Курсовая 3 курс

многочисленной и самой отважною» 18. Здесь мы наблюдаем стремление военных вождей усилить и упрочить собственное положение и власть путем расширения и увеличения дружины. Кроме того, по свидетельству Тацита, уже в I веке дружина «правителя» служит поддержкой престижа на межгосударственном уровне и обеспечивает мирные отношения с соседями. «Чья дружина выделяется численностью и доблестью, тому это приносит известность, и он прославляется не только у себя в племени, но и у соседних народов; его домогаются, направляя к нему посольства и осыпая дарами, и

молва о нем чаще всего сама по себе предотвращает войны»19.

И именно дружина, по свидетельству Тацита, обсуждает наиболее важные вопросы на пиршествах. То есть ни король, ни вожди не советуются с народом либо со старейшинами, а в непринужденной обстановке на пире происходит обсуждение наиболее важных вопросов среди присутствующих. «По большей части на пиршествах они толкуют и о примирении враждующих между собою, о заключении браков, о выдвижении вождей, наконец о мире и о войне, полагая, что ни в какое другое время душа не бывает столь же расположена к откровенности и никогда так не воспламеняется для помыслов о великом... на следующий день возобновляется обсуждение тех же вопросов, и то, что они в два приема занимаются ими, покоится на разумном основании: они обсуждают их, когда неспособны к притворству, и принимают решения, когда ничто не препятствует их здравомыслию»20.

Таким образом, у германцев времен Тацита (I в. н. э.) мы находим определенную догосударственную модель управления. В этой системе власти много участников, но не один из них еще не монополизировал власть и не подчинил себе других участников управления. Старейшины, короли, жрецы,

военные вожди выглядят как достаточно независимые друг от друга. В этой системе власти «управленцы» четко делились по функциям, и даже в тех

18Тацит. Германия. XIII.

19Тацит. Германия. XIII.

20Тацит. Германия. XXII.

13

случаях, где компетенция их пересекалась, существовала сложившаяся в традиционных обществах процедура принятия решений, в том числе и с помощью гадания.

Уже в III-IV вв. наблюдается определенные изменения в системе власти у германцев. Высокий уровень племенной интеграции способствовал формированию более централизованной системы управления. Это приведет к становлению в период Великого переселения народов вождеских структур, в которых лидер союза племен объединяет гражданские, военные и верховные ритуально-сакральные функции, а его клан закрепляет за собой монопольное право на управлении. Можно предположить, что корни этого кроются во взаимодействии германцев с Римской империей, а именно в вербовке императорами Рима на службу германских вождей. Со временем из простых наемников и их вождей формируется элитное войско. Как пишут Корсунский и Гюнтер «с правления императора Константина представители германской знати стали занимать высшие военные посты» 21. При императоре Юлиане получили большое значение военачальники франкского происхождения,

иногда достигавшие должности консула. В подтверждение этого у Аммиана Марцеллина находим имена командиров римских войск: Невитта, Дагелайф,

Аринтеус, Меробауд, Рихомер, Бауто и Арбогаст22.

В III веке у племен продолжало существовать народное собрание и,

конечно, вопросы войны и мира, переселения на новые земли, даже избрание конунгов находились в его компетенции. Несомненно, тон в народном собрании задавал военный нобилитет, опиравшийся на свои дружины.

Армия являлась источником власти и источником узурпации власти. «Узурпация исходит от какой-либо части войска. Аммиан подчеркивает особенности процедуры их провозглашения. Они заключаются в

21Корсунский А.Р. Гюнтер Р. Упадок и гибель Западной Римской империи и возникновение германсеих королевств. М., 1984. С. 135.

22Аммиан Марцеллин, I, 5, 8, 10, 16, 17; XXXV, 4, 5; XXXVI, 1, 4.

14

ограниченности воинских контингентов, участвующих в провозглашении короля»23.

Родственные отношения во франкском, саксонском и других обществах находились в стадии деформации, но не были разрушены окончательно.

Этому процессу мешали развиваться постоянные миграции и конфликты с соседями, а серьезно его затормозило гуннское нашествие.

Во властных структурах франкского союза (впрочем как алламанского и вестготского) отчетливо прослеживается иерархия «рексов». Зачинщики похода на Аргенторат рексы Хнодомарий и Серапион превосходили своей властью других рексов.

Таким образом, мы можем говорить, что у германцев времен Тацита (I в. н. э.) существовала определенная догосударственная модель управления. В

ней много участников, но не один из них еще не монополизировал власть и не подчинил себе других участников управления. Старейшины, короли,

жрецы, военные вожди выглядят как достаточно независимые друг от друга. В этой системе власти «управленцы», функции которых четко делились, и

даже в тех случаях, где компетенция их пересекалась, существовала сложившаяся в традиционных обществах процедура принятия решений, в

том числе и с помощью гадания.

Уже в III-IV вв. наблюдается определенные изменения в системе власти у германцев. Высокий уровень племенной интеграции способствовал формированию более централизованной системы управления. Это приведет к становлению в период Великого переселения народов вождеских структур, в которых лидер союза племен объединяет гражданские, военные и верховные ритуально-сакральные функции, а его клан закрепляет за собой монопольное право на управление. Власть постепенно становится наследственной,

переходя от отцов к сыновьям; не редки случаи совместного правления братьев. Так будет и у франков, англов, саксов с перспективой создания

23 Рубцова М.В. Аммиан Марцеллин об узурпации как политическом действии // Материалы конференции антиковедов СПбГУ. СПб., 2001. С. 30.

15

собственной династии. Процесс становления королевской власти становится необратимым.

16

2. Влияние античной политической традиции на формирование представлений о власти у германцев эпохи

Великого переселения народов

Культурное наследие германских «варварских королевств» V–VII вв. может рассматриваться в качестве одного из ярких примеров рецепции достижений античной мысли в европейской истории. Интересно рассмотреть как происходило формирование идеальных представлений о правителе и власти.

Одним из основных источников, традиционно привлекаемых для изучения политической культуры германских «варварских королевств», являются «Variarum libri» Флавия Кассиодора 24 , содержание которых представляет особенную ценность в связи с тем, что отражает аутентичные категории официального политико-правового и административного дискурса рассматриваемой эпохи. П.П. Шкаренков, в одной из своих статей также обратился к проблеме философского влияния на политические воззрения Флавия Кассиодора, справедливо отметив, что на идеи и представления Кассиодора «сильнейшее влияние оказала античная политическая теория и философская традиция неоплатонизма, столь популярная в позднем Риме»25.

Для христианских мыслителей средневековья сохраняет значение связь между идеей «римской свободы» и идеального государства, ч т о о с о б е н н о прослеживается на примере трансляции отдельных аспектов «римского мифа» и олицетворения идеалов «римской свободы». В послании понтифика Григория Великого встречается, в частности, следующее утверждение: «... в

этом состоит разница между королями племен и императорами Рима, – что

24Шкаренков П.П. Образ власти на рубеже античности и средневековья: от империи к варварским королевствам. М., 2009.

25Шкаренков П.П. Римская традиция образа идеального правителя в Остготской Италии // Вестник древней истории. 2008. No 4. С.162.

17

короли племен являются властителями рабов, – а императоры Рима – властителями свободных людей»26.

Поэтому уже для ранних правителей варварских королевств, в частности, Теодориха, короля остготов, вопрос о «варварстве» и «цивилизации» уже стоял остро и имел четкую политическую окраску.

Проблемным вопросом остается вопрос о статусе новой варварской монархии. Важным свидетельством по данному вопросу является высказывание Прокопия Кесарийского, о том что «он (Теодорих) не пожелал принять ни знаков достоинства, ни имени римского императора, но продолжал (скромно) называться и в дальнейшем именем Rex (так варвары называют своих начальников)» 27. И хотя Прокопий упоминает, что Одоакр пытался провозгласить себя императором, эта информация отвергается практически всеми современными учеными. Исследователь вопроса В.Т. Сиротенко придерживается мнения, что Одоакр действительно не претендовал на продолжение великодержавной политики, в отличии от Теодориха, который фигурирует в источниках как «dominus romanorum» и

даже «augustus»28.

Вероятно, в этом заключается один из самых важных моментов

«Остготского возрождения», который сближает его с последующими европейскими «Возрождениями» − его политический контекст, верное понимание которого помогает решить ряд вопросов, связанных с особенностями культурного развития эпохи (например и то, что остготы не придавали большого значения образованности). Из анализа источников об эпохе Теодориха становится ясно, что его политика была продуманным комплексом мер, направленным на преодоление психологического барьера

26Санников С.В. Образы королевской власти эпохи Великого переселения народов в западноевропейской историографииVI века. Новосибирск, 2011. С. 46.

27Прокопий Кесарийский. Война с готами. I, 1, 26.

28Сиротенко В.Т. История международных отношений в Европе во второй пол. IV − нач. VI вв. Пермь,1975. C. 235.

18

между варварским происхождением остготов и их новым государственным статусом.

Для Теодориха сохранение римских институтов и атрибутов власти было гарантом того, что готы не вернутся к племенным «естественным» нравам,

т.е. к «варварству». Это должно было стать первым этапом восстановления былого римского влияния на «Провинцию», т.е. заполнения той политической ниши, которая образовалась в Галлии после исчезновения там руководящего римского влияния. Для настоящего исследования это имеет принципиально важное значение, т.к. Теодорих в данном случае должен быть воспринимаем не как подражатель (пусть даже он сам стремится им выглядеть), но как претендент на реальное преемство.

«Варварство» для Теодориха - это прежде всего отсутствие единой централизованной власти, подобной императорской, с соответствующими институтами, и отсутствие письменного закона, либо подчинения ему среди граждан. Хотя Теодорих высказывал восхищение науками, они, очевидно, не представляли для него способ отрыва от состояния «варварства», что существенно отличает «Остготское Возрождение», скажем, от Каролингского или Оттоновского. В данном случае, если мы хотим верно оценить степень возрождения культуры (в том числе и политической культуры) Imperium’а в деятельности Теодориха, опять-таки следует обратиться к оценкам современников эпохи: «Теодорих был... самым настоящим императором, ничуть не хуже наиболее прославленных»29.

Таким образом, преодоление проблемы «варварства» с использованием интеллектуального инструментария, предложенного Кассиодором, было обусловлено не только необходимостью интеграции истории остготов в римскую культурно-историческую традицию, но и создания нового образа остготской королевской власти. Данные аспекты новой историографической концепции находились в тесной связи друг с другом. «Как отмечается в по слании короля Аталариха к римскому сенату, связанному с провозглашением Кассиодора префектом претория, Кассиодор «занялся

29 Прокопий Кесарийский. Война с готами. I, 1, 29.

19

древним родом остроготских королей («tetendit se in antiquam prosapiem nostram») и путем розысков почти исчезнувших преданий («maiorum notitia

саnа») и рассеянных по книгам сведений вывел готских королей из тьмы забвения и возродил («restituit») Амалов во всем блеске их рода. Таким образом, «начало», или происхождение, готов «он превратил в римскую историю», сделал историю готов частью истории римской («originem

Gothicam historiam fecit esse Romanam»)»30.

Еще одним любопытным моментом является то как отражены титулы и

внешние символы власти. Как указывает С.В. Санников 31 современники событий неплохо понимали различие между различными категориями

представителей власти. Явно прослеживается тенденция к заимствованию римских образцов.

Важный комплекс предметных потестарных символов связан с облачением короля. Иордан в своем сочинении обращает внимание на то, что король остготов, принимая римский административный титул, «снял с себя частное платье и одежду своего племени и принял пышное царское облачение

уже как правитель готов и римлян» 32. Описание аналогичного обряда принятия триумфальных символов римских консулов, совершенного королем Хлодвигом, содержится и в произведении Григория Турского: «В базилике святого Мартина его (Хлодвига) облачили в пурпурную тунику и мантию, а на голову возложили венец»33.

По всей видимости, германский нобилитет уже в эпоху Великого переселения проявлял выраженную тенденцию к восприятию римской потестарной атрибутики. Весьма ценным в данном отношении является свидетельство Сидония Аполлинария, описавшего знатного франкского

30Цит.по: Скржинская Е.Ч. Введение // Иордан. О происхождении и деяниях гетов (Getica) − Вступит.статья, пер., коммент. Е.Ч.Скржинской./ Иордан − М., Изд.вост.лит., 1960.

31Санников С.В. Образы королевской власти эпохи Великого переселения народов в западноевропейской историографии VI века. Новосибирск, 2011. С. 58 сл.

32Иордан. О происхождении и деяниях гетов. 295.

33Григорий Турский. История франков. II, 38.

20

юношу эпохи Великого переселения народов, одежда которого «из пурпура и белого шелка была украшена золотом» 34, что напоминает потестарную символику римских патрициев, включавшую пурпурную мантию, белый плащ, отороченный пурпуром.

Подобное облачение не характерно для традиционного германского общества, и германцы в отдельных случаях стремились подчеркнуть преемственность древнегерманских традиций. Согласно свидетельству Исидора Севильского, король вестготов Леовигильд «первым сел на трон в королевских одеяниях; ибо прежде правители носили те же одежды и сидели на тех же сидениях, что и остальной народ» 35. Отдельные древнегерманские атрибуты королевской власти (такие, как длинные волосы у франков) сохраняли определяющее значение вплоть до окончания эпохи раннего средневековья.

То есть довольно рано возник удивительный синтез различных традиций.

Таким образом, анализ потестарно-правовой символики германских

«варварских королевств» дает многочисленные свидетельства рецепции римской потестарной символики, синтеза римских и германских потестарных символов, а также эволюции ряда древнегерманских культурносимволических комплексов, сопровождавших становление ранних форм королевской власти у германских народов. Проникновение римской потестарной символики в германскую культуру, достигающее своего апогея в рамках германских «варварских королевств», является результатом длительного процесса культурного взаимодействия, и прослеживается,

начиная с более ранних эпох. Идея единодержавной, божественной власти, чуждая традиционному германскому обществу, стала своеобразной моделью для подражания со стороны германских королей. Использование латинизированной потестарной символики носило характер идеологической борьбы за правопреемство императорской власти на территории Западной

34Цит.по: История средних веков / Стасюлевич, М.М. М., 1999. С.90.

35Клауде Д. История вестготов. СПб., С.117.

21

Римской империи, что оказалось впоследствии одним из определяющих факторов многочисленных варварских «Возрождений» (о стгот ского,

вестготского, каролингского, оттоновского). Как справедливо отметила В.И.Уколова, «хотя римский мир распался, универсалистская идея римской государственности продолжала жить в общественном сознании эпохи»36.

Образ христианского короля является одним из ключевых,

формирующих потестарное пространство образов р а н н е с р е д н е в е к о в о й западноевропейской историографии. Принятие христианства германским миром проходило достаточно непросто, но от исхода именно этого процесса зависела во многом судьба всей европейской цивилизации. Значительная часть германских народов приняла христианство по арианскому образцу и этот фактор был дополнительным источником конфликтов между пришельцами и коренным римским населением. Поэтому связь образа христианского короля и отхода от ереси, получила отражение в источниках.

С р е д н е в е ко в ы е а вт о р ы, п р и д е р ж и в а в ш и е с я о р т од о кс а л ь н о го вероисповедания, понимали эту зависимость достаточно ясно, в связи с чем конфессиональные сюжеты являлись важнейшей частью повествования.

Впервые развернутый образ средневекового христианского правителя был представлен в произведении Григория Турского, описавшего жизнь и правление Хлодвига, первого германского короля, принявшего ортодоксальное христианство. Одним из ключевых эпизодов произведения может считаться описание обращения короля в католическую веру, которое распадается на три сюжетных составляющих: 1)увещевание супруги короля Хродехильды; 2)обращение Хлодвига во время битвы; 3)крещение Хлодвига епископом Ремигием. Весьма точно характеризует значение сохранившегося описания Р.А. Флетчер, отмечая, что «мы должны уделить ему внимание не потому, что данное описание претендует на передачу сведений о том, что на самом деле произошло, а потому что оно показывает нам, как Григорий

36 Уколова В.И. Культура остготской Италии // Средние века. Вып. 46. М., 1983. С. 6.

22