188 Никлас Луман

никативного обсуждения, а значит, смещались в поле религии, где их можно было рассматривать как проблему первородного греха и предположительного падения этого мира.

Данный мир в его структурных условиях (аристократическое общество) и в его семантике потерпел фиаско. Это следует признать при всем восхищении перед прошлым, ибо мы живем сегодня. Но если это так, то можем ли мы тогда настаивать на нормальном понятии разумной рациональности, как это предлагает Юрген Хабермас? И если можем, то с помощью каких различений можно переформулировать это понятие рациональности?

Первые явления разложения становятся видны в семнадцатом столетии, в условиях еще не пошатнувшегося доверия к рациональности. Раскололась старая рациональная непрерывность природы (благоустроенности творения). Притязания на рациональность сводились к ментальным состояниям, а значит - к субъектам, о чем свидетельствует такой авторитетный автор как Декарт. Это создает возможность рассматривать цели как направляющие представления, как корректировки мирового процесса, а значит - как отклонения, а не как состояния совершенства самой природы. Тем самым, впервые приобрела актуальность проблема выбора целей (а не только проблема средств для достижения очевидных целей). Затем стали различать мотивы и цели; мотивы (в отличие от интересов) характеризуются непрозрачностью, благодаря им рефлектируются соответствующие коммуникативные проблемы искренности и критериев аутентичности. Тем самым, благодаря различению раскололась не только непрерывность рациональности природы, но и непрерывность рациональности субъекта, а именно, в силу различения мотива и цели, так что дальнейшая рефлексия могла уже обращаться лишь к тем различениям, которые и разрушили данную непрерывность рациональности. Это разложение целерациональности сначала приводит к концепции иных, лучших (более рациональных?) видов рациональности - скажем, ценностной рациональности (упорядочиваемой благодаря обдумыванию этапов действий) или же рациональности взаимопонимания (упорядочиваемой благодаря разумным основа-

Xl Притязания на рациональность 189

ниям). Ныне оно достигло того пункта, когда следует признать, что о целесообразности можно выносить лишь те суждения, которые соотнесены с определенным временем.

Восемнадцатое столетие еще и сегодня впечатляет попытками возврата к рациональности и ее укрепления в качестве принципа жизнедеятельности. Вопреки сопротивлению - и это многое объясняет! Разломы в непрерывности рациональности сохраняются. Это столетие Просвещения - и столетие сантиментов. Век Ньютона - и век Мюнхаузена. Век разума - и век истории. И завершается он гегелевской проблемой раздвоения. Отныне рациональность повсюду оказывается маркированной стороной формы, которая обладает еще и другой стороной2. Очевиднее, чем прежде, становится наступление на рациональность

Луман Н. Л Общество как социальная система. Пер. с нем./ А. Антоновский. М: Издательство "Логос". 2004. - 232 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 96

парадоксальной коммуникации, но, как и прежде, эта коммуникация отпечатывает саму себя, ибо против рациональности не найти хороших аргументов. Пересечение границы в направлении другой стороны формы рассматривается как "цинизм".

Уже в восемнадцатом столетии наметились места дальнейших разломов, к примеру, в попытках создать теорию юмора3. Начиная с девятнадцатого столетия, дальнейшие редукции сводили понятие рациональности к частным системам общества, а именно, либо к экономическому расчету отношений полезности между целями и средствами (оптимизация), либо к применению научно удостоверенного знания. Наконец, в завершение девятнадцатого века начинается разложение самого понятия рациональности, что позднее легло в основание общего скепсиса относительно рациональности у Макса Вебера. То же самое осуществлялось благодаря технике различения. Раскалывалось само понятие рациональности: например, на целерациональность и ценностную рациональность (в соответствии со старым различением между "poiesis" и "praxis") либо на рациональность стратегического или коммуникативного действия (монологическую или диалогическую рациональность) 4. Благодаря исключению других понятий рациональности Хабермас и на исходе двадцатого столетия все еще может поддерживать тезис, согласно которому теория общества и теория рациональ-