Н.А. Колоколов организация правосудия в россии: тернистый путь от истоков к европейским правовым стандартам

Колоколов Н.А., доктор юридических наук, судья ВС РФ в отставке, профессор кафедры судебной власти и организации правосудия НИУ ВШЭ.

Правосудие - уникальный социально-правовой феномен. Уяснение его сути невозможно без одновременного анализа таких сложнейших категорий, как "правосознание" (правовая идеология и психология) и "государство" со свойственной ему в конкретный исторический период юридической техникой как правотворчества, так и правоприменения. При этом следует подчеркнуть, что все вышеперечисленные категории существуют лишь в динамике, параметры которой непрерывно задаются множеством факторов. Важнейший из них - место государства и права конкретной нации в глобальном мире.

Если история Российского государства и права насчитывает немногим более тысячи лет, то возраст аналогичных цивилизационных проявлений человечества приближается уже к пяти тысячам лет. К тому моменту, когда на карте Восточной Европы появилась Древняя Русь, по соседству успело возникнуть и умереть не одно некогда могучее государство. Каждому из этих государств была свойственна определенная модель правосудия. Однако в природе ничто не исчезает бесследно, и памятники права, созданные нашими бывшими ближними и дальними соседями, став бесценным достоянием земной цивилизации, обязательно переходят по наследству ко многим, пусть далеко не всегда благодарным, потомкам.

Российская государственность зародилась в VI - VII вв. на путях "из варяг в греки" и "из варяг в персы". Именно тогда славянские народы впервые впитали в себя азы европейской правовой культуры, опирающейся на "бастион" римского права. Более тысячи лет минуло с момента крещения Руси. Распространение ортодоксального христианства на ее народы в значительной мере предопределило ход дальнейшего развития государственности, ее институтов.

Наряду с православием Древняя Русь, затем государство Московское, ныне Российское, в свои правовые системы инкорпорировали многие нормы уникального права Византии, в первую очередь права публичного.

К сожалению, ход нашего поступательного развития в лоне европейской правовой культуры на три столетия был прерван татаро-монгольским нашествием. Фактическая утрата Русью независимости (XIII - XV вв.) способствовала не только консервации устаревших правовых идей, но и в определенной мере трансформации режима государственного правления по образцу эффективных в военном отношении восточных деспотий, препятствовала восприятию обществом новейших достижений в области правового строительства, получивших широкое распространение в Европе.

Лишь к концу XVI в. наметился возврат нашего общества в лоно европейской, в том числе и правовой, культуры. Данный процесс в силу множества причин происходил крайне медленно, а порой и болезненно: война между западниками и славянофилами продолжается до сих пор. Более того, из этого процесса фактически была исключена большая часть населения государства, ибо до 1861 г. в России существовало крепостное право. Наличие данного средневекового института предельно минимизировало число граждан, нуждающихся в справедливом, несословном суде. К этому моменту в большинстве стран Европы уже сложились современные государственно-правовые системы.

Сама история поставила перед Россией в XIX в. цель как можно скорее воспринять все лучшее, что к этому моменту было создано человечеством в сфере государственно-правового строительства.

Многие задачи, стоявшие тогда перед нашим народом, удалось решить в рамках великой Судебно-правовой реформы 1864 г. Россия получила действительно передовую по тем временам судебную систему, а также соответствующее лучшим мировым образцам процессуальное законодательство. Начал свой отсчет "золотой век" российской адвокатуры.

Искусственная консервация самодержавия в его практически абсолютистском варианте не позволила завершить многое из намеченного. Россия, в частности, вошла в XX в. без отвечающего требованиям времени гражданского права. Главное, не удалось к этому времени сформировать и сколько-нибудь значимую социальную прослойку - класс, группу классов, которая была бы заинтересована в эволюционном поступательном развитии общества.

В 1917 г. возобладали привнесенные извне революционные идеи квазикоммунизма. На 70 лет Россия в очередной раз была вырвана из общеевропейского цивилизационного процесса. Коммунистическая идеология расценивала государство и права как орудия угнетения трудящихся классов, дни которых были сочтены. Суд в классическом его варианте правящей элитой отвергался.

Естественно, что жизнь за "железным занавесом" не могла продолжаться вечно. Новые информационные технологии XX в. быстро смахнули в корзину истории концепцию утопического коммунизма, а Россия в очередной раз вернулась в лоно европейской цивилизации.

В конце XX в. на повестке дня опять появился вопрос о проведении тотальной государственно-правовой реформы. Поскольку развитие права само по себе немыслимо, речь уже шла о реформировании всего государства, в первую очередь его судебной системы, поскольку именно судьи в состоянии наполнить формальные правовые конструкции необходимым содержанием.

Общепризнано, что право признается действующим лишь в том случае, если оно - основа текущей судебной практики. Поэтому неудивительно, что многие базовые положения Конституции РФ, в первую очередь касающиеся организации и деятельности судов, нашли свое развитие в целой серии федеральных конституционных, а также федеральных законов.

Конституционная модель судебной системы имеет ряд специфических характеристик, отражающих особенности российской действительности. Первая особенность: во главе судебной системы на момент принятия Конституции РФ была не одна, а три высших судебных инстанции: Конституционный Суд, Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ. Как видим, в 1993 г. Россия предпочла закрепить профессиональную специализацию "ветвей" судопроизводства, процесса и, соответственно, судебных инстанций, осуществляющих судебную власть.

Такой подход к формированию судебной системы обусловлен следующими факторами. С одной стороны, к моменту принятия Конституции РФ в стране сложилась и успешно функционировала система судов общей юрисдикции, практика которой, в первую очередь в делах гражданских, была ориентирована на правосознание простого народа, привыкшего к активной роли судьи в процессе.

С другой стороны, нарождающийся бизнес требовал современного, состязательного и предсказуемого судопроизводства. Данное обстоятельство обусловило интенсивное, прямо скажем, опережающие развитие системы арбитражных судов, занимающихся преимущественно хозяйственно-экономическими спорами. Можно констатировать, что применительно к данной "ветви" судебной власти удалось наиболее полно реализовать идеи, заложенные в Концепции судебной реформы 1991 г. Во-первых, была создана структура федеральных судебных инстанций, не совпадающих с административно-территориальным делением Российской Федерации. Во-вторых, в арбитражном процессе имеется полный набор судебных инстанций, включая самостоятельные и независимые суды апелляционного и кассационного уровней.

В то же время к формированию современной системы судов общей юрисдикции Россия только-только приступает, Федеральный конституционный закон от 7 февраля 2011 г. N 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" вступил в силу лишь 11 марта 2011 г. При этом совершенно очевидно, что данный законодательный акт в его текущей редакции - документ промежуточный, ибо он не только не соответствует высоким мировым стандартам, заявленным в Концепции судебной реформы, но и не дотягивает до уровня последней редакции Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации". Согласно Федеральному конституционному закону от 7 февраля 2011 г. N 1-ФКЗ апелляция и кассация встроены в "старые советские судебные структуры", существующие судебные инстанции перегружены функциями: например, Верховный Суд РФ вынужден рассматривать дела по первой, второй, третьей надзорной инстанциям, а также ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств. Естественно, что в этих тяжелейших условиях организовать высокоинтеллектуальную работу с абстрактной правовой материей крайне трудно, ибо суд связан своей собственной практикой разрешения конкретных далеко не самых важных в государстве дел.

Вторая особенность российской судебной системы - ее чрезвычайно жесткий централизованный и вертикально интегрированный характер, ибо действующая Конституция РФ не допускает образование автономных судебных систем в субъектах Федерации, которые бы специализировались на рассмотрении гражданских, уголовных дел регионального значения.

Правда, из данного правила есть два исключения.

Во-первых, в некоторых субъектах Федерации созданы и функционируют территориальные конституционные (уставные) суды. В то же время эффективной взаимосвязанной системы конституционной юстиции в России пока нет.

Во-вторых, в 1998 г. был учрежден институт мировых судей, которые по замыслу его создателей должны были взять на себя разрешение тех социальных конфликтов, которыми нет нужды загружать судебные инстанции федеральной судебной власти. Несмотря на то что мировые судьи рассматривают большую часть "малозначительных" дел, оптимизация их подсудности все еще не завершена.

Третья особенность нашей судебной системы состоит в том, что, несмотря на конституционный регламент, до сих пор не только не создано самостоятельной ветви административной юстиции, но и отсутствует специальный регламент рассмотрения административных дел. Как видим, все это противоречит первому принципу построения судебной системы, предусматривающему специализацию основных видов судебной деятельности если не на инстанционном, то хотя бы на процессуальном уровне.

В текущий момент обсуждается вопрос объединения Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ. Предполагается, что новый суд будет осуществлять диверсифицированное управление сразу тремя ветвями судебной власти: судами общей юрисдикции, арбитражными и административными судами.

С другой стороны, радует тот факт, что создание специализированных судов, что характерно для европейской правовой культуры, продолжается. В частности, создано и вот-вот заработает судебное присутствие по интеллектуальным правам. Серьезно обсуждается вопрос о создании системы ювенальной юстиции.

В рамках доктрины судебного строительства существует множество видений относительно архитектуры будущей судебной системы России. Очевидно, что таковая может быть построена только лишь при условии учета всех особенностей нашего государства, для которого характерны расстояния, неравномерное распределение населения, представляющего разные народы, их многоконфессиональность.

В начале XXI в. практически полностью было обновлено процессуальное законодательство, приняты современные УПК РФ (2001), ГПК РФ и АПК РФ (2002). Однако поступательному развитию отечественного процесса препятствуют:

- перманентное отставание в сфере судебного строительства;

- отсутствие соответствующей мировым стандартам инфраструктуры судопроизводства, ибо без активно работающих сторон состязательный процесс немыслим.

Не решен надлежащим образом и вопрос возможности участия народа в осуществлении судебной власти, как это требует Конституция РФ.

Все это свидетельствует о том, что реформирование судебного права еще далеко от своего завершения, поскольку трансформируется как судебная система в целом, так и процессуальное законодательство в частности.

Несмотря на то что российская правовая доктрина отрицает прецедентное значение судебных решений, составным элементом российского права все же являются нормы, порожденные судебными инстанциями. Зачастую судьи прямо говорят, что в своей практической деятельности они руководствуются регламентами, содержащимися в постановлениях пленумов высших судов, т.е. Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Значительную роль в модернизации судебного права играют как акты международного права, так и решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). В текущий момент граждане России не только имеют реальную возможность получения защиты своих прав в ЕСПЧ, но и активно ею пользуются. По этому поводу Председатель ЕСПЧ Ж.-П. Коста сокрушается, что заявители превратили данный орган в последнюю инстанцию.

Вызывает озабоченность тот факт, что российское правосудие далеко не всегда эффективно, наблюдается "бегство" тяжущихся в юрисдикции других государств, в первую очередь Великобритании. Непредсказуемость российских судов, наличие которой в значительной мере объясняется нестабильностью материального права, отпугивает потенциальных зарубежных инвесторов в российскую экономику. Позитивизм, долгое время преобладавший в России, "создал" судебную систему, которая, как правило, не знает, что справедливость порой не умещается в прокрустово ложе закона.

Деятельность миллионной армии правоохранителей (полицейских, следователей и прокуроров) нацелена не на защиту конкретного потерпевшего, а на борьбу с неким монстром - преступностью. Главный показатель в этой борьбе - цифры в отчетах. Погоня за этими цифрами неизбежно стимулирует нарушения прав человека, допускаемые структурами правоохраны, что регулярно констатирует в своих многочисленных решениях ЕСПЧ. Дело Михеева, другие аналогичные дела позволяют сделать вывод, что пытки не только имеют место, но и должным образом не расследуются, ибо применяются с согласия весьма высоких руководителей.

В сознание правоприменителей, только крайне медленно, входит понимание того, что направление "плохого человека" в места лишения свободы - очень дорогой способ сделать его еще хуже (министр юстиции А.В. Коновалов), тюрьма - сосредоточение зла (начальник Самарского юридического института ФСИН Р.А. Ромашов).

Присуще российскому карательному праву и недопонимание последствий привлечения к уголовной ответственности представителей бизнеса, ибо исключение таковых из хозяйственного оборота неизбежно влечет крах производства, потерю рабочих мест трудящимися.

Советская правовая система "закупорила" себя в сугубо формальном подходе к праву. Поэтому неудивительно, что в эпоху перемен, закономерно грянувших на рубеже второго и третьего тысячелетий, российская правовая наука вошла без необходимой суммы теоретических знаний о праве. Результат длительной информационной самоизоляции нашего общества проявился и в рамках судебно-правовой реформы. Суд по инерции трансформировали "по образу и подобию" структур исполнительной власти. При этом из виду было упущено то, что судебно-властные отношения, в отличие от административных, по команде сверху в "правильную пирамиду" не выстраиваются, следовательно, традиционными для наших управленцев подбором и расстановкой кадров в становлении институтов судебной власти не обойтись.

В этой связи реформаторам судебно-правовой системы пришлось ограничиться поспешным копированием апробированных в других странах законоположений, численным увеличением судейского корпуса, укреплением его материально-технического обеспечения. Конечно, за годы судебной реформы сделано немало, однако настоящего состязательного судопроизводства в России до сих пор нет.

Судья россиянами по-прежнему воспринимается не как самостоятельный и независимый арбитр в споре равных сторон, а как заурядный чиновник, которого "слабый" униженно просит защитить от "сильного", несмотря на то что стороны в состязательном процессе уравновешивает не стоящая за ними физическая или экономическая мощь, приближенность к правящей элите, а право.

Открытия в области права интересуют всех членов общества, классы, группы, слои населения. Правовые механизмы власти - самый ценный продукт, вырабатываемый политическим обществом, которое является ее исследователем, проектировщиком и строителем. Научное совершенствование "организма" права в значительной мере определяет судьбу всего народа и государства.

Анализ нынешнего состояния российского права немыслим без его сравнения с правом других, в первую очередь европейских, стран. Приступая к такому сравнению, мы сразу сталкиваемся с фундаментальной проблемой - различием в самом понимании материального и процессуального права. Вот и получается, что правовые категории и понятия по форме одни и те же, а содержание у них разное.

Например, народная мудрость гласит: "Договор - дороже денег!". Для настоящего бизнесмена исполнение условий договора - дело чести, ибо предприниматель, не исполнивший договор, навсегда выпадает из бизнеса как ненадежный партнер. В противовес этому в России развит институт оспоримости сделок, наличие которого позволяет многим недобросовестным контрагентам доказывать, с точки зрения западного предпринимателя, недоказуемое: когда-то ясный, понятный и однозначный договор в соответствии с судебным решением, оказывается, содержал такое количество погрешностей, что и договором-то его назвать нельзя.

Подводя итоги результатов последней российской правовой реформы, ведущие наши правоведы В.Д. Зорькин, Т.Я. Хабриева, С.М. Шахрай констатируют, что в сфере государственно-правового строительства сделано немало, однако намеченный рубеж пока не взят.

Россия погружена в пучину очередного "переходного периода", следовательно, форма всех наших государственных учреждений, включая суды, носит временный характер. Задумываясь о судебной системе будущего, следует помнить следующие важнейшие обстоятельства. Во-первых, от предыдущих поколений нам досталась "страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, послушный им народ", иными словами, общество, жестко разделенное на сословия "управляющих" и послушных им "управляемых". Во-вторых, наш государственный аппарат сложился во времена империи, помышлявшей о мировом господстве, провозгласившей страну "военным лагерем" и готовящейся к сражению с кем угодно. Неудивительно, что все мы по инерции живем по законам "военного времени", а всем государственным образованиям свойственна жесткая централизация.

В таких условиях гипертрофирована, если не абсолютизирована, роль судебной администрации: судейский корпус тоже делится на два сословия: руководство и собственно судьи. Желание руководства "быть на каждой свадьбе женихом и на каждых похоронах покойником", т.е. руководить всем и вся, отвлекает высшие судебные инстанции от проблем стратегического характера на решение явно второстепенных вопросов.

Россия - страна многонациональная, многоконфессиональная, площадь ее огромна, заселено наше государство крайне неравномерно, причем народами с разной, а то и взаимоисключающей друг друга правовой культурой. В обозримом будущем Россия видится исключительно как федерация. Данное обстоятельство предопределяет обычную в таких случаях архитектуру аппарата государственной власти в целом и структуру судебной системы в частности.

Организация управления в федеративном государстве основана на разграничении полномочий между центром и регионами. Эффективно функционируют лишь те федерации, в регионах которых удалось организовать решение подавляющего большинства местных проблем.

Полную самостоятельность регионов трудно представить без автономных судебных систем в субъектах федерации. Их наличие позволит решать на месте все без исключения правовые споры регионального значения. Передача местных, малозначительных споров федеральным судам порождает процессуальное иждивенчество этих регионов и экономически нецелесообразна, поскольку перекладывает экономическую ответственность несостоявшихся в организационном плане регионов на других членов федерации.

Сохранение федеральной судебной системы необходимо строго для решения споров общегосударственного значения или между субъектами федерации. Естественно, если отдельные споры не могут быть решены в рамках субъекта федерации, то они в исключительных случаях могут стать предметом разбирательства структур федеральной судебной системы.

Постепенно, со временем придет осознание и того, что судебные системы одних регионов будут существенно отличаться от судебных систем других регионов, ибо этого требуют как объективные факторы (территория, плотность населения), так и субъективные (различие в правовых культурах). Принцип учета уникальности региона, кстати, строго соблюдался в царской России, затем недальновидно был уничтожен в период тотального господства коммунистической идеологии, которая делила общество не по этническому, а по классовому признаку.

Сказанное позволяет нарисовать следующую конфигурацию судебной системы будущей Российской Федерации: хорошо развитые многоинстанционные судебные системы в ее субъектах. Конфигурация каждой из них продиктована местными условиями.

Федеральная судебная система экстерриториальна. Она включает в себя суды апелляционной и кассационной инстанций. Единый Верховный Суд РФ рассматривает проблемы только стратегического характера, в основном в случаях, когда нижестоящие суды неправильно применили Конституцию РФ, забыли про основные принципы и нормы международного права.

Поскольку разделение труда - важнейшее достижение человечества, создание специализированных судов неизбежно. Такая специализация должна быть как в регионах, так по возможности и в рамках федеральной судебной системы. Специализированные судебные инстанции могут создаваться по административным, гражданским и уголовным делам. Сказанное не исключает образование субспециализированных судебных присутствий, например, по разрешению споров между юридическими лицами, в сферах авторского, трудового права. Желательно создание судебных структур по семейным делам (ювенальная юстиция). Нужны суды, осуществляющие сервисные функции - например, разрешающие вопросы заключения под стражу, выдачи разрешения на проведение отдельных следственных и процессуальных действий.

В малонаселенных областях столь "дробное" членение судебной системы на самостоятельные подразделения нецелесообразно, производство по всем делам в таких случаях консолидируется в единых судах.

В рамках региональных систем следует сохранить мировую юстицию, ее компетенция - разрешение конфликтов муниципального уровня (село, город).

Современное государство трудно себе представить без развитой системы конституционных судов, которые обязаны разрешать все конфликты, связанные с неудачным правотворчеством как в регионах, так и в федерации.

Впрочем, цели определены, задачи ясны, следовательно, россияне, за работу!