Страницы будущей книги. Смыслообразование в процессе принятия решений

Автор: Сальваторе Р. МАДДИ

СМЫСЛООБРАЗОВАНИЕ В ПРОЦЕССЕ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ¹

© 2005 г. Сальваторе Р. Мадди

Университет Ирвайн, Калифорния, США

Основное положение экзистенциальной психологии состоит в том, что личное ощущение смысла является важнейшим детерминантом психических процессов и действий человека (см., напр., Binswanger, 1963; Boss, 1963; Frankl, 1963). Это положение вызвало энергичные попытки исследовать и теоретически осмыслить биологические, социальные, культурные, семейные, а также связанные с возрастными периодами истоки личностного смысла (см., напр., DePaola & Ebersole, 1995; Fabry, 1990; Fry, 1992; Heidrich & Ryff, 1993; Horley, Carroll, & Little, 1988; Parks, Klinger, & Perlmutter, 1988 - 1989; Reker & Wong, 1988; Ryff & Keyes, 1995; Wong, 1995a). Еще одно важное положение экзистенциальной психологии состоит в том, что личностный смысл вытекает из индивидуальных решений, которые люди принимают каждодневно (Kierkegaard, 1954; Maddi, 1970; May, 1967). Это положение указывает на механизм воздействия культурных, социальных и семейных норм на личностный смысл индивида (см., напр., Baumeister, Reis, & Delespaul, 1995; Ryff & Keyes, 1995). Более важно, однако, его следствие: в процессе повседневного принятия решений человек может выходить за рамки норм, обретая тем самым индивидуализированный, или субъективный смысл (см., напр., Fabry, 1988; Frankl, 1963; Kierkegaard, 1954; Lukas, 1990; Maddi, 1970; May, 1967; Sartre, 1956). На это указывают некоторые из последних исследований и теоретических работ (см., напр., Fry, 1989, 1992; Klinger, 1994, 1995; Palys & Little, 1983; Ryff, 1989; Sheldon & Emmons, 1995; Tweed & Ryff, 1991).

Одно дело - сказать, что повседневные решения определяют личностный смысл, но совсем другое дело - концептуализировать то, как именно конкретные повседневные мысли, чувства и действия формируют у человека определенный взгляд на себя и на мир. При этом особенно сложно понять, почему процесс принятия решений иногда облегчает принятие культурных и социальных норм, а иногда ведет к их преодолению. Для того чтобы полностью понять ведущую роль, которую играет в смыслообразовании процесс принятия решений, необходимо обосновать его целостной теорией личности (Maddi, 1997). В настоящей статье делается попытка такого обоснования через обсуждение экзистенциальных определений ядра личности (того, с чем все люди рождаются), периферии личности (стилей жизни, которые люди принимают) и процесса развития (как социальное взаимодействие приводит людей к дифференцировке от общего ядра к различным жизненным стилям). В ходе этого обсуждения особенно важные темы - такие как смелость или жизнестойкость, экзистенциальная психопатология и напряжение между бесконечными возможностями и конкретными ограничениями - раскрываются в терминах их отношения к обретению смысла через принятие решений.

Перед погружением в экзистенциальную теорию личности стоит рассмотреть сам процесс принятия решений. Иногда решения принимаются только в уме, в результате размышлений или игры воображения, а действия либо отсутствуют, либо следуют лишь позже. Так, например, сознательно человек может решить, что он больше не любит свою супругу, но тем не менее остаться с ней, продолжая действовать так, как если бы он любил ее. Иногда, напротив, решения принимаются импульсивно, по ходу действия, при небольшом размышлении или вообще без такового, хотя оно и может последовать за совершённым дей-

¹ Maddi S. R. (1998) Creating Meaning Through Making Decisions // Wong P. T. P. & Fry P. S. (Eds.) The Human Quest For Meaning: A Handbook of Psychological Research and Clinical Applications. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.

Сальваторе Мадди (род. 1933) - американский психолог и психотерапевт, профессор университета Ирвайн в Калифорнии. Окончив с отличием аспирантуру Гарвардского университета в 1960 г., Мадди параллельно занимается экспериментальным изучением креативности, методологией и сопоставительным анализом теорий личности и клинической и психотерапевтической работой экзистенциалистской ориентации, к середине 1970-х гг. сделав себе имя в каждой из этих трех областей. В дальнейшем Мадди продолжал успешно сочетать традиции академической персонологии и экзистенциального подхода, разработав основы экзистенциальной персонологии, о которой так мечтал в свое время Г. Олпорт. Наибольшую известность Мадди принесла, помимо его фундаментального учебника "Теории личности: сравнительный анализ", выдержавшего уже 8 изданий, разработка им в последние 15 лет теории и технологии диагностики и развития жизнестойкости - фундаментальной личностной характеристики, лежащей в основе способности личности справляться с неблагоприятными обстоятельствами жизни.

Публикуемая здесь с разрешения автора и издательства "Смысл" статья С. Мадди взята из готовящейся к изданию на русском языке в 2006 году книги С. Мадди "Экзистенциальная персонология".

стр. 87

ствием. Так, например, человек может сразу принять предложение нового места работы, не обдумывая все социальные, семейные, экономические и связанные с окружением последствия, которые может иметь для него этот шаг. Иногда же обдумывание и действие совместно участвуют в процессе решения с самого начала. В таких случаях человек сначала достигает предварительного решения в уме, затем пробует его в действии и использует полученный результат, чтобы подумать еще, вновь попробовать, и так далее. Кроме того, решения могут иметь различный масштаб: в действительности все, что человек делает в жизни, вытекает из его решений, но одно дело, если он решает не ходить на вечеринку из-за усталости, и совсем другое дело - когда он решает продать свой дом. Чем значительнее масштаб решения, тем сильнее оно влияет на личностный смысл. Но и накопление небольших решений также влияет на него в определенной степени. В конечном счете, экзистенциальный смысл решения (будь оно принято в уме или воплощено в действии, будь оно небольшим или значительным) состоит в том, приводит ли это решение человека к новому опыту или удерживает его в пределах знакомой территории (Kierkegaard, 1954; Maddi, 1970; May, 1967).

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ЯДРО ЛИЧНОСТИ

Рассматривая принятие решений в контексте экзистенциальной теории личности, в первую очередь надо раскрыть ее основные положения, касающиеся присущих человеку базовых свойств и возможностей развития. Понимание этих положений необходимо для того, чтобы теория личности была целостной и непротиворечивой (Maddi, 1997). В основе экзистенциальной теории личности лежит постулат о том, что среди базовых потребностей человека можно выделить биологические, социальные и психологические (Fabry, 1990; Fry, 1992; Maddi, 1970). К биологическому уровню относятся потребности в питании и безопасности, к социальному - в контактах и в общении с другими. Сами по себе эти потребности не отличают человека от других животных, и их выделение не оригинально. Именно психологические (или психические, когнитивные) потребности в символизации, воображении и суждении специфичны для человека, и их постулирование не столь традиционно (Maddi, 1970).

В актах символизации человек выходит за рамки конкретных характеристик опыта, категоризуя и интерпретируя его. В актах воображения он связывает и выстраивает категории опыта иначе, чем это происходит с ними во внешнем мире. В актах суждения человек занимает оценочную позицию (определяемую этическими нормами или его собственными предпочтениями), опираясь на свой реальный или воображаемый опыт. Положение о том, что психологические потребности в символизации, воображении и суждении являются базовыми, основывается на их универсальности: каждая культура включает в себя язык, слова которого представляют собой коллективные категории, мифологию - плод коллективного воображения, а также систему ценностей - результат коллективных суждений. Вероятно, нервная система человека, возникшая как грандиозное устройство переработки информации, не может бездействовать. Это показали как популярные в свое время эксперименты по сенсорной депривации, так и периодически повторяемые опыты, демонстрирующие, что стимуляция и использование психических функций необходимы для их сохранности и полноценного развития.

Процесс принятия решений

Что же следует из наличия у человека потребностей в символизации, воображении и суждении? Люди не особенно склонны принимать данный им опыт таким, каков он есть. Они постоянно сортируют или интерпретируют, перестраивают и пересматривают его, определяя, что они думают об этом. Если бы люди обладали только биологическими и социальными потребностями, они скорее принимали бы особенности внешнего мира и своих организмов безо всяких размышлений и вопросов; они не были бы мыслящей частью мира, в котором живут. Однако, обладая психологическими потребностями, люди способны понять, что их взаимоотношения с социумом, культурой и материальным миром продиктованы не только и, может быть, не столько неизбежными воздействиями извне, сколько их собственными действиями. Проще говоря, человек способен понять, что в ходе жизни он принимает решения, которые влияют на его жизнь. Именно содержание и направленность этих решений наделяют его жизнь уникальным смыслом.

При взгляде под определенным углом зрения, множество решений, составляющих жизнь индивида, имеют схожую форму, хотя и сильно различаются по содержанию. По своей направленности решение может вести человека в будущее или, напротив, удерживать его в прошлом (Kierkegaard, 1954; Maddi, 1988; May, 1967). Принимая решение в пользу прошлого, человек в актах символизации, воображения и суждения истолковывает свой актуальный опыт как сходный с прошлым опытом и не находит причин действовать как-то иначе, чем он действовал до этого. Принимая решение в пользу будущего, человек в актах символизации, воображения и суждения истолковывает свой актуальный опыт как сходный с прошлым опытом или как отличный от него, но в любом случае предполагающий новый, иной спо-

стр. 88

соб действия. Таким образом, человек может делать выбор в пользу будущего, конструируя актуальный опыт как новый и/или как требующий новой реакции.

Выбор в пользу будущего ценен тем, что требует обработки куда большего объема информации, чем выбор прошлого. Выбор будущего стимулирует: он провоцирует у человека новые наблюдения, инсайты и размышления, дает ему новую обратную связь на его действия со стороны других людей и внешнего мира. В результате же постоянного выбора прошлого центральная нервная система и психика человека страдают от недостатка информации, и тогда все вокруг кажется ему более и более неизменным, его когнитивная проницательность снижается. В ходе отчаянных попыток преодолеть этот синдром, люди, постоянно выбирающие прошлое, все время что-либо критикуют и на что-то жалуются, но сами ни за что не рискнут сделать шаг к решению тех проблем, которые они видят. И напротив, регулярный выбор будущего обеспечивает постоянный приток нового опыта, поддерживая тем самым жизнеспособность телесных и психических функций. Человек все сильнее вовлекается в свою развертывающуюся, развивающуюся жизнь; у него возникает склонность к преодолению стадного мышления, которое заключается в наиболее упрощенных и неизменных аспектах культурных ценностей и социальных норм.

Индивидуальное качество жизни

Другим следствием постоянного выбора будущего является индивидуализация жизненного стиля. Постоянный приток нового опыта поставляет информацию, которая усваивается в ходе символизации, воображения и суждения, что стимулирует развитие личности. Итогом энергичной работы когнитивных функций становится множество новых для индивида способов понимания своих взаимоотношений с миром. А именно, энергичная работа символизации непрерывно увеличивает количество доступных индивиду категорий, которые он может применить к опыту, работа воображения обеспечивает поток новых идей о том, что можно сделать, а работа суждения приносит новые ценности и предпочтения (Maddi, 1970, 1996). Впоследствии, с течением времени, каждый человек начинает глубже мыслить, становится более сложным и индивидуализированным, благодаря процессу психологического роста.

Этот процесс прогрессирующей индивидуализации не означает беспорядка, бесформенности. На деле верно обратное (Maddi, 1988). Тот факт, что решения принимаются в пользу будущего или прошлого и связаны с конкретным содержанием, указывает, что сознание и поведение суть направленные процессы. По мере накопления принятых решений выявляется их общая направленность - то, что Сартр (Sartre, 1956) называл фундаментальным проектом,- которая со временем становится все более устойчивой и непреодолимой. Вскоре формируется иерархия целей, где цели более конкретные и легко достижимые служат средствами для реализации более абстрактных, отдаленных целей, которые труднее осуществить. Следуя этим целям, человек постоянно находится в процессе направленного преобразования (Sheldon & Emmons, 1995). Когда цель достигнута, возникает следующая, которая служит реализации фундаментального проекта, и так далее. Таким образом, экзистенциальная индивидуализация связывает прошлое, настоящее и будущее человека в единый направленный процесс.

Описанный процесс индивидуализации не означает и безответственности. Напротив, с безответственностью связано функционирование на уровне биологических и социальных потребностей без участия психологических. Когда биологические потребности функционируют при минимальном участии психологических, целями являются пища, безопасность и все, что ведет к ним; ничто другое во внимание не принимается. Утонченность, вкус и соблюдение приличий в этот поиск пищи и безопасности привносят как раз психологические потребности (Maddi, 1970). Когда социальные потребности функционируют при минимальном участии психологических, целями являются простые контакты и общение, а также все, что ведет к ним, и ничто кроме этого. Для преодоления контрактных отношений, их перехода в близкие, интимно-личные необходимо участие психологических потребностей (Fabry, 1990; Fry, 1992; Maddi, 1970; Ryff, Lee, Essex, & Schmutte, 1994). Интимно-личные отношения более интенсивны, требуют от человека большей вовлеченности и склонны обновляться, поэтому они более устойчивы, чем контрактные (Maddi, 1970). Таким образом, удовлетворение психологических потребностей наряду с биологическими и социальными ведет скорее к индивидуализму, но не безответственному, а создающему взаимоотношения и культуру.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ВЗГЛЯДЫ НА РАЗВИТИЕ И ПЕРИФЕРИЮ ЛИЧНОСТИ

Хотя базовые допущения теории личности играют решающую роль в определении ее позиции, они слишком абстрактны и далеки от повседневной жизни, чтобы их можно было напрямую использовать и проверять. Чтобы заниматься эмпирической оценкой или клиническим применением гипотез, необходимо работать с входящими в теорию положениями о развитии и о периферии личности. В отличие от положений о ядре личности, указывающих на сущностные, врожденные ха-

стр. 89

рактеристики человека, положения о периферии личности рассматривают особенности стиля жизни, выводимые из процессов развития (Maddi, 1996). Пора обратиться к аспектам экзистенциальной психологии, связанным с понятиями развития и жизненного стиля.

Процесс экзистенциальной индивидуализации связан с постоянными изменениями, и его нельзя назвать эмоционально благостным. В самом деле, обдумывание или принятие решения в пользу будущего несет с собой сущностную, или онтологическую тревогу из-за непредсказуемости, неизвестности, в которую вступает человек (Kierkegaard, 1954; Maddi, 1970; May, 1950; Tillich, 1952). Возможно, что новый опыт, полученный в результате выбора будущего, окажется негативным, совершенно не соответствующим ожиданиям или даже обернется провалом. Зачем же постоянно двигаться к такой неопределенности? Потому, что альтернатива еще хуже. Обдумывание или принятие решения в пользу прошлого несет с собой сущностную, или онтологическую вину из-за необходимости пожертвовать возможностью. Только в том случае, если выбор прошлого осуществляется время от времени, он может привести к чему-то большему, чем мучительные мысли о том, что могло бы быть. Но чувство онтологической вины имеет свойство накапливаться, в результате чего постоянный выбор прошлого ведет вначале к застою и скуке, затем к чувству, что человек не получает радости от энергичной, активной жизни, и, в итоге, к убеждению в том, что существование бессмысленно. Короче, регулярный выбор прошлого - это тяжелый путь старения.

Уменьшить количество выборов прошлого тем более важно потому, что, даже выбирая будущее, индивид не может использовать все доступные ему возможности. Допустим, в юности человека привлекали профессии врача и архитектора. Но даже если бы, принимая решения, всякий раз он делал бы обоснованный выбор в пользу будущего, он все равно преследовал бы какую-то одну карьеру, а другую, к сожалению, оставил бы. Каждый раз, когда утрачивается возможность, человек испытывает онтологическую вину. Следовательно, чтобы избежать застоя, самообвинения и потери смысла - тяжелого синдрома, вызываемого накоплением онтологической вины, необходимо хотя бы избегать выборов в пользу прошлого.

Отвага или жизнестойкость

Обречен ли человек на жизнь, полную непреодолимой тревоги, если он постоянно выбирает будущее? Не обязательно. Во-первых, онтологическая тревога не накапливается, если исключить маловероятный случай, когда раз за разом выбор будущего оканчивается неудачей. Обычно тревога, связанная с выбором будущего, отступает, если результат выбора оказывается удовлетворительным или хотя бы приемлемым. И новая информация, получаемая благодаря выбору, направленному в будущее, обладает благотворным, живительным эффектом, несмотря на сопутствующую ей тревогу.

Более того, есть способ минимизировать онтологическую тревогу, не уходя от выборов, направленных в будущее. Для этого необходимо развить в себе экзистенциальную отвагу (Tillich, 1952). Выступая мирской альтернативой более раннему теологическому понятию веры (Kierkegaard, 1954), понятие отваги подчеркивает верность человека самому себе и опору на собственные силы в тяжелые моменты. Более современное понятие жизнестойкости (Kobasa, 1979; Maddi & Kobasa, 1984) конкретизирует это понятие отваги в достаточной степени, чтобы экзистенциальную формулировку можно было подкрепить существенными исследованиями (Funk, 1992; Maddi, 1990; Ouelette, 1993). В настоящее время существует надежный и валидный способ измерения жизнестойкости (Maddi, 1997).²

Понятие жизнестойкости опирается на три взаимосвязанных установки, определяющих взаимодействие людей с миром, - вовлеченность, контроль и вызов. Люди с сильным компонентом вовлеченности считают, что наилучший способ найти интересное и ценное для себя - это активное участие во всем, что происходит. Противоположность этому - состояние или чувство невовлеченности, отчуждения - они воспринимают как напрасную трату жизни. Люди с сильным компонентом контроля считают, что путем борьбы они обычно могут влиять на последствия происходящих вокруг них событий. Противоположность - состояние или чувство собственного бессилия - переживается ими как напрасная трата жизни. Люди с сильным компонентом вызова считают, что наибольшего удовлетворения можно достичь, если становиться мудрее, учась на собственном опыте, будь он позитивным или негативным. Противоположность - стремление к простому комфорту и безопасности - кажется им бессмысленной. Эти три "В" - вовлеченность, влияние и вызов - взаимосвязаны и дополняют друг друга, вместе образуя жизнестойкость как диспозицию, которая помогает снижать и легче переносить онтологическую тревогу, связанную с выбором будущего.

Считается, что жизнестойкость приобретается в начале жизни - в детстве и, частично, в отрочест-

² В настоящее время успешно завершена апробация русскоязычного варианта этой методики: Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. Методика измерения жизнестойкости С. Мадди. М.: Смысл, 2005.

стр. 90

ве. Она формируется в контексте детско-родительских отношений. Как ребенок, так и родители вносят в эти отношения свой набор врожденных потребностей и способностей (ядро личности). Но родители в течение жизни уже выработали определенные взгляды на самих себя, на мир и на воспитание детей (периферию личности), и эти взгляды также влияют на детско-родительские отношения.

Для того чтобы у ребенка сформировалась вовлеченность,отношения с родителями должны давать ему чувство принятия и поддержки (Kobasa & Maddi, 1977). Дети пытаются удовлетворить свои потребности (например, в безопасности и в любви) и реализовать свой потенциал (например, математические или художественные способности) множеством различных способов. Если родители обычно одобряют и поддерживают эти попытки, то мир и собственная личность выглядят для ребенка интересными и значимыми, и такой взгляд формирует основу вовлеченности (Fry & Lupart, 1987). Но если родители обычно настроены неприязненно, не одобряют проявлений потребностей и способностей ребенка или отрицают их, то мир и собственная личность кажутся ему пустыми и не имеющими ценности, что ведет к формированию отчуждения (Emmons, 1995).

Развитие компонента влияниясвязано с тем, что по мере роста и созревания своих физических и умственных способностей дети стремятся многого достичь. При этом лучше всего, если перед ребенком встают задачи лишь немного более сложные, чем те, которые он легко решает (Kobasa & Maddi, 1977). Если задачи слишком просты, их успешное решение не принесет ему ощущения успеха, владения предметом. И наоборот, если задачи слишком сложны, ребенок наверняка потерпит неудачу и будет чувствовать себя беспомощным. Установка на влияние формируется в том случае, если взаимоотношения ребенка с миром включают задачи, которые решаются путем планомерного приложения усилий. Чтобы обеспечить это, родителям следует предлагать ребенку задачи лишь немного более сложные, чем те, которые он легко решает.

Чтобы у ребенка сформировалось чувство вызова- третий компонент жизнестойкости, - в его окружении должны происходить частые изменения, которые воспринимаются им скорее как проявления богатства среды, чем как проявления хаоса (Kobasa & Maddi, 1977; Maddi, 1988). Формированию представления о богатстве среды способствуют небольшие изменения (например, разнообразные задачи по дому, общение с множеством людей, которые по-разному говорят и поступают), но не значительные (такие как частая смена места жительства, разводы и женитьбы). Лучше всего, если родители воспринимают изменения в своей собственной жизни с интересом, а не с опаской, и передают это восприятие ребенку. Если детей регулярно поощряют видеть в изменениях интересные возможности, у них развивается чувство вызова. Если, однако, их явно или неявно учат, что изменения представляют собой ужасные, разрушительные потери, то вместо чувства вызова у детей разовьется чувство угрозы.

Совладание с онтологической тревогой при помощи жизнестойкости

Как было показано ранее, решение, направленное на будущее, приносит с собой чувство онтологической тревоги, обусловленное новизной и непредсказуемостью обстоятельств, изменившихся в результате принятия решения. Такие обстоятельства можно справедливо назвать стрессогенными, и организм реагирует на них так же, как и на любые изменения в жизни, навязанные извне, а не выбранные человеком. Эта система событий и реакций на них приведена на рисунке.

В частности, изменения, вызванные решениями в пользу будущего, непредсказуемы или разрушительны. Они расцениваются как стрессогенные и запускают мобилизационный синдром "атака или бегство", который на уровне организма включает в себя активную реакцию эндокринной, нервной и иммунной систем, а на сознательном уровне - чувство тревоги. Как показывают многие исследования (см., напр., Selye, 1976), если синдром мобилизации слишком интенсивен и продолжителен, у человека возрастает риск появления проблем со здоровьем (Maddi, 1994, 1998). Его подстерегают связанные со стрессом дегенеративные заболевания (например, сердечные болезни, рак, инсульт), характерные психические заболевания (например, фобии, тяжелая депрессия), снижение продуктивности (например, неспособность концентрироваться, забывчивость, поглощенность собой). Таким образом, людям, которые стремятся регулярно выбирать будущее по мотивам экзистенциального развития, желательно быть достаточно сильными, чтобы успешно выдерживать поток сопряженных с этим стрессогенных обстоятельств, не нанося при этом вреда себе.

Как показано на рисунке, жизнестойкость составляет ядро системы, которая смягчает эффекты стрессогенных обстоятельств и помогает сохранить здоровье. Эта система уменьшает риск проблем со здоровьем, вызываемых стрессом и напряжением, двумя способами. Первый способ позволяет снизить напряжение (синдром "атака или бегство"), когда оно уже вызвано стрессорами - это здоровый образ жизни (Maddi & Kobasa, 1984). Аэробика, ограничение жиров, сахара, соли и холестерина, упражнения по расслаблению

стр. 91

Модель жизнестойкости. © 1993 the Hardiness Institute, Inc. Перепечатано с разрешения.

1. НАСЛЕДСТВЕННЫЕ ФАКТОРЫ ("Уязвимое звено"). 2. НАГРУЗКА (Психическая напряженность, Физическая мобилизация). 3. СТРЕССОГЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА (Острые разрушительные изменения; Хронические конфликты). 4. ПРОБЛЕМЫ СО ЗДОРОВЬЕМ (Неэффективное поведение; Психическое истощение; Соматические заболевания). 5. УСТАНОВКИ ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ (Вовлеченность, Влияние, Вызов). 6. ЖИЗНЕСТОЙКОЕ СОВЛАДАНИЕ (Понимание ситуации, обнаружение перспективы; Решительные действия). 7. СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ (Помощь; Воодушевление). 8. ЖИЗНЕСТОЙКИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ (Физические упражнения; Релаксация; Здоровое питание; Лекарства).

(такие, как дыхание животом), и даже лекарства, имитирующие эффекты перечисленных выше практик, способны снижать напряжение, регулировать настроение и обмен веществ. Другой путь к уменьшению риска потери здоровья - совладание с разрушительными изменениями и хроническими конфликтами таким способом, чтобы, преобразовав их, снизить степень их стрессогенности. Снижение стрессогенности обстоятельств ведет к ослаблению реакции на стресс, что, в свою очередь, уменьшает риск возникновения проблем со здоровьем. Чтобы достичь этого эффекта, процесс преобразующего совладания должен формировать определенное направление сознательной активности и действий (Maddi, 1987, 1990). Ориентация сознания включает в себя расширение перспективы и углубление понимания смысла вызвавших стресс обстоятельств, благодаря чему они перестают казаться такими ужасными и возникает видение путей к их преодолению. Переориентация действий связана с реализацией плана, который позволяет включить стрессогенные обстоятельства в более общий жизненный контекст.

Другие два компонента системы, показанной на рисунке, имеют мотивационную природу. Большинству людей нелегко постоянно заботиться о своем здоровье и заниматься преобразующим совладанием, поскольку это требует времени, сил, настойчивости, проницательности и принятия на себя ответственности за собственную жизнь. Именно жизнестойкость - единство установок на вовлеченность, влияние и вызов - обеспечивает мотивацию, необходимую для регулярных занятий преобразующим совладанием и заботы о своем здоровье. Кроме того, жизнестойкость ведет человека к такому взаимодействию с другими людьми, в ходе которого он оказывает им и принимает от них помощь и ободрение. Эти две стороны социальной поддержки также моти-

стр. 92

вируют преобразующее совладание и заботу о собственном здоровье.

Как показывают двунаправленные стрелки на рисунке, факторы, противостоящие стрессу, формируют систему, которая оберегает людей от непомерной тревоги и утраты здоровья. Таким образом, забота о собственном здоровье и преобразующее совладание, а также получение социальной поддержки в виде помощи и ободрения от других людей могут повышать жизнестойкость. Но именно жизнестойкость формирует у людей мотивацию, которая необходима, чтобы заниматься экзистенциально эффективными способами совладания, заботиться о своем здоровье и включаться в поддерживающее социальное взаимодействие.

Индивидуализм и конформизм

Уровень жизнестойкости, сформировавшийся в ранний период развития, определяет формирование жизненного стиля, или периферии личности (Maddi, 1996). В экзистенциальной психологии под ранним периодом развития (Kobasa & Maddi, 1977) понимается время, когда ребенок еще достаточно мал, сравнительно не затронут опытом и, таким образом, более чем когда-либо в будущем подвержен влиянию значимых других (например, родителей). Если на этом раннем этапе развития у него успешно формируется жизнестойкость, начинается следующий период развития, больше обусловленный самой личностью, который продолжается всю жизнь.

Первый этап этого периода развития - эстетизм,илигедонизм(Kobasa & Maddi, 1977), выявленный путем факторного анализа как жизненный стиль, проявляющийся в юности (Horley, Carroll, & Little, 1988). В этот период молодые люди впервые чувствуют себя свободными от родительского давления и рвутся познать свою свободу. Юноша живет настоящим, не принимая на себя обязательств и не связывая ими других; он мало заботится о последствиях своих действий, его ответственность минимальна. Но какой бы захватывающей ни была эта свобода, накапливается и определенный опыт неудач. Поскольку молодой человек не связан обязательствами, рано или поздно он начинает чувствовать свое одиночество. Поскольку он заботится лишь о настоящем, его опыт слабо организован, не имея определенной связной направленности. Обладая силой жизнестойкости, молодой человек способен в конце концов признать этот опыт недостаточным, неудачным, и тем самым чему-то научиться. Когда это происходит, эстетизм как стиль жизни отвергается.

С этого момента начинается идеалистическая фаза развития (Kobasa & Maddi, 1977). Она характеризуется настойчивым требованием совершенства: все может быть либо абсолютно хорошим, либо абсолютно плохим, причем все хорошее должно продолжаться вечно. Если идеалист любит, он настаивает на совершенстве во всех проявлениях любви и утверждает, что она никогда не закончится. Идеалисты требуют, чтобы их кумиры, будь то политики или учителя, были достойными восхищения во всех отношениях. Но поскольку никто и ничто не совершенно, идеалист неизбежно подвергается фрустрации и испытывает разочарование. Однако, обладая силой жизнестойкости, он способен признать этот неудачный опыт и тем самым чему-то научиться. Когда это происходит, идеализм как стиль жизни отвергается.

После этого формируется идеал экзистенциального стиля жизни - аутентичность(May, Angel, & Ellenberger, 1958), илииндивидуализм(Maddi, 1970, 1996); эта ориентация продолжает углубляться всю оставшуюся жизнь. В ходе факторного анализа этот жизненный стиль был выявлен у взрослых и назван "стилем Прометея" (Horley et al. 1988). Индивидуализм характеризуется следующими особенностями:

Осознание себякак обладающего внутренней жизнью, которая позволяет понимать и преобразовывать свой социальный и биологический опыт.

Мировоззрение:общество создается людьми и служит их интересам.

Жизньвидится как связанная с направленным преобразованием, обновлением и неразрывностью во времени.

Совладание с изменениямипроисходит путем преобразования их в возможности через расширение перспективы, достижение более глубокого понимания и совершение решительных действий.

Биологический и социальный опытобнаруживает утонченность, вкус, интимность и любовь.

Онтологическая тревога (или сомнение),хоть и частая, воспринимается как нормальное обстоятельство, сопутствующее созданию собственного смысла, и не нарушает процесс принятия решений.

Чувство онтологической вины (или упущенной возможности)сведено к минимуму.

Опыты неудачвоспринимаются как естественные и рассматриваются как возможность чему-то научиться.

Оценка опыта:позитивным признается тот опыт, который встраивается в общую структуру жизни человека, а не тот, который может продолжаться бесконечно.

Теперь рассмотрим молодых людей, у которых не сформировалась жизнестойкость на ран-

стр. 93

нем этапе развития: они не способны преодолеть период зависимости и перейти к самодетерминированному развитию. Поскольку они плохо умеют принимать неудачи и учиться на них, они не вступают в стадии эстетизма и идеализма или не преодолевают их, в итоге не достигая аутентичности, или индивидуализма. Напротив, они никогда не выходят из-под влияния окружающих их значимых других, не находят себя в достаточной степени, чтобы работать над собой. Их справедливо назвать конформистами (Maddi, 1970), и они демонстрируют следующие особенности:

Осознание себякак не более чем воплощение биологических потребностей и носителя социальных ролей.

Мировоззрение:общество и биологические нужды рассматриваются как универсальные данности, что ведет к преобладанию материалистических, прагматических ценностей.

Совладание с изменениямирегрессивное, связано с отрицанием, экстернализацией вины и уходом через отвлечение.

Биологический опытфрагментирован и недифференцирован.

Социальные отношенияскорее контрактные, чем интимно-личные.

Чувство онтологической винысильно, выражается в ощущении собственной бесполезности и беззащитности, смутном переживании нехватки чего-то важного в жизни.

Опыт неудачвоспринимается как ужасный и избегается любыми возможными способами, в результате чего обычно теряется возможность чему-либо научиться на нем.

Оценка опыта:опыт признается стоящим, только если он предсказуем и может продолжаться вечно.

Экзистенциальные стрессоры

Индивидуалисты и конформисты резко различаются своей способностью переносить стрессогенные обстоятельства. Как уже было показано, индивидуалисты по сути способствуют наступлению стрессогенных изменений, постоянно выбирая будущее. Но эти ими же вызванные изменения не ослабляют их, благодаря их жизнестойкости (или отваге) и порождаемой ею мотивацией к преобразующему совладанию, заботе о собственном здоровье и активном участии в социальной поддержке. Конформисты, напротив, редко сталкиваются с подобными вызванными ими изменениями, поскольку постоянно выбирают прошлое.

Однако как индивидуалисты, так и конформисты подвержены влиянию стрессогенных обстоятельств, которые не столько вызваны их собственными решениями, сколько навязаны извне. И вновь, индивидуалисты более успешно переживут эти навязанные извне стрессогенные обстоятельства благодаря жизнестойкости, преобразующему совладанию и активной социальной поддержке. Конформисты же, обладая низкой жизнестойкостью, которая ведет к регрессивному совладанию и контрактным социальным отношениям, особенно подвержены риску потери здоровья под действием внешних стрессоров.

Основные категории стрессов, которым подвержены конформисты - социальные потрясения, угроза смерти и навязанное извне признание поверхностности собственного жизненного стиля (Maddi, 1967). Социальные потрясения могут быть последствиями таких явлений, как экономический спад, военные действия и переход от индустриального общества к информационному. Подобные социальные изменения особенно тяжелы для конформистов, которые воспринимают сложившийся общественный уклад как абсолютную реальность, подразумевая, что он никогда не изменится. Они также воспринимают собственный организм как абсолютную реальность, как если бы они втайне верили, что будут жить вечно. Поэтому угроза собственной смерти или смерти близкого человека также является для них тяжелым стрессором.

И конформисты, конечно же, энергично избегают признания поверхностности собственной жизни. Они не принимают неудач и кладут все усилия на то, чтобы избежать проблем, вызывающих стресс. Они настаивают, что живут хорошо, и скрывают чувства собственной беззащитности и бесполезности. Поэтому признание поверхностности своего жизненного стиля у них не произойдет до тех пор, пока их не принудят к этому внешние обстоятельства. Чаще всего это происходит, когда супруг, партнер или члены семьи конформиста, достаточно сильно страдающие от его поверхностности, готовы столкнуть его с ней, подняв эту проблему. Еще одна возможность возникает, когда конформист одновременно терпит неудачу в столь многих областях своей жизни, что у него практически не остается возможностей отрицать или игнорировать эту неприятную ему информацию.

Экзистенциальный недуг

Индивидуалисты обладают основанным на жизнестойкости ресурсом, достаточным для того, чтобы успешно переносить натиск тяжелых экзистенциальных стрессоров, тогда как конформисты таким ресурсом не обладают. Под действием этих стрессоров конформисты рискуют испытать проблемы со здоровьем в форме соматических или психических заболеваний или снижения продуктивности и способности к управлению своим поведением. Конкретная форма, которую примут

стр. 94

проблемы со здоровьем, может зависеть и от других факторов, помимо личности (например, от наличия "слабых звеньев" в генотипе или от работы иммунной системы). Экзистенциальная психология обращает особое внимание на нарушения, симптомом которых является потеря смысла - одно из вероятных проявлений конформизма, не выдержавшего давления стрессоров (Maddi, 1967).

Самым тяжелым экзистенциальным недугом является вегетативность(Maddi, 1967). На когнитивном уровне люди, страдающие вегетативностью, не могут найти ничего, что казалось бы им интересным и стоящим, среди своих занятий - актуальных или возможных, которые они могут себе представить. На эмоциональном уровне вегетативность выражается в постоянной апатии и скуке, прерываемой периодами депрессии, которые возникают все реже и реже по мере того, как нарушение прогрессирует. На уровне действий люди, страдающие вегетативностью, демонстрируют низкий уровень активности, которая кажется им самим и внешне выглядит бесцельной, лишенной определенного направления. Этот вегетативный паттерн был выявлен в ходе исследований и работы с личностным смыслом в психотерапевтической практике, где его обычно называют депрессией (Farran, Herth, & Popovich, 1995; Fry, 1993, 1989).

Нигилизм- менее тяжелая форма экзистенциального недуга, поскольку некоторая видимость присутствия смысла в жизни человека сохраняется (Maddi, 1967). Но это парадоксальный смысл, или антисмысл. На когнитивном уровне нигилист видит смысл только в отрицании всего, что претендует на позитивный смысл. На эмоциональном уровне нигилизм обычно связан с раздражением, отвращением и цинизмом. На уровне действий нигилист агрессивен и стремится к соперничеству, но не имеет никакой собственной направленности (Heidrich & Ryff, 1993).

Наименее серьезная форма экзистенциального недуга - авантюризм(Maddi, 1967, 1970), в рамках которого сохраняется некоторая основа для позитивного смысла, но лишь в экстремальных, рискованных занятиях. На когнитивном уровне повседневная жизнь кажется авантюристу пустой; жизненностью и важностью обладает для него лишь экстремальный, необычный опыт. На эмоциональном уровне в повседневной жизни авантюрист апатичен и скучает, но возбуждается, тревожится и чувствует себя живым, идя на риск. На уровне действия люди, страдающие авантюризмом, колеблются между тусклым поведением и героически напряженными поступками (Horley et al. 1988).

ПАРАДОКС ОГРАНИЧЕННОСТИ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Принцип выбора будущего так часто, как это только возможно, подразумевает, что все находится в поле возможного. Каждый шаг к будущему приносит новый опыт, который может изменить то, как люди мыслят, чувствуют и действуют, - тем самым они включаются в процесс постоянного самообновления. Но как бы приятно ни было думать об этом, в реальности дела явно обстоят несколько иначе: некоторые вещи невозможны - по крайней мере, в настоящее время (Maddi, 1988). Так, например, на физическом уровне ограничения в анатомии и физиологии не позволяют мужчинам рожать детей. Человек, которому ампутировали ноги, не станет спринтером. Было бы неблагоразумно плавать в купальном костюме на Северном полюсе зимой. В социальной реальности законы, конечно же, можно преступить, но это наверняка повлечет за собой наказание. И даже некоторые социальные нормы, не имеющие статус законов - такие, как вежливое отношение к незнакомцам, - могут быть достаточно императивными, чтобы влиять на поведение во всех ситуациях. Помимо этого, личные убеждения некоторых людей позволяют им ценить только достойные поступки и стремиться к ним; другим же достоинство может казаться неважным в сравнении с непреложным требованием "делать деньги". В каждый конкретный момент времени человек представляет собой смесь подвластного изменениям и неизменяемого в себе.

Личность как сплав фактичного и возможного

То, что нельзя изменить в жизни (по крайней мере, в настоящее время), составляет ее фактичность (Sartre, 1956), и экзистенциалисты рассматривают личность как сплав фактичности и возможности (Kierkegaard, 1954). Источниками фактичности для людей являются на первый взгляд неподвластные изменениям особенности их организма (например, рост, пол), среды (например, климат, география) и социума (например, законы и нормы). Еще более важным источником фактичности является процесс принятия решений самим человеком. Всякий раз, когда люди выбирают прошлое, они придают своему актуальному способу бытия (переживания и понимания) статус фактичности: они имплицитно или эксплицитно рассматривают его как непреложные истины или, по меньшей мере, как необходимые условия. Даже когда человек выбирает будущее, побочным эффектом этого может стать расширение фактичности. Представим себе принятие решения, которое ведет к выбору определенной профессии - допустим, профессии психолога. Хотя оно и ориентировано на будущее в смысле привнесения нового опыта, оно одновременно пре-

стр. 95

пятствует выбору других возможных профессий, например, юриста или архитектора. С течением времени решения, связанные с карьерой психолога, накапливаются и формируют определенное направление с его обязательствами и требованиями, а другие профессии перестают быть возможностями. Эти уже невозможные варианты выбора профессии становятся для человека частью его фактичности: хотя он и может размышлять о том, не был бы другой выбор лучшим, он уже не сможет проверить это.

Фактичности свойственно преследовать людей в форме онтологической вины. Когда человек оглядывается на собственную жизнь, думая о том, что могло бы быть, этот одновременно приятный и тяжелый процесс отражает его имплицитное или эксплицитное принятие того факта, что определенной последовательностью принятых решений он исключил (сделал данностью) определенные жизненные пути, которые первоначально были возможными. Следовательно, наилучшая жизненная позиция - стремиться к максимизации возможностей и минимизации фактичности путем регулярного выбора будущего (Maddi, 1988). В самом деле: то, что выглядит данностью сегодня, может поддаться изменению завтра. Законы, нормы, убеждения и даже ограничения, связанные с физиологией и окружающей средой могут быть преодолены в результате человеческих усилий или в ходе природной эволюции. Космические полеты, глобальная информационная система, демократические формы правления и даже изменение пола, с трудом мыслимые в прошлом, теперь стали возможными. Они явились результатами выбора будущего, обогащенного работой символизации, воображения и суждения.

Попытки компенсации

Но стремление к максимизации возможностей путем выбора будущего не означает, что фактичность можно полностью исключить из жизни. Даже в идеальном случае, при индивидуалистском стиле жизни, некоторая данность все равно будет присутствовать в каждый момент времени. Люди не всегда имеют возможность делать то, что они хотят, тогда, когда они этого хотят. Так, процесс естественного старения часто влечет за собой расширение фактичности в физической, психической и социальной сферах. Физические способности убывают с возрастом, по мере того, как снижаются мышечная сила, выносливость, жизнеспособность и четкость зрительного восприятия. В сфере психики процесс старения часто приносит с собой проблемы с памятью, концентрацией внимания и гибкостью мышления, которые, очевидно, вызываются физиологическими изменениями. И даже в социальной сфере смерть любимых людей, уход на пенсию и снижение дохода могут расширять фактичность.

В контексте развития главная проблема, связанная с фактичностью, состоит в том, что она может вызывать у человека неприятие непокорного ему мира или жалость к самому себе как к несчастной жертве. Эти чувства неприятия и жалости к себе, если они сильны и продолжительны, могут подрывать жизнестойкость (Maddi, 1987, 1988). В свою очередь, проблемы с жизнестойкостью лишают людей энергии и мотивации, необходимых для выбора будущего. Если этот недостаток мотивации усиливает тенденцию к выбору прошлого, это влечет за собой дальнейшее увеличение сферы фактичности и онтологической вины. Возрастающий в результате этого конформизм повышает риск различных проблем со здоровьем, в том числе риск экзистенциального недуга. Что же можно сделать, чтобы избежать этого потенциально вредоносного действия фактичности?

Ответ - пытаться компенсировать фактичность, активно работая во всех областях, в которых сохраняются возможности, вместо того, чтобы сожалеть об утраченных возможностях, перешедших в фактичность как данность (Maddi, 1987, 1988). Например, когда у Сартра, любившего писать рукописи вручную, стало слабеть зрение, он решил поддерживать свою продуктивность и влияние, давая больше интервью СМИ. Заметим: он не регрессировал к жалобам на свою старость и не прекратил интеллектуальной работы. Вместо этого он нашел другой продуктивный путь к дальнейшему развитию через мышление и передачу своих мыслей. Людям по мере старения желательно заранее планировать способы компенсации изменений или утрат, вызываемых физиологией, социальным статусом и личностными особенностями. Один пациент, который работал бухгалтером, но достигнув пенсионного возраста, ощутил физическое угасание, совершил успешную попытку компенсации. У него хорошо получалось "чинить все подряд", и, заинтересовавшись тем, как люди учатся, он решил устраивать для детей бесплатные практические занятия, на которых он показывал им, как ремонтировать сломанные игрушки и другие вещи. Уместно вспомнить также случай пожилой женщины, пережившей утрату мужа, с которым прожила много лет: она помогает в местной юридической конторе вместо того, чтобы сидеть дома и горевать.

Как можно отличить фактичность от возможности (Maddi, 1988)? Иногда, если речь идет о физическом ограничении или о смерти человека, фактичность определить легко. В других случаях, однако, гораздо сложнее быть уверенным в том, что ситуация действительно является заданной. Например, при проблемах в браке один или оба

стр. 96

супруга могут легко прийти к выводу: все дело в том, что другой не может или не хочет измениться. Возможно, такое убеждение - удобная выдумка, позволяющая скрыть реальную проблему, сутью которой может быть нежелание увидеть и изменить собственный вклад в семейную ситуацию, нереалистичное представление о браке как о совершенном союзе или недостаток эмпатии к неудовлетворенности, которое испытывает партнер. В таком случае бесполезно признавать данность; необходима активная работа символизации, воображения и суждения, чтобы выбрать наилучший способ улучшить семейную ситуацию в будущем. Только если активные попытки к улучшению брака многократно потерпели неудачу, имеет смысл заключить, что несоответствие партнеров друг другу является фактичностью. И тогда становится необходимой компенсация, будь то развод или какая-то другая взаимоприемлемая альтернатива.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Общая задача экзистенциальной психотерапии состоит в том, чтобы облегчить клиенту регулярный выбор будущего посредством активной работы символизации, воображения и суждения (Maddi, 1996). Другими словами, терапия воспитывает индивидуализацию как жизненный стиль. Чтобы достичь этого, терапия необходимо должна передать клиенту сознание неизбежности выбора в жизни, важности регулярного выбора будущего и роли жизнестойкости (или отваги) в совладании с онтологической тревогой. После этого терапия должна сформировать в клиенте жизнестойкость. Указанные главная цель и средства ее достижения важны в экзистенциальной психотерапии независимо от того, состоит ли проблема клиента в его конформизме как таковом или в последствиях распада этого несовершенного жизненного стиля - переходе его в экзистенциальный недуг вегетативного, нигилистического или авантюристического типа.

В экзистенциальной психологии существует несколько специальных техник, призванных помочь людям осознать решения, которые привели их к тому, что они имеют, взять на себя ответственность за эти решения и включиться в принятие корригирующих решений, ориентированных на будущее. Одной из этих техник является парадоксальная интенция(Frankl, 1963), в рамках которой клиентам рекомендуется преувеличивать свои неконтролируемые симптомы, чтобы тем самым сделать их доступными произвольному контролю. Также используетсядерефлексия(Frankl, 1963), в рамках которой клиентам, чрезмерно озабоченным своими болезненными эмоциями, рекомендуется сосредоточить внимание на внешних обстоятельствах, вместо самих себя. Когда видно, что клиент убежден в своей неспособности измениться, некоторые экзистенциалисты (Binswanger, 1963) встречают это настойчивым вопросом "Почему?" до тех пор, пока оправдания не будут исчерпаны и личная ответственность за принятие решений не будет взята клиентом на себя.

Более общей техникой, которую экзистенциальные психотерапевты используют для того, чтобы углубить экзистенциальные инсайты и связанные с ними действия, является комбинация эмпатического слушания и стратегической интерпретации (Maddi, 1996; Yalom, 1980). При этом психотерапевтическая позиция ориентирована на настоящий момент и на конфронтацию клиенту. Подчеркивая настоящий момент, экзистенциальная терапия не игнорирует тот факт, что прошлое влияет на восприятие и понимание настоящего человеком; однако это и не означает, что происходящее сейчас понимается как простое отражение или воспроизведение какого-то неразрешенного в прошлом конфликта. Скорее подчеркивается реальность настоящего, ответственность за которое клиенту необходимо взять на себя, вместо того чтобы использовать прошлое как оправдание. Этот акцент на настоящем в психотерапии отличает экзистенциальный подход от фрейдистского психоанализа. Целью конфронтации в экзистенциальной психотерапии является заставить клиента осознать свой текущий способ принятия решений, взять на себя ответственность за него и изменить его, если это необходимо. Таким образом, интерпретации затрагивают не столько неразрешенные конфликты прошлого, сколько упущенные возможности выбора будущего. Тем самым экзистенциальная психотерапия отличается как от фрейдистского психоанализа - природой интерпретаций, так и от роджерианского клиентцентрированного подхода - своей позицией конфронтации.

В последние годы была разработана техника тренингов жизнестойкости (Maddi, 1987, 1996), которую можно использовать в индивидуальной работе с клиентами или в работе с малыми группами (Maddi, 1987, 1996). На первом этапе этой процедуры клиенты учатся осознавать стрессогенные обстоятельства своей жизни - мелкие и крупные, острые и хронические. На втором этапе клиентов обучают способам преобразующего совладания с проблемой в сознании. Для этого клиент каждый раз работает с одним стрессогенным обстоятельством, используя технику ситуационной реконструкции,чтобы найти и рассмотреть альтернативы происходящему. В ходе работы клиент представляет себе сценарии, в которых обстоятельства могли бы быть лучше или хуже реальных, и рассматривает способы действия, которые могли бы стимулировать лучший вариант и препятствовать худшему. Затем, размышляя над тем, что он проделал, клиент пытается поме-

стр. 97

стить стрессогенное обстоятельство в более широкую перспективу и глубже понять его. Если на этом этапе у клиентов возникают трудности, им предлагается вспомогательная техника - фокусирование(Gendlin, 1962). Эта техника связана с обращением вовнутрь путем повышения чувствительности к телесным реакциям и позволяет клиенту исследовать те эмоции, вызванные стрессогенным обстоятельством, в которых он, возможно, еще не до конца разобрался и которые, таким образом, препятствуют решению проблемы, вызывающей стресс. Эмоциональные ин-сайты, получаемые этим способом, используются для фасилитации продолжающегося процесса преобразующего совладания.

Если благодаря преобразующему совладанию в сознании клиент достигает расширения перспективы и углубления понимания сути стрессогенных обстоятельств, он готов к третьему этапу преобразующего совладания - этапу действия. На этом этапе разрабатывается и реализуется план действий, направленный на преобразование стрессогенного обстоятельства в благоприятное путем принятия решений, ориентированных на будущее.

Бывают особые случаи, когда никакие усилия ситуационной реконструкции и фокусирования не позволяют клиенту выработать жизнеспособный план действий.В этом случае ему дается возможность заключить, что стрессогенное обстоятельство является данностью, и от попыток совладания он переходит кпопыткам компенсации.Клиенту предлагается найти другую стрессогенную проблему, связанную с той, которую нельзя преобразовать, и он работает над этой компенсаторной проблемой, используя те же техники ситуационной реконструкции и фокусирования, чтобы прийти к расширению перспективы, углублению понимания и формированию определенного плана действий.

Совершаемые клиентом действия порождают обратную связь.Источниками обратной связи являются реакции самого клиента на собственные действия, реакции внешних наблюдателей и влияние этих действий на стрессогенное обстоятельство. Обратная связь, получаемая из этих источников, служит главным основанием для формирования установок, составляющих жизнестойкость - вовлеченности, влияния и вызова. Клиенты, как правило, обнаруживают, что обратная связь, получаемая ими в результате осознанных попыток превратить проблемы в возможности, помогает им чувствовать себя более вовлеченными, способными влиять на обстоятельства и более проницательными. Рассмотренная процедура тренинга позволяет усилить жизнестойкость по мере того, как описанный процесс поочередно применяется к основным стрессогенным обстоятельствам в жизни клиента.

ЦЕЛИ И ПРОЦЕСС ПСИХОТЕРАПИИ

Как было отмечено ранее, экзистенциальная психотерапия работает с широким полем эмоциональных и поведенческих проблем. Этот подход, однако, особенно хорошо применим к эмоциональным и поведенческим проявлениям тревоги и депрессии, настолько сильным, что они могут быть отнесены к психопатологическим.

Конечно, экзистенциальная позиция состоит в том, что некоторая степень тревоги необходимо присуща жизни и не является поводом для психотерапии. Проблема возникает тогда, когда тревога становится столь сильной, что процесс жизни грубо нарушается, и выбор будущего делается невыносимым. В рамках этого паттерна человек, подверженный тревоге, действует так, чтобы избежать риска. Несомненно, дело обстоит так в случаях фобий, обсессивно-компульсивных расстройств и высокой степени свободно плавающей тревоги, которые нарушают работу, семейные отношения, сон и тому подобное. Проблема, лежащая в основе патологических уровней тревоги, вероятно, состоит в нехватке жизнестойкости (экзистенциальной отваги), которая позволила бы переносить неопределенность, связанную с регулярным выбором будущего. Но клиент, скорее всего, еще не попал в трясину вины и депрессии, которые возрастают по мере того, как избегание будущего закрепляется в виде постоянного выбора прошлого.

Экзистенциальные психологи полагают также, что каждый человек несет в себе некоторую онтологическую вину, ведь даже в жизненном стиле, ориентированном на будущее, некоторые из избранных путей закрывают другие пути, изначально возможные. Таким образом, периодические кисло-сладкие размышления о том, что могло бы быть, не указывают на психопатологию и необходимость в психотерапии. Напротив, подобные размышления могут позитивно влиять на процесс развития, благодаря тому, что в ходе их происходит пересмотр текущих жизненных паттернов и решений. Но если депрессия, отсутствие смысла и безысходность поднимаются до уровня, на котором они угрожают принятию решений, ориентированных на будущее, и гибкости поведения, психотерапия становится необходимой. Иногда этот уровень депрессии и недомогания прямо выражается в том, что ранее было названо вегетативностью.Также было указано, что есть и менее тяжелые, более скрытые формы депрессии, названнойэкзистенциальным недугом - нигилизм(с упором на антисмысл) иавантюризм(с избеганием скуки путем принятия избыточного риска).

стр. 98

Вегетативность, нигилизм и авантюризм - серьезные формы экзистенциального недуга. Если вся жизнь человека связана с выбором прошлого, у него формируется паттерн конформизма, ведущий к ним. Но этот паттерн бывает нарушен одним или несколькими травмирующими событиями, которые снимают внешний слой конформизма, защищающий снаружи это ограничение процесса принятия решений. Авантюризм и нигилизм представляют собой вторую и последнюю линию обороны против полного признания проблемы чрезмерного выбора прошлого, тогда как в случае вегетативности даже этой обороны не остается.

Клиентам, которые страдают патологической тревогой или депрессией, рекомендуется терапевтический процесс, состоящий из двух этапов. На первом этапе у них возникает понимание экзистенциальных оснований их эмоциональных и поведенческих проблем. Обычно терапевт может облегчить этот процесс, соединяя эмпатию по отношению к мучительному страданию, которое выражает клиент, со стратегическими интерпретациями, направленными на выявление процесса принятия решений, который привел к этому страданию и вызывает его продолжение (Maddi, 1996). Терапевт может считать свои усилия результативными, когда клиент осознает, что он сам создает свою жизнь и ее смысл и что путь к созданию хорошей жизни - принятие решений, ориентированных на будущее.

Когда клиенты достигают этого понимания, им необходима отвага, чтобы действительно жить той жизнью, которую они сами себе создадут. Второй этап психотерапии связан с выработкой жизнестойкости (Maddi, 1987). Это дает клиентам навыки преобразующего совладания, полезные всегда, когда выбор будущего приносит с собой разрушительные изменения, которые необходимо превратить в ресурсы для того, чтобы успешно совладать с тревогой и извлечь пользу из нового опыта. Клиенты также учатся подходить к взаимодействию с миром с установками на вовлеченность, влияние и вызов. Это помогает им избегать чувств отчуждения, бессилия и угрозы. И наконец, выработка жизнестойкости стимулирует паттерны социального взаимодействия, связанные с оказанием и получением помощи и поддержки, а не с гиперопекой и состязанием. Эти изменения в процессах совладания, в восприятии себя и в стилях социального взаимодействия не только снижают тревогу и депрессию, но и ориентируют клиента на самообновление.

Существуют определенные признаки, указывающие, что психотерапия завершена. Первый признак - жизненная сила, проявляющаяся в эмоциях и поведении, вместо изнурительной тревоги или депрессии. Другой признак - смена принятия решений в пользу прошлого на принятие решений в пользу будущего. В конечном итоге клиент принимает на себя ответственность за собственную жизнь, несмотря на все внешние факторы, которые он легко может обвинить в том, что происходит с ним. Клиент принимает тот факт, что он абсолютно одинок в своей субъективности, несмотря на поддерживающие его попытки к достижению близости, и что он умрет, несмотря на героизм, позволяющий ему создавать смысл, выбирая будущее (Yalom, 1980).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Экзистенциальная психология стабильно развивается и сейчас имеет развернутые позиции по вопросам личности, развития, психопатологии и психотерапии. Нет нужды говорить, что разработка всех этих позиций должна быть продолжена. К настоящему времени также увеличивается количество исследований личностного смысла, посвященных вопросам индивидуальных различий в этой области, роли смысла в выстраивании жизни и способам его преобразования (см., напр., Baumeister et al., 1995; Debats, Drost, & Hansen, 1995; DePaola & Ebersole, 1995; Emmons, 1995; Fry, 1992; Korotkov & Hannah, 1994; Midlarsky & Kahana, 1994; Nikula, Klinger, & Larson-Gutman, 1993; Palys & Little, 1983; Sheldon & Emmons, 1995; Ryff & Keyes, 1995; Wong, 1995a). Результаты таких исследований, наряду с новым пониманием, возникающим в процессе психотерапевтической работы, стимулируют дальнейшую разработку экзистенциальной позиции (Fabry, 1982, 1988; Farran et al., 1995; Fry, 1992; Hermans, 1995; Ishiyama, 1995a, 1995b; Lukas, 1990, 1991, 1992; Maddi, 1987; Yalom, 1980). В ближайшие годы в этой области, должно быть, возникнет много интересного.

Перевод с англ. Е. Н. Осина,Под ред.Д. А. Леонтьева

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Baumeister R. F., Reis H. T., Delespaul P. G.(1995).Subjective and experiential correlates of guilt in daily life. Personality and Social Psychology Bulletin, 21, 1256 - 1268.

2. Binswanger L. (1963). Being-in-the-world: Selected papers of Ludwig Binswanger (J. Needleman, Trans.). New York: Basic Books.

3. Boss M. (1963). Psychoanalysis and daseinsanalysis (L. B. Lafebre, Trans.). New York: Basic Books.

4. Debats D. L., Drost J., Hansen P. (1995). Experiences of meaning in life: A combined qualitative and quantitative approach. British Journal of Psychology, 86, 359 - 375.

5. DePaola S. J., Ebersole P. (1995). Meaning in life categories of elderly nursing home residents. International

стр. 99

Journal of Aging and Human Development, 40, 227 - 236.

6. Emmons R. A. (1995). Emotional conflict and well-being: Relation to perceived availability, daily utilization, and observer reports of social support. Journal of Personality and Social Psychology, 68, 947 - 959.

7. Fabry J. (1982). Some practical hints about paradoxical intention. International Forum for Logotherapy, 5, 25 - 29.

8. Fabry J. (1988). Dilemmas of today: Logotherapy proposals. International Forum for Logotherapy, 11, 5 - 12.

9. Fabry J . (1990). The evolution of noos. International Forum for Logotherapy, 13, 67 - 70.

10. Farran C. J., Herth K. A., Popovich J. M. (1995). Hope and hopelessness: Critical clinical constructs. Thousand Oaks, CA: Sage.

11. Frankl V. E. (1963). Man's search for meaning: An introduction to logotherapy (L. Lasch, Trans.). New York: Washington Square Press.

12. Fry P. S. (1989). Preconceptions of vulnerability and controls in old age: A critical reconstruction. In P. S. Fry (Ed.), Psychological perspectives of helplessness and control in the elderly (p. 1 - 39). North Holland, Amsterdam: Advances in Psychology.

13. Fry P. S. (1992). Major social theories of aging and their implications for counseling concepts and practice: A critical review. Counseling Psychologist, 20, 246 - 329.

14. Fry P. S. (1993). Mediators of depression in community-based elders. In P. Cappeliez & R. J. Flynn (Eds.), Depression and the social environment: Research and intervention with neglected populations (p. 369 - 394). Montreal, Canada: McGill-Queen's University Press.

15. Fry P. S., Lupart J. L. (1987). Cognitive processes in children's learning: Practical applications in educational practice and classroom management. Springfield, IL: Thomas.

16. Funk S. C. (1992). Hardiness: A review of theory and research. Health Psychology, 11. 335 - 345.

17. Gendlin E. T. (1962). Experiencing and the creation of meaning. New York: The Free Press.

18. Heidrich S. M., Ryff C. D. (1993). The role of social comparison processes in the psychological adaptations of elderly adults. Journal of Gerontology, 48, 127 - 136.

19. Hermans H. J. M. (1995). The construction of meaning in psychotherapy. New York: Guilford.

20. Horley J., Carroll B., Little B. R. (1988). A typology of lifestyles. Social Indicators Research, 20, 383 - 398.

21. Ishiyama F. I. (1995a). Culturally dislocated clients: Self-validation and cultural conflict issues and counseling implications. Canadian Journal of Counseling, 29, 262 - 275.

22. Ishiyama F. I. (1995b). Use of validation in counseling: Exploring sources of self-validation on the impact of personal transition. Canadian Journal of Counseling, 29, 134 - 136.

23. Kierkegaard S. (1954). Fear and trembling and the sickness unto death. Garden City, NY: Doubleday Anchor.

24. Klinger E. (1994). On living tomorrow today: The quality of inner life as a function of goal expectations. In Z. Zaleski (Ed.), Psychology of future orientation (p. 97 - 106). Lublin, Poland: Scientific Society of the Catholic University of Lublin.

25. Klinger E. (1995). Effects of motivation and emotion on thought flow and cognition: Assessment and findings. In P. E. Shrout & S. T. Fiske (Eds.), Personality research, methods and theory: A festschrift honoring Donald W. Fiske (p. 257 - 270). Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.

26. Kobasa S. C. (1979). Stressful life events, personality, and health: An inquiry into hardiness.

27. Journal of Personality and Social Psychology, 37, 1 - 11.

28. Kobasa S. C., Maddi S. R. (1977). Existential personality theory. In R. Corsini (Ed.), Current personality theory (p. 243 - 275). Itasca, IL: Peacock.

29. Korotkov D., Hannah T. E. (1994). Extraversion and emotionality as proposed superordinate stress moderators: A prospective analysis. Personality and Individual Differences, 16, 787 - 792.

30. Lukas E. (1990). Overcoming the "tragic triad" International Forum for Logotherapy, 13, 89 - 96.

31. Lukas E. (1991). Meaning-centered family therapy. International Forum for Logotherapy, 14, 67 - 74.

32. Lukas E. (1992). Meaning and goals in the chronically ill. International Forum for Logotherapy, 15, 90 - 98.

33. Maddi S. R. (1967). The existential neurosis. Journal of Abnormal Psychology, 72, 311 - 325.

34. Maddi S. R. (1970). The search for meaning. In M. Page (Ed.), Nebraska symposium on motivation (p. 137 - 186). Lincoln, NB: University of Nebraska Press.

35. Maddi S. R. (1987). Hardiness training at Illinois Bell Telephone. In J. Opatz (Ed.), Health promotion evaluation (p. 101 - 115). Stephens Point, WI: National Wellness Institute.

36. Maddi S. R. (1988). On the problem of accepting facticity and pursuing possibility. In S. B. Messer, L. A. Sass, & R.L. Woolfolk (Eds.), Hermeneutics and psychological theory (p. 182 - 209). New Brunswick, NJ: Rutgers University Press.

37. Maddi S. R. (1990). Issues and interventions in stress mastery. In H. S. Friedman (Ed.), Personality and disease (p. 121 - 154). New York: Wiley.

38. Maddi S. R. (1994). The Hardiness Enhancing Lifestyle Program (HELP) for improving physical, mental, and social wellness. In С Hopper (Ed.), Wellness lecture series (p. 1 - 18). Oakland, CA: University of California/HealthNet.

39. Maddi S. R. (1996). Existential psychotherapy. In S. J. Lynn & J. P. Garske (Eds.), Contemporary psycho-therapies (2nd ed, pp. 191 - 219). Columbus, OH: Charles Merrill.

40. Maddi S. R. (1997a). Personality theories: A comparative analysis (6th ed.). Pacific Grove, CA: Brooks/Cole.

41. Maddi S. R. (1997b). The Personal Views Survey II: A measure of dispositional hardiness. Lanham, MD: Scarecrow Press.

42. Maddi S. R. (1998). Hardiness in health and effectiveness. In H. S. Friedman (Ed.), Encyclopedia of mental health (p. 1 - 13). San Diego, CA: Academic Press.

43. Maddi S. R., Kobasa S. C. (1984). The hardy executive: Health under stress. Homewood, IL: Dow Jones-Irwin.

стр. 100

44. May R. (1950). The meaning of anxiety. New York: Ronald.

45. May R. (1967). Love and will. New York: Norton.

46. May R., Angel E., Ellenberger H. F. (Eds.). (1958). Existence: A new dimension in psychiatry and psychology. New York: Basic Books.

47. Midlarsky E., Kahana E. (1994). Altruism in later life. Thousand Oaks, CA: Sage.

48. Nikula R., Klinger E., Larson-Gutman M. K. (1993). Current concerns and electrodermal reactivity: Responses to words and thoughts. Journal of Personality, 61, 63 - 84.

49. Ouellette S. C. (1993). Inquiries into hardiness. In L. Goldberger & S. Bresnitz (Eds.), Handbook of stress: Theoretical and clinical aspects (2nd ed., pp. 77 - 100). New York: The Free Press.

50. Palys T. S., Little B. R. (1983). Perceived life satisfaction and the organization of personal project systems. Journal of Personality and Social Psychology, 44, 1221 - 1230.

51. Parks C. W., Klinger E., Perlmutter M. (1988 - 1989). Dimensions of thought as a function of age, gender and task difficulty. Imagination, Cognition and Personality, 8, 49 - 62.

52. Reker G. T., Wong P. T. P. (1988). Aging as an individual process: Toward a theory of personal meaning. In T. E. Birren, V. L. Bengtson (Eds.), Emergent theories of aging (p. 214 - 246). New York, NY: Springer.

53. Ryff C. D. (1989). In the eye of the beholder: Views of psychological wellbeing among middle-aged and older adults. Psychology and Aging, 4, 195 - 210.

54. Ryff C. D. (1995). The structure of psychological wellbeing revisited. Journal of Personality and Social Psychology, 69, 719 - 727.

55. Ryff C. D., Keyes C. L. M. (1995). The structure of psychological wellbeing revisited. Journal of Personality and Social Psychology, 69, 719 - 727.

56. Ryff C. D., Lee Y. H., Essex M. J., Schmutte P. S. (1994). My children and me: Midlife evaluations of grown children and of self. Psychology and Aging, 9, 195 - 205.

57. Sartre J. P. (1956). Being and nothingness (H. Barnes, Trans.). New York: Philosophical Library.

58. Selye H. (1976). The stress of life (2nd ed.). New York: McGraw-Hill.

59. Sheldon K. M., Emmons R. A. (1995). Comparing differentiation and integration within personal goal systems. Personality and Individual Differences, 18, 39 - 46.

60. Tillich P. (1952). The courage to be. New Haven, CT: Yale University Press.

61. Tweed S. H., Ryff C. D. (1991). Adult children of alcoholics: Profiles of wellness amidst distress. Journal of Studies on Alcohol, 52, 133 - 141.

62. Wong P. T. P. (1995a). The processes of adaptive reminiscence. In B. K. Haight & J. D. Webster (Eds.), The art and science of reminiscing: Theory, research, methods, and applications (p. 23 - 35). Philadelphia: Taylor & Francis.

63. Wong P. T. P. (1995b). A stage model of coping with frustrative stress. In R. Wong (Ed.), Biological perspectives on motivated activities (p. 339 - 378). Norwood, NJ: Ablex.

64. Yalom I. D. (1980). Existential psychotherapy. New York: Basic Books.

стр. 101