2. Налоговая система

В вопросах налогообложения и призыва на военную службу хан имел полную и прямую власть на Руси более чем полвека. Почтово-конную службу (ям), введенную монголами, они использовали для собственных нужд. Хан также оставил за собой право чеканить мо­нету. В этих условиях, которые оставались в неприкосновенности до начала четырнадцатого века, русские великие и удельные князья сох­ранили только фрагменты своей былой власти в сферах военного и финансового управления. Каждому князю разрешалось содержать небольшой контингент войск — его свиту — и собирать некоторые второстепенные местные налоги, а также поместные сборы. Вряд ли можно говорить о независимой княжеской администрации в тот пе­риод. Ситуация изменилась, когда великим князьям поручили соби­рать монгольскую дань и тамгу в пределах их княжеств под их ответ­ственность, хотя сначала и под наблюдением монгольского уполно­моченного. По-видимому, великие князья также осуществляли над­зор над призывом солдат в ханскую армию и почтовой службой. Основная система военного и финансового деления, тьмы, осталась в неприкосновенности, но теперь вместо монгольских баскаков дань собирали чиновники великого князя (даныцики). Призыв ремеслен­ников, судя по всему, был прекращен. Великие князья не встретили трудностей при сборе налогов, поскольку за более чем 60 лет непос­редственного монгольского контроля народ приучили к повиновению и исполнению долга перед государством. Хотя князья являлись только уполномоченными хана и постоян­но находились под контролем монгольских чиновников, упразднение старой системы, тем не менее, принесло значительные результаты. Князьям снова позволили исполнять их административные функции, даже если они были обязаны следовать монгольской модели уп­равления, изменить которую они не имели права. В действительно­сти, они скоро обнаружили, что новая система может быть для них финансово выгодной, поскольку после выплаты доли дани, полагаю­щейся за каждую тьму, все, что оставалось, они могли направить в собственную казну. В связи с тем, что денег в Великом княжестве Владимирском было больше, чем в каком-либо другом великом кня­жестве, московские правители извлекали наибольшую выгоду из этой ситуации. С выступлением Дмитрия Донского против Мамая, а в особенно­сти после падения Тохтамыша, в русско-монгольских отношениях началась новая фаза: фаза значительной автономии русских земель. Великие и удельные князья продолжали признавать себя вассалами хана и выплачивать ему дань (не всегда регулярно), но они стали осуществлять внутреннее управление своими княжествами практи­чески без вмешательства со стороны хана. Князья теперь начали чеканить собственные деньги с именем хана на них (в придачу к собственному), конечно. Основы монгольской административной системы, однако, не изменились, поскольку великие князья нашли их удобными и действенными. Таким образом, именно на основе монгольских моделей развивалась великокняжеская система налогообложения и военной организации с конца четырнадцатого по шестнадцатый века. Что касается системы налогообложения, то дань оставалась глав­ным источником дохода, а соха — основной единицей при обложе­нии налогами. Тамга теперь определенно приняла форму таможен­ных пошлин на импортируемые товары; кроме этого, существовали местные таможенные пошлины, или мыт. Платы и сборы разного рода — большей частью, вероятно, установленные монголами — тоже собирались на каждой стадии транспортирования товаров; также су­ществовали налоги на продажу скота и лошадей, такие, как привяз­ное, или сбор за привязывание скота, роговое, или налог на рога, пятно за клеймение лошадей. Все собранные деньги хранились в великокняжеской казне и управлялись казначеем. Тот факт, что оба русских термина заимство­ваны из тюркского, ясно указывает на то, что сам институт был создан по монгольскому образцу. Другим важным источником великокняжеского дохода были су­дебные пошлины. В судопроизводстве только наиболее важные дела рассматривались лично великим князем. Большинство преступлений и дел находились в компетенции его наместников. Важнейшим из них являлся большой наместник Москвы. Был также наместник в каждом значительном городе и волостель в каждом сельском районе. Все они имели помощников — иногда собственных рабов — извест­ных как тиуны (судьи) и доводчики (докладчики). Человек, неудов­летворенный решением младших судей, мог обратиться к вышестоя­щим (волостелям и наместникам), а затем, если возникала необхо­димость, к великим князьям. В действительности последняя проце­дура была не из легких из-за расстояний и расходов, связанных с появлением при княжеском дворе. Поскольку великокняжеская казна не располагала достаточными средствами, чтобы выплачивать жалованье всем вышеперечисленным чиновникам, великому князю ничего не оставалось, как позволить им «кормиться» с района, в который они были назначены. Корни этого кормления уходят в киевский период^ш, но оно стало всеобщим только в монгольский период. Самих чиновников — наместников и волостелей — стали называть кормленщиками. Количество продуктов и всего друго­го, что население должно было им предоставлять, устанавливалось тра­дицией, а впоследствии регулировалось законом. Обычно вновь назна­ченный наместник или волостель при принятии должности ждал опре­деленный «вступительный взнос» (въезжий корм); потом он ждал снаб­жения (или вместо него денежные выплаты) трижды в год (на Рожде­ство, Пасху и на день святых Петра и Павла [29 июня]). Кроме того, он был уполномочен собирать в своем районе таможенные и судебные по­шлины и сборы за бракосочетания, немалую часть которых он оставлял себе. Чаще всего кормленщики старались получить как можно больше продуктов и денег от людей, находящихся в их власти. Тогда народ жаловался великому князю, который мог отозвать слишком алчного кормленщика и заменить его другим. Но новый мог оказаться еще хуже своего предшественника. Именно по этой причине кормленщиков обычно назначали на непродолжительный срок, самое большее на два или три года.¹⁴