Предисловие

Перед вами учебное пособие, в котором представлена история зарождения и развития системы специального образования в Рос­сии до 1917 года. Оно дополняет уже опубликованную книгу авто­ра — «Специальное образование в меняющемся мире. Европа» и предваряет следующую, которая будет посвящена развитию оте­чественного специального образования в советский и постсовет­ский период.

Становление системы специального образования рассматрива­ется автором в контексте изменения в российском обществе само­го отношения к инвалидам как результат обретения ими права на образование и сопоставляется с соответствующими общеевропей­скими процессами. Это сопоставление не только хронологическое, позволяющее оценить количественные показатели: сравнить отече­ственные и европейские достижения в развитии институтов при­зрения инвалидов, образования и воспитания детей с проблемами в развитии и еще раз задуматься: отстаем ли мы, опережаем или бесконечно догоняем западный мир? Здесь выявляется и рассмат­ривается, как нам кажется, самое интересное и важное для специа­листа — качественные особенности этих процессов. Это становится возможным благодаря использованию созданной автором и уже широко известной специалистам шкалы периодизации, выявляю­щей общую логику смены отношения к инвалидам, взгляда на его судьбу в разных культурных сообществах. Особенности, как пока­зывает автор, могут быть выявлены именно при сопоставлении то­го, как разные страны проходят сходные этапы развития этого процесса.

Такой подход плодотворен, потому что нацелен на осознание характера движущих сил зарождения и становления именно на­шей системы специального образования. А осмысление того, как в России «особые дети» обретают право на призрение и заботу окружающих; на обучение, охватывающее в идеале всех нуждаю­щихся в нем, помогает нам разглядеть и специфику современных процессов утверждения в нашей стране права «особого ребенка» иметь равные возможности со всеми другими детьми и быть вклю­ченным в общую с ними жизнь, то есть осмысление прошедшего в этой книге, конечно же, направленно на понимание происходя­щего сейчас и при всей любви к истории автор настраивает нас на предвосхищение будущего.

В этой книге путь развития специального образования в России прослеживается до времен прочного укоренения в обществе мнения в том, что «особые» дети нуждаются в образовании и общество обя­зано его обеспечить. Автор показывает, что соответствующий этап строительства системы специального образования вполне мог быть успешно завершен Россией уже в первой четверти XX в., если бы не революции, не Первая мировая война, не крах Российской империи. Но в чем же тогда наши особенности, да и есть ли они вообще, ведь в этой книге приводятся данные, свидетельствующие, что хотя начинаем мы поздно и долго «раскачиваемся», но в начале XX в. в специальном образовании уже вполне соответствуем уровню «раз­витых» стран. Автор показывает, однако, что движущие силы и ха­рактер изменения общего отношения к инвалидам в России были иными, отличными от европейских и именно это во многом опреде­лило особенности становления нашей системы специального обра­зования.

Различия эти выявляются уже в самом начале — в период завое­вания в общественном мнении места убеждению в законности самого права на жизнь человека немощного, нуждающегося в помощи дру­гих людей. Автор показывает, что для Руси, России это был путь не прямой и не близкий, хотя уже первые примеры милосердия власти­телей, энергичное начало церковного благотворения, сама укрепленность в народе традиции нищелюбия и утешения обездоленных, ка­залось бы, твердо обещали нам быстрые плоды. Мы знаем, что в нашей исторической и народной памяти даже государственные дея­тели характеризуются через их отношение к больным и «убогим» людям. Тем не менее, почему-то первые государственные указы о со­здании светских учреждений призрения инвалидов появляются у нас лишь при «западнике» Петре I, и не в русле народной традиции ми­лосердия и сострадания, а в разрыв с ней — даже с ее презрением и запретом частной жалостливой милостыни. И к жизни эти указы вы­зывает не милосердие монарха, а формальные государственные сооб­ражения целесообразности и порядка в общественном устройстве.

Прочитанное в этой книге заставляет нас задуматься о том, что первоначальное наше отставание от Европы в развитии учрежде­ний призрения, видимо, связано напрямую не столько с самими тяготами отечественной истории (европейская история в Средние века тоже достаточно драматична и изобилует войнами, неурожая­ми, эпидемиями), сколько с, возможно, вытекающим из них осо­бым устройством нашей общественной жизни. С отсутствием вы­раженной и непрерывно развивающейся общественной оппозиции государственной власти, прежде всего со стороны Церкви и город­ского самоуправления, той оппозиции, под защитой которой в Ев­ропе рождается самосознание отдельной свободной личности, что в итоге ведет к развитию современного гражданского общества.

Автор показывает, что в строительстве системы призрения ин­валидов Европа, в отличие от нас, с самого начала опирается на разные, часто конкурирующие общественные силы, имеет незави­симые финансовые источники, поэтому правовое положение инва­лида определяется там, в контексте общей борьбы за расширение гражданских свобод и прав. В России же реальным противовесом защищающей от хаоса неограниченной власти, по-видимому, все­гда остается лишь частное человеческое сочувствие и милосердие. Поэтому стремление Петра 1 устроить жизнь «убогих людей» ра­зумно и рационально, отказавшись от традиции непосредственной жалости и участия, хотя формально и знаменовало шаг признания властью ответственности за призрение «убогих», но отдавало их в неограниченную зависимость от неумелого, неповоротливого и мало заинтересованного государства.

Автор показывает, как трудно на рубеже XVIII—XIX вв. Рос­сия входила в период осознания необходимости специального об­разования детей-инвалидов. Формально все было в порядке и практически даже соответствовало хронологии европейских до­стижений в организации благотворительных учреждений призре­ния (правда, как отмечает автор, лишь в Москве и Петербурге), и даже первые училища для глухих и слепых детей в России появ­ляются в сроки, сопоставимые с европейскими. Но если на Западе положение инвалидов последовательно улучшалось благодаря об­щественным инициативам, то у нас возможность положительных изменений даровалась подданным просвещенными монархами. И эта не завоеванная, а подаренная возможность не вызывала у общества ожидаемого энтузиазма, благородные начинания не подхватывались и не распространялись широко.

И тем важнее будет узнать читателю о том, что произошло в развитии специального образования в следующий период нашей истории, когда либерализация общества, расширение слоя образо­ванных людей во второй половине XIX века, наконец, дает свои плоды и идея социального призрения, специального воспитания и обучения детей-инвалидов начинает обретать все больше сторон­ников. И мы ясно понимаем, почему раньше «не вытанцовыва­лось», хотя сами государи издавали указы и даже создавали образ­цы для подражания.

Автор показывает, что не указы, не образцы, а именно измене­ния в общественном сознании меняют жизнь инвалидов, только тогда деятельная благотворительность становится культурной нормой и в нее вовлекаются все слои общества. Рождается поня­тие попечительства — широкой деятельной заботы о будущем де­тей-инвалидов, включающей воспитание, обучение грамоте и ре­меслу. С гордостью мы читаем о том, что для России тех времен характерен больший, чем на Западе, демократизм организации обу­чения детей-инвалидов — пол, сословная и конфессиональная принадлежность ребенка не имеют значения при приеме его в школу. Происходит расширение круга и объединение специалистов, заня­тых лечением, обучением и воспитанием детей-инвалидов, и ха­рактерно, что именно профессионалы становятся у нас основной движущей силой организации практики обучения, создания сети специальных учебных школ, включающей заведения для глухих, слепых, умственно отсталых и слепоглухонемых детей, налажива­ется профессиональная подготовка специалистов.

Темп изложения, насыщенность фактами, именами к концу книги нарастают, но читайте эти страницы особенно внимательно. Для автора, наверное, прежде всего, важно назвать всех, а нам про­честь о каждом из названных. И о императрице Марии Федоровне, которая после прочтения этой книги запомнится нам уже не как супруга Павла I и мать Александра I, а как деятельный, добрый и умный человек, устроитель и попечитель всех существовавших в то время благотворительных учреждений. Мы запомним исто­рию одаренного глухого художника И. К. Арнольда, который жи­вописцем, следуя нравственному долгу, не стал, а посвятил себя делу обучения глухих детей. Удивимся, что по инициативе кресть­янина Балабанова и при горячей поддержке местного священника в их селе в то время могла быть создана специальная школа (не отрывать же детей надолго от дома). Задумаемся об удивительной судьбе Е. К. Грачевой, «тети Кати», которая первая в России начи­нает обучать глубоко умственно отсталых детей, с благодарностью узнаем, что первая библиотека для слепых людей создается лич­ными усилиями тифлопедагога А. А. Адлер, убежденной, что без книг люди прожить не могут.

Активно цитируя документы, приводя свидетельства современ­ников, автор дает читателю возможность не только почувствовать дух эпохи, но и познакомиться с тем, как формировалось профес­сиональное сообщество, вводит «новичков» в круг лучших профес­сионалов, тех, кто работал, думал, сострадал, брал на себя ответст­венность за «особых» детей, позволяет будущему специалисту понять, чьими руками закладывалась и строилась система специального образования.

В этом пособии собран и представлен огромный фактический материал, поэтому особенно важно, что резюме, заключающие каждую главу, помогают читателю остановиться и подумать — обобщить и осмыслить приведенные в ней сведения, а сформули­рованные автором вопросы и задания позволят студенту не только закрепить и систематизировать знания, но и выработать собствен­ное мнение о прочитанном. Представляется, что в качестве учебно­го пособия эта книга полезна не только студентам, профессиона­лизирующимся в области дефектологии (специальной психологии, олигофренопедагогики, сурдопедагогики, логопедии, тифлопедаго­гики, специальной дошкольной педагогики и психологии) и соци­альной педагогики, но и для подготовки специалистов в более ши­рокой области педагогики и детской психологии.

Доктор психологических наук, профессор О. С. Никольская

Глава 1. Обретение права на жизнь.

Введение

Хронологической нижней границей первого периода эволю­ции отношения западноевропейцев к хилым и уродливым детям является VIII в. до н. э. — время рождения легендарных законов Ликурга. На Руси писаные законы появятся в последнее десяти­летие X в., время их принятия и станет в отечественной истории нижней границей первого периода. Как и на Западе, на Руси этот период окажется наиболее продолжительным, он продлится семь столетий и завершится Петровскими реформами (первая чет­верть XVIII в.). Знакомство с традициями и обычаями восточных славян-язычников, с характером их изменения под влиянием пра­вославного христианства, анализ милосердных деяний князей Киевской Руси, последствий монголо-татарского ига, указов мос­ковских царей, реформ Петра I позволят понять, как в нашей стра­не закладывался фундамент светского призрения детей-инвалИдов.

Завершается период прецедентами появления светских благо­творительных заведений для инвалидов. Напомним, на Западе первые светские убежища для слепых открылись в XII—XIII вв., в России первые «гошпитали», странноприимные и «сиропита­тельные» дома появятся в начале XVIII в. по указу Петра I. Нетрудно заметить расхождение временных границ и протяженно­сти первого периода эволюции в западноевропейской и отечест­венной истории. Но только ли в этом дело?

Прежде чем перейти к анализу периода, содержанием которого является обретение детьми с физическими и умственными недо­статками права на жизнь, а также движение государства и обще­ства к осознанию необходимости призрения убогих, напомним хронологию ключевых исторических событий.

Хронологические ориентиры (988—1715)

988 г. Христианство становится официальной религией Киев­ской Руси.

996 Г. Устав великого князя Владимира определяет «цер­ковных людей» и правила призрения.

1018 г. Распространена письменность (славянские просвети­тели святые Кирилл и Мефодий).

1023 г. Открыта церковная школа для духовенства (Курск).

1030 г. Открыта церковная школа для духовенства и мирян (Новгород).

ок. 1065 г. Основан Киево-Печерский монастырь, при кото­ром вскоре открываются больница и приют (преподобный Феодосий).

1169 г. Андрей Боголюбский разоряет Киев.

1223 г. Поражение русских войск в битве на реке Калке, поло­жившее начало монголо-татарскому игу.

1326 г. Упадок Киевской митрополии. Москва становится цер­ковной столицей.

1480 г. Официальный отказ московского князя ИванаIIIподчи­няться Орде.

1551 Г. Обнародован кодекс правовых норм русской церк­ви — Стоглав.

1564 г. Издана первая печатная книга («Апостол», Иван Федоров).

Конец XVI — начало XVII в. Смутное время (в результате не­урожаев, эпидемии холеры, мятежей и бунтов население Ру­си сократилось почти вдвое).

1632 г. Основана Киево-Могилянская академия (коллегия).

1645 г. Эпидемия чумы (в некоторых областях вымирает до 80% населения).

1649 Г. Обнародован новый свод законов — Соборное уло­жение.

Вторая половина XVII в. Открытие учебных заведений в Мос­кве (школа «словесных наук» (греко-латинская) при Андреев­ском монастыре, боярин Ф. М. Ртищев, 1648 г.; греко-латин­ская школа при Чудовом монастыре, Е. Славинецкий, 1653 г.; «школа для грамматического учения» для светского образо­вания дьяков Посольского приказа при Спасском монастыре, Симеон Полоцкий, 1665 г.; греко-латинская школа при церкви Иоанна Богослова, 1668 г.; правительственная греко-латин­ская школа (типографское училище) при Печатном дворе, 1680 г.; греко-латинское училище, братья Лихуды, 1685 г.).

1687 г. Греко-латинское училище преобразовано в Славя­но-греко-латинскую академию.

1697—1698 гг. Посещение ПетромI Германии, Англии, Австрии.

1699. г. Указ о повивальных бабках, предусматривающий казнь «за умерщвление младенцев, родившихся уродами».

1700. г. Создан Правительственный совет, заменивший Бояр­скую думу.

1701. г. Указ, запрещающий опускаться на колени при виде го­сударя и снимать шапку зимой, проходя мимо его дворца. Открыта первая светская школа «математических и навига­ционных наук» (Москва, А. А. Курбатов).

Учреждена артиллерийско-инженерная школа (Москва, Я. В. Брюс).

1703. г. Опубликован первый учебник по математике «Арифме­тика, сиречь наука числительная» (Л. Ф. Магницкий).

1704. г. Запрещено умерщвлять детей, родившихся вне брака или имеющих врожденный физический дефект.

1705. г. Введен русский гражданский алфавит.

Вводится (впервые в Европе) обязательный рекрутский набор.

1703. г. Открыт приют для нищих и сирот (Новгород, митропо­лит Иов).

Открыт первый госпиталь (военный) (Москва).

Открыты первые казенные аптеки (Санкт-Петербург, Казань, Рига).

1703. г. Открыта первая школа для подготовки врачей (при Московском военном госпитале).

1704. г. Реформа административного управления (территория империи разделяется на 8, затем на 11 губерний).

1711. г. Открыта первая «цифирная» (арифметическая) началь­ная школа (Архангельск, А. А. Курбатов).

1712. г. Столицей провозглашен Санкт-Петербург.

Указ о строительстве при церквях в Москве и других го­родах приютов-госпиталей (сиропитательных домов) для оказания помощи незаконнорожденным, убогим де­тям, сиротам. Сиропитательные дома закрыты после смерти Петра I.

1714 г. Введено обязательное бесплатное обучение для детей дьяконов и священников.

Дворянам, не умеющим читать и писать, запрещено вступать в брак.

Установлен новый статус дворянства: наследственные вла­дения (вотчины) и земли, полученные за службу, сливаются в единое понятие «поместья». Все помещичьи земли жалу­ются исключительно за службу, они неотчуждаемы и могут передаваться по наследству.

Указ о единонаследии — недвижимое имущество может быть завещано одному сыну.

1720 г. Опубликован букварь Феофана Прокоповича «Первое учение отроком...».

1700—1725 гг. Издано около 600 переводных и отечествен­ных книг, в том числе букварей, учебников и словарей.

1721 г.Упразднен титул царя, Петр I провозглашен императором. Управление богоугодными заведениями передано из Мона­стырского приказа Святейшему синоду.

Заключен Ништадтский мир, по условиям которого в состав России входят Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, часть Карелии, другие территории.