§ 4. Сравнительная оценка членов вариантных пар

Сравнительное рассмотрение сосуществующих в языке на дан-

ном этапе егоразвитияедиництребуеттакжерассмотрения их сточки

зрения изменения, с точки зрения развития языка во времени; ка-

ждая единица языка в любой данный момент имеет характер либо

новой, либо устаревающей или устарелой, либо нейтральной по от-

ношению к изменению, но все же так или иначе отнесенной к разви-

тию языка во времени, т. е. к его диахроническому аспекту. '

В отношении вариантов, приведенных в первом абзаце, предста-

вляется возможным сделать следующие замечания. В парах кегель,

кегль; метизация, метисация; цистерна, систерна; труизм, трюизм;

фацет, фасет; фелюга, фелюка; фланец, флянец; целлюлоза, целлу-

лоза и т. п. вторые варианты являются устаревающими, если уже не

устарелыми; метисация, систерна, трюизм и т. п. в отличие от

метизация, цистерна, труизм и т. п. напоминают соотношение

принцип и принсип в прошлом веке 8 и так же, как принсип, обре-

чены на вытеснение русифицированным вариантом.

В таких случаях, как околоток, околодок; этак, эдак, следует,

возможно, предпочесть первые варианты, так как вторые, может

быть, наводят на мысль об известной вульгаризации произношения,

напоминают озвончение между гласными типа (на теннисном) корде,

чажечка и т. п. Однако фонетически правильным является все же

околодок.

Что касается таких пар, как калоша, галоша; кентавр, центавр;

бакан, бакен; одинехонек, одинешенек; тожественный, тождествен-

ный (соответственно тожество, тождество), то все они, несмотря-

на свою разнородность, могут быть объединены как ≪нейтральные

по отношению к изменению≫, т. е. как синхронически равноценные;

представлялось бы весьма затруднительным предпочесть тот или

другой вариант как более современный или более естественный

с точки зрения современного употребления (правда, в пользу то-

ждественный (тождество) говорит как будто неупотребительность

производного тожественность). Представляется целесообразным

сделать еще следующие замечания. Несмотря на то, что в таких

парах, как бивуак, бивак; плашкоут, плашкот; траулер, тралер,

а также нуль, ноль; туннель, тоннель и т. п., теоретически рассу-

ждая, и можно было бы предполагать уже осуществляющееся вытес-

199

нение первых вторыми, т. е. сохранение первых лишь как устаре-

вающих или даже устаревших (подобно тому, как нумер и банкрут

были вытеснены тем, что было первоначально их фонетическими

вариантами —номер и банкрот), на самом деле этого еще не про-

исходит, и на данном этапе развития языка оба варианта оказываются

≪нейтральными≫ по отношению к происходящим в языке измене-

ниям. Что касается пар кофей, кофе, филей, филе, то их первые

члены совершенно определенно выходят из употребления; думается,

что филей можно теперь услышать только у старых поваров, рабо-

тавших или учившихся своему делу либо до революции, либо в пер-

вое десятилетие существования советской власти. Кофей до сих

пор предпочитается представителями старой московской интелли-

генции, но совершенно не существует для молодого поколения 9.

Отдельного обсуждения заслуживают такие пары, как линевать,

линовать; удостаиваться, удостаиваться; уполномочивать, уполно-

мачивать; условливаться, уславливаться; усомниться, усумниться;

брошюровать, брошировать; холостяцкий, холостецкий и т. п.

Здесь выбор того или другого варианта способствует выявлению

морфологических связей с соответствующими словами (в том случае,

если избираются первые из приведенных здесь вариантов) или,

наоборот, устанавливает особый вид чередования в тех случаях,

когда выбираются вторые. Таким образом, здесь фонетическое варьи-

рование оказывается уже тесно связанным с морфологией.

≪Фонетические варианты слова выступают наиболее отчетливо

именно как таковые в случаях, когда звуковые различия не ослож-

няются различиями в морфологической структуре≫ 10. Однако, как

видно уже из приведенного материала, те или другие части слова

при невозможности их четкого и однозначного выделения как опре-

деленных морфологических единиц, т. е. грамматических или слово-

образовательных морфем, все же могут оказаться в той или иной

степени выделимыми и, следовательно, воспроизводимыми как еди-

ницы морфологические, т. е. уже не как просто фонемы или их

соединения, а как структурные единицы языка и . Среди приведен-

ных выше примеров выделяются уже как будто такие, как цыганы,

цыгане (где может быть поставлен вопрос о вариантах словоизме-

нения); ежегодний, ежегодный и т. п. и одинехонек, одинешенек

(словообразовательные варианты); строгать, стругать, уполномо-

чивать, уполномочивать (внутренняя флексия, связанная со слово-

образованием); невоздержанность, невоздержность (где разные мор-

фологические типы, связанные с образованием соответственно от

причастия и прилагательного?) и т. п. Особенно это относится

к таким парам, как весной, весною и т. п., сослепа, сослепу; спьяна,

спьяну; порою, порой; скорее, скорей; длинношерстный, длинношер-

стый; обклеить, оклеить; обсыпать, осыпать 12, осыпаться, обсы-

паться; обтесать, отесать; ожечься, обжечься и т. п. (употребление

об- и перед согласным выводит этот случай из категории собственно

фонетических вариантов). Возможно, что в связи с наличием такого

рода промежуточных случаев следовало бы поставить вопрос о вы-

200

делении ≪фономорфологических вариантов слова≫. Однако это

привело бы к чрезмерной детализации данной части работы, OCHQB-

ной целью которой является лишь демонстрация таких случаев,

в которых данные звуковые различия, даже и при ≪подозрении на

морфологизацию≫, не являются звуковыми выразителями о т д е л ь -

ных г р а м м а т и ч е с к и х или лексических значений, так

как тогда мы имели бы дело уже не с вариантами одного слова, а

с его грамматическими формами, например: дома и дому; верха и

верху, или же с разными словами, как если бы, например, обсы-

паться значило только ≪покрыться чем-либо сыпучим≫, а осыпаться

только ≪сыплясь упасть≫.

В отношении вариантов, образуемых ≪добавлением≫ или ≪изъя-

тием≫ ≪кусков≫ звуковой материи, лишенных морфологической зна-

чимости и потому (семантически) ≪пустых≫, можно сделать следую-

щие замечания. Для современной литературной речи лучше, по-

видимому, секстант и шкворень; в этих случаях ≪более длинный≫

вариант будет выглядеть как более правильный с точки зрения

тщательности произношения. Что же касается таких пар, как

невоздержанность, невоздержность; споткнуться, спотыкнуться,

то, хотя ≪грубо фонетически≫ у них тождественное соотношение, их

следует обсудить по отдельности. Невоздержанность лучше, чем не-

воздержность, потому что паразитический гласный в этом случае

отличает живой употребительный вариант от устаревающего и по-

тому приобретшего архаическую стилистическую окраску (в от-

личие от спотыкнуться, где аналогичное в фонетическом отношении

явление воспринимается как вульгаризм, как свойственное просто-

речию непроизнесение групп согласных без ≪разведения≫ их глас-

ными, почему здесь основным вариантом следует считать спот-

кнуться).

Мегрел вытеснило мингрел, а меджлис —меджилис в связи

с принятым'теперь у нас уточнением передачи иностранных слов

на основе более верного воспроизведения туземного произноше-

ния.

Выше были рассмотрены фонетические варианты, обозначаю-

щиеся на письме и поэтому обладающие значительной устойчивостью

и оказывающие совершенно определенное влияние на произношение

лиц, овладевающих литературным языком через книгу. Но картина

фонетической вариантности слов современного русского литера-

турного языка будет неполной, если оставить без внимания интерес-

ный факт сосуществования очень многочисленных фонетических

вариантов (причем в большой своей части ≪обобщаемых≫ —ср.

выше), не обозначаемых на письме: имеются в виду такие варианты,

как [дошт'] и [доПГ], [дажд'а] и [даж'а], [пожъ] и [пож'ъ], [ст'еп']

и [с'т'еп'], [св'иркат'] и [с'в'иркат'] и т. п.

Вопрос о фонетических вариантах этого последнего рода потре-

бовал бы обсуждения вопросов, выходящих за пределы собственно

лингвистического рассмотрения тех или других конкретных слов.

Дело в том, что произношение [дош'], [пож'ъ], [с'в'иркат'], [pyccKvj]

201

(с ≪ером≫) и т. п. поддерживается теперь у нас сценической речью

и дикторами, благодаря чему можно говорить о существовании

некоего Buhnenrussisch как образцового языка 18. Широкому рас-

пространению этого образцового произношения в известной мере

препятствует то, что очень большое количество людей приобщается

к речевой культуре через книгу и, следовательно, оказывается

в высшей степени подверженным влиянию орфографии, не допу-

скающей для всех подобных слов вариантного написания. В связи

с этим возникает вопрос о некоторой нарочитой архаизации произ-

ношения (конечно, в своем полном виде эта архаизация выступает

пока только в особых случаях; например, когда артист, играющий

Антона Ивановича Расплюева из ≪Свадьбы Кречинского≫, говорит

[nep'Bvj], [мод'ел'] и т. п.; однако такие крайние случаи позволяют

с достаточной точностью определить, куда идет, в какую сторону

развивается все явление в целом).

При обсуждении закономерностей варьирования слов уже ука-

зывалась общая тенденция их развития: либо один из вариантов

постепенно устаревает и выходит из языка, вытесняется другим, либо

между вариантами устанавливается стилистическое различие. В ка-

честве примеров фонетических вариантов с устойчивой стилистиче-

ской дифференциацией можно привести такие пары, как ветер,

ветр; молодой, младой (молодость, младость); отомстить, от-

мстить; совершить, свершить; уж, уже; али, аль; ль, ли; коль, коли;

отсель, отселе; доколе, доколь; оттоле, оттоль; перед, пред; средь,

среди; средина, середина; седовласый, седоволосый; через, чрез; город,

град и т. п. ы.

Если стилистическая дифференциация вариантов перерастает

в дифференциацию семантическую, то вместо одного слова получается

два. Возможно, например, что меж и между были вариантами одного

слова. Между ними есть, безусловно, стилистическое различие.

Но они различаются и семантически; в сочетании со словами, обо-

значающими конкретные предметы, между как будто предполагает

только два окружающих предмета, а не несколько, например -.между

окном и дверью, между Ленинградом и Москвой, между небом и зем-

лей и т. п. Употребление между при неопределенном числе окру-

жающих предметов (например, у Карамзина в между ясминов и

лилей, т. е. ≪среди жасминовых кустов и лилий≫) представляется

устаревшим и отражающим то состояние, когда меж и между были,

по-видимому, фонетическими вариантами одного слова.

Семантические различия, возникающие на базе фонетического

варьирования одного и того же слова, могут дальше осложняться

семантическим расщеплением одного из вариантов. Так, например,

с одной стороны, глава может выступать как стилистически окрашен-

ный фонетический вариант слова голова (Стою с поникшею главой —par П у ш к и н ; Посмотрел, —т р я х н у л главою,.. —Л е р м о н т о в

и т. п.), а с другой, глава —u8226 . теперь отдельное слово со значением

202

≪раздел книги, статьи≫, никакого отношения к слову голова в совре-

менном языке не имеющее 1 5 . Врата —с одной стороны, стилисти-

ческий, фонетический вариант слова ворота (Узкие врата замком

замкнуты непокорным —П у ш к и н ) , а с другой —специальный

религиозный термин: царские врата.