тоталитарные общества, которые литературная антиутопия назвала «идеальными» (в смысле идеального соответствия описанной выше схеме), стремятся к максимально точному воспроизводству этого порядка преимущественно с помощью насильственных средств. В обществах традиционалистского типа действие этих закономерностей проявляется в более мягких формах, а функцию силового принуждения берет на себя традиция. Социальная солидарность, построенная на либерально-демократических принципах, реализуется еще более конвенциональным образом: необходимая лояльность граждан к существующему порядку в большей мере обменивается на множественные социальные блага, нежели «выбивается кнутом». Однако роль и значение социальной солидарности как

156

организующего начала коллективной жизни остается неизмененной (подробнее см. главу

Культурология как образование: проблемы формирования культурной компетентности личности в 1 части книги и статью Культура как фактор национальной безопасности в 3

части).

Это основание для типологизации культур (субкультур) представляется сравнительно универсальным, хотя помимо непосредственного и более или менее выраженного воплощения принципов социальной солидарности в исторических национальных и этнополитических культурах, существует и множество социальных субкультурных явлений (систем), где принципы этой схемы реализованы сравнительно опосредствованно.

Рассмотрению подобных типов культурных систем и будет посвящена группа последующих статей тезауруса.

КРОВНОРОДСТВЕННЫЙ ТИП КУЛЬТУРЫ.

Этот культурный тип рассматривается первым, ибо является наиболее древним. Это первая форма групповой солидарности, зафиксированная специалистами еще у предков человека,— гоминид времен антропогенеза и доминировавшая как основная форма социальной организации человеческих коллективов фактически до неолитической эпохи и перехода к территориальнососедскому типу интеграции. Суть этой культурной системы по-животному проста: степень солидарности и любого типа обязательств и форм поведения одного человека по отношению к другому зависит от степени близости их кровного родства. Если современный человек держит в памяти, как правило, 2-4 уровня родства (как «по горизонтали», так и в глубину истории), то в первобытной древности были разработаны системы, включающие в себя по несколько десятков уровней родственной близости и соответствующих обязательств по отношению к родственнику

Флиер А.Я. = Культурология для культурологов — М.: Академический Проект, 2000.— 496 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

(К. Леви-Стросс, А. Леруа-Гуран, Ю. Арутюнов, Н. Гиренко, Е. Басилов).

Этот тип социальной солидарности отнюдь не сошел с исторической арены в наши дни, скорее — ушел в глубину приватной жизни людей; во многих сравни-

157

тельно модернизированных обществах сохраняется развитая родственно-клановая система, только она уже не играет роли основного регулятора социального поведения человека, как в древности. Наиболее распространенной формой социокультурной системы этого типа до сих пор остается семья. Я подчеркиваю, что семья должна рассматриваться не только как первичная социальнохозяйственная ячейка общества, но в первую очередь как субкультурная система, ибо обладает определенной спецификой жизненного уклада, образа жизни, оценочных и интерпретативных установок по любым вопросам, но — главное — именно в семье, как правило, происходит первичная социализация и инкультурация следующего поколения, и поэтому семья как «культуротворческий институт» играет роль, не уступающую по значимости школе и вузам. Вопросы родственной солидарности в разных семьях сейчас решаются по-разному, как и вопросы трансляции семейных традиций, нравов, статусных притязаний. В прежние сословные времена эти вопросы играли более значимую практическую роль. Тем не менее сам факт сохранения категории культурных систем, построенных на кровнородственной солидарности и имеющих историю по крайней мере в миллион лет, по-своему глубоко символичен и свидетельствует о том, что в культуре ничто никуда не пропадает, а только меняет масштабы своего применения.

ЭТНИЧЕСКИЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТИПЫ КУЛЬТУРЫ

ЭТНИЧЕСКИЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТИПЫ КУЛЬТУРЫ включают в себя культурные системы племенного и этнического типа, а также национальные культуры как чрезвычайно трансформировавшиеся варианты этнической культуры. Основной принцип формирования культурных систем подобного типа связан с тем, что в основе социальной солидарности соответствующей группы людей лежит опыт их совместного проживания на смежных территориях (соседство) и удобство совместной хозяйственной деятельности, обороны от соседей и т. п. На базе этого постепенно складываются общие черты: язык; преобладание внутренних хозяйственных и социальных (включая брачные) связей над внешними; системы мифологических (позднее — религиозных) и рациональных представлений; элементы об-

158

раза жизни, бытовой культуры, приемы и способов хозяйствования, стиль одежды, специфика кулинарии и т. п. Таким образом формируется родоплеменная (и межплеменная) преимущественно сельскохозяйственная культурная система, которую и следует считать этнической (этнографической) культурой данного народа в наиболее чистом виде. Со временем актуальность аспекта кровного родства (как основания идентичности) постепенно вытесняется общностью обычаев, нравов, верований, территориально-соседской солидарностью и т. п.

С возникновением городов и государства эта чистота культурного единообразия серьезно трансформируется под влиянием социальной стратификации культуры (см. Профессиональный тип культуры и Социально-сословные типы культуры) — становления культуры новых городских сословий администраторов, воинов, ремесленников и священнослужителей. Поначалу эта культурная специфика реально не очень отличается от крестьянской, но — главное — у культуры появляются еще два измерения: политическое (в лице государства) и систематизированное религиозное, постепенно вытесняющее мифологическое сознание людей на периферию их социальной активности.

Эта культура ранних городских цивилизаций (считая с III-II тысячелетий до н. э. по середину II тысячелетия н. э., т. е. эпоху Ренессанса и Реформации) в существенной мере остается все той же этнической (по общей совокупности культурных черт, обозначающих характер консолидации), хотя на новом этапе основания такого рода консолидации несколько трансформируются: если раньше доминирующую роль играли интересы совместного ведения сельского хозяйства, то теперь на первое место выходят интересы военно-политические и религиозные; в принципе этот тип сообщества по его социокультурным доминантам можно назвать политико-идеологическим. В I тыс. до н. э. возникают идеи создания универсальных империй с централизованным «правильным» руководством и соответствующих им универсальных мировых религий и т. п., но все это остается на уровне утопий (ни одна империя и ни одна религия так и не стали общемировыми), а реально в основе совместной жизни людей

159

доминирующим остается принцип территориально-соседской солидарности (порой, даже вопреки

Флиер А.Я. = Культурология для культурологов — М.: Академический Проект, 2000.— 496 с.