история

объяснялось, что переброска войск вызвана необходимостью прикрыть немецкие тылы во время высадки десанта в Англию. В штатах воинских частей, размещенных на границе с СССР, вводились переводчики владеющие английским языком, выдавались карты территории Англии и т.д. Через немецкого агента, внедренного в систему советской разведки на территории Берлина, передавалась искусная дезинформация. В мощном потоке дезинформации терялись правдивые донесения, предупреждавшие о сроках нападения Германии на Советский Союз.

Организация отпора врагу осложнялась бомбардировками и действиями диверсионных групп, выводившими из строя командные пункты и узлы связи, что приводило к нарушению управления войсками. Связь с центром отсутствовала, что не давало возможности в Москве правильно оценить обстановку. Вечером 22 июня (в 21 час 45 минут) советское Главное командование приняло решение перейти к наступлению на главных направлениях. Такие директивы не помогали, а мешали войскам организовать действительное сопротивление врагу исходя из конкретно сложившейся обстановки.

Говоря о целях войны с Советским Союзом, Гитлер заявил: «Нам недостаточно просто разбить русскую армию и захватить Ленинград, Москву, Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить ее народ».

В целях быстрой мобилизации всех сил страны для отпора врагу был образован чрезвычайный орган - Государственный Комитет Обороны во главе с генеральным секретарем Центрального Комитета партии И.В.Сталиным. В руках ГКО сосредоточилась вся власть, его постановления имели силу законов военного времени.

Придавая исключительно важное значение военно-мобилизационной деятельности, развертыванию Вооруженных Сил, партия послала на военную работу своих лучших представителей. Важнейшие участки военной работы возглавляли члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Только в начальный период войны в Красную Армию и флот было направлено 500 секретарей ЦК компартий республик, краевых, областных комитетов, райкомов, горкомов, 270 ответственных работников аппарата ЦК, 1265 работников областного и районного звеньев. Всего за первые 6 месяцев войны по решению ЦК партии в вооруженные силы было направлено около 8800 руководящих партийных работников. За то же время в них влилось более 1100 тысяч коммунистов, которые цементировали ряды воинов, организовывали и вдохновляли их на разгром врага.

Для руководства боевыми действиями Красной Армии и Флота 23 июня была организована Ставка Главного Командования, преобразованная 10 июля в Ставку Верховного Главнокомандования. Стране необходимо было создать многомиллионную армию, резко увеличить общую численность Вооруженных Сил. Но огромная работа по подготовке боевых резервов не могла сразу повлиять на положение дел на фронте. На помощь пришел народ.

Летом и осенью 1941 года было создано около 60 дивизий народного ополчения, 200 отдельных полков, большое число рот, батальонов, отрядов

141

общей численностью около 2 миллионов бойцов, а всего по стране изъявили желание записаться в народное ополчение свыше 4 миллионов человек.

Вот политдонесение комиссара стрелкового полка 3-ей Гвардейской Дивизии Народного Ополчения, сражавшейся под Ленинградом: «На почве недостатка вооружения имел место ряд случаев недовольства бойцов и командиров, о чем я сообщал… За последние дни, когда полк находится на боевых рубежах и неоднократно давалась боевая тревога, отсутствие вооружения отрицательно сказывается на морально-политическом состоянии людей и может привести к тяжелым условиям в условиях боя».

Была усилена политическая работа в армии. В основе воспитательной работы лежали идеи о защите Отечества. Овладев сознанием советских воинов, эти идеи превращались в огромную материальную силу. Видимо не случайно бойцы из разбитых частей, попавшие в 4-ю Гвардейскую Дивизию Народного Ополчения говорили на политзанятии: «Народ на фронте у нас хороший, но беда вся в том, что у нас не хватает техники. При равных силах мы бьем немцев… мы на своем участке за полтора месяца ни одного советского танка не видели… идем с одними винтовками против вооруженных до зубов врагов, у которых имеются танки, минометы, автоматические винтовки, пулеметы, а когда к нам попадают автоматические винтовки, мы не умеем с ними обращаться». Ну, как тут не вспомнить созданные в годы первой мировой войны гренадерские роты, вооруженные тесаками…

Важным направлением превращения страны в боевой единый лагерь явилась перестройка работы тыла. В этих условиях производство боевой техники и вооружения в необходимых количествах, обеспечивающих ведение войны, являлось задачей огромной важности, которая решалась путем строительства новых предприятий в глубинных районах страны, расширения работающих оборонных предприятий и перевода заводов гражданской промышленности на производство вооружения и боеприпасов.

При этом нужно иметь в виду, что в связи с уходом мужчин в армию на производство пришло огромное количество женщин и подростков, ранее не работавших. Задача по их переподготовке была успешно решена. Только за 1941 и 1942 годы в системе курсов, школ и индивидуального ученичества было обучено более 6.5 миллионов рабочих.

Во второй половине 1941 года была решена колоссальная задача - эвакуация на восток огромных ценностей. Только с июня по ноябрь 1941 года в восточные районы страны было перебазировано 1532 промышленных предприятий. Еще около 160 предприятий было переброшено туда в 1942 году - во время второй волны эвакуации, охватившей некоторые районы РСФСР, Украины, Северного Кавказа. В тыловые районы было отправлено 1.5 миллиона вагонов, груженных оборудованием, сырьем, топливом и эвакуировано более 10 миллионов советских людей.

В результате этих огромных усилий военная промышленность уже в первой половине 1942 года не только восстановила потерянные мощности, но и значительно перекрыла их. Начиная с декабря 1941 года, падение производства прекратилось, а с марта 1942 производство вновь быстро пошло вверх.

142

Принимались меры по расширению посевных площадей в Поволжье, на Урале, в Западной Сибири, Средней Азии. В 1942 году посевные площади на территории, не подвергнувшейся оккупации, увеличились на 2.8 миллионов га. Происходили изменения в размещении сельскохозяйственных структур и посевных площадей. Колхозное крестьянство, несмотря на большие трудности военного времени, обеспечило фронт и тыл необходимой сельскохозяйственной продукцией.

Ситуация же на советско-германском фронте в 1941 – начале 1942 гг. очень напоминала в сердцах брошенную А.И. Деникиным фразу о том, что на восточном фронте в годы I мировой войны мы, особенно в первые два года, противопоставляли убийственной технике немцев «мужество и …кровь».

Артиллеристы 361-го гаубичного артполка, входившего в состав 140 дивизии, 6 – 7 июля 1941 года били по танкам прямой наводкой из своих гаубиц калибра 152. Не знаю, применялся ли раньше или позже такой калибр в ближнем бою. Во всяком случае для стрельбы прямой наводкой по танкам эти гаубицы отнюдь не предназначались. Так рассказывал о подвиге воинов 6-й и 12-й армий известный советский поэт Евгений Долматовский, принимавший участие в этих боях. Гаубицы приспособлены главным образом для стрельбы с закрытых огневых позиций, поэтому их скорострельность намного ниже, чем у противотанковых орудий. Снаряд и пороховой заряд заряжаются раздельно. Стрелять прямой наводкой по танкам из гаубиц – безумие, поскольку танкист успеет сделать несколько выстрелов за то время, пока расчет будет перезаряжать орудие. Гаубица может сражаться с танками, только если находится вне зоны досягаемости танковых орудий, но это называется не прямая наводка, а закрытая огневая позиция. Если мы будем сравнивать тактико-технические характеристики советских орудий, выпускаемых накануне войны, то увидим, что скорострельность 122-мм гаубицы образца 1938 года – 5- 6 выстрелов в минуту, 152-мм гаубицы образца 1938 года – 3-4 выстрела в минуту, а 76-мм дивизионная пушка, образца 1939 года производила 15-20 выстрелов в минуту. Собственно говоря, именно она и предназначалась для борьбы с танками.

Сергей Павлович Гладкий описывает свою встречу с Лазарем Моисеевичем Кагановичем, членом Политбюро и Военного совета СевероКавказского фронта. Л.М. Каганович разъяснял бойцам суть приказа товарища Сталина №227 «Ни шагу назад», согласно которому всех, кто бежит, приказано расстреливать. Для этой цели создавались специальные заградительные отряды. С.П.Гладкий не выдержал и сказал: « –Вот вы сейчас сообщили хороший приказ. А почему так получается, до войны мы всегда говорили о том, что у нас лучшая авиация, лучшие танки, орудия, а когда вступили в бой (взять хотя бы Ростов), немец бомбит нас, головы не поднять и одновременно утюжит танками… Бойцы сражались против них даже без орудийных щитов, как храбрецы… Каганович глянул на зенитное орудие без щита, потом на хмурые лица солдат. А я в это время подумал: «Заберут меня. Ну и дьявол с ним. Дальше фронта не пошлют…»

143

76-мм зенитная пушка образца 1938 года могла выпустить 20 снарядов в минуту, 85-мм ЗП обр. 1939 г. – 15-20. Мы видим, что реальность перекрывает все литературные «вымыслы», у гаубиц есть щит, прикрывающий боевой расчет от осколков снарядов, но у зениток солдаты беззащитны…

Вполне понятно возмущение Сергея Павловича. По статистическим данным Главного управления кадров наибольший процент безвозвратных потерь в офицерском составе армия и флот понесли в первые годы войны. За 1941 – 1942 гг. они составили более 50% всех потерь офицеров за войну.

В 1942 г. действующая армия и флот потеряли убитыми 161 857 офицеров, пропавшими без вести – 124 488 человек, в том числе около 125 тыс. командиров взводов, около 16 тысяч командиров рот, батарей, эскадронов, около 5,5 тысяч командиров батальонов, дивизионов. В командном составе пехоты они составляли 50% общих потерь офицеров. Достаточно сказать, что в 1942 г. погибло 11 командиров корпусов, 76 командиров дивизий, 16 командиров бригад.

Председатель Проблемного Совета Российской Федерации в годы второй мировой войны Ф.Б.Комал вспоминал, как в военкомате у него спросили:

-Федор Борисович, почему в личном деле есть отметка о контузии, а справки о том, что вы лечились в госпитале нет?

-Девушка, штабов не было, какие госпитали? Тот, кто не воевал в 1941 году, никогда не сможет до конца понять всей сложности этой войны… Гордость Киевского Особого военного округа, генерал Сергей

Владимирович Верзин, дивизия которого превратится к 9 августа 1941 года в горстку израненных бойцов и командиров поведет их в штыковую атаку, а когда останется один выстрелит себе в сердце. Евгений Долматовский вспоминал: «Когда-то, году в тридцатом или тридцать первом, я, тогда начинающий поэт… писал стихи…о штыковых атаках. Наивные эти стихи были наверное отражением рассказов старших о сравнительно недавно закончившейся гражданской войне. А теперь вот – именно вчера – мы…с винтовками наперевес сами бежали впереди малой группы красноармейцев, и острие штыка было как стрелка компаса – указывало единственно верное направление. Только вчера мне представилась возможность в полной мере ощутить наивность моих романтических мечтаний и понять, что в действительности все трудней и страшней, чем казалось прежде; что когда бежишь навстречу пулям, задыхаешься, от крика срывается голос; что после рукопашной штыки старательно вытирают пучками травы и она тоже оставляет свой цвет на стали…». В 1941 году, выходившие из окружения танкисты, артиллеристы, летчики воюют как простая пехота, оттягивая на себя крупные силы противника. Нашлось применение и вражеским листовкам: их накалывали на штык, вместе со штыками они обагрялись вражеской кровь.

Бывший сержант из 15-й Сивашской стрелковой дивизии Гавриил Колчин вспоминал: «Кажется, как раз 4 августа был ранен командир нашей дивизии Николай Никифорович Белов. Каким-то чудом к нам прорывается санитарный самолет… Генерал ответил летчику так: «В гражданскую я служил рядовым в

144

дивизии, которой теперь командую. Со своими бойцами останусь до конца». Мы видим, как похоже это поведение на героические образы генералов иной Отечественной войны 1812 года.

Видно не случайно во время блокады Ленинграда существовала примета: город не будет сдан врагу до тех пор, пока в монументы А.В.Суворова, М.И.Кутузова и М.Б.Барклая-де-Толли не попадет хотя бы один снаряд. «Античные» памятники стояли не укрытыми и оставались невредимыми даже во время самых страшных обстрелов на протяжении всей войны. В первые же блокадные дни стала складываться удивительная традиция. Вновь сформированные отряды ополченцев, проходя мимо памятника А.В.Суворову, замедляли шаг и слышали команду: «Равнение на памятник!», как один, поворачивали головы в сторону бронзового «Марса Российского» и шли дальше на фронт. Во время формирования Армии Народного Ополчения в Ленинграде среди бойцов очень явно проявилась тенденция иметь в качестве командиров кадровых военных. Начальник политотдела 2-ой Гвардейской Дивизии Народного Ополчения Рудаков сообщал о том, что «много случаев просьб о переводе в подразделение, где командиры кадровые».

Вот как описывал бои за город Ленина в автобиографическом литературном рассказе историк Д.Н. Альшиц: «когда первые группы фашистов приблизились к дому…автоматы ударили из окон…Пятерым…защитникам не удержаться против взвода автоматчиков…Но Шведов снова и снова приказывает: «Не стрелять! Не стрелять!»…Их основные силы ведь еще не вступили в бой. Разумом я все это понимаю. Но все равно невозможно же безучастно наблюдать, как истребляют наших товарищей…Вдруг разом в доме стало тихо и темно…на крышу через слуховое окно вылез человек…в изодранном обмундировании без автомата. Я узнаю старшину Доценко. Он растерянно оглядывается. Потом вынимает из кармана гранату и спокойно, будто отмахиваясь от назойливых мух, швыряет ее в окошко, через которое он только что вылез. Он распрямляется и зло грозит кулаком. Нет, не в сторону противника… - Продали, гады! – кричит он. – Прикрылись нашими жизнями и драпанули!…Один из фашистов попятился…и поднял автомат…Красноречивый предсмертный жест старшины…оказался его последней боевой заслугой. Залегшие...фашисты зашевелились…зашагали к дому…Фашистов было не менее полусотни…Нас…не более двенадцати человек… Пулемет Андрея стал строчить справа от нас…Фашисты заметались… Все вокруг заполнилось знакомым уже пересвистом пуль. Андрей снова возле нас. Его команды…отгоняют мысль о том, что мы - горстка обреченных на гибель в этом неравном бою…нас становится все меньше…Фашисты бегут на меня в рост... Страшной силы удар раскаленным прутом в грудь, под самую шею прожигает меня насквозь и валит на спину… Я вижу малиновое небо над Ленинградом. На фоне зарева над гребнем высоты со стороны шоссе вырастают силуэты людей в кепках и ватниках, с винтовками в руках. Я их узнаю – это рабочие ребята, устанавливавшие внизу за дорогой броневые колпаки. Они с ходу бегут в атаку, громко кричат…Бой за моей спиной становится все глуше». Это не вошедшее в анналы мировой истории

145

сражение вел небольшой заградотряд, часть личного состава которого никогда до этого не держала в руках оружия, они стояли до конца плечом к плечу вместе с теми «дезертирами», которых должны были расстрелять. А если мы послушаем лекции Д.Н. Альшица, то с удивлением увидим, что красной строкой через все его замечательные истории из истории проходит мысль о том, что все выдающиеся символические сражения наша армия выигрывала, используя тактику притворного бегства.

Командование этим сборным подразделением принял на себя ожидавший решение своей судьбы задержанный за «дезертирство» кадровый старшина Андрей Шведов, ломавшийся уже не на первой в своей жизни войне. Он рассчитывал, что немцы атакуют дом с ходу, и засада ударит по ним с тыла, но немцы попались опытные, и послали в атаку только часть своих сил. И тогда ему пришлось пожертвовать жизнями защитников дома для того, чтобы хоть ненадолго задержать немецкое продвижение и заманить их в ловушку. Сидевшие в засаде двенадцать человек полностью отдавали себе отчет в том, что живыми из этого боя они, скорее всего, не выйдут.

8 сентября 1941 года кольцо блокады замкнулось. Ленинграду суждено было перенести самую тяжелую и кровавую осаду в мировой истории. Но остановка немецко-фашистских войск под Ленинградом означала первое стратегическое поражение Германии за всю историю второй мировой войны, что означало провал «блицкрига» – плана молниеносной войны. Москва почти ничем не могла помочь, т.к. в это же время шла битва за столицу.

Вроковом 1941 году московский профессор, о котором впоследствии будут говорить «солдат из профессоров» и «генерал из солдат», Дмитрий Трофимович Шепилов не выдержал, отказался от своих льгот - брони от армии,

изаписался рядовым в первое московское народное ополчение: «Ельня для нас

– страшный урок. Ополчение было собрано наспех и плохо подготовлено. Одни винтовки и никакого опыта боевых действий. Когда у нас кончались патроны, немцы рассекали нас на отдельные группы и уничтожали». Чудом вырвавшись из этого ада, он верил в то, что мы разгромим чудовищную машину Гитлера и освободим Европу от фашистской чумы. А вот что вспоминает Сергей КараМурза: «В 1956 году в МГУ вел у нас занятия по общевойсковой подготовке молодой красивый майор. Объясняя автомат Калашникова, он взял его в руки как драгоценность, и сказал: «Ребята! Вы счастливое поколение. Вы становитесь мужчинами, имея этот прекрасный автомат». И вдруг побледнел, губы задергались, так что мы перепугались, подумали: контуженный. На перемене он объяснил. Ему вспомнилось, как в 1941 году их, курсантов пехотного училища, бросили остановить прорыв немцев. Оружия не было. Они заклепали учебные винтовки, но и тех была одна на троих. И он бежал в атаку рядом с другом и ждал, когда того убьют, – очень не хотелось умирать, не сделав ни одного выстрела».

Втрудных условиях лета и осени 1941 года Красная Армия, измотав врага, остановила его на всем советско-германском фронте, а затем 5 – 6 декабря сама перешла в контрнаступление под Москвой. Фашистские войска были разгромлены к началу января 1942 года и отброшены на 100-250 км на

146

запад. Миф о непобедимости фашисткой армии был развеян. Под Москвой потерпели окончательное поражение гитлеровские планы «молниеносной войны». Победа под Москвой положила начало коренному повороту в ходе войны. Тогда и потекла по «Дороге жизни» помощь блокадному Ленинграду, а навстречу ей устремились нескончаемые колонны машин с эвакуированными ленинградцами. К сожалению, многим эта помощь уже была не нужна, во веки веков не нужна. В сборнике стихов детей блокадного Ленинграда Семен Трескунов написал:

Блокада и ветер из жести, И еле бредет человек.

У булочной тихо, без жестов Он вдруг опустился на снег.

Исразу морозной пургою Его запорошила смерть…, Я где-то читал: на такое Не следует детям смотреть.

Ибыло от взрыва снарядов

На Невском проспекте темно… И плакала девочка рядом, Все это увидев в кино.

Однако после поражения немецких войск под Москвой враг сумел временно изменить положение на советско-германском фронте в свою пользу. Перебросив свои войска с западного фронта на восток, создав мощные ударные группировки, немецкое командование, не имея возможности наступать по всему фронту, как это было в 1941 году, организовало наступление на южном крыле советско-германского фронта.

После провала «блицкрига», осенью 1941 года Гитлер дал согласие привлечь к работе на германской территории не только советских военнопленных, но и вывезенных оттуда восточных рабочих. Их появление развеяло мифы нацистской пропаганды. 15 апреля 1943 года для высшего руководства нацистской Германии был подготовлен секретный доклад, где говорилось, что появление сотен тысяч граждан СССР – «остарбайтеров», «породило…противоречия, которые часто приводили немцев в замешательство». Выяснилось, что многие из «недочеловеков», работающих в военной промышленности, при желании умеют хорошо ремонтировать двигатель даже примитивными средствами, а из всякой чепухи (так в документе) могут создать хорошую вещь. Отмечалось, что это «еще не самые квалифицированные рабочие, ибо таковых советское правительство эвакуировало за Урал». Во всех докладах с мест говорилось, что неграмотные составляют совсем небольшой процент. Один подмастерье откровенничал: «Я чуть совсем не опозорился, когда задал русскому небольшую арифметическую задачу. Мне пришлось напрячь все свои знания, чтобы не отстать от него». По мнению многих немцев, нынешнее советское школьное образование значительно лучше, чем во времена царизма. Изумление вызвало довольно широкое распространение знания немецкого языка, который изучался тогда

147

даже в сельских неполных средних школах, не говоря уже о вузах. Вывод доклада: «Многие считают, что большевизм вывел русских из ограниченности». Особо в справке службы безопасности отмечалось: «Отовсюду поступают данные, что среди восточных рабочих существует очень высокий дух семьи и морали, развито чувство товарищества, а немецкое население поражается чистоплотностью русских женщин и целомудренностью девушек…»

Мы можем высказать следующие предположения относительно образования восточных рабочих, насильно угнанных в Германию. По всей видимости, когда немцы говорили о том, что образованы «остарбайтеры» лучше, чем при царизме, они сравнивали с уровнем образования солдатской массы России времен первой мировой войны. Многие пленные тогда тоже работали в хозяйстве Германии. Но призывники образца 1914 года в большинстве своем были неграмотны, и, конечно, по сравнению с ними, выпускники советских школ и курсов ликбеза смотрелись на голову выше. Царская гимназия давала знания очень высокого качества, но немногим. Советская школа выдавала «на гора» больше образованных людей. Поэтому вполне естественно, что чаша образовательных весов склонилась в сторону

СССР. Участник войны, А.З. Лебединцев вспоминал: «многие окончили начальные классы еще в двадцатых годах и трудились в единоличных хозяйствах, а когда наступило время работать в колхозе, то большая их часть предпочли наверстывать упущенное, чтобы не трудиться в колхозной бригаде. Некоторые парни шли на призыв с седьмого класса, хотя он в те годы был с двадцати одного года». Но даже неграмотные призывники знали, что Красная Армия научит их читать и писать. Так, Радечко Надежда Адольфовна, учительница и жена советского командира, в предвоенное время учила не только детей на Дальнем Востоке, но и неграмотных красноармейцев. Когда она шла по классу, ей в карманы незаметно засовывали любовные послания великовозрастные ученики, по всей видимости, хорошо представлявшие себе горячий характер ее мужа, Афанасия Петровича.

Бывший антисоветчик и диссидент, мечтавший в юности убить Сталина, Александр Зиновьев, спустя 50 лет после смерти великого вождя и учителя пишет об образовании в годы советской власти: «В решении этой проблемы новое общество продемонстрировало свое преимущество перед всеми прочими типами социальных систем: самым легкодоступным для него оказалось то, что было самым труднодоступным для прошлой истории, - образование и культура. Оказалось, что легче дать людям хорошее образование и открыть им доступ к вершинам культуры, чем дать им приличное жилье, одежду и пищу. Доступ к образованию и культуре был самой мощной компенсацией за бытовое убожество. Люди переносили такие бытовые трудности, о которых теперь страшно вспоминать, лишь бы получить образование и приобщиться к культуре. Тяга миллионов людей к этому была настолько сильной, что ее не могла остановить никакая сила в мире. Всякая попытка вернуть страну в дореволюционное состояние воспринималась как самая страшная угроза этому завоеванию революции. Быт при этом играл роль второстепенную. Надо было

148

лично пережить это время, чтобы ценить это состояние. Потом, когда образование и культура стали чем-то само собой разумеющимся, привычным и будничным, это состояние исчезло и забылось, но оно было и сыграло свою историческую роль. Оно пришло не само собой. Оно явилось одним из достижений сталинской социальной политики».

Эту мысль подтверждают и условия приема в Ленинградский Инженерноэкономический институт им. тов. Молотова: «принимаются рабочие с трехлетним производственным стажем и их дети, батраки, колхозники и их дети, демобилизованные красноармейцы и комполитсостав. Во вторую очередь

– служащие с трехлетнем стажем и остальные категории… Лица, окончившие школу 9-летку в 1930 и 1931 гг., курсы по подготовке в ВУЗ, рабфаки, окончившие техникумы, и имеющие трехлетний практический стаж по специальности после окончания техникума, принимаются без испытаний… для пролетарской части студенчества… стипендия от 55 рублей и выше».

Большевистской молодежи, действительно, было с чем сравнивать. Давайте посмотрим, что предлагала им новая власть, кроме красного флага «украшенного» свастикой. Гимлер хвастливо заявлял: «Принципиально линия для нас абсолютно ясна, – этому народу не надо давать культуру. Я хочу повторить здесь слово в слово то, что сказал мне фюрер. Вполне достаточно: во-первых, чтобы дети в школах запомнили дорожные знаки и не бросались под машины; во-вторых, чтобы они выучили таблицу умножения, но только до 25; в-третьих, чтобы они научились подписывать свою фамилию. Больше им ничего не надо». Как говорится, почувствуйте принципиальную разницу в подходах к образованию населения. Поэтому не удивительно, что «новый порядок» был воспринят большинством населения крайне враждебно. Партизанам, а также советским разведчикам, заброшенным в тыл наших войск, помогают дети коммунистов – члены пионерской организации, - говорилось в приказе командующего немецкой VI армией. «Пионеры ночью и днем совершают диверсии, расклеивают коммунистические листовки, вредят нашим войскам. Так, 20 октября с.г. они заминировали и взорвали легковой автомобиль, в результате чего погиб капитан Ганс Фрауман. 25 октября выбили стекла в городской бане, несколько солдат ранены стеклом. Дети, пропитанные идеями коммунистов, рисуют на заборе пятиконечные звезды, зарывают в песок доски с гвоздями. Настоятельно требую от командиров всех рангов выявлять подрывные молодежные организации и применять в отношении их членов карательные меры вплоть до смертной казни». Ни террор, ни насилие, ни угрозы, ни подкуп, ни шантаж не могли сломить сопротивления. Немецкий управляющий металлургическим заводом, который захватчики так и не смогли восстановить руками советских людей для своих целей, доносил своему начальству в Берлин в ноябре 1942 г.: «Большевики дали новому поколению очень хорошее школьное образование. Это новое поколение не только может читать, но и совсем основательно изучило геометрию, алгебру. С ними трудно сговориться…» Один из полицейских чинов при I танковой армии фашистов, рассказывая в своем дневнике об участии в пытках и массовых расстрелах, закончил одну из записей еще более красноречиво: «И как геройски умеет

149

умирать эта большевистская молодежь. Что это такое – любовь к отечеству или коммунизм, проникший в их плоть и кровь?.. Ведь это же доблесть… Горе мне, если они меня поймают».

Наиболее эффективной формой борьбы в тылу врага являлось партизанское движение. Стратегическое руководство партизанским движением осуществляла Ставка Верховного Главнокомандования через центральный штаб партизанского движения. В годы войны в тылу врага действовало свыше 6 200 партизанских и подпольных групп, в которых сражалось более одного миллиона партизан и подпольщиков.

В суровых боях Советские войска мужали и крепли, приобретали боевой опыт. Приближался решительный перелом в ходе всей войны. Коренной перелом был подготовлен, прежде всего, героическим трудом тружеников Советского тыла.

Уже в декабре 1942 года по сравнению с тем же месяцем 1941 года выпуск самолетов увеличился более чем в 3 раза, танков - почти в 2 раза, пулеметов в 1.9 раза, артиллерийских снарядов - почти в 2 раза.

Благодаря возросшим возможностям, нашей промышленности удалось перевооружить Красную Армию, создать новые танковые части и соединения.

Таким образом, в результате героических усилий народа и армии были подготовлены необходимые условия для перехода наших войск в контр наступления уже в ноябре 1942 года. К этому времени гитлеровцы утратили свое былое превосходство.

Подготовка контрнаступления под Сталинградом началась уже в сентябре 1942 года, в разгар обороны Волжской твердыни. Стратегический план советского командования предусматривал окружение и уничтожение вражеской группировки в районе Сталинграда и организацию в последующем широких наступательных действий на южном крыле советско-германского фронта. 19 ноября 1942 года, в семь часов тридцать минут, мощное контрнаступление начали войска Юго-западного и Донского, а сутками позже - Сталинградского фронтов. Уже 23 ноября было завершено окружение 22 дивизий противника общей численностью более 330 тысяч солдат и офицеров. Попытки противника вырваться из кольца или деблокировать окруженных с помощью крупных сил из района Котельниково провалились. Не удалось наладить и воздушный мост. Среди немецких солдат начался голод. На поле боя было захоронено 140 тыс. трупов вражеских солдат и офицеров. В плен взято 91 тыс. человек, в том числе 2 500 офицеров и 24 генерала во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом. Всего за время Сталинградской битвы немецко-фашистские войска потеряли убитыми, ранеными и пленными 1.5 миллиона человек. Именно здесь враг потерял не только свои лучшие дивизии и большее количество техники, но и веру в непобедимость своей армии, в непогрешимость своих полководцев. Впервые жители Германии вместо победных маршей услышали погребальный звон колоколов. В этой стране был объявлен трехдневный траур. На первых страницах немецких журналов была помещена фотография фельдмаршала Паулюса с пистолетом в руках и надпись: «Фельдмаршал Паулюс сдался в плен, расстреляв все патроны». Никогда еще за

150