§ 1.3. Правовые основы полевой криминалистики

 

 

         Как уже было сказано во втором параграфе работы следователь является ключевой фигурой при расследовании уголовного дела. Из этого следует, что на нем лежит вся ответственность за организацию расследования в полевых условиях. В данном параграфе мы рассмотрим уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие деятельность следственных органов по организации проведения следственных действий, координированию деятельности следственно-оперативных групп в рамках полевой криминалистики.

Основным моментом в деятельности следственно-оперативной группы в полевых условиях является организация взаимодействия всех ее участников.

Вопросы создания следственной группы регулирует ст. 163 УПК РФ, часть вторая которой предусматривает, что решение о производстве следственных действий группой принимает прокурор по ходатайству начальника следственного отдела, а по уголовным делам, расследуемым следователями прокуратуры — по собственной инициативе. В связи с этим возникают два, по нашему мнению, важных организационных вопроса. Во-первых, согласно п.1 ч. 1 ст. 39 УПК РФ право поручать производство предварительного следствия следственной группе принадлежит также начальнику следственного отдела. Процессуальный закон не дает ответа, каково разграничение между правами начальника следственного отдела и прокурора. Во-вторых, надо иметь в виду, что в случае создания следственной группы прокурором, последний, вторгаясь в компетенцию другого ведомства (например, ФСБ или МВД), выполняет при этом не свойственные ему административно-управленческие функции. Это тем более важно, что в постановлении прокурора должны быть перечислены все следователи, которым поручено производство предварительного следствия, в том числе указывается, какой следователь назначается руководителем следственной группы. Не ясен и вопрос, в каком порядке и кем создается межведомственная следственная и следственно-оперативная группы. Все эти и другие вопросы могут быть причиной возникновения конфликтных ситуаций. Не редко в ходе общей деятельности следственных и следственно-оперативных групп ее участники заявляют руководителю о своей занятости по ведомственной принадлежности, в связи с чем, из-за недостатка времени не всегда имеют возможность исполнить ту или иную работу по плану расследования группы.

Необходимо также обратить внимание на возможность легитимизации такого объединения работников следственного и оперативного состава как следственно-оперативная группа Уголовно-процессуальный кодекс не знает такой формы взаимодействия. На практике, однако, следственная группа представляет собой именно такое образование, поскольку в помощь следственной группе обычно придаются должностные лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность. Между тем, полномочия руководителя следственной группы относительно оперативных работников весьма ограничены, поскольку согласно ч. 3 ст. 163 УПК РФ он «организует работу следственной группы, руководит действиями других следователей». Для достижения максимального результата взаимодействия следственных и оперативно-розыскных органов необходимо дополнить ст. 163 УПК РФ положениями, регламентирующими деятельность следственно-оперативной группы и требующими точного исполнения ее членами законных требований руководителя этой группы^[15].

Эти и другие практические проблемы, возникающие в правоприменительной деятельности, оставляют как бы в стороне личность следователя, за которого важные решения следствие принимают другие должностные лица без учета мнения и требований исполнителя принимаемых решений. Последнего не спрашивают о необходимости создания следственной группы, ее количественном и профессионально-деловом составе, а так же о сроке, в течение которого целесообразно функционирование сформированной группы.

И хотя в ст. 38 УПК РФ говориться, что следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, фактически он не имеет той организационной, самостоятельной ресурсной власти не только в среде судопроизводителей. по также в отношении других участников процесса и посторонних граждан, по той или иной причине попавших в орбиту уголовно-процессуальных отношений.

Не случайно некоторые ученые обоснованно обеспокоены фактическим положением следователя в современном уголовном процессе, над которым довлеет не только управляющая сила (ст. 39 УПК РФ) и жесткий прокурорский надзор, но также еще судебный контроль^[16]. В результате у следователя невольно вырабатывается привычка делать все с оглядкой и особенно не рисковать, ограждая себя от возможной ответственности. Такому следователю в условиях полевой криминалистики, когда у него за спиной нет органа, принимающего за него решения, трудно действовать смело и решительно, чего требует профессия следователя. «Испокон веку, -пишут С.А.Россов и В.И. Шиканов, - не только в художественной литературе, но и в серьезных научных изданиях и публикациях методической направленности о следователе принято было писать и говорить как о самостоятельной процессуальной фигуре - мозговом центре и организаторе работы по расследованию уголовных дел. находящихся у него в производстве. Однако в реальной жизни такой следователь был недостаточно удобен для властных структур. Соответственно включался механизм корректировки законодательства, и процессуальный статус следователя доводился до формата, который у власть имущих уже не вызывал раздражения»^[17]. Можно согласиться с мнением авторов с той лишь оговоркой, что это одна из возможных причин ущемления исторического образа «искателя истины» в уголовном процессе. Но также можно указать на недостаточную профессиональную подготовку в стране следственных кадров, сложность деятельности которых требует незаурядных знаний и опыта, вследствие чего они поневоле нуждаются в постоянной поддержке и помощи. Между тем, вопреки трудовому законодательству, существующий следственный корпус после окончания ВУЗа не проходит переподготовку для получения дополнительных знаний в институтах повышения квалификации. Такое положение со временем часто опускает следователя до уровня ремесленника, писаря, а не творческого работника^[18].

К сожалению, действующий УПК не наделяет следователя необходимыми процессуальными и организационными правами. Кстати, если сравнивать ст. 127 УПК РСФСР (Полномочия следователя) и ст. 38 УПК РФ (Следователь), то выходит, что права и самостоятельность следователя, исторически признанного основной фигурой предварительного следствия, до предела урезаны, сокращены.

Статья 127 УПК РСФСР в первую очередь подчеркивала и исходила из того, что при производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно за исключением случаев, когда законом предписано получение санкции от прокурора, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение.

Развивая приведенное основополагающее положение, законодатель, в дальнейшем содержании детализируя его, указывает, что следователь имеет право:

— в любой момент приступить к расследованию уголовного дела;

—по расследуемым им делам давать органам дознания поручения и указания о производстве розыскных и следственных действий;

—требовать от органов дознания содействия при производстве отдельных следственных действий;

—задержать и допросить лицо, подозреваемое в совершении преступления;

—      требовать от администрации предприятий, организаций, учреждений, должностных лиц и граждан выполнять постановления, вынесенные в соответствии с законом по делу, находящемуся в его производстве.

Последние властные правовые условия деятельности следователя, адресуемые любым субъектам за пределами собственно уголовного процесса, по нашему мнению, в свете дальнейшей разработки теоретических проблем полевой криминалистики имели бы особенно важное значение. Как уже отмечалось выше, следователь в условиях полевой криминалистики зачастую встречается с организационными, управленческими, материальными и правовыми проблемами. При выполнении многих требований действующего УПК следователю приходится систематически возвращаться в свой правовой центр за согласием, различными санкциями и даже для того, чтобы обратиться в суд за разрешением, например, производства обыска на квартире подозреваемого.

В данной ситуации для следователя очень важно, чтобы в период его отсутствия в местности (поселке, селе, деревне), где производится следствие, оставались должностные лица, предотвращающие возможные попытки оказания тем или иным способом противодействия следствию. В этих целях он может поручить должностным лицам наблюдение за обстановкой, охрану определенных объектов, хранение вещественных доказательств и следов преступления, так как оперативная служба, как показывает практика, не всегда сопровождает работу следователя, особенно на последующих этапах расследования.

К сожалению, указанная выше норма из общего объема прав следователя по УПК РСФСР, разработчиками действующего УПК не была воспринята.

Кроме всего прочего в соответствии с нормами предыдущего УПК следователь имел право без какого-либо контроля или надзора самостоятельно возбуждать уголовное дело. Такое право следователя повышало его личную ответственность при принятии столь важного решения, поскольку возбуждение уголовного дела порождает право применения процессуального принуждения. Кстати, по нашему мнению, не является правовым достижением и тот факт, что в тексте ст. 38 УПК РФ не подчеркивается, что следователь в своей деятельности несет полную ответственность за принятые процессуальные решения, их практическое осуществление, как это имело место ранее.

Из прежнего объема прав следователя, предусматривавшихся ст.127 УПК РСФСР, наиболее существенными остались традиционные права давать органу дознания в случаях и порядке, установленных УПК РФ, обязательные для исполнения письменные поручения о производстве оперативно-розыскных мероприятий (указания исключены), производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении.

Таким образом, организационно-криминалистическая деятельность следователя в процессуальном плане оказалась крайне ограниченной. Практические проблемы полевой криминалистики (и не только) при этом еще больше возросли и подлежат скорейшему разрешению, как в теоретическом, так и в практическом смыслах. Иные, недостаточно конкретно и ясно выраженные в процессуальном законе, нормы подлежат уточнению^[19]. В частности, организационные криминалистические функции следователя в плане на формирование оперативно-следственной группы.

В заключение хотелось бы высказать свое мнение о том, что в сфере крайне необходимого повышения организационных полномочий следователя в первую очередь ст. 38 УПК РФ следует дополнить приведенной выше частью 5 статьи 127 УПК РСФСР, напрасно не включенной в действующий УПК РФ.