Глава 2

1. Великая Яса

Монгольское слово яса (ясак, джасак) означает “поведение” или “декрет”. До недавнего времени было обычным говорить о Великой Ясе как о собрании общепринятых монгольских правовых установлений. Это происходило, частично, потому, что статьи Ясы, относящиеся к уголовному законодательству и наказанию, привлекали историков, нежели любая другая часть кодекса.

Не существует сохранившейся полной копии Великой Ясы, хотя восточные авторы XIII-XV веков свидетельствуют, что такие списки существовали. Согласно историку Джувейни (ум. 1238г.), подобный список хранился в сокровищнице каждого потомка Чингисхана. Рашид ад-Дин (1247-1318гг.) упоминает о существовании этих списков множество раз. Долгое время современные историки, имеющие дело с Ясой, базировали свои заключения в основном на информации, предоставленной Рашидом ад-Дином. До недавнего времени недостаточное внимание уделялось краткой сумме Ясы, сделанной Григорием Аб-уль-Фараджем или же более расширенному пересказу Джувейни. Но эти два писателя наметили канву наиболее значимого деления Ясы, касающегося государственного закона монголов. С моей точки зрения, Яса – это не просто монгольское законодательство, она была монгольским императорским законом, сформулированным Чингисханом. И сами монголы рассматривали ее именно в этом свете. Для них Яса была обобщенной мудростью основателя империи; и мы знаем, что они считали Чингисхана богоподобным Сыном Неба. Армянский историк Григор из Алканца записал историю появления Ясы на базе услышанного от монголов. Хотя ее нельзя рассматривать как точную в деталях, она адекватно передает дух монгольского отношения к Чингисхану и делу его жизни. Согласно Григору, когда монголы “осознали свое положение, весьма подавленные своей несчастной и бедной жизнью, они обратились к помощи Бога, создателя неба и земли, и заключили с ним великое соглашение, повинуясь его повелениям. По приказанию Бога к ним явился ангел в виде орла с золотыми перьями и заговорил их собственной речью и языком с вождем, которого звали Чанкез (Чингиз)… Затем ангел сообщил им все повеления Бога… которые сами они называют ясак”.⁹ Монголы приписывали Ясе полу магическую власть.

Без полной копии Великой Ясы нельзя сказать в каком порядке размещались статьи, которыми мы обладаем. Предположительно, она начиналась с преамбулы, которая послужила основанием для той, что использовалась преемниками Чингисхана в их переписке с иностранными правителями, она должна была содержать упоминание Неба и ссылку на Высшего Хана монгольской нации, Чингисхана. Третье предположение формулы преамбулы “повелеваем”, очевидно, должно было означать собственное повеление Чингисхана, поскольку он был и основателем нации, и правящим императором в это время. Затем, вероятно в порядке, очерченном Джувейни, излагались общие принципы и статьи о международном праве и организации армии и государства.

2. Отрасли монгольского права

I. Общие предписания

Содержательное деление Великой Ясы может быть предположительно реконструировано на основе имеющихся в различных редакциях фрагментов. Следующие выдержки могут дать его общую идею.

“Следует возвеличивать и уважать чистых, непорочных, справедливых, ученых и мудрых, к каким бы людям они не принадлежали; и осуждать злых и несправедливых людей” (Аб-уль-Фарадж, разд. 2).

“Первым является следующее: любите друг друга; во-вторых: не совершайте прелюбодеяния; не крадите; не лжесвидетельствуйте; не предавайте кого-либо. Уважайте стариков и бедных” (Григор из Алканца).

“Он (Чингисхан) запретил им (монголам) есть что-либо в присутствии другого, не приглашая его разделить пищу; он запретил любому человеку есть больше, чем его товарищи” (Макризи, разд. 12).

“Поскольку Чингис не принадлежал к какой-либо религии и не следовал какой-либо вере, он избегал фанатизма и не предпочитал одну веру другой и не превозносил одних над другими. Напротив, он поддерживал престиж любимых и уважаемых мудрецов и отшельников любого племени, рассматривая это как акт любви к Богу” (Джувейни, разд. 2).

“Он (Чингисхан) приказал уважать все религии и не выказывать предпочтения какой-либо из них” (Макризи, разд 2).

Эта часть Ясы стала основанием монгольской политики веротерпимости.