Ryabkov_V_M_Antologia_form_KDD_Drevny_mir_D

100

ные движения, симметричные и видоизменяемые на тысячи ладов; так,

практиковалось разделение хора одновременно на две половины - муж-

скую и женскую, переплетение отдельных групп и различные фигуры, ис-

полнявшиеся всегда в строгом порядке. Лукиан хорошо описывает два та-

ких хоровых танца. Это - спартанские, т.е. по преимуществу дорические,

танцы из разряда лирических, потому что они сопровождаются пением.

Первый танец для юношей. Он начинается борьбой и неразрывно связан с ней в целом. "Потом флейтист садится посредине хора и играет, ударяя ногой, задавая такт танцующим. Они движутся вереницей, составляя са-

мые разнообразные фигуры, сначала - воинственные, а вскоре - вдохнов-

ляемые Дионисом и Афродитой". Другой танец называется ожерельем.

Хор состоит наполовину из эфебов и наполовину из девушек. "Все танцо-

ры, - говорит Лукиан, - следуют один за другим, как бы образуя ожерелье;

один юноша управляет танцем, делая воинственные телодвижения, вроде тех, как если бы он был на войне; девушка грациозно шествует за ним, по-

давая пример своим подругам; таким образом, составляется ожерелье, в

котором девичья скромность переплетается с силой и мужеством юношей".

Танец не только красив, он, кроме того, и выразителен. По Платону, "танец подражает словам Музы". Почти в тех же выражениях говорит о нём Аристотель: "ритмическими движениями он выражает обычаи, стра-

сти, действия". "Он, - говорит Лукиан, - представляет собой изобразитель-

ное искусство, которое выражает идеи и облекает в плоть невидимую мысль".

Несомненно, что танец часто был точным подражанием. Например,

танцоры устраивали битвы, ритмически воспроизводя все те движения, ко-

торые случаются в сражениях: они имитируют защиту от летящей стрелы или удар копьём; наступают, отступают, наклоняются, падают на землю,

изображая раненых и убитых, внезапно вскакивают и перестраиваются. В

Пире Ксенофонта юноша и девушка в танце изображают союз Диониса и

101

Ариадны. Они танцуют и поют под звуки флейты. Их позы, телодвижения и жесты воспроизводят всю картину: перед зрителями разыгрывается на-

стоящее представление.

Среди безграничного разнообразия танцев было немного типичных,

около которых группировались остальные. Был танец важный, спокойный,

религиозный, затем - танцы живой и весёлый, наконец, стремительный,

увлекающий. В драме эти основные типы нашли свое выражение в танцах: "эммелия", "кордак" и "сикиннис". В лирике они назывались: "гимнопе-

дия", "ипорхема" и "пиррихой". Эмелия исполнялась хором в трагедии;

она была проникнута благородством и достоинством; спартанская гимно-

педия была, несомненно, только разновидностью первого танца. Кордак,

исполнявшийся в комедии, по живости и быстроте напоминал ипорхему,

но был часто фриволен, что, впрочем, соответствовало общему духу грече-

ской комедии; ипорхеме это качество отнюдь не было присуще. Точно так же пиррихой и сикиннис походили друг на друга быстротой; но первый,

будучи строго воинственным, внушал только гордость; второй же танец,

предназначавшийся для сатирической драмы, нередко возбуждал опьяне-

ние совсем иного рода.// Гиро Поль. Быт и нравы древних греков/Поль

Гиро. - Смоленск, 2002. - С. 220 - 223.

Литература

127. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древних греков и римлян

/Л. Винничук; Пер. с польск. В. К. Ронина. - М.: Прогресс, 1988.- 496 с.

В содерж.: Танцы древних греков. - С. 354 - 359.

128. Гиро Поль. Танцы: [Развлечение молодых греков в период ан-

тичности]/ Гиро Поль// Частная и общественная жизнь греков/ Поль Гиро.

- М., 1994. - С. 100 - 104.

102

Охота

Идти на охоту, которую неустанно рекомендовали молодым людям как упражнение наиболее пригодное для того, чтобы приучить их к труд-

ностям войны.

Нас часто водили охотиться на перепелов, куропаток и других птиц.

Мы вынимали их из клеток и привязывали к раскинутым сетям. Другие птицы, привлеченные их криками, попадали в ловушку и расставались с жизнью или свободой.

За этими забавами следовали и другие, более живые и разнообраз-

ные. У Диодора было несколько свор собак, одна — для охоты на зайца,

другая — на оленя, третья, приобретенная в Лаконии или Локриде, — на дикого кабана. Он знал все имена своих собак, их недостатки и до-

стоинства. Он лучше, чем кто-либо другой, знал все способы псовой охоты и говорил о ней так же хорошо, как писал о ней же его отец.

Вот как происходила охота на зайца. По тропинкам и скрытым до-

рожкам, через которые зверь мог ускользнуть, расставлялись сети различ-

ной величины. Мы выходили в легкой одежде, вооруженные палками.

Псарь спускал с привязи одну из собак и, как только убеждался, что та взя-

ла след, отвязывал остальных. Начиналась травля. В эти минуты все уд-

ваивало свой интерес: лай своры, ободрительные крики охотников, бег и уловки зайца, который в одно мгновение проносился через долины и хол-

мы, перепрыгивал рвы, углублялся в чащи, то скрывался, то появлялся вновь и кончал тем, что попадал в одну из ловушек, ожидавших его по пу-

ти. Находившийся поблизости слуга подносил жертву охотникам, созван-

ным его криками и знаками. Торжествуя, мы принимались за новую трав-

лю. В течение дня мы устраивали их несколько раз. Иногда заяц ускользал от нас, переплыв Селинус. Для охоты на кабана у нас были копья, дротики и толстые сети. По различным признакам — свежим следам зверя, отпеча-

тавшимся на земле, следам зубов на коре деревьев и пр. — мы подошли к

103

густой заросли. Была спущена одна из лаконских собак; она пошла по сле-

ду и, добравшись до логовища, где засел зверь, известила нас лаем о своем открытии. Ее сразу же отозвали.

В местах, через которые зверь мог скрыться, были раскинуты сети.

Мы заняли свои позиции. Кабан показался с моей стороны. Увернувшись от сети, он остановился и некоторое время отражал нападение своры и охотников, которые подошли, чтобы бросать копья и камни. Затем он ри-

нулся на Мосхиона, который намеревался его заколоть; но пика скользнула по плечу животного и выпала из рук охотника, который счел за лучшее немедленно броситься на землю лицом вниз.

Я уже считал его погибшим. Кабан, не найдя, за что бы схватить его,

стал топтать его ногами, но вдруг заметил Диодора, бежавшего на выруч-

ку. Зверь кинулся на нового врага, но тот, более ловкий или более счастли-

вый, чем первый охотник, вонзил кабану копье в плечо. Тогда мы стали свидетелями примера ужасающей ярости животного. Пораженный смер-

тельным ударом, кабан продолжал нападение на Диодора и при движении вонзил в себя засевшее копье до рукоятки. При этом было убито и ранено немало собак, впрочем, меньше, чем на другой охоте, когда наше сражение с кабаном длилось целый день. Другие кабаны во время преследования со-

баками попали в ловушки, замаскированные ветвями.

В следующие дни также погибали олени. Мы преследовали многих,

причем травля так измучивала их, что они останавливались на расстоянии полета стрелы или бросались в пруды или в море» //Гиро Поль. Быт и

нравы Древних греков /Поль Гиро. - Смоленск, 2002. - С. 230 - 232.

Литература

129. Гиро Поль. Охота: [Развлечения греков в период антично-

сти/Поль Гиро//Частная и общественная жизнь греков/Поль Гиро. - М.,

1994. - С. 111 - 113.

104

В содерж.: Охота на перепелов, куропаток и других птиц. Псовая охота на зайца, оленя, дикого кабана. Описание содержания охоты.

Гадания в Греции

Сколько существует человеческое общество, люди всегда пытались,

заглянуть в будущее, объяснить необычные и грозные явления природы,

истолковать сны. Так было и в Греции. Уважением и доверием окружали здесь вещунов, прорицателей, гадателей всякого рода, состоявших, как считалось, под прямым покровительством богов, прежде всего Аполлона.

К их помощи прибегали и в частных делах, и в делах государственных, ис-

кали у них совета, внушенного богами. Искусство ворожбы, гадания -

"мантия" - привлекало к себе всеобщий интерес и уважение. Занятие это считалось наследственным, тайны ворожбы переходили от отца к сыну,

сохранялись лишь в устной традиции.

Гадания делились на "естественные" - толкование явлений, специ-

ально вызванных богами для внушения своей воли: снов, появления при-

зраков и т.п., и "искусственные" - распознавание воли богов по опреде-

лённым знакам, отыскать которые входило в задачу прорицателя. Этот род гаданий включал в себя множество способов:

1.Орнитомантия - гадание по полёту птиц.

2.Алектримантия - гадание по поведеню кур, клюющих зёрна,

3.Ихтиомантия - гадание по рыбам, ящерицам, змеям, паукам и другим животным.

4.Иероскопия - гадание по внутренностям жертвенных, священных животных.

5. Пиромантия - гаданию по огню.

6.Гидромантия - гадание по воде.

7.Метеоромантия - гадание по атмосферным явлениям: молнии,

грому и т.п.

105

8.Кледономантия - гадание по непроизвольным движениям человека по его отдельным словам и т.п.

9.Клеромантия - гадание по движениям предметов.

10.Хиромантия - гадание по руке, по линиям на ладони.

11.Арифмомантия - гадание по числам по расположению цифр.//Винничук Л. Люди, обычаи и нравы Древней Греции и Ри-

ма/Л.Винничук; Пер. с польк. В.К. Ронина. - М.: Высш. шк., 1988. - С.

465 - 471.

ОБРЯДЫ Обряд похорон

Почти все народы древности придавали похоронному обряду значи-

тельно больше торжественности и значения, чем современники. У греков в особенности обряд похорон был нечто вроде драмы в трех действиях,

мельчайшие подробности которой были обусловлены законами и обычая-

ми.

Первое из этих действий — вынос тела умершего.

Едва только труп успевал остыть, его передавали женщинам семьи,

которые омывали его, натирали благовонным маслом, наряжали в белые одежды и укладывали на торжественное ложе, воздвигавшееся в первой комнате дома умершего, так что его можно было видеть с улицы. На голо-

ву мужчины возлагался венок из листьев; голову богатых женщин украша-

ли золотым венком, а бедных — венком из воска. Иногда, по-видимому, на лицо умершего накладывалась маска, скрывавшая изменение черт его ли-

ца. Для устранения трупного запаха на ложе ставились в разных местах со-

суды с благовониями.

Это действо продолжалось целые сутки для устранения сомнений в смерти, а также в том, что она не была насильственной. В течение этого времени родственники, и друзья приходили выразить скорбь и присоеди-

ниться к плачу и воплям близких. У двери, выходившей на улицу, ставился

106

сосуд с ключевой водой для омовения при выходе, так как вход в дом, ом-

раченный смертью, осквернял человека, и до очищения никто не мог при-

нимать участие в религиозных церемониях, входить в храмы и даже появ-

ляться на общественной площади (агоре), дабы не совершить святотатства.

Только на следующий день умершего выносили из дома и доставля-

ли к месту погребения. Вынос совершался очень рано, когда еще не рас-

свело, чтобы погребение было окончено раньше восхода солнца: оно не должно видеть нечистое зрелище. Прежде чем вынести умершего из дома,

совершали жертвоприношение, но мы не знаем, каким именно божествам.

Вкаждом городе жертвенное животное определялось местным обычаем. В

Афинах, например, закон Солона запрещал приносить в жертву быка.

Иногда, в том случае если покойник был из зажиточной семьи, тело везли к месту погребения на повозке, запряженной лошадьми или мулами.

Вдругих случаях, несомненно, более частых, тело на носилках несли наня-

тые носильщики. Тело несли головой вперед с незакрытым лицом и в той же одежде, в какой оно было во время выноса из дома... В Афинах, Кеосе и, возможно, также во многих других греческих городах закон ограничи-

вал число погребальных одежд тремя: покрывало, подстилавшееся под те-

ло, туника, надетая на него, и плащ, закрывавший тело... У лакедемонян закон, приписываемый Ликургу, повелевал покрывать тело умершего вои-

на листьями оливы и накрывать его военным плащом, красной хламидой.

В Афинах порядок перенесения тела для погребения был определен законом. Впереди покойника шла женщина. Она несла гидрию для возлия-

ний на могиле; эта женщина называлась эргитристрия64. Затем шли оде-

тые в темные одежды родственники покойного до второй степени родства включительно. Родственникам более далеким, а также посторонним за-

прещалось принимать участие в этой церемонии, если только им было ме-

нее шестидесяти лет; это исключение давало возможность допустить при-

сутствие наемных плакальщиц. Мужчины шли впереди. Если умерший

107

был убит, то один из них, самый ближайший родственник, нес копье как символ угрозы убийце. Сзади шли женщины; закон Гамбреона в Мизии за-

прещал им быть одетыми в лохмотья. Шествие замыкалось флейтистами,

извлекавшими из своих инструментов печальные звуки в тон причитаниям семьи. В Риме закон Двенадцати таблиц ограничивал число этих флейти-

стов десятью, и весьма вероятно, что в этом воспроизводился закон Соло-

на.

В таком порядке шествие проходило по узким улицам, причем жен-

щины плакали, рыдали, били себя в грудь, (закон Солона воспрещал им царапать себе щеки ногтями), а мужчины вели себя более сдержанно;

флейтисты также старались исполнить свою роль как можно лучше, и под-

нятый шум будил по дороге всех жителей этой части города.

Таким образом, еще до света процессия выходила из города к месту погребения. Здесь тогда начинался третий акт похоронного обряда: само погребение трупа, проходившее чаще всего, по крайней мере, в Афинах,

без его сожжения.

Необходимость погребения

Душа, не имевшая своей гробницы, не имела и жилища. У нее не бы-

ло постоянного местопребывания, и она была скиталицей. Напрасно жаж-

дала она покоя, столь желанного после волнений и жизненных трудов; ей суждено было вечно бродить и скитаться в виде пара или призрака, нико-

гда не останавливаясь для отдыха, никогда не получая необходимых для себя приношений и пищи. Несчастная, она скоро начинала творить зло жи-

вым. Она мучила живых, насылала на них болезни, опустошала их жатвы,

пугала их страшными явлениями, чтобы склонить их к погребению ее тела и ее самой. Отсюда пошло верование в привидения, в пришельцев с того света. В древности были убеждены, что без погребения душа несчастна и что через обряд похорон она навсегда становилась счастливой. Погребаль-

108

ная церемония совершалась отнюдь не для того, чтобы показать печаль, а

для успокоения и счастья усопшего.

У древних писателей можно заметить, как сильно мучила человека боязнь, что после его смерти не будут выполнены все подобающие ему по-

гребальные обряды. Это служило источником мучительного беспокойства.

Сама смерть внушала меньше страха, чем лишение погребения, а следова-

тельно, вечного покоя и вечного благополучия. Мы не должны слишком удивляться афинянам, казнившим всех полководцев, выигравших морскую битву, но не позаботившихся о погребении убитых.

Эти полководцы, ученики философов, вероятно, не думали, что участь тела была связана с судьбой души, полагали, что для трупа безраз-

лично, где сгнить: в земле или в воде. И из-за религиозной традиции, тре-

бовавшей собрать и предать земле убитых, они не захотели попасть в на-

чинавшуюся бурю. Но толпа, которая даже в Афинах оставалась верной древним верованиям, обвинила полководцев в нечестии и осудила на смерть. Своей победой они спасли Афины; но своей «небрежностью» они погубили тысячи душ. Родственники убитых, беспокоясь о вечных муках,

предстоявших этим душам, явились в суд в траурном одеянии и потребо-

вали наказания святотатцев. В древних общинах закон требовал за наибо-

лее тяжкие преступления более тяжелого наказания: лишения погребения.

Таким образом, наказывалась и обрекалась на вековечную муку душа зло-

дея.

Двоякий способ погребения

Начиная с эпохи Гомера, в Греции и ее колониях одновременно практиковалось как сожжение трупов умерших, так и предание их земле. В

некрополе Мирины оба эти вида погребения применялись одновременно.

Предание земле там даже предпочиталось, так как этот способ похорон был самым дешевым. В саркофагах отмечено присутствие обожженных костей. Сжигание трупов должно было совершаться вне могил и реже в

109

самих могилах, стены которых в таких случаях сохраняют следы огня.

Обожженные останки покоятся на дне ящика из туфа или в саркофаге;

иногда их помещали в глиняные или металлические вазы; мелкие предме-

ты, хоронившиеся вместе с трупом, находятся тут же среди этих костей.

Иногда случается, что в одной и той же гробнице соединяются оба вида погребения и скелеты, зарытые в землю, покоятся рядом с обожженными останками.

Положение зарываемого в землю тела почти всегда одно и то же: оно покоится на спине, на дне гробницы, с вытянутыми вдоль тела руками. Та-

кое положение несколько меняется, когда хоронились вместе сразу не-

сколько трупов, что случалось очень часто. Большинство гробниц со со-

держат два или три трупа, лежащих в разных направлениях, иногда друг на друге и без всякого порядка. Во многих местах гробницы являются как бы складом костей, нечто вроде общих могил, где все кости перемешаны и ед-

ва покрыты землей, смешанной с осколками грубой глиняной посуды. Та-

кие гробницы, являющиеся местами общего погребения или для членов одной и той же семьи, или для бедных, похороненных в общей яме, дают нам возможность предполагать, что религиозные обряды греков не запре-

щали раскапывать могилы для последующего погребения, вряд ли все эти трупы были похоронены на этом месте одновременно. Одна гробница дает возможность констатировать более уверенно факт двойного погребения,

совершенного в разное время: один труп покоится вместе с несколькими предметами на самом дне могилы; поверх него, на промежуточном слое земли, лежат еще два трупа. Из этого видно, что могила была вскрыта,

земля на некоторую глубину вынута и тела положены там же, где уже ле-

жал один член той же семьи. Класть в общую гробницу тело постороннего было запрещено.

У некоторых погребенных в землю скелетов не хватает только голо-

вы, иногда же головы и ног; в других случаях все сожжено, кроме головы,