2. Проблема соотношения модернизма и постмодернизма

В самом названии постмодернизма заявлена определенная связь с модернизмом. В научной литературе представлены различные точки зрения на это соотношение:

1. Постмодернизм понимается как заключительная стадия модернизма, с предельным выражением его осно­вополагающих принципов.

2. Постмодернизм противопоставляется модернизму как по способу осознания мира, так и по типу художе­ственного переосмысления действительности.

3. Постмодернизм рассматривается как совершенно са­мостоятельное явление, имеющее оригинальный ха­рактер, собственный философский базис, своеобраз­ную эстетику.

Третья точка зрения наиболее адекватно отражает специ­фику постмодернизма как явления, творчески переосмысли­вающего достижения различных художественных систем, в том числе и модернизма, и вместе с тем предстающего совер­шенно оригинальным и самобытным феноменом культуры.

И все-таки вопрос о взаимоотношении модернизма и по­стмодернизма продолжает вызывать споры. Продуктивным подходом является не противопоставление этих двух культур­ных феноменов, а их сопоставление с целью выявления сво­еобразия постмодернизма. Именно такой подход демонстри­руют наблюдения американского исследователя Ихаба Хассана, предложившего систему оппозиций, характерных для модернизма и постмодернизма.

3. Философская база постмодернизма

Как уже отмечалось, постмодернизм вырос на почве пост­структуралистской теории. Своего предтечу постструктура­листы видят в Ф. Ницше, предложившем дополнить умствен­ные формы познания чувственными, выступившем за прин­цип множественности интерпретаций. Постструктуралисты впитали и по-своему переработали важнейшие положения ницшеанской философии — идею бытия как становления, мировой игры; призыв осуществить переоценку ценностей; понимание познания как творчества, предполагающего ис­пользование не только интеллектуально-рациональных, но и иррациональных, «художественных» способов философство­вания и др. Поэтому на первый план в постмодернизме вы­ходит не рациональная, логически оформленная философс­кая рефлексия, а глубоко эмоциональная, внутренне прочув­ствованная реакция современного человека на окружающий его мир.

Решающую роль для формирования постструктурализма сыграли парижские философские и интеллектуальные дис­куссии 60—70-х гг., и прежде всего, идеи и концепции, раз­виваемые ведущими французскими постструктуралистами и постфрейдистами — Жаком Лаканом, Мишелем Фуко, Жилем Делезом, Феликсом Гваттари, Юлией Кристевой, Жаком Деррида, Роланом Бартом, Жаном-Франсуа Лиотаром, Пье­ром Клоссовски и др. Эти концепции своими корнями уходят в философию становления, стремящуюся дать обоснование идеи бытия как становления (Фридрих Ницше, Анри Берг­сон, Эдмунд Гуссерль, поздний Мартин Хайдеггер и др.), а также в какой-то степени — в философию скептицизма с ее релятивизмом (от лат. relativus — относительный), с сомнени­ем в возможности открытия универсально пригодной для всех людей, времен, случаев жизни истины. Поэтому для по­стструктуралистов неприемлемыми оказываются те формы знания, которые претендуют на универсализм, обобщающий характер, обладание абсолютной истиной, что рассматрива­ется как проявление «империализма» мышления. «Большин­ство из нас, — пишет американский теоретик постмодерниз­ма И. Хассан, — с горечью признают, что такие понятия, как Бог, Царь, Человек, Разум, История и Государство, некогда появившись, затем канули в лету как принципы несокруши­мого авторитета; и даже Язык — самое младшее божество нашей интеллектуальной элиты — находится под угрозой полной немощи, — еще один бог, не оправдавший надежд»².

Утвердившиеся в сознании современного человека истины и ценности подвергаются при этом сомнению и переосмысле­нию. Не случайно одним из центральных для постструкту­рализма принципов является принцип «методологического сомнения» по отношению ко всем «позитивным истинам», установкам и убеждениям, существующим в западном обще­стве и применяющимся для его узаконивания. Этот принцип направлен на разрушение позитивистских представлений о природе человеческого знания, рационалистических обосно­ваний феноменов действительности (и прежде всего, культу­ры), всякого рода обобщающих теорий, претендующих на универсализм, непререкаемую «истинность».

Вопросы познания и смысла рассматриваются теоретика­ми постструктурализма сквозь призму языка, на котором вы­ражает себя философия и «правдивость» которого ставится под сомнение. Поэтому исследователи относят постструкту­рализм к философскому направлению «критики языка». Кри­тику языка науки, индустрии культуры и т. д. постструктуралисты рассматривают как критику современной культуры и цивилизации.

Постструктурализм интегрировал открытия в области языкознания, семиотики, семиотики культуры, семиологии, культурфилософии. Именно в работах постструктуралистов явственно обозначилась тенденция к размыванию границ между различными областями человеческого знания — ис­кусством, философией, наукой.

Теория постмодернизма не только впитала важнейшие от­крытия постструктурализма, но и оказалась тесно с ним свя­занной определенным единством философских и общетеоре­тических положений.

4. Особенности постмодернистской парадигмы

По мнению многих исследователей, для постмодернистской парадигмы характерно нарочитое разрушение традиционных представлений о целостности, стройности, законченности эсте­тических систем, размывание всех стабильных эстетических категорий, отказ от табу и границ. Тем самым не может идти речи о создании — с формальной точки зрения — некоего сво­да правил организации постмодернистского текста. И все-таки попытки выделить основные признаки постмодернизма пред­принимались исследователями не раз. Приведем лишь часть со­ставляющих постмодернистской парадигмы:

• деканонизация всех канонов и всех официальных условностей, ироническая переоценка ценностей;

• размытость жестких бинарных оппозиций; пристрастие к технике бриколлажа, или цитатного совмещения несовместимого;

• отказ от традиционного «я», стирание личности, подчеркивание множественности «я»;

• гибридизация, мутантное изменение жанров, порожда­ющее новые формы⁴;

• карнавализация как признание имманентности смеха, «веселой относительности» предметов, как участие в диком беспорядке жизни;

• метаязыковая игра, игра в текст, игра с текстом, игра с читателем, игра со сверхтекстом, театрализация текста;

• игровое освоение Хаоса;

• интертекстуальность, опора на всю историю человеческой культуры и ее переосмысление;

• плюрализм культурных языков, моделей, стилей, используемых как равноправные;

• выявление плюралистического типа мышления с его раскрепощающим характером, ориентирующего на приятие жизненного богатства и разнообразия;

• дву- или многоуровневая организация текста, рассчитанная на элитарного и массового читателя одновременно, использование жанровых кодов как массовой, так и элитарной литературы, научного исследования и т. п.; сочетание развлекательности и сверхэрудированности;

• открытость, многозначность знакового кода, его поливариантность, дающая ощущение «мерцания» значений;

• ориентация на множественность интерпретаций текста;

• явления авторской маски, «смерти автора»;

• принцип читательского сотворчества, создание нового типа читателя;

• универсализирующий принцип изображения;

• множественность смыслов и точек зрения;

• использование приема «двойного кодирования»;

• принципиальная асистематичность, незавершенность, открытость конструкции;

• использование принципа ризомы.

Эти особенности постмодернистской парадигмы обусло­вили поливалентную поэтику постмодернизма, для которой характерно:

• появление новых, гибридных литературных форм⁵;

• цитатно-пародийное дву- и многоязычие, пастишизация;

• фрагментарность, коллаж, монтаж, использование го­тового или расчлененного литературного текста;

• ризоматика;

• растворение голоса автора в используемых дискурсах;

• игра с «мерцающими» культурными знаками и кодами;

• травестийное снижение классических образцов, иронизирование и пародирование;

• использование культурфилософской постструктуралистской символики «мир — текст — книга — словарь — эн­циклопедия — библиотека — лабиринт» и ее вариантов;

• дву- и многоуровневая организация «двуадресного» текста.

Эти и другие не названные здесь черты будут рассматри­ваться более детально в разделах, посвященных творчеству конкретных авторов-постмодернистов.

II. ПОСТМОДЕРНИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ США